Озил ушел из сборной. И обвинил в расизме президента немецкого футбола
Сборная Германии уже не будет прежней.
Вы, наверное, в курсе скандала года в немецком футболе. Он разразился из-за фотографии Месута Озила и Илкая Гюндогана с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом (и подписи Гюндогана на турецком «Моему уважаемому президенту, с почтением»). Многие немцы посчитали это предательством. Да, родители футболистов – турки, но оба игрока родились в Гельзенкирхене и уже в юности выступали за Германию. Кроме того, у многих вопросы вызывала сама по себе фигура Эрдогана, которого часто обвиняют в диктаторских замашках.
В итоге Гюндогана во время товарищеской игры Германии перед ЧМ освистали свои же болельщики, а некоторые немецкие медиа призывали Йоахима Лева не брать игроков в Россию. Гюндоган уже не раз прокомментировал ситуацию, а вот Озил выпустил заявление только сегодня.
В нем он объявил об уходе из сборной и публично назвал расистом главу Немецкого футбольного союза Райнхарда Гринделя.
Кажется, это новая глава в истории футбола Германии.
О встрече с Эрдоганом
Эти несколько недель у меня было время подумать о событиях последних месяцев. Хочу поделиться мыслями и чувствами.
Как и у многих, мое происхождение выходит за рамки одной страны. Я вырос в Германии, но у моей семьи крепкие турецкие корни. У меня два сердца – немца и турка. В детстве мама учила меня всегда быть уважительным и не забывать, откуда я. Это ценности, о которых я помню до сих пор.
В мае я встретился с президентом Эрдоганом в Лондоне во время образовательно-благотворительного мероприятия. Мы познакомились в 2010-м, когда он и Ангела Меркель вместе посмотрели матч Германия – Турция в Берлине. С тех пор наши пути много раз пересекались в разных странах. Я в курсе, что наше фото вызвало бурную реакцию в немецких медиа. Некоторые обвинят меня во лжи, но это фото не имело политического подтекста. Моя мать никогда не позволяла мне забыть о моем происхождении, родословной и семейных традициях. Для меня фото с Эрдоганом – это не политика и не выборы. Так я выражал уважение к правительству страны моей семьи. Моя работа – футболист, а не политик, наша встреча не была поддержкой чьей-либо политики. Мы говорили о том же, о чем говорим на каждой встрече – о футболе. Эрдоган тоже в молодости был футболистом.
Немецкие медиа подали это в другим свете, но правда в том, что не встретиться с президентом означало бы проявить неуважение к корням моих предков, которые, я уверен, гордились бы мной сегодня. Для меня было не важно, кто президент, важно было, что это президент. Уверен, Королева и премьер-министр Британии Тереза Мэй тоже считали, что нужно проявлять уважение к чину, когда принимали Эрдогана в Лондоне. Турецкий президент или немецкий – я бы повел себя одинаково.
Да, это может быть трудно понять. В большинстве культур человек и его должность в правительстве неотделимы друг от друга. Но это не тот случай. Кого бы ни выбрали в Турции, я бы все равно сделал это фото.
О медиа и спонсорах
Я футболист, который поиграл в трех возможно самых сложных лигах мира. Мне повезло, что меня поддерживают мои партнеры и тренеры в бундеслиге, примере и премьер-лиге. При этом по ходу моей карьеры я научился обращаться с медиа.
Многие говорят о моей игре – кто-то хвалит, кто-то критикует. Если газета или эксперт находят ошибки, я могу согласиться – я не идеален, часто такие вещи меня мотивируют. Но я не согласен, когда немецкие медиа называют мое двойное происхождение и обычное фото причиной того, что команда провалила чемпионат мира.
Некоторые немецкие газеты используют мое происхождение и фотографию с Эрдоганом, чтобы пропагандировать правые идеи. По какой еще причине мои фото и заголовки с моим именем подают как причину поражения в России? Они не критиковали мою игру, они не критиковали игру сборной, они критиковали мое турецкое происхождение и мое уважение к собственному воспитанию. Они перешли черту, которую нельзя переходить. Газеты пытаются настроить против меня всю Германию.
Еще меня разочаровывают двойные стандарты в медиа. Лотар Маттеус несколько дней назад встретился с другим мировым лидером, но его почти никто не критиковал.
Он почетный капитан сборной Германии, но его не просили публично объясниться, он продолжает представлять немецких игроков, претензий нет. Если газеты считают, что меня не надо было брать на ЧМ, тогда его тоже нужно лишить почетного капитанства? Неужели мое турецкое происхождение делает меня более подходящей целью?
Еще я всегда думал, что «партнерство» означает поддержку – в хорошие времена и в плохие. Недавно я и два моих партнера по благотворительным проектам планировали приехать в мою бывшую гельзенкирхенскую школу «Бергер Фельд». Я год финансировал проект, благодаря которому дети мигрантов, дети из бедных семей и другие дети могли бы вместе играть в футбол и учиться правилам жизни в обществе. Однако за несколько дней до поездки мои так называемые партнеры меня бросили, решив не иметь со мной дело в такое время. Кроме того, представители школы передали моим менеджерам, что они не хотят меня видеть в такое время. Из-за моей фотографии с Эрдоганом они «испугались газет», особенно с учетом «роста поддержки правой партии в Гельзенкирхене».
Честно говоря, мне было очень больно. Я там учился, а теперь меня заставили почувствовать себя ненужным и недостойным их времени.
Есть еще один партнер, который от меня отрекся (речь о Mercedes – Sports.ru). Поскольку они также спонсируют Немецкий футбольный союз, то перед началом чемпионата мира попросили меня сняться в промо-роликах. Но когда я сфотографировался с Эрдоганом, меня убрали из всех кампаний и отменили все промо-активности с моим участием. Им больше не хотелось со мной ассоциироваться, эту ситуацию они назвали «кризис-менеджмент». Смешно, ведь правительство Германии заявило, что их продукция содержит нелегальное программное обеспечение, которое угрожает покупателям (немецкие власти обвинили производителя Mercedes в использовании программ, фальсифицирующих уровень вредных выбросов – Sports.ru). Сотни тысяч единиц их продукции сейчас отзываются. В сборной меня критиковали и просили объяснить мои поступки. От спонсора сборной не требовали никаких официальных и публичных объяснений. Почему? Кажется это хуже, чем сфотографироваться с президентом страны моей семьи? Немецкому футбольному союзу есть что сказать по этой теме?
Еще раз повторю: «партнеры» должны поддерживать тебя в любых ситуациях. Adidas, Beats и BigShoe (благотворительная организация – Sports.ru) проявили фантастическую лояльность, работать с ними в это время было сплошным удовольствием. Они оказались выше той чуши, которую подняли немецкие медиа. Во время чемпионата мира я работал с BigShoe и помог 23 детям в России с операциями, которые изменили их жизнь. До этого я сделал то же самое в Бразилии и Африке. Это главное, что я могу сделать как футболист, но на газетных полосах нет места, чтобы рассказывать об этом. У них тоже есть платформа, с помощью которой можно просвещать людей и поднимать средства на благотворительность, но они этого не делают.
Об уходе из сборной
Пожалуй, больше всего в эти месяцы меня напрягало поведение Немецкого футбольного союза и особенно президента Райнхарда Гринделя. Когда появилось фото с Эрдоганом, Йоахим Лев попросил меня прервать отпуск, приехать в Берлин и сделать совместное заявление, чтобы закрыть тему. Когда я попытался объяснить Гринделю, что решение сфотографироваться c Эрдоганом связано с моим происхождением, выяснилось, что ему гораздо важнее заявить о своих политических взглядах, задвинув мое мнение. Это было унизительно, но тем не менее мы решили, что лучше всего сконцентрироваться на футболе и чемпионате мира. Вот почему я пропустил мероприятия для прессы, которые Немецкий футбольный союз устроил во время подготовки к ЧМ. Я знал, что на меня накинутся журналисты, которым интересна политика, а не футбол, хотя Оливер Бирхофф еще перед матчем с Саудовской Аравией говорил, что тема закрыта.
В это же время я встретился с президентом Германии Франком-Вальтером Штайнмайером. В отличие от Гринделя, президент повел себя как профессионал. Ему действительно было интересно, что я скажу о моей семье, моем происхождении и моих решениях. Я помню, что на встрече были только я, Илкай и Штайнмайер, это расстроило Гринделя, который хотел продвинуть свои политические взгляды. Мы с президентом решили выпустить совместное заявление по ситуации, чтобы еще раз попробовать закрыть вопрос и сфокусироваться на футболе. Но Гринделю не понравилось, что первое заявление будет не из его лагеря, а из офиса Штайнмайера.
С тех пор, как закончился чемпионат мира, на Гринделя мощно давят за решения, которые он принял перед началом турнира. Это справедливо. Недавно он публично заявил, что я должен еще раз объяснить свои действия, тем самым возложив на меня вину за плохой результат в России – хотя ранее он говорил мне, что инцидент исчерпан. Я сейчас говорю не ради Гринделя, а потому что мне этого хочется. Я больше не буду козлом отпущения за его некомпетентность и неспособность качественно работать. Я знаю, что он хотел убрать меня из сборной за то фото, и публично обозначил свою позицию в твиттере, ничего заранее не обдумав и ни с кем не поговорив. Но Йоахим Лев и Оливер Бирхофф за меня заступились.
В глазах Гринделя и его союзников я немец, когда мы побеждаем, и мигрант, когда мы проигрываем. Я плачу налоги в Германии, делаю пожертвования немецким школам, выиграл с Германией чемпионат мира, но общество все равно меня не принимает. Меня считают «другим». Я получал награды за интеграцию в немецкое общество, а в 2015-м стал «Послом немецкого футбола». Теперь получается, что я не немец? Есть какие-то критерии, которым я не соответствую? Моих друзей Лукаса Подольски и Мирослава Клозе не называют польскими немцами, так почему я турецкий немец? Дело в том, что это Турция? Дело в том, что я мусульманин? Называя кого-то турецким немцем, вы уже обособляете людей, у которых есть родственники больше, чем из одной страны. Я родился и получил образование в Германии. Почему люди не хотят признать, что я немец?
Мнение Гринделя разделяют и другие. Немецкий политик Бернд Хольцхауэр назвал меня «козлотрахером» за то, что я сфотографировался с Эрдоганом и за мои турецкие корни. Глава Немецкого театра Вернер Штеер сказал, чтобы я валил в Анатолию, турецкий регион, где много мигрантов. Как я уже говорил, критиковать и оскорблять меня за происхождение моей семьи – это черта, переходить которую стыдно. Дискриминация как инструмент политической пропаганды – то, что должно мгновенно приводить к отставке этих бесчестных людей. Они использовали мое фото с президентом Эрдоганом, чтобы выразить расистские склонности, которые раньше скрывали. Это опасно для общества. Они ничем не лучше того болельщика, который после матча со шведами сказал мне: «Озил, турецкое ты дерьмо, турецкая свинья, сгинь уже». Я даже говорить не буду о письмах ненависти, звонках с угрозами и комментариях в соцсетях, которые получал я и члены моей семьи. Это все исходит от Германии прошлого, Германии, которая закрылась от новых культур, Германии, которой я не горжусь. Я уверен, что многие достойные немцы, которые рады открытому обществу, со мной согласятся.
Райнхард Гриндель, я разочарован, но не удивлен вашими действиями. В 2004-м, когда вы были членом немецкого парламента, вы заявили, что мультикультурализм – миф и вечная ложь. Вы голосовали против двойного гражданства и наказаний за взяточничество. Вы говорили, что ислам пустил слишком глубокие корни во многих немецких городах. Такое нельзя простить и забыть.
То, как со мной обошелся Немецкий футбольный союз и многие другие, лишило меня желания надевать форму сборной Германии. Я чувствую себя ненужным. Мне кажется, что люди забыли, чего я добился с 2009 года, когда дебютировал в команде. Люди с расистским прошлым не должны работать в самой большой футбольной федерации мира, которая руководит сборной, где так много игроков, чье происхождение выходит за рамки одной страны. Их взгляды просто не отражают взгляды игроков, которых они якобы представляют.
С тяжелым сердцем и после долгих раздумий я решил, что больше не буду играть за сборную Германии, пока чувствую расизм и неуважение. Я надевал форму сборной с гордостью и восторгом, но это уже в прошлом. Это очень сложное решение, потому что я всегда выкладывался по-максимуму ради своих партнеров, тренеров и жителей Германии. Но пока важные чиновники Немецкого футбольного союза так ко мне относятся, проявляют неуважение к моим турецким корням и эгоистично превращают меня в инструмент пропаганды, с меня хватит. Я не ради этого играю в футбол. Я не буду просто сидеть сложа руки. Расизм нельзя терпеть.
Месут Озил
Фото: instagram.com/m10_official; Gettyimages.ru/Catherine Ivill, Alexander Hassenstein, Friedemann Vogel/Bongarts, Kayhan Ozer/Anadolu Agency; REUTERS/Kai Pfaffenbach; РИА Новости/Алексей Дружинин; globallookpress.com/Christophe Gateau/dpa, Christian Charisius/dpa
Ну вот зачем под дурачка-то косить?
вспомним албанцев в Швейцарии? да , им дали гражданство , ну и что?