Антонио Конте о том как на свидании заглох smart
Однажды в середине сентября я сидел в баре на Корсо Виндзальо, практически спрятавшись за колонной. Общался с друзьями, обсуждал последние матчи. Обычный разговор в баре, ничего такого. Теперь я мог себе это позволить, я ведь стал бывшим футболистом. В компании был синьор Джанни, мой сосед, типичный сицилиец. Неожиданно к нам присоединилась его дочь Элизабетта.
"Добрый день всем, - она поздоровалась, затем заглянула за колонну. – Черт, Антонио, ты тоже тут! Как дела?"
"Неплохо, - ответил я. – Стараюсь держать себя в форме".
"У тебя отлично получается", - сказала она с очаровательной улыбкой.
Я поблагодарил ее, слегка смутившись от такого комплимента.
Кто-то пошутил, ситуация разрядилась, Бетта осталась с нами выпить. Когда она поднялась, чтобы уйти, я обратился к ней: "Надеюсь, увидимся. Мы могли бы выпить что-то вместе".
"Отлично, с удовольствием".
Элизабетта – красивая девушка, но для меня она всегда была дочерью соседей. И ничего больше. Я знаю ее отца и мать. Когда я приехал в Турин в 1991 году, ей было 16 лет. Я видел, как она росла, всегда считал ее приятельницей. Какое-то время она работала в молельне, и каждый раз, встречая ее, я спрашивал: "Ты все еще изучаешь катехизис?" Но наши пути всегда шли параллельно и никогда по-настоящему не пересекались.
В то время я был свободен от отношений. Через несколько дней после встречи с Беттой я отправился в Бразилию с друзьями, а вернувшись в Турин, начал чаще посещать местные заведения – позволил себе немного пожить ночной жизнью, которой у меня не было раньше. Город большой, но не настолько, чтобы я случайно не виделся с Элизабеттой: мы ходили в одни и те же места. Как-то я увидел ее на вечеринке и повторил приглашение: "Ты должна дать мне свой номер, тогда возможно…". Я не придумал, как закончить фразу.
"… Да, мы пойдем куда-то вместе и выпьем", - завершила она предложение за меня, улыбаясь. "Если ты мне позвонишь".Через несколько дней я позвонил. Пригласил ее на ужин. Мы договорились о дате и времени. В тот вечер я был без машины. Позвонил другу, взял его Smart. И это не все: Элизабетта простудилась, но мы не отменили свидание. Мы поужинали, я повез ее домой. Проехали буквально десять метров – и очередной сюрприз: Smart заглох и остановился посреди дороги, как спущенный мяч. Возможно, у кого-то в такой ситуации сдали бы нервы. Но не у нас. Мы посмотрели друг на друга и начали хохотать. Тогда я поцеловал ее в первый раз. Мы вышли из машины и пошли домой пешком, держась за руки.
Мы начались видеться, но не спешили. Были абсолютно спокойны, не настаивали. Как-то в субботу вечером мы взяли в прокате фильм, чтобы вместе посмотреть его дома. А когда вернулись из магазина, увидели у ворот автомобиль, который сигналил и моргал фарами. "Какого черта…".
Это был отец Беты. Нас застукали на горячем. Мне хотелось провалиться под землю. Мы направились к входу, были уже близко…
"Добрый день, Джанни!" - я пытался звучать максимально натурально.
Он вышел из машины, посмотрел на меня типичным взглядом подозревающего что-то отца. Спокойно сказал: "Что вы делаете?"
Хорошо, что у меня в руках был dvd! "Ничего, Джанни, взяли фильм и шли его смотреть".
"Гляди у меня, Антонио! Она – моя единственная дочь".
"Джанни, посмотри на dvd. Мы едем его смотреть, вот и все", - ответил я. Сложно описать, насколько мне было неудобно.
Но так началась наша история.
В первый раз, когда я приехал забрать Бету под ее дом, у меня был Porsche. Я вышел, открыл ей дверцу, она села и начала искать ручку. Я захохотал, как сумасшедший.
"В Porsche нет ручек!"
Она была невозмутима: "Вот поэтому мне такие машины и не нравятся!"
Возможно, она была права.
Smart лучше.Особенно, когда тебе его дал друг, а машине "хватило ума" остановиться и оставить тебя ночью гулять с женщиной всей твоей жизни.
Несмотря на то, что мы сохраняли шансы на выживание до последнего момента и на финише сезона едва не сотворили настоящее чудо, я не договариваюсь с президентом о продолжении сотрудничества и покидаю Ареццо с осознанием того, что способен на большее. Я был хорошим футболистом, но не великим: я пробил себе дорогу, действуя за пределами своим возможностей, благодаря характеру, стремлению прогрессировать каждый день, упорству, энтузиазму, желанию сделать себе имя. Я честно признаю, что не мог добиться большего. Но теперь все иначе. Я уверен как никогда, что могу стать отличный тренером.
К сожалению, кажется, больше в этом не уверен никто. Лето быстро проходит, и я снова обнаруживаю себя вне игры.
Однако в конце 2007 года мое дурное настроение резко меняется, ведь случается удивительное: девятого ноября рождается моя дочка Виттория. Это самая большая радость в моей жизни и в жизни Элизабетты, след нашей любви, радикальный поворот в моем существовании. Даже сейчас, когда я думаю о нас, мои глаза наполняются слезами, я не могу описать, насколько я счастлив. Виттория появилась на свет в девять утра. Мы были записаны на восемь. Элизабетта ставит будильник на семь, все вещи собраны, осталось только почистить зубы. Да и разве нам будет до сна? Так мы думали накануне. Но мы засыпаем и так волнуемся, что ошибаемся с будильником – он не звонит. Зато в 8:20 звонит телефон. Бетта берет трубку – это акушер.
"Синьора, но почему вы еще дома?! Мы ждем вас!".
Начинается паника. Мы собираемся со скоростью света, заскакиваем в машину. Чтобы успеть, я дважды проезжаю на красный. Слышу смутно знакомый свист – откуда тут взяться футбольному судье? Но это дорожная полиция.
"Моя жена беременна, мы спешим в больницу. Я прошу вас", - пытаюсь я все объяснить.
"Будь осторожен, не рискуй", - инспектор закрывает глаза на мои нарушения. Снисходительная рука закона.
Мы приезжаем, я пытаюсь припарковаться перед входом, но мест нет.
"Бетта, выходи и иди. Я поставлю машину и догоню тебя".
Она выходит со своим чемоданом на колесах. Когда мне удается все-таки найти место, то Бетта уже в родильном зале. Приезжает ее мама, мы ждем вместе. Через час появляется медсестра в зеленом халате. В руках у нее Виттория. Когда я вспоминаю этот момент, то испытываю те же эмоции, что и тогда. В одно мгновение этот ребенок дает мне понять, что такое абсолютная любовь. Уникальная любовь, совсем не так, что ты испытываешь к главной женщине в своей жизни, к родителям и братьям. Любовь, которая тебя переполняет. Любовь, которая становится только сильнее.
Виттория меняет меня день за днем. Смягчает острые углы моего характера. Учит меня быть более терпеливым, а ведь я таким не был никогда. Благодаря ей я узнаю много нового о себе. Открываю себя с новой стороны, проявляю черты характера, которые были спрятаны где-то глубоко – и только моей дочери удалось вытащить их наружу.
Я стараюсь направить ее, научить, помочь справиться с проблемами, которые готовит для нее жизнь. Мой отец всегда говорил: "Направляй дерево, пока оно растет". Воспитывать можно со всей строгостью, но нужно это делать с самого детства, иначе будет поздно.
Виттория наполняет мою жизнь. Когда я возвращаюсь домой, она ждет меня. Она называет меня "папи", и я таю. Она обнимает меня, крепко-крепко, иногда мне даже становится больно.
"Любовь моя, не так сильно!"
А она отвечает очень ласково: "Извини, папа, просто ты мне очень нравишься".
Перед тем, как уснуть, она всегда просит, чтобы я побыл с ней десять минут – поговорил, поиграл. Забирается в нашу кровать, а потом желает спокойной ночи и уходит к себе. Она спит сама с четырех месяцев. И никогда ничего не чудила.
Если я не вижу ее несколько дней, например, когда отправляюсь на выезд, мне очень плохо. Я скучаю. Дочь меняет тебя, дополняет, делает тебя более зрелым как человека и как мужчину. Учит быть не таким эгоистичным. Элизабетта всегда приводит ее на стадион. В первый раз ей было три месяца. И сейчас она на всех моих матчах – если только не заболела так, что температура подскочила до сорока градусов.
Есть ритуал, который я повторяю всегда, выходя на поле: я оборачиваюсь к трибуне, где сидят моя жена и дочка и шлю им поцелуй. Перед матчем я всегда должен услышать их. Звоню Элизабетте, потом говорю с Витторией.
"Папа, ты в отеле? Ты уже оделся? Ни пуха, ни пера!"
Когда я слышу ее голос, то успокаиваюсь. На мгновение стресс, который я переживаю накануне каждой игры, отступает. Это важнейший миг.
