«У нас нет денег на это говно». Когда-то Первый канал показывал ЛЧ
Ностальгический пост.
На выходных Первый канал впервые за много лет показывал клубный футбол – «Реал» против «Барселоны». Сейчас мы от этого отвыкли, хотя даже в советское время там постоянно показывали еврокубки. Рассказывают, что тогда приходилось договариваться чуть ли не по каждому отдельному матчу. Деньги в бюджете были на показ Олимпиады и ЧМ по футболу и хоккею, ради игр «Спартака», киевского «Динамо» и других советских команд в Европе приходилось что-то придумывать. Чаще всего менялись трансляциями с иностранцами.
В 1992-м организаторы Лиги чемпионов подписали с российским ТВ полноценный контракт. Первый канал транслировал ЛЧ до 1997 года, потом она переехала на «НТВ» и «НТВ-Плюс». Первый еще несколько лет показывал игры российских команд в Кубке УЕФА и Кубке Кубков.
Sports.ru поговорил с человеком, который организовал трансляции Лиги чемпионов в России, а еще с теми, кто комментировал ее на Первом.
Как Россия получила Лигу чемпионов
Аркадий Ратнер, бывший спортивный комментатор «Останкино»: «Это был 1992 год, ЦСКА попал на «Барселону». Нас позвали в Прагу на внеплановое заседание организации «Интервидение», она объединяла телевидение социалистических стран и Финляндии. Подходят люди из компании Team Marketing, которая до сих пор проводит Лигу чемпионов. Начинают рассказывать, что за новый турнир. Никто ничего не понял. Все знали, что через два месяца Олимпиада, футбол никого не интересовал.
Но ко мне проявляли повышенный интерес. Я был единственный, кого потом пригласили в роскошный ресторан. Английский у меня был не очень, я только позже понял, почему они так за нас бились. Первый канал в 1992-м еще вещал на весь Советский союз. А Team Marketing тогда искали спонсоров, которые, в свою очередь, спрашивали, какая у Лиги чемпионов будет аудитория. И мы сразу добавляли чуть ли не половину всей аудитории. Я поужинал, взял все документы и поехал в Москву. Там мы разобрались, что к чему».
Россия могла остаться без трансляций ЛЧ. Из-за бюрократии
Аркадий Ратнер: «Мы написали председателю «Останкино» Егору Яковлеву докладную: будет такое соревнование, Лига чемпионов. Эта бумага лежала и лежала, нам из Праги начали звонить с вопросами. В итоге я пошел к Валентину Лазуткину (тогда гендиректор «Останкино» по международным связям и вещанию на зарубежные страны – прим.Sports.ru), с которым учился в одной школе. И он был первым, кто понял, что к нам идет в руки. Он подписал договор, который был на одной странице.
Прошло время, приходит новый договор, там страниц 20 – сколько камер, сколько повторов. Там даже была фраза «туалет должен находиться не дальше, чем в 10 минутах ходьбы от комментаторской кабины». И наши техники начали хвататься за голову, потому что нужны были какие-то камеры, нужно больше аппаратов замедленного повтора. А Лазуткин тогда уехал в отпуск и никто не знал куда. Мы на свой страх и риск сделали факсимиле с его подписью. Все отправили, Лазуткин вернулся, я с повинной пришел к нему, все рассказал, он говорит: «Ну и прекрасно! Камеру купим». Это был прямо детектив. Страна могла остаться без Лиги чемпионов.
Потом нас приглашают на заседание УЕФА в Цюрихе. Как раз в тот день, когда ЦСКА играл в Барселоне. Дома сыграли вничью, все уверены, что в гостях победит «Барселона» и никаких обязательств с показом у нас не будет. Утром открываем газету, а там – «ЦСКА» выиграл». Мы в панике. Мы-то думали, что будем просто картинку получать, а теперь мы бродкастеры. Приходим на совещание, а там заместитель Колоскова Владимир Радионов спрашивает меня: «А что такое Лига чемпионов?». Только позже я узнал, что бумага о том, что происходит изменение турнира, где-то потерялась. Там еще проходила жеребьевка, и все команды, которые вышли в итоговую восьмерку, прислали в Цюрих своих представителей – кроме ЦСКА. Выяснилось, что ЦСКА тоже ничего не знал. Видимо, у них тоже бумага потерялась.
По ходу дела выяснилось, что в «Лужниках» нет подогрева поля. Вопрос об участии ЦСКА в Лиге чемпионов сразу подвис. Решили, что команда будет играть на выезде. Когда мы вернулись, к нам в Останкино приехал какой-то генерал, орал на нас: «Какое вы имели право втянуть нас в это дело, не посоветовавшись с нами?!». Откричался, потом все поняли, что отступать некуда, а потом они еще поняли, что будут с этого деньги получать. Правда, в итоге они то ли не получили, то ли получили мизер, потому что домашние матчи ЦСКА проходили в Германии. Аренду стадиона и работу немецкого телевидения должен был оплачивать клуб. Мы получали сигнал из Германии, и все было нормально».
Первые трансляции из России
Андрей Голованов, комментатор «Первого канала»: «Мы показывали впрямую один матч, который начинался в 22:45, сразу после него шел обзор. Лига чемпионов тогда была меньше. Еще один матч в записи показывали на следующий день, его обычно комментировал я. Чаще всего это была игра без участия российской команды. Знаете, я записываю на бумажке, когда и что я комментировал. Например, 1997 год, матч «Манчестер Юнайтед» – «Боруссия» Дортмунд. Офигенный был матч. Абсолютно не помню, что там было, но тем не менее у меня он записан.
Помню, что на матч «Спартак» – «Бавария» в 1994-м приехали офицеры УЕФА, увидели жуткий стадион, который не соответствовал никаким требованиям – по безопасности, по проходу зрителей, по размещению камер. Поле было ужасное, тогда военных пригоняли, чтобы они траву красили. На совещании люди из УЕФА что-то говорили, а советские люди из «Лужников» их вообще не понимали. Они языка не знали, да и требования эти для них были ужасом».
Аркадий Ратнер: «ЦСКА из группы, естественно, не вылез, а к следующей Лиге чемпионов мы уже готовились. «Спартак» играл нормально, показ у нас был вполне приемлемый. Правда, в «Лужниках» был рынок, который было невозможно скрыть. Люди, которые приезжали – организаторы, команды-гости – все видели. Поэтому придумали специальный маршрут, чтобы быстро прокатить их по набережной, подальше от памятника Ленину в окружении палаток.
А еще туристы приезжали. Но Владимир Алешин великолепно все организовал. В 4 часа дня рынок закрывался, тут же приезжали несколько специальных машин, которые всю эту рвань, грязь, макулатуру приводили в порядок. Иностранцы, которые приходили на стадион за пару часов до матча, ничего не видели. Официальные лица, которые приезжали с утра и прогуливались там, конечно, все видели.
Тогда нужно было быть на стадионе за пять часов, потому что люди из Team Marketing и представители УЕФА приезжали все проверять – вплоть до освещения рекламных щитов с лого Heineken. Помню, как совершенно неожиданно приезжает машина, нам приносят корзинки с сэндвичами и термосы с кофе и эмблемой Team Marketing. В первый же день один или два термоса пропали. Был страшный скандал. Не потому, что термосы дорогие. Просто это был первый знак нашего рас***дяйства».
Виктор Гусев, комментатор «Первого канала»: «Мой первый в жизни футбольный репортаж – матч Лиги чемпионов «Спартак» – «Галатасарай» 13 апреля 1994 года. Еще запомнилась эпопея «Спартака» в 1995-м. Я комментировал все матчи, тогда «Спартак» два раза выиграл у «Блэкберна». В Англии забил Юран, а дома Аленичев сделал две голевые и тоже забил. Игроки «Блэкберна» тогда подрались между собой.
В той же Лиге чемпионов была игра с «Легией». Я помню, что та игра была в начале декабря, и это был самый холодный матч в моей жизни. В Варшаве -12 градусов, нам раздали одеяла. В перерыве Романцев объявил, что уходит в сборную и передает команду Георгию Ярцеву. Ко мне на комментаторскую позицию поднялся Леонид Трахтенберг, все рассказал, а я сообщил в эфир».
Аркадий Ратнер: «Помню, как «Спартак» дома играл с каким-то французским клубом. В регламенте было прописано: после матча игроки и тренеры команд обязательно дают флэш-интервью на свою страну. И было строго указано: первым дает интервью победитель, в случае ничьей – гости. Сыграли вничью, Романцев приходит на флэш-интервью. Вдруг его довольно бесцеремонно выталкивает французский тренер. Романцев почему-то все вынес на меня. На следующий день Леня Трахтенберг принес мне извинения.
Помню матч накануне выборов 1993 года, когда победил Жириновский. И еще была партия Гайдара «Выбор России», которая должна была победить. Меня тогда спросили: а нельзя в перерыве матча сделать какой-то перфоманс за «Выбор России»? Но в правилах было написано: «Любой политический лозунг немедленно наказывается снятием клуба». Я сказал: нельзя. Потом свел человека с представителем Team Marketing, тот тоже сказал: категорически нельзя или мы с вами простимся».
Как Лига чемпионов ушла с Первого канала
Аркадий Ратнер: «В 1994-м «Останкино» расформировали, образовалось ОРТ, пришел Борис Березовский. Нас выставили на улицу, но Березовский продлил договор на показ ЛЧ. В 1997-м договор кончился. Я знаю, что Березовский или кто-то еще из руководителей тогда сказал: «У нас денег на такое говно нет». Был скандал, Колосков кому-то звонил. Наши команды могли исключить из Лиги чемпионов, по условиям Team Marketing, матчи обязательно должны были показывать дома.
Я тогда уже работал на «НТВ-Плюс» и понял, что у нас есть шанс получить ЛЧ. Это была совершенно другая компания, Владимир Гусинский закупил уйму сверхсовременного оборудования и этим страшно гордился. Всем НТВ тогда руководил Игорь Малашенко, который сейчас руководит штабом Ксении Собчак. Мы с Алексеем Бурковым (основатель спортивной редакции НТВ – прим. Sports.ru) узнали, что ЛЧ остается без хозяина, и пошли к Малашенко. Тот позвонил Гусинскому, тут же ответ: «Конечно, надо брать. Какие там деньги?». Хотя контракт за последние годы подорожал, и вроде значительно.
Я был в хороших отношениях с одним парнем в Швейцарии, набрал ему, сказал: «НТВ» готово подписать контракт. Он прилетел на следующий день, я привел его к Малашенко, и через два часа новый договор был подписан».
Виктор Гусев: «В какой-то момент ситуация с трансляциями ЛЧ принципиально изменилась. Раньше «Первый» покупал все матчи и из этого ставил только то, что интересно – наших, финал. Но теперь ты должен был не только покупать все матчи, но и показывать как минимум все матчи плей-офф. Каналу стало негде размещать игры. Насчет подорожания контракта я не знаю, но это было не так важно. Показать все матчи – это уже невыполнимое условие».
Первый показывал Кубок УЕФА
Аркадий Ратнер: «Кубок УЕФА тогда шел отдельно от Лиги чемпионов. Я думаю, он и дальше показывался по «Первому» по схеме «вы нам, мы – вам». Еще помню, был момент, когда я помогал Гене Орлову организовать показ какого-то матча «Зенита» в Кубке УЕФА по петербургскому каналу. Матч был второго сорта – не «Арсенал», не «Милан», но в Петербурге, конечно, за эту игру бились. Орлов тогда приезжал как официальное лицо, участвовал в переговорах об обмене. Матч в итоге показали».
Виктор Гусев: «Я помню, как «Первый» показывал матч за Суперкубок УЕФА «ПСЖ» – «Ювентус». «ПСЖ» дома проиграл 1:6 (Суперкубок тогда игрался в двух матчах – прим. Sports.ru). Тем не менее показали ответную встречу. Для «Ювентуса» все было настолько ясно, что они даже не стали играть в Турине, а перенесли матч на Сицилию, в Палермо. Тоже выиграли, 3:1. Позже Первый канал показывал Межконтинентальный Кубок, который тогда назывался Кубок Toyota, я три раза летал в Токио вести репортажи. Это был отдельный контракт.
Матчи других еврокубков показывали после того, как подписывали договоры на отдельные матчи. Помню матч «Спартак» – «Интер» на «Динамо». Было прямое включение перед игрой, я стоял у кромки поля по колено в грязи.
Еще я помню игру «Локомотив» – АЕК в Кубке Кубков (четвертьфинал сезона-1997/98 – прим. Sports.ru), когда уже совсем проигрывали, но Чугайнов забил на пятой добавленной минуте.
Тот репортаж и тот гол убедили меня в том, что нужно до конца гнать команду вперед. Не надо анализировать и говорить о проблемах нашего футбола, пока не прозвучал финальный свисток».
Владимир Перетурин. Интервью Sports.ru
Виктор Гусев – о матчах, которые он хотел бы прокомментировать
История программы «Футбольный клуб»
Фото: Global Look Press/Alexander Chernykh; REUTERS/Dima Korotayev; Global Look Press/Maxim Burlak/Russian Look; 1tv.ru
Если бы вы пожурили людей, что они не ходят в театр, не читают классику, то можно было бы понять. Но когда пеняете на то, что люди не смотрят футбол, а предпочитают телевизионные передачи, то это уж очень нелепо звучит.