«Я не предавал родину». Главный фанат «Спартака» в Южной Корее
Он побеждал вместе с Шипулиным, но отказался от России. И всё равно Тима Лапшин готов красить бороду в красный и хочет футболку «Спартака».
— Сегодня я опять получал удовольствие, – расслабленно говорил Тимофей Лапшин после первой гонки на этапе Кубка мира в Анси. Он чисто стрелял, попал в десятку и вновь оказался впереди практически всей сборной России. Команды, где его признали бесперспективным и легко отпустили на другой конец света. Но в трёх спринтах этого сезона атлета, пропустившего всю предсезонку из-за разрыва крестообразных связок, дважды обгонял лишь Антон Шипулин.
Сейчас кажется, что в решении переехать в Южную Корею не было ни единого промаха: Лапшин чувствует себя свободно, узнаёт новую культуру и всё так же любит родное сибирское село, футбол и московский «Спартак», ради которого он готов «испортить» своё лицо.
За два дня до гонок в Хохфильцене Тимофей Лапшин долго не мог уснуть. Он называл матч «Спартака» с «Ливерпулем» главным за несколько лет и даже обещал в случае победы выкрасить бороду в красный цвет, но получил тяжёлый удар – 0:7.
— До сих пор поражения переживаю, как в детстве. Проиграли – настроение ушло. Победили – сразу огромный прилив сил и энергии, — говорит Лапшин. – А до матча хотел чуть повысить антураж, завести себя и подписчиков, поэтому выложил в «Инстаграме» обещание покрасить бороду. Моя девушка (Ольга Абрамова, биатлонистка сборной Украины. — Прим. «Чемпионата») удивилась: «Ты чего со мной не советовался, что это такое? Может, я не согласна». А поздно уже было предупреждать, сообщение ушло. Была вера, что мы сможем «Ливер» «хлопнуть», но на третьей минуте всё стало понятно. Гол с пенальти – примерно как три промаха в спринте на «лёжке», дальше только мучиться.
— Не печально, что один гол может вырубить такую команду, как «Спартак»?
— Во-первых, играли всё-таки против «Ливерпуля». Вряд ли в мире есть команда быстрее. Во-вторых, лично мое мнение – там пенальти вообще не было. В АПЛ за такие единоборства вообще не свистят. Судья убил «Спартак» и уничтожил весь план на игру. Вместо быстрых контратак пришлось идти вперёд, но получать голы в свои ворота. Печально было смотреть, я вообще такого ужаса не припомню.
— Согласны с Аленичевым, что это позор?
— Я бы так не говорил. Наоборот: позорно называть это позором. Прав Каррера: лучше один раз пропустить семь, а потом обыграть ЦСКА, чем дважды проиграть 0:1. Люди, которые говорят о том, что тренера надо увольнять, просто ничего не понимают в спорте. Бывает такое, когда не твой день – и всё. И хоть ты лопни, ничего не получится.
— Давайте пример из биатлона.
— Да у меня масса таких. Например, бегу спринт в горах: кровь загустела, сам тяжёлый, руки и ноги не слушаются, заканчиваю гонку 45-м. Ну, вроде позор. Зато на следующий день в преследовании отыгрываю 39 позиций и заканчиваю 6-м. И это уже мой ЦСКА. В общем, мне ситуация со «Спартаком» понятна: сначала прогорели, потом красиво победили, вышли на второе место, доказали свой реально высокий уровень – и всё плохое забылось. Иногда нужно упасть на дно, чтобы потом оттолкнуться от него и выпрыгнуть ещё выше!
— Футбол с биатлоном вообще можно сравнивать?
— Примерно весь спорт живет одинаково, те же законы работают. И в физике, и в психологии.
— Тогда спрошу про Карреру: как вы думаете, реальна ли ситуация, когда приходит иностранный тренер без штаба, не писавший программу подготовки, не знающий языка, и команда сразу начинает выигрывать?
— Карерра – красавец, он дал команде эмоцию, которой ей не хватало. Но у меня вообще немного непопулярное мнение. Все смеются над багажом Аленичева, но, вообще-то, он и помог «Спартаку» стать чемпионом. Объясняю друзьям: команду набирал кто? Аленичев. Предсезонку проводил кто? Он и его штаб. Команда с первых матчей бежала? Бежала. Значит, он вообще всё сделал правильно и не стоит над тренером издеваться, а стоит только похвалить. Каррера в том году грамотно воспользовался ситуацией, потому что уже находился внутри команды, сумел ее настроить. Но уже в этом сезоне видны его ошибки: травмы, голы на последних минутах – вот разница.
— Но при Аленичеве «Спартак» проиграл АЕК в Лиге Европы на старте сезона.
— Не знаю, что это было. Несчастье. Но в первых матчах РФПЛ я видел прямо отлично готовую команду, которая забивала немало голов. А сейчас, если сравнивать с биатлоном, кажется, что «Спартак» будто готовился к Олимпиаде, выйдя на пик формы к паузе в сезоне. Там ведь тренер по физподготовке (Джиорджио Д’Урбано. — Прим. «Чемпионата») горнолыжник, как я слышал?
— Ну, это такой же сарказм, как и об Аленичеве. Д’Урбано всё-таки долгие годы работал в футболе, прошёл переподготовку в Коверчано.
— Ну не знаю, всё равно есть ощущение, что «Спартак» готовился к зиме. Все же видели, как они бежали с ЦСКА или «Зенитом», а летом просто умирали, ловили перегруз.
— Объясните понятно, что такое перегруз спортсмена.
— Опять собственный пример. Я очень-очень доверяюсь любому тренеру. Например, мне говорят: делай вот такую то работу. Другие ребята начнут сохраняться, беречься, я же, наоборот, стараюсь сделать больше, чем нужно. Есть такая черта, что меня нужно останавливать на тренировках, а не подгонять. Перед прошлым сезоном себя замучил так, что на гонке перед чемпионатом Европы понял: вообще ничего не могу. Предельный пульс по первому кругу у меня обычно 180, по второму – 187, третьему – 193 и выше. А здесь я бегу первый – 192, второй – 195, на третьем надо добавлять, а некуда, ты уже на запредельном закислении и тебя просто отключает. Было очень плохо, поехал к кардиологу, мне навешали датчиков, сделали суточный холтеровский контроль и сказали: «Парень, у тебя сердце в таком состоянии, что нужно заканчивать сезон». После чего мы поговорили с доктором и пришли к выводу, что нужно потихоньку откатываться, делать тихую, мягкую работу на пульсе до 130 ударов, и, возможно, к концу сезона можно будет выступить на чемпионате страны в Хантах. После разговора с доктором поехал на тренировку в Одинцово, встал и кое-как проехал 5 километров. Было вообще ощущение, что позади «полтинник»…
И теперь можно перевести ситуацию на «Спартак». Команда постоянно пропускала на последних минутах – значит, уже не могла прибавлять. Игроки установили рекорд по травмам – значит, организм не выдерживал. Я могу быть не прав, но лично моё мнение — подготовка была неправильной. Но и с этой ситуацией можно справиться, что и показал «Спартак».
Ещё слышал, что зря уволили доктора Лю. Мне врачи рассказывали, что он один из двух-трёх людей в стране, которые действительно умеют правильно использовать иголки, ими восстанавливать.
— Но футболистам «Спартака» ничего не мешало ездить к Лю отдельно, если они бы этого захотели.
— Конечно можно, нужно только захотеть. Неудобно, когда он не рядом, но для результата можно найти компромисс. Это важно для развития спортсмена. А вообще, мне бы хотелось побывать на тренировке своей любимой команды и посмотреть на работу футболистов, которыми я восхищаюсь. И возможно как-нибудь получить от них игровую футболку.
— Кстати, назовите тройку самых крутых игроков в «Спартаке».
— На первом месте Зе Луиш. Как он пришёл, я сразу понял, что парень классный. Все смеялись сначала: вот ошибается в игре ногами, не попадает в ворота, но потом согласились: да, крутой. Зе выигрывает вообще всю борьбу головой. Куда мяч ни выбей, он зацепится и начнёт атаку. Для команды это суперполезно.
Ещё очень нравится Фернандо – он разводит игру, как это называется — дирижирует. Ну и Зобнин. Прошлый его сезон был просто феноменальный. С его возвращением проблемы на всех позициях закроются.
— Странно, что не назвали Промеса.
— Он мне тоже очень нравится. Квинси — технически самый сильный футболист в «Спартаке». Промес играет хорошо, но не всегда стабильно, особенно в решающих матчах. Я думаю, ему нужно играть в РФПЛ немного проще. Например, Квинси очень быстро делает финт в одну сторону и потом уходит в другую, а у нас защитник ме-е-едленно реагирует на первое движение, поэтому Промес просто в него врезается. Но Квинси будет очень полезен в Лиге Европы и Лиге чемпионов, потому что там команды выше уровнем. Мне очень бы хотелось, чтобы Промес оставался в «Спартаке» как можно дольше и помог нам на европейском уровне.
— Вы знакомы с кем-нибудь из «Спартака»?
— С Артёмом Ребровым встретились однажды. Я-то за «Спартак» с детства, но как-то из своей красноярской деревни не получалось доехать. А тут пошёл на «Открытие Арену», взял манишку с подписями всей команды, отдал ему, а он мне свою игровую футболку. Артём говорит: «А я ведь тоже биатлоном занимался». «Стрелял»? – спрашиваю. «До этого не дошло», — смеётся. Он потом просто в секцию футбола перешёл. Ну, мы иногда с ним списываемся, желаем друг другу всего самого хорошего. Он очень хороший человек, добропорядочный, скромный.
— Веришь, что «Спартак» станет чемпионом?
— Конечно. Восемь очков – фигня. Сейчас обыграем «Локомотив», останется пять. Потом остальных – и всё, чемпионство. Я когда про Аленичева говорил, не хотел критиковать Карреру. Массимо — классный тренер, верю в него в будущем и желаю только побед.
— Что сделаете, если «Спартак» возьмёт титул?
— Ну, если не сбрею бороду то… Да то же самое – покрашу в красный.
— Как заболеть «Спартаком», если родился в поселке под Красноярском?
— Да это сложно назвать «под». Моё Маринино в 450 километрах от города всё-таки. Это совсем маленькая деревенька, мы занимались натуральным хозяйством. С детства со свиньями возился, голов 30 было: покос, сено, навоз – это всё такие счастливые эпизоды детства. Папа был тренером, вёл лыжную, футбольную секции. Дедушка – волейбольную и баскетбольную. Получается, спорт – это всё, что у меня было для связи с внешним миром. Я брал ТВ-программу и обводил все соревнования, которые транслировались на наших двух каналах. Наверное, ни одного матча Лиги чемпионов не пропустил, хоть начинались они в 2-3 ночи по местному времени. «Спартак» приводил в восторг: комбинации, манера игры Тихонова, Титова, Аленичева, жёсткость Хлестова. Думаю, всё мое деревенское поколение так в футбол и влюблялось.
— Правда, что деревни – это пьянство, разруха и безнадёга?
— Так говорят те, кто ничего не знает. Легко оскорбить людей в своих целях. Хоть в деревнях и тяжело, но в нашей и мужики, и женщины работали, строили, выживали, детей рожали и растили. Не надо из них делать алкашей, все спортом хотели заниматься. У нас классная деревенька.
— В известные люди только вы выбрались?
— Да, только я. Но мне с родителями повезло. Знаешь, сколько раз думал всё бросить? Идёшь на тренировку и понимаешь, что у ребят в 14 лет новые интересы, а на лыжне ты один остался. Как себя мотивировать? И вот тогда шёл домой и включал видик! Папа в конце 90-х купил его и начал записывать все лыжные соревнования, которые показывали по ТВ, поэтому у нас полки ломились от кассет. У меня была любимая – эстафета в Лиллехаммере-1994, когда Сильвио Фаунер обыграл на финише Бьорна Дели. И вот посмотришь её разок от начала до конца, зарядишься, берёшь лыжи в руки, представляешь себя там, на Олимпиаде, – и на пару-тройки недель эмоций хватает. И потом по новой. Когда уже все кассеты засмотрел до дыр, переключился на биатлон. Увидел трансляцию в начале 2000-х – и начал им грезить, даже тренировался сам по себе.
— Без стрельбы?
— Нее. У меня дед вёл военное дело, в чулане оставались пневматические винтовки, и я его попросил сделать мне заплечные ремни. Выглядело круто: дуло смотрело вниз, как у Чепикова, мы ходили в лес, катались, ставили банки, я стрелял… Знаешь, наверное ничего просто так в жизни не делается. Лет в 20, когда начал добиваться результатов в лыжах, ко мне подошли люди и сказали: «Приезжай в Москву, мы создаем экспериментальную биатлонную команду «Сочи-2014». Честно – уезжать вообще не хотелось. Я даже к папе пришёл домой и мяться начал – ехать или нет? Но через пару дней отец кинул на стол купленные билеты и сказал: «Вот это – твой шанс. Но если хочешь, в углу тебя всегда ждут вилы. У нас всё просто: берёшь больше, кидаешь дальше, а пока летит – отдыхаешь». Вопросов больше не было, уехал. Быстро прижился в столице, начал сносно стрелять, что-то выигрывать, и годы в тренировках начали лететь незаметно. В Сочи, к сожалению, среди наших ребят никто не выступил, только тренер Николай Лопухов.
— Что, кстати, с домом в деревне?
— Родители переехали в село побольше. Думаю, зря. Всё-таки первый дом сами построили, там память осталась, как всё было – с кассетами, первыми тренировками, ремнями, пришитыми к ружью. Это для меня и есть родина. Мама по этому поводу очень расстраивалась, и я сейчас её понимаю, хочу даже извиниться за то, что настоял на переезде.
— Сейчас можно сказать, что вы предали родину? Сменили флаг, гимн.
— Я никого не предавал. Просто не мог иначе – в России на меня не рассчитывали, и это довольно чётко показывали. Что мне нужно было делать, закончить карьеру?
— А как же деньги и сила, которые вложила страна и которые теперь работают на Корею?
— Что значит — вложила страна? Может, она мало вложила? Я до взрослого возраста тренировался только из любви к спорту, переданной папой и дедушкой. Если бы не кассеты, мне бы гонки даже смотреть негде было… Нет, может и много вложила, правда. Я ездил на сборы, когда вырос. Но ведь были медали на Кубках мира – разве я свою функцию не выполнил, не отплатил? Я показывал результат такой, какой мог, в условиях жёсткого давления со всех сторон. Честно, совсем не чувствую себя виноватым. Бывают случаи, когда вынужден уехать.
— Вы ведь готовы были сменить флаг ещё перед Олимпиадой в Сочи. Я лично записывал интервью в миксте Антерсельвы и видел возмущённого человека, который готов на всё.
— Тогда мне было просто обидно за себя. Не из-за того даже, что весь год занимал первые места на Кубке IBU, стал вторым на «Ижевской винтовке», но не получил шанса на Кубке мира. Просто жутко стало от понимания, какую подачку мне сделали, отправив на этап в Италию. Что это за условия: хочешь на Олимпиаду – заезжай сразу в призы, и мы подумаем?! Шанс же почти нулевой.
Но я им почти воспользовался, если бы не досадные промахи из-за отсутствия кубкового опыта, то заехал бы в топ-3 или топ-6. Вот тогда бы им пришлось оправдываться, потому что все заявки в Сочи, это я потом понял, были уже давно отправлены.
— Но после Сочи вы попали в сборную, готовились к Корее. Разве не было призовых мест, попаданий в эстафету?
— Как попал, так и вылетел. Помнишь ситуацию, когда мы выступили против Касперовича, который получил должность главного тренера? С тех пор в команде только Гараничев и Цветков остались…Честно – я не хочу об этом говорить. Сейчас я в Корее, всё хорошо, всем желаю удачи и виню только себя.
— Концом надежд стал тот самый перегруз?
— Да, ждать меня уже никто не хотел, Лапшин оказался списанным. И уехал в Корею так, что мне никто не препятствовал, за что говорю огромное спасибо СБР и Кравцову А.М. лично.
— Но вы ведь были не против и Украины.
— Да, но там не срослось. По понятным причинам.
— Странно, что вас это удивляет. Как можно менять русский флаг на украинский, когда сегодня за такое решение могут сожрать с обеих сторон?
— В биатлоне нет политики, мы живём в дружбе. Мы с Олей давно встречаемся, и за эти годы ни одного вопроса плохого не задали. А про переход – мне просто очень хотелось выступать, я боялся потерять форму, потерять всё. И так почти полгода готовился самостоятельно, пока ждал согласия из Кореи.
— Сейчас лучше вас только Шипулин. В спринте Анси у девушек быстрее всех бывшая россиянка Булыгина, а сейчас — кореянка Фролина, которая тоже оказалась не нужна. Почему так?
— Поверь: я вообще с нашими ребятами не соперничаю, желаю им удачи. У нас отличный коллектив был. Все простые парни, у Антохи Шипулина никакой звёздности не было, хотя он реально с Мартеном Фуркадом бился. Просто знаешь, я смотрю со стороны на наших ребят и вижу, как они напряжены. Ходят все хмурые, а на лбу будто бегущий текст показывают: «Оставьте меня в покое, мне тяжело». И я сам таким был. Жил одной мыслью: лишь бы закрыться, лишь бы не подвести, лишь бы лишнего не сказать. Закроешься как в панцире, сгруппируешься и боишься.
— А чего боитесь?
— Всего. Один промах – и тебя со всех сторон заклюют, выкинут из сборной. Слово не то скажешь — задёргают. Улыбнёшься – и в этом тоже будешь не прав. Есть ощущение, что ты всегда виноват. Вот смотрю на Настю Кузьмину, она на расслабоне, даёт интервью перед гонками, улыбается. Я тоже прихожу к этому состоянию. Бегу по трассе и думаю: как же хорошо. В меня тут верят, меня не будут дёргать, трагедии из-за промаха не произойдёт.
— Я правильно понимаю: если спортсмен в сборной России, то у него есть деньги и обеспеченное завтра. А если нет, то теряется спонсорство региона и спорт заканчивается?
— Примерно так. Боишься перегрузиться однажды и понять, что время прошло и остался ни с чем.
— Когда вы получили тяжёлую травму, корейцы помогали?
— Конечно. Я травму получил 1 мая, в Корею прилетел 10 мая, а 12 мая мне уже сделали операцию. Три месяца восстанавливали в лучших медицинских центрах страны.
— Стыдно не было: люди оказали такие почести, а вы сломались на футболе?
— Да, бредовая ситуация, согласен. Приехал в отпуск домой как обычно, договорились о ежегодном турнире. Меня в этот раз ещё все почему-то предупреждали: «Тимоха, только аккуратнее, не сломайся». Я даже специально в стыки не шёл, но и без контакта сломался: на смене движения колено вылетело. Думаю, это из-за того, что за день до футбола делал силовую тренировку, и задняя поверхность бедра была спазмировала, мышцы могли не держать. В общем, услышал щелчок, выполз за бровку, попросил замену. Колено тут же раздулось, после МРТ сказали: «Парень, у тебя полный разрыв креста».
— Роман Зобнин заиграл в «Спартаке» уже через пять месяцев. Вы готовы?
— Больше никакого футбола, хватит. А у Зобы уникальная ситуация. Ему операцию 20 минут делали, поэтому восстановление быстрое. Мне же примерно полтора часа. Причём этот же корейский хирург оперировал Пак Джи Суна (экс-игрока «Манчестер Юнайтед». — Прим. «Чемпионата»). Помню, кстати, проснулся во время операции, посмотрел в какое-то зеркало и увидел, как винты вкручивают. Странное ощущение.
— Помните самый тяжёлый момент восстановления?
— Первая ночь. Было так больно, что ни секунды не спал, выть хотелось. Но и потом несколько раз откатывался из-за недопонимания с врачами. Например, он говорит: «Иди на беговую дорожку». Спрашиваю: «Разве уже можно, полтора месяца всего прошло»? Врач кивает. Ну, я пошёл, а колено в два раза опять увеличилось. Правильным решением было поехать на сбор в Новую Зеландию, несмотря на боль. Для меня придумали специальную схему: цепляли велотренажёр и катили его сначала с горы на стрельбище, а потом, после тренировки, в гору в тренажёрный зал. И так каждый день. Пришлось понапрягаться доктору, массажисту и тренерам. Там, прямо на коврике, я крутил педали, достигал нужного пульса и стрелял. Смотрелось, думаю, дико, но вариантов других не было. Обидно только, что времени много потерял и не получилось более четкой подготовки к сезону. Ну я не расстраивался. Банально прозвучит, но что ни делается — всё к лучшему.
— Но были случаи, когда спортсмены всё лето не тренировались и побеждали.
— Вот так я себя сейчас и успокаиваю. Посмотрим, физическая форма не идеальная, я могу намного больше.
— Что в Корее положено за победу на Олимпиаде?
— Помню, что в России: квартиры, машины и пожизненная стипендия. Но это меня не волнует. Я просто хочу выступить на Играх, порадовать себя и болельщиков. В этом и есть цель карьеры. Но заканчивать не собираюсь: кажется, у корейцев на биатлон грандиозные планы.
— Читали реформы Федуна, который хочет перестроить российский футбол?
— При всём уважении к Леониду Арнольдовичу, это бред какой-то. Какие 14 команд?! Что, в футбол только Москва играть будет?! Или матчи Кубка на нейтральных полях? Зачем они, если команды ФНЛ и так играют дома? Не понимаю.
— Какие реформы вы предложили бы для русского биатлона?
— Во-первых, создал бы клубы, чтобы спортсмены выступали не за регионы, а за частных спонсоров. У биатлона же пока хороший рейтинг, телевидению это было бы интересно, а значит, и рекламодателям. Клубы соревновались между собой, мы бы вынуждены были ходить на ТВ, давать интервью. Лучшие зачислялись бы в сборную.
Во-вторых, критерии отбора. Я вообще не понимаю, как сейчас попасть в сборную России. Что значит «тренерское решение»? Хотя тут сложно что-то придумать, потому что всегда будут недовольные и ущемленные.
Даже не могу что-то ещё придумать. Всё просто, на самом деле. Развивать детский спорт, инфраструктуру в регионах. В первой-то сборной всё просто великолепно. Медицина, анализы, датчики, тебя знают от и то. В Корее о таких условиях пока могут только мечтать.
— Вы учите язык?
— Немного. Нужно было сдать экзамен при получении паспорта. И дальше продолжу, наверное. Всё-таки новый мир, новая культура. Пока очень нравится еда, манера её подачи в ресторанах. Не буду скрывать, что жизнь в Корее мне нравится. Там хорошо.
— Будете особенно радоваться, если кто-то из россиян возьмёт золото в Пхёнчхане?
— Да что ты спрашиваешь, конечно. Я русский, сибирский парень. Который приедет в Москву и точно пойдёт на «Спартак», у меня ведь даже невеста футболом прониклась. Но честно: если твои умения не нужны в одной точке света, то нужно искать место, где ты можешь себя реализовать. Надеюсь, болельщики меня поняли.
