О чем говорит мужчина. История триумфа и боли Оливера Кана
Его зовут Титан. Просто Титан.
«19» мая 2001 года на домашней арене «Гамбурга», носившей тогда название «Фолькспаркштадион» судьба, баловнем которой никогда нельзя было назвать Оливера Кана, возвращала «Баварии» должок за финал Лиги чемпионов 1999 года. И делала это красиво.
За минуту до окончания основного времени, нападающий «Гамбурга» Сергей Барбарез с подачи Марека Хайнце открывает счет в матче, который баварцам для победы в бундеслиге достаточно было свести к ничьей. Этот гол, ставший для боснийца 22 в чемпионате, выводит на первое место «Шальке», который в это же время доигрывает матч с «Унтерхахингом» («кобальтовые» ведут 5-3) и за счет лучшей разницы мячей обгоняют «Баварию» в турнирной таблице.
«Когда мы пропустили от Барбареза гол, который мог лишить нас чемпионства, я спросил у судьи сколько осталось играть. Он ответил: три минуты. Я тут же заорал своим парням: играйте, еще ничего не потеряно. Вспомните, что было в Барселоне!» - рассказывал обессиленный Кан в послематчевом интервью.
Когда в Гельзенкирхене вывалившиеся на поле фанаты уже праздновали вместе с футболистами первое с 1958 года чемпионство «Шальке», а в Гамбурге оставалось играть еще 30 секунд, Маркус Мерк назначает свободный удар в ворота хозяев поля, и голкипер мюнхенцев несется в чужую штрафную, где ощерившись, сразу же ныряет в гущу игроков «Гамбурга», один пытаясь оттолкнуть от линии мяча четырех соперников. «Спокойствие, Олли! Лучше возвращайся к центру поля» - рискнул произнести Вилли Саньоль. Кан вскинул на партнера удивленный взгляд, но вместо того, чтобы откусить французу голову, все же покидает пределы штрафной. Произошедшее мгновением позже уже стало классикой футбольных триллеров с эпическими развязками – Эффенберг откинул мяч на Патрика Андерсона, тот непостижимым образом пропихнул его в ворота «Гамбурга», сделав «Баварию» чемпионом Бундеслиги в последний возможный момент и забрав праздник у 65 тысяч человек в Гезелькирхене. На мгновение камера выхватила Кана – вырвав угловой флаг он упал на газон и начал победоносно сотрясать им воздух.
С самого раннего детства сверстники потешались над Оливером из-за его неразборчивой речи – нижняя челюсть была сильно выдвинута вперед, из-за чего появился неправильный прикус – детская жестокость такого не прощает, и хотя обидчикам порой крепко доставалось от Оливера, всех тумаками не угостишь.
«Мам, что со мной не так?» - часто спрашивал маленький Олли у Моники Кан по пути на очередной прием к ортодонту.
«Мы не воспитывали его волю специально, она была в нем с самого момента рождения. У него всегда была своя голова на плечах. Однажды, я привела его в новый детский сад и ему там сразу не понравилось. Он встал посреди игровой комнаты и простоял как вкопанный целый день, не шелохнувшись, даже когда все дети пошли спать после обеда. Воспитательница не знала, что делать. Пришлось забрать его из этого садика в тот же день», - рассказывала Моника в интервью для Welt Online.
Угловатый и угрюмый, Оливер не стремился к общению со сверстниками, не желая расплескивать попусту то, что еще не горело, но уже начинало медленно коптить внутри него, и сверстники отвечали ему тем же. Он уплетал мамин суп с вермишелью в виде алфавитных букв, часами возился с мячом в парке вместе со старшим братом, а в 6 лет, благодаря своему отцу, Рольфу Кану, отдавшему 3 года карьеры «Карлсруэ», а потом ставшего там же тренировать детей, попал в команду F «Карлсруэ».
«Он был самостоятельным мальчиком, всегда сам ездил на тренировки на велосипеде. В выходные он был предоставлен сам себе и собирался на турниры и игры без моей помощи, поскольку я часто работала по выходным», - вспоминала Моника Кан в одном из интервью.
Поначалу дела у Оливера не пошли – забивать у него не получалось, для центра поля он слишком долго думал, в защите мог покалечить соперника. В день его семилетия родители подарили ему наклейки с изображениями вратарских подвигов великого Зеппа Майера. «Тренер, поставьте меня на ворота, я уверен, что у меня получится!» - попросил Кан на следующей же тренировке. «Оливер, у нас уже есть вратарь» - «Отлично, будет запасным!»
Оливер не попал в команду В1 «Карлсруэ» и стал основным вратарем в команде В2. Однажды на игру второй по значимости «молодежки» забрел Винфрид Шеффер, главный тренер «Карлсруэ» и его внимание на себя сразу обратил фактурный парень в воротах, чьи указания защитникам были отчетливо слышны даже в примыкающих к стадиону домах. После игры Шеффер сказал тренеру команды В2, что этот парень ему приглянулся и сезон бундеслиги 1987/1988 Кан начал в заявке основной команды.
«Я никогда не забуду, как я принимал решение о том, кто будет моим вторым номером после Александра Фамуллы. Выбор был между Олли и Штефаном Виммером, сыном легендарного вратаря «Карлсруэ» Руди Виммера. Я установил мяч перед штрафной, и собирался поочередно ставить их в ворота. Перед этим я спросил их: «Мальчики, как думаете, сколько пропустите?» Штефан ответил: «Три». Олли сказал, что вообще не пропустит. Первым же ударом я положил мяч в ворота Кана и поинтересовался: «Ну что, Олли, заканчиваем?» Он был в таком гневе, что я испугался не вцепиться ли он мне в шею. Следующие полчаса я бесперебойно стрелял по его воротам и ни разу не забил. В итоге я выбрал его. Воля, проявленная им, была решающим фактором» - рассказывал Шеффер в интервью для 11 Freunde.
Промозглым вечером 27 ноября 1987 года 18-летний Кан впервые появился на поле в основном составе «Карлсруэ», заменив схлопотавшего дисквалификацию Фамуллу, пропустил 4 мяча от «Кёльна», через неделю получил еще 2 от «Вердера» и вернулся на скамейку запасных. Спустя почти год Оливер вновь появился на поле, сменив травмированного Фамуллу за 20 минут до конца матча с «Нюрнбергом» и впервые покинул поле, оставив ворота «сухими». Впрочем, в следующем матче «Карлсруэ» влетел 1-3 дома «Бохуму», Кан орал на себя и на партнеров, а после финального свистка услышал откуда-то с трибуны «Маленький криворукий ублюдок, ты опять ни хрена не поймал!», вычислил источник звука и на ходу снимая перчатки, побежал объяснять разъяренным фанатам кто тут «маленький криворукий ублюдок». Одноклубники вовремя заметили его, несущегося в сторону трибуны с перекошенным от ярости лицом и общими усилиями не дали ему добраться до не в меру сдержанных болельщиков. После этого случая фанатская группировка «Карлсруэ» и до того не жаловавшая молодого вратаря, стала открыто призывать руководство выгнать этого «бездарного мальчишку», а Шеффер на 2 года усадил Кана в запас.
«Олли, иди разминайся, ты выходишь на поле!». Он так часто представлял эту фразу у себя в голове и обстоятельства, при которых она могла быть произнесена, что когда услышал её в действительности, даже не понял, что обращаются к нему. Вновь промозглый ноябрьский вечер и вновь в соперниках «Бохум». К перерыву «Карлсруэ» уступает со счетом 1-2, после 2 грубых ошибок нетленного Фамуллы и Винни Шеффер идет на риск и решает выпустить на поле Оливера. «Олли, не спи! Бегом на поле».
Пока Кан шел от раздевалки к полю, чтобы размяться в его голове калейдоскопом пронеслось многое – монотонные многочасовые тренировки, предложение какое-то время поиграть за любительскую команду из первенства Баден-Вюртемберга от одного из менеджеров клуба, а еще случайно подслушанные в коридоре слова Фамуллы о том, что он боится делить комнату с «этим чудаком Каном, который запросто может придушить его подушкой ночью». Он так и не понял, всерьез ли говорил Фамулла или шутил… Перед свистком на второй тайм Кан ясно чувствовал, что сейчас вся его жизнь сошлась в одну фокусную точку, и либо спустя 45 минут можно будет заканчивать с футболом, либо всё пойдет дальше расширяющимся лучом.
«Он пару раз спас нас от счета 1-3, хотя и не без удачи. Так началась его карьера. Мы закончили со счетом 3-2, а Олли стал моим номером один», - вспоминал Шеффер.
Он продолжал с угрюмым остервенением тренироваться, крича на партнеров каждый раз, как в нем зарождалось малейшее подозрение на то, что те занимаются в полноги, но за пределами поля почти не общался с одноклубниками, держась со всеми в равной степени вежливо-отчужденно. На сборах после ужина он всегда первым покидал обеденный зал, чтобы успеть до отбоя прочитать пару глав из учебника по экономике, вместо того, чтобы трепаться про машины и футбол. Его считали немного чудаковатым и замкнутым, но лишний раз не доставали, потому что было ясно, что с этим парнем в воротах, команда способна на подвиги посерьезнее, чем спасение от вылета в последний момент. Сезон 91/92 KSC завершили на 8 месте, в межсезонье руководство надеялось купить забивного нападающего за небольшие деньги, Шефферу посоветовали обратить внимание на перспективного парня из России и, договорившись с московским «Динамо» на протяжении трёх сезонов оплачивать их сборы в Германии, «Карлсруэ» подписал Сергея Кирьякова. В первой же игре новичок оформил хет-трик, а к концу чемпионата настрелял 11 голов. «Карлсруэ» финишировал шестым, не дотянув до третьего всего 3 очка и впервые в своей истории пробившись в еврокубки.
В интервью для еженедельника «Футбол» Кирьяков рассказывал: «У нас была традиция – за день до игры спускаться в бар гостиницы и выпивать перед сном пару бокалов пива. То же самое после матчей. Надо отдать должное Винфриду Шеферу. Он сумел нас объединить и создать в «Карлсруэ» семейную атмосферу». Перед первой еврокубковой кампанией в истории, «Карлсруэ» усилил линию обороны хорватским защитником Биличем, заикавшегося в раздевалке и львом рычащего на поле, но сезон команда все равно начала ни шатко, ни валко, с самого начала чемпионата обретаясь в нижней части турнирной таблицы. В первом раунде Кубка УЕФА со скрипом был пройден голландский «ПСВ», а во втором немцы попали на «Валенсию», с Хиддинком на тренерском мостике и Миятовичем в нападении. Первый матч на «Месталье» «летучие мыши» выиграли со счетом 3-1, оставив мало надежд на то, что неопытная команда Шеффера сможет пройти дальше. В ответной игре забитый до отказа «Вильдпарк» гнал своих вперед, немцы на адреналине выигрывали почти все единоборства, но техничные испанцы имели несколько хороших подходов к воротам Кана и лишь уверенная игра голкипера не позволила им выйти вперед. Славен Билич орал «Оливер, ты лучший!», с трибун доносилось скандирование «Олли Кан!» и вдохновленные своим вратарем немцы к 37-ой минуте забили в ворота «Валенсии» три безответных мяча, а к концу матча на табло горели невероятные 7-0. Город всю ночь гулял как безумный, на утреннюю тренировку пришло больше трех тысяч болельщиков, а команда получила импульс и пошла по сезону бодрее.
Неделю спустя по пути на тренировку Оливер услышал по радио о том, что им интересуется «Бавария», но не думал, что это серьезно до тех пор, пока не услышал в трубке приятный и спокойный, но незнакомый голос. «Герр, Кан, здравствуйте. Меня зовут Ули Хеннес. Можете ли вы себе представить, что играете за «Баварию»? Олли ответил, что ему нужно подумать, но на самом деле ему не нужно было думать – он сразу знал, что согласен на переход.
Конец того сезона вышел смазанным и хотя Кан знал, что переезжает в Мюнхен по его окончании, он все равно был раздосадован тем, что «Карлсруэ» остановился в шаге от финала Кубка УЕФА, уступив в полуфинале «Казино СВ» (ныне «Ред Булл Зальцбург») и упустил возможность занять 3-е место, проиграв в последнем матче 1-5 уже вылетевшему «Ваттеншайду».
«Когда я только перешёл в «Баварию», то долго ходил с круглыми глазами и пытался ко всему привыкнуть», - рассказывал Кан в интервью о первых месяцах пребывания в стане немецкого суперклуба. Привыкнуть нужно было ко многому – роскошная база на Зэбенерштрассе с идеально постриженными тренировочными полями, вид на которые открывался из окон нового президента «Баварии» Франца Беккенбауэра; Жан-Пьер Папен и Лотар Маттеус, надевающие манишки и перешучивающиеся перед тренировкой; сбалансированное питание вместо вечерних посиделок с Шеффером за парой кружек. А еще в «Баварии» работал Зепп Майер, чьи изображения на наклейках 18 лет назад предопределили выбор позиции Оливера на поле. Перед первой встречей с живой легендой Кан жутко робел и стеснялся. «Герр Майер, здравствуйте, я очень счастлив познакомится с вами», - «О, а вот и наш неограненный бриллиант. Да ты расслабься, парень, нам нужно хорошенько поработать, а в таком напряжении ты и прыгнуть-то толком не сумеешь».
Первый год Кана в Мюнхене вышел тяжелым и для команды, и для него лично. С декабря 1994 года «Бавария» искала главного тренера на следующий сезон и выбор Ули Хенесса пал на молодого специалиста из Франции, чья команда играла в атакующий футбол и чьи методы были инновационными для того времени. Тренера звали Арсен Венгер, тренировал он «Монако» и кто знает какой по какому пути пошла бы европейская футбольная история новейшего времени, отпусти тогда «монегаски» Венгера в Мюнхен. Но переговоры завершились неудачей, Арсен остался во Франции (через 5 месяцев его уволят, он уедет в Японию, а дальше вы знаете) и в «Баварию» приехал Джованни Трапаттони. Итальянец так и не смог выучить немецкий язык из-за чего футболисты не понимали его требований, Клаус Аугенталер, входивший в тренерский штаб и владевший английским пытался помочь коммуникации игроков и тренера, но из-за сильного баварского акцента его даже по-немецки не всегда понимали. Во втором туре «Бавария» проиграла 1-5 в гостях «Фрайбургу», а с конца сентября началась серия игр без побед, продлившаяся 2 месяца. Кан в свой первый сезон в стане «Баварии» был далеко не безупречен, ему не хватало прыгучести, а игра на выходах и вовсе была его слабым местом и порой это приводило к необязательным голам, как в матче Лиги чемпионов со «Спартаком» в Мюнхене. В ноябре в игре с «Байером» Оливер порвал кресты и на 4 месяца отправился в лазарет.
«Оливер, ты хороший вратарь. Но это «Бавария», тут недостаточно быть просто «одним из», здесь нужно быть лучшим. И я знаю, что поможет тебе» – «Ну и что же?» - «Гольф». Зепп Майер все первые месяцы внимательно наблюдал за игрой Оливера и его поведением, выделяя его слабые и сильные стороны. В период восстановления, видя как его подопечный зациклен на футболе и на своей травме, он брал его с собой в гольф-клуб и постепенно увлек Кана новым видом спорта, помогая психологически разгрузиться и отвлечься от футбола. Параллельно Майер разработал специальный комплекс упражнений, который должен был помочь Кану повысить его прыгучесть. Вообще говоря, для Оливера было большой удачей то, что он встретил Майера. Тот возился с ним, надеясь вырастить для клуба вратаря на десятилетие и, как показало время, ему это удалось. Хотя справедливо ли применять к Кану понятие «удача»? Быть может, такие люди как он рождаются вне удачи и их путь с самого начала есть история открытия самого себя? И если так, то встреча с Майером не являлась удачей или неудачей, она была лишь обстоятельством в котором раскрывался истинный характер Оливера. Зачастую человек это только то, во что его превращает случай, слепой и нечаянный, но порой бывает так, что не случай выбирает дорогу по которой пойдет человек, а человек хватает жадными руками каждую случайность, чтобы употребить ее на своем пути.
Олли вернулся на поле только в конце апреля, аккурат после вылета мюнхенцев из Лиги чемпионов в полуфинале, его появление в воротах ознаменовалось четырьмя победами подряд, но это не помогло «Баварии» подняться выше шестого места по итогам чемпионата и Трапаттони, чей контракт истекал летом, отбыл в Италию. После провального сезона, руководство «Баварии» не жалело денег на новичков – в Мюнхен приехали Клинсманн, Чириако Сфорца, Томас Штрунц, а тренировать эту звездную солянку должен был Отто Рехагель, бывший самым успешным немецким тренером того времени. На первую тренировку под руководством «Короля Отто» собралась куча народа, жаждущая хотя бы 15 минут посмотреть на новых кумиров, но новоявленный тренер, не терпевший суеты и неподчинения, через мегафон объявил нескольким тысячам человек, что первое занятие будет посвящено физическим упражнениям, смотреть там не на что, так что спасибо за внимание, приходите на стадион.
Старт сезона получился великолепным – семь побед подряд, новый рекорд бундеслиги, вынос «Локомотива» со счетом 5-0 в Москве в матче Кубка УЕФА. Впрочем, атмосфера в команде была далека от идеальной, Отто привыкший быть богом в Бремене ждал покорного подчинения от мюнхенских звезд, на которое те не были способны. В матче 8-ого тура "Бавария" уступила 1:3 в Дортмунде, в следующей игре последовало поражение от гладбахской "Боруссии", и постепенно закрутилось то, чему было придумано название "ФК Голливуд". Первыми против тренера открыто выступили Папен и Шолль. Причём немец в интервью "Киккеру" был предельно конкретен: "Или Рехагель, или я". Кан предпочитал не участвовать в этом балагане, усердно работая на тренировках, но он был одним из немногих в той команде, кто поступил так же. Матч 30-ого тура «Бавария» проиграла ростокской «Ганзе», Рехагель ушел, а команду на оставшиеся 7 матчей принял Беккенбауэр, под чьим руководством Олли завоевал первый командный титул в карьере – Кубок УЕФА. Летом было победоносное для немцев Евро-96 в Англии, но там Кан весь турнир просидел за спиной Кёпке и пусть Оливер радовался победе наравне со всеми, все же он ненавидел смотреть футбол со скамейки запасных.
В следующем году в «Баварию» вернулся Трапаттони, пообещавший заниматься немецким по 4 часа в день, и Оливер наконец-то выиграл свою первую бундеслигу, также получив приз лучшему вратаря чемпионата. Лето после чемпионского сезона мюнхенцы проводили за активным шоппингом – Элбер, Лизаразю, Финк и Михаэль Тарнат должны были сделать «Баварию» еще мощнее, но уже в середине сезона отношения между тренером и игроками разладились, Джованни Элбер не понимал зачем приехал из «Штутгарта», Шолль и Баслер открыто высказывали недовольство методами итальянца и на решающую игру чемпионата с «Шальке» их даже не включили в заявку. «Бавария» проиграла 0-1, а чемпионат неожиданно выиграл «Кайзерслуатерн», возглавляемый Рехагелем. Утешившись победой в Кубке Германии, Трапаттони позвонил Хенессу и сказал, что если останется в Мюнхене хоть на сезон, то без сомнений умрет. «Дорогой Джованни, я не могу подвергать вас такому риску!» - облегченно вздохнул Хенесс, который уже смекнул, кого он хочет видеть тренером «Баварии». Так в команду пришел Оттмар Хитцфельд. Сплотив команду вокруг идеи атакующего футбола и положив конец внутренним дрязгам, Хитцфельд превратил «Баварию» в танк, чьи гусеницы перемололи кости не одной команды в том сезоне. Оливер, вдохновленный рождением первой дочери, скорой свадьбой и гегемонией Мюнхена был неподражаем. Он кусал в шею форварда дортмундской «Боруссии» Хайко Херлиха, прямой ногой летел в его партнера Стефана Шапюизу и в одиночку вытаскивал матчи.
Оформив чемпионство за 5 туров до конца чемпионата мюнхенцы сосредоточились на подготовке к игре против «Манчестер Юнайтед» в Барселоне. На тренировке накануне игры, когда крики и смех партнеров гулко отдавались внутри пустого кратера «Капм Ноу» Оливер был спокоен и уверен в себе. Лишнее волнение перед большими играми он уже давно научился контролировать, но вечером «26» мая 1999 года все вышло из-под контроля и без его волнения. За три минуты до конца встречи немцы пропустили от Тедди Шерингема, позволив манкунианцам сравнять счёт в выигранном по сути матче, а за минуту до финального свистка дали забить Сульшеру и навсегда остались в истории участниками одного из величайших спортивных событий в истории – участниками с проигравшей стороны.
«Я был разбит морально и физически. Утром после финала я проснулся и подумал – как после такого вновь приступать к тренировкам? Да что там тренировки, я даже не представлял себе, как спустится вниз по лестнице», - делился воспоминаниями Кан в интервью для Goal.com.
Искать мотивацию вновь Оливеру помогал его отец Рольф, создание семьи с давней подругой Симоной (спустя месяц после финала Оливер и Симона поженились) и Оттмар Хитцефельд. «Поражение от «Юнайтед» было очень больным. После той игры у нас было самое длинное командное собрание, что я когда-либо устраивал в своей карьере. Мы вместе находили новую мотивацию. Спорт тем и прекрасен, что ты всегда получаешь новый шанс», - рассказывал Хитцфельд для Frankfurter Allgemeine.
…Он никогда не любил пенальти и никогда не был силен в их отражении. Жалкая лотерея, в которой призы раздают без выбора и без оснований. Позади 120 минут изнурительной беготни против «Валенсии» на кипящем «Сан-Сиро». Ставка – не столько кубок Лиги чемпионов, нахально сверкающий под взглядами всего мира, сколько реабилитация в своих же глазах после провала двухгодичной давности. Среди бьющих эмоции остались только у тех, кто вышел на замену, те же кто провел на поле весь матч просто ждут своей очереди. В соперниках – Сантьяго Канисарес с черными, и полными уверенности в себе глазами, даром что он уже отразил одиннадцатиметровый от Мехмета Шолля по ходу встречи. Впрочем, из всей серии пенальти Сантьяго удалось взять только один удар – от Патрика Андерсона (Пауло Сержио сам запулил мяч на трибуны), тогда как Кан отбил удары Заховича, Карбони и Пелегринно, буквально своими руками притащив в Мюнхен главный европейский трофей впервые за 25 лет. Отразив удар от Пеллегрино и победно вскинув руки вверх, Олли побежал к своим. Первым на него налетел огромный, потный от волнения Карстен Янкер, а спустя мгновение обрушилась и вся команда. Он только что выиграл, но не забыл каково это – проиграть в последнюю секунду и освободившись от объятий одноклубников Оливер направился к рыдающему Канисаресу, чтобы успокоить его и поблагодарить за потрясающую схватку.
«Я помню, как сразу по завершении серии пенальти Канисарес лег на линию ворот и начал плакать. Я ему сочувствовал, ведь сам пережил нечто подобное в 1999 году. Чувства, которые ты испытываешь, завоевывая титул, ощущения после пропущенного или отбитого пенальти – все это остается в памяти навсегда. Само празднование тоже приятно, но это не то, что останется с тобой на всю оставшуюся жизнь».
Выиграв все что можно на клубном уровне Олли не терял надежд на успех со своей сборной, что было более чем амбициозной целью, если принять во внимание тот факт, что поколение немецких игроков начала 2000-х было совсем не той россыпью талантов, какое имеется в Германии сейчас, что и подтвердил провальный для «бундестим» Евро-2000. На Чемпионат Мира 2002 в Японии и Корее немцы пробились через стыки с Украиной и даже близко не считались фаворитами. Фортуна закинула их в группу к Саудовской Аравии, Ирландии и Камеруну, но если аравийцам сборная Феллера без труда накидала 8 голов в первой же игре, то в матче с ирландцами Кану, прибывшему в Азию в статусе капитана команды, пришлось показывать все, на что он был способен. Обыграв в последнем туре Камерун под руководством старого знакомого Кана Винни Шеффера, немцы столкнулись с Парагваем в 1/8 финала и вновь Оливеру пришлось показывать класс, перед тем как Нойвилль забил победный гол на 88 минуте. Проведя выдающиеся игры против США и Южной Кореи Кан затащил-таки свою команду в финал, где их ожидала Бразилия с Рональдо, Рональдиньо, Кака и Ривалдо в атаке. Йенс Йеремис, Оливер Нойвилль и Карстен Янкер – крепкие игроки, но им было нечего противопоставить той великолепной бразильской команде. Кроме того, ту игру пропускал Михаэль Баллак, единственный звездный игрок (помимо Кана) той сборной. Совершив несколько феноменальных сейвов в первом тайме, идеально проведший турнир и успевший к моменту финала стать на родине национальным героем, Кан во втором тайме допустил ошибку, отбив дальний удар Ривалдо прямо на ногу Рональдо и позволив тому открыть счет. Через 12 минут Зубастик забил еще один гол и с интригой в игре было покончено.
«В такие моменты нет утешения. Мне придется жить с этой ошибкой и мне вдвойне горько от того, что это была моя единственная ошибка в 7 играх. Но нелепо было бы говорить, что всё дерьмово – в конце концов мы вернули немецкий футбол туда, где ему и место – среди лучших», - говорил Олли после финала.
Ему было 33 года, когда стало ясно, что жизнь удалась – трижды официально лучший вратарь мира, обладатель золотых медалей всех турниров внутри страны и на европейской арене, футболист года 2000 и 2001 года в Германии, огромный контракт в «Баварии», который Ули Хенесс безропотно подписал, стоило Кану лишь заикнутся о смене обстановки и еще куча всего, чего и не упомнить. Для Олли настало время немного расслабится. В декабре 2002 года «Бавария» на выезде обыграла «Штуттгарт» со счетом 3-0 и по возвращении в Мюнхен Кан с парой одноклубников решил отметить это событие в Р1 – самом пафосном ночном клубе города с шампанским втридорога. Оливер сразу обратил внимание на блондинку с пирсингом в носу и в губе, разливавшую напитки в баре. Он довольно просто завязал с ней знакомство. Выяснилось, что девушку зовут Верена и что днем она трудится в телефонной компании, а по вечерам стоит за барной стойкой. Пригласив следующим вечером Верену на ужин, Кан покинул клуб.
Их роман развивался стремительно. В декабре они впервые провели ночь вместе, в начале января Оливер окончательно понял, что потерял от этой девицы голову и их встречи стали постоянными, а в феврале за ними уже вовсю охотилась немецкая пресса. Пикантности всей этой истории добавляло то обстоятельство, что законная супруга Оливера Симона пребывала на последнем месяце беременности и вряд ли подробности того, как после мюнхенского дерби Кан на 2 дня улетел в Монте-Карло с Вереной, где они отлично провели время в отеле «Париж» способствовали улучшению состояния Симоны. В итоге из-за стресса Симоне пришлось делать кесарево сечение. Вердикт немецкой общественности в отношении легендарного голкипера был однозначен – красная карточка и клеймо «сукин сын» без права на апелляцию. Личную жизнь Олли обсуждали везде – в офисах и пабах, на радиостанциях и в вечерних телевизионных шоу, а популярное издание Bild 5 дней подряд посвящало подробностям романа целую страницу.
«Симона не должна винить себя за безответственность этого человека, я бы посоветовала ей взять деньги и детей и выставить его за дверь» - делилась своим мнением (которого, кстати, никто не спрашивал) Сильвия Маттеус, бывшая жена бывшего капитана «Баварии» Лотара Маттеуса в интервью все тому же Bild.
«Это верно, в настоящий момент у меня неприятности в личной жизни. В моей судьбе появилась другая женщина. И я уже говорил об этом со своей супругой Симоной. Естественно, вне зависимости от того, что случилось, в ближайшие дни я буду в распоряжении исключительно моей жены и моих детей. В остальном я прошу понимания. Это моя личная жизнь, и я не хотел бы более выносить все это на всеобщее обозрение», - пытался защищаться Кан.
Скорый на расправу суд со стороны общества – это еще полбеды. Гораздо хуже было то, что изменения в личной жизни начали мешать Олли на поле. Верена обожала тусоваться в шумных компаниях и отплясывать на вечеринках до зари и Кан неизменно выступал её спутником. Нельзя сказать, что новый образ жизни был Оливеру не по вкусу – напротив, он наслаждался новой юной подругой, новым красным «Феррари» и новым ощущением свободы, но спустя почти год после расставания с Симоной, Олли узнал, что его бывшей надоело одиночество и в её жизни появился мужчина. Тут дело было даже не в ком-то другом, кто теперь делил постель с Симоной, а в ней самой. Она была счастлива. Теперь при каждой встрече она спокойно и даже весело болтала с Олли, будто это был её школьный приятель, а не бывший муж, оставивший её беременную ради молодой любовницы. Ей стало безразлично и этого Кан не смог вынести. Он начал нервничать, его внимание стало рассеяным, а отношения с Вереной начали ухудшаться.
Результатом этого стала ошибки одна за другой – сначала в кубковом матче в Аахене с «Алеманией», где признанный лучшим игроком последнего чемпионата мира кипер прозевал удар с 25 метров и в итоге мюнхенцы сенсационно проиграли 1-2, вылетев из Кубка. Затем в товарищеском матче против сборной Хорватии Кан запоздал с перехватом при подаче углового и позволил Неретляку перепрыгнуть себя. В этот раз его ошибка не отразилась на результате: немцы все равно победили — 2:1. Но вот следующий ляп, случившийся на 83-й минуте лигочемпионского матча «Бавария» – «Реал», обошелся немцам дорого. Роберто Карлос с 35 метров пробил по воротам, удар вышел несильным и Кан спокойно накрыл мяч, но затем непостижимым образом пропустил его под собой. Сыграв дома 1-1 «Бавария» на выезде проиграла 0-1 и вылетела из Лиги чемпионов в 1\8 финала.
Оливер расстался с Вереной в мае 2004 года, заявив в интервью, что «их отношения стали не такими, какими они их задумывали». Верена не сильно расстроилась – она получила то, что ей было нужно, дала с десяток интервью, не забыв назвать Оливера «настоящим психом» и стала делать карьеру ТВ ведущей. После их расставания Кан перестал допускать нелепые ошибки, хотя и общий спад, вызванный исключительно возрастом голкипера в его игре, все же наметился.
Впереди у Олли было еще 4 сезона, 3 золотых медали Бундеслиги и бронзовая медаль Чемпионата мира 2006 (на домашнем для Германии мундиале Оливер был дублером Йенса Леманна), а также воссоединение с Симоной которое, впрочем, не уберегло их от развода в 2009 году.
Кан доиграл до 38 лет, завершив свою великую карьеру прощальным матчем «Баварии» против сборной Германии, закончившимся ничьей 1-1. Уступив место на поле Михаэлю Ренсингу за 5 минут до конца встречи, Оливер оглядел заполненные до отказа трибуны «Альянц-арены». Глаза жалят тысяча фотовспышек. Болельщики кричат, смеются, плачут. Некоторые размахивают баннерами. На одном из баннеров Олли разглядел надпись «er kam sah und siegte» - «Пришел, увидел, победил», где вместо «kam» было написано «Kahn». «Спасибо вам за этот великий вечер!» - хрипит Кан и опустив голову удаляется в подтрибунное помещение. В пустой раздевалке он вытер лицо полотенцем, глотнул апельсинового сока и скинул грязные бутсы. «Ну вот, кажется, и всё, хвала небесам», - пронеслось в голове Олли.
Жизнь мужчины всегда раздираема грудой вечных вопросов о своем месте в этом мире и пути им избранным. Оливер Кан никогда не терзался над ответами. Он просто повторял: «Я хочу быть лучшим. Я буду лучшим. Я лучший». Он им и был.
Одного его вида было бы достаточно, чтобы Ройс был здоров, Мюллер забивал постоянно, а Озил даже не думал заходить в стелс.
Великий вратарь.
Хорошо помню из детства фото в газете, где Оли с кровавым лицом играет. Зверь мужик
Помню заголовок какой-тогазеты: "Поставит ли Кан для Роналдо капкан?" Увы, не вышло, это были мои последние футбольные слезы.