«Ньюкасл» – это в какой части Лондона?» История лучшего форварда Колумбии всех времён
Его посадили на несколько лет, но выгнали через 10 дней. Андрей Клещенок – о безумце Фаустино Асприлье, который превратил свою жизнь в абсурд.
Холодно. По ночам в камере холодно, камень и сталь быстро вбирают в себя прохладу высокогорной зимы, и укрыться нечем. Тино не спит, вспоминает женщин, которые согревали его ночами. Теплее от этого не становится…
Когда же ещё было так холодно? Точно, 1992-м. 20 лет назад. Его покупала «Фиорентина», Асприлья прилетел в Италию в одной гавайке, но просчитался. Был февраль, и Тино замерзал, как уличный пес. Флорентийцы закочевряжились, и агент мигом нарыл вариант с «Пармой».
Что ещё за «Парма», подумал тогда Асприлья. Впрочем, неважно: деньги там платят? Остальное не имело значения. В этой Италии нет никого, кто пинал бы мяч лучше него. Тино кое-что слышал о Баджо, его здесь называют богом – но что итальянцы смыслят в волшебстве? Здесь даже мысли коченеют…
Сын работника тростниковой плантации, он не привык к холоду. С детства он возился в грязи – денег всё равно не было, – и всё совершеннее расправлялся с противниками. Тино привык, что был лучшим везде; однажды, уже подростком, был заменен и в знак протеста уселся на трибуну. Голым.
В «Парме» хотелось поступить так же. Чудак Невио Скала не только не ставил его в состав, но ещё и издевался. «Разминайся, выйдешь на замену, но разминайся, как лев»; «Последняя замена, Пицци – на поле!» – «Тренер, а как же я? Я разминался, как лев!» – «Львы не играют в футбол»…
Холодно… Асприлья просит у надзирателя воды и с сожалением выпивает её. Жаль, что он так и не научился превращать воду в вино. Одна колдунья из Тулуа уверяла, что знает секрет, но он был слишком пьян, чтобы слушать. Ламбруско – розовое, лёгкое – сейчас было бы кстати…
На вино он подсел в Италии. То было в 92-м, после одной из тренировок. Тино взял колу, а Скала набросился на него: режим. «Если пересохло во рту, бери вино!» Он послушался, и к его главной страсти – женщинам – прибавилась ещё одна.
Как ни странно, тогда попёрло. Видно, и впрямь в коле было что-то не то. Вскоре Асприлья забил лучший гол в карьере – обыграл всех защитников «Наполи» с такой легкостью, словно у них были гири на ногах. Итальянские вратари уже побаивались его: Асприлья был быстр, прыгуч, но главное – удар; он прошивал их перчатки с обеих ног.
А потом началась весна… Потеплело, и Фаустино расцвел. На «Сан-Сиро» предстояло сыграть с «Миланом», который не проигрывал 58 матчей. Я остановлю их, пообещал Тино, а потом со штрафного чуть не порвал сетку за спиной Себастьяно Росси. Через месяц случился выезд в Мадрид, Асприлья отгрузил «Атлетико» дубль в полуфинале Кубка кубков и в Парму вернулся героем.
После матчей он уезжал за город, отшучиваясь перед одноклубниками. Из Колумбии прилетела супруга, а сам Фаустино вскоре узнал, почему словечко «папарацци» родилось в Италии. Журналист словил в объектив забавы Тино с местной порнозвездой Петрой Скарбач, и наутро снимок украсил первые полосы. Жена скандалила, но Тино плевал: он был слишком популярен у итальянок. Особенно после того, как в одном из матчей с него упали шорты…
Вино и женщины… Как этого не хватает здесь! Тино с досады пнул по решётке. Мигом нарисовался надзиратель и пригрозил дубинкой. Асприлья завёл с ним разговор, высмеял его прическу – охранник заметно гордился ею, – и вконец допёк. Тот ушёл, а Тино потёр ушибленную ногу. Болит…
Так же болела в 1993-м. Накануне финала Кубка кубков Асприлья возвращался из клуба и на обгоне задел крылом микрик. Тино взбеленился, вылетел из машины; водитель микрика запер двери, стекла были противоударные, но Фаустино недаром славился своей пушкой: одним ударом пробил лобовое насквозь, повредил ногу и финал просидел на скамейке.
Тренеру он сказал, что наступил на бутылку. «Что делала бутылка в твоём доме накануне финала?!» – вскричал Скала. «Её подбросил дьявол», – отчаянно ответил Асприлья. То же он сказал в вечерних новостях. Если врать, так уж до конца.
Благо, владелец «Пармы» его обожал. Калисто Танци был без ума от техничного колумбийца. Вся Италия балдела. Из нелепого, словно намеренно клоунского бега с отставленной правой рукой рождались шедевры. После очередного гола – через себя, – легендарный Эдмондо Фаббри назвал его инопланетянином.
Инопланетянину прощалось многое. За опоздания на тренировки штрафовали, а Фаустино опаздывал постоянно. Штрафов накопилось на несколько миллионов лир. Когда капитан хотел передать список штрафников тренеру, Асприлья выхватил листок и проглотил. Скала посмеялся и простил ему эту выходку…
В этой сумасшедшей форме Асприлья полетел в Штаты на Чемпионат мира. Та сборная была великолепна. Быстрый, в касание, атакующий футбол опередил время лет на десять, но против рока не попрёшь. Роковой автогол Эскобара мало что решал, но команда понимала: этого им не забудут. Ходили слухи, что наркокартель поставил большие деньги на матч с американцами. И проиграл.
В самолёте по пути домой Эскобар обратился к команде: «За нами начнут охоту, не выходите на улицу». Войдя в дом, Асприлья безвылазно просидел с выпивкой несколько дней. Когда включил телевизор, в новостях передали: Эскобара застрелили на выходе из ночного клуба. Он был единственным, кто вышел из дома…
Спустя полгода колумбийские СМИ налетели на самого Асприлью. В картахенском баре его отшила симпатичная девчонка, Асприлья психанул – с детства комплексовал из-за толстых губ, – и изрешетил потолок из пистолета. Наутро в El Tiempo прочитал: «Колумбии не нужен идол, который постоянно попадает в истории». Тогда же арестовали его сестру: Асприлья забыл предупредить, что положил оружие в её машину. Когда полиция обнаружила в багажнике арсенал, которого хватило бы на небольшой повстанческий отряд, она произнесла: «Чёрт бы тебя побрал, Тино».
Асприлья вернулся в Италию, положил четыре гола «Байеру» и вывел «Парму» в финал Кубка УЕФА. Колумбийский суд как раз вынес ему несколько лет условно, у «Пармы» тоже не всё ладилось, и Асприлья наехал на Скалу. На этот раз даже Танци его не простил: клуб оштрафовал Тино на 27 тысяч долларов…
Если бы сейчас всё можно было решить такой суммой. Его бывшая жена требовала гораздо больше, и суд принял её сторону. Поэтому Асприлья здесь. Тино поежился, услышав характерный жестяной звук. Миска ударяется о решётку. Завтрак…
Такая же отвратная еда была в Англии. Впервые он попробовал её в 96-м. Калисто Танци вздумал пригласить в «Парму» Капелло, а Генерал поставил условие: Асприлья должен быть продан. В четверг ему позвонил Кевин Киган:
- Привет, Тино. Ты нужен мне в «Ньюкасле». Вы с Ширером будете лучшими в Англии.
- «Ньюкасл»? Это в какой части Лондона?
- Это не в Лондоне. Прилетай, сам увидишь. Я пришлю за тобой частный самолёт. Посмотришь матч.
В Англии было так холодно, что даже воспоминания о ней пробирают. В пятницу Асприлья подписал контракт. «Останься на день, посмотришь игру». Тино остался, перед матчем душевно посидел в баре – выпил вина, разомлел. Вошёл Киган:
- Кое-что случилось, на трибуны ты не попадёшь.
- Почему?
- Включим тебя в заявку. Не волнуйся, на поле не выйдешь. Чисто для протокола.
Матч складывался неудачно. Асприлья замерзал на скамейке – хорошо ещё, что вино согревало. Киган бросил небрежно: «Разогрейся, что зря сидеть». Тино нехотя поднялся, размялся с остальной командой – больше знакомился и шутил, чем двигался. Вдруг услышал: «Ты, быстро на поле!» Тон Кигана был повелительным.
Выпитое вино взметнулось в голову и разом разбилось, расплескалось в мозгу. Первым же касанием Тино подарил мяч сопернику. Через пять минут он освоился, накрутил на фланге Викерса и сделал голевой пас. «Ньюкасл» вернулся в игру.
Только Киган знал, что он был пьян…
В Англии не заладилось. Фанаты были супер, с женщинами получалось легко – Асприлья нескоро выучил английский, риск ляпнуть лишнее был нулевой. Но на поле было тяжело, игра его всё чаще зависела от вдохновения, а волшебство рассеивалось. «Ньюкасл» спустил верное чемпионство, а на следующий год снова финишировал вторым.
Команда редко собиралась вместе, каждый сам за себя, и даже безумцы здесь были не такие, как в Италии. Чего стоил хотя бы Кит Гиллеспи: он спускал на ставках зарплату за зарплатой. Проиграв, напивался и однажды начал унижать остальных игроков. Ширер не вытерпел, велел ему заткнуться и услышал: «Выйдем поговорить». Там Гиллеспи замахнулся на шкафообразного капитана, увидел яркую вспышку и очнулся уже в больнице.
В сборной случился Чилаверт – огромный чиканутый парагваец. В отборочном матче Асприлья плюнул ему в лицо, от расправы спас судья – удалил обоих. Тино присел на скамейку, удаленный Чилаверт спокойно покинул поле, вдруг направился к нему – бам! выключил свет правым прямым. Когда Асприлья очухался, на поле было массовое побоище…
На Чемпионате мира во Франции он сыграл всего раз. Гомес заменил его, Тино объяснил тренеру, как он его вертел – и услышал: «Пакуй вещи». Потом было провальное возвращение в «Парму» и неожиданный карьерный кувырок: Асприлья всплыл в Бразилии, затем улетел в Мексику…
В Мексике было весело. И в Англию едва не вернулся, да слов было больше дела. На прогулке Тино приседает на уши надзирателям. Он готов распевать хоть тирольский йодль, только бы вывести их из себя. Вдруг вызывает начальник тюрьмы. «Ты свободен, забирай своё барахло и проваливай». Десять дней. А говорили – несколько лет…
Свобода. Отпустило. Так же, как в 2003-м. Тогда Асприлья оказался в Чили. Футбол был уже фоном постоянных загулов и громких историй. По протоколам его задержаний писатели могли бы настрочить роман. На руках были действительные повестки по самым разным делам: оружие, связи с наркокартелем, дебош… Всё побоку.
Он балагурил, маясь от безделья на тренировке «Универсидада». Недведа признали лучшим игроком мира, и Асприлью это бесило: видел он в Италии блондинистого чеха – ничего особенного. Тино достал новую игрушку – пистолет-пулемёт Famae, гордость чилийцев, – и велел одноклубникам бегать лучше. А потом выпустил в воздух всю обойму: команда посмеялась, журналисты и работники в панике убежали.
Наутро газеты порвали его. Но Тино уже отпустило. Пора заняться чем-то другим. По инерции он съездил в Аргентину, а потом тихо, совсем не в своём стиле, закончил. Через пять лет сыграл прощальный матч, купил в Колумбии пару ранчо и заделался коннозаводчиком.
Несколько лет назад Фаустино вновь спалили папарацци: он учил лошадь играть в футбол, одевшись в костюм розового динозавра. Таков мир Асприльи. Даже грабили его с нарочитой комедийностью: праздновали шампанским из его же погребов, а сам Тино потом звонил Фалькао с требованием одолжить пару кубков.
Никто этому не удивляется. Мир вокруг Асприльи становится абсурдным до того предела, за которым кажется нормой.
***
Итальянский футбол соответствует моему чувству прекрасного. Подписывайтесь, не пропустите новые тексты!
