«Бесков говорил: налегайте на селедочку». Интервью нового врача «Спартака»
Андрей Багдасарян – личность в своих кругах легендарная. Карьеру спортивного врача начинал в большом "Динамо" еще в союзные времена. В 1991-м перешел в футбол, поработал с Бесковым, Романцевым, Газзаевым, Ярцевым, Семиным. Теперь Акопыч, как его называют футболисты, помогает Массимо Каррере. В команду позвал старый знакомый, глава медицинского департамента красно-белых Михаил Вартапетов.
2002 год. Врачи "Динамо" Юрий ВАСИЛЬКОВ и Андрей БАГДАСАРЯН. Фото Григорий ФИЛИППОВ
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗОБНИНА
– Согласился сразу, – говорит Багдасарян. – Работать в таком клубе и почетно, и интересно. Много ли было кандидатов, не знаю, для меня это не имеет значения. Наверное, руководство взвесило все "за" и "против", после чего сделало выбор.
– Конкретные задачи перед вами ставили?
– Они серьезные. "Спартак" начнет сезон в ранге чемпиона. Плюс предстоит Лига чемпионов. До сих пор я в этом турнире не участвовал, это, как сейчас говорят, вызов.
– Наверняка им стала и травма Романа Зобнина.
– Конечно. То, что произошло, – испытание и для него, и для клуба. Мы постоянно на связи – созваниваемся, списываемся. На этом этапе Рома чувствует себя великолепно. Где-то до 7 июля будет проходить курс восстановления после операции. После этого приедет в Москву, у нас сильная реабилитационная база, хорошо оснащенный блок, будет работать там. Восстановление Зобнина идет по плану, форс-мажора пока не возникало. Надо понимать, что "быстро" в данном случае это тоже не всегда хорошо, спешить не нужно. Роман нам нужен здоровым и готовым. Но даже при желании форсировать сложно. Есть физиологические особенности, которые следует учитывать, есть определенные критерии. Шесть месяцев – стандартный срок при таких травмах.
– Когда-нибудь настанет время, что технологии позволят предотвращать такие тяжелые повреждения?
– Знаете, 20 лет назад при тогдашних методиках подобные травмы могли вообще загубить карьеру, а сейчас игроки восстанавливаются, так что, возможно, наука еще сделает шаг вперед. Но так, чтобы вообще предотвратить… Пока верится с трудом.
– А что вы делали 20 лет назад, когда кто-то рвал связки?
– Тыкались на ощупь, стандартов-то не было, спортивная реабилитация как таковая отсутствовала. Использовали то, что было под рукой. Обращались в ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии. – Прим. "СЭ"), в Первый диспансер на Курской. Пробовали, ошибались. Не все могли делать операции так, чтобы человек продолжил карьеру. Вспоминаю Юру Кузнецова – у него, правда, задняя крестообразная была, но это неважно. В 96-м он получил травму после очень хорошего сезона 95-го. Долго не могли диагностировать, потом сделали операцию за границей, восстановление шло медленно, и на прежний уровень он так и не вернулся. В 92-м Виктор Лосев порвал кресты и закончил. В общем, трудно было. Только когда наладился контакт с европейскими и американскими коллегами, травматологами и ортопедами, дело пошло на лад.
Олег РОМАНЦЕВ. Фото Александр ВИЛЬФ
ПРИВЕРЕДЛИВЫЙ БЕСКОВ, МОЛЧАЛИВЫЙ РОМАНЦЕВ
– Сколько лет вы были динамовцем?
– В общей сложности 15 лет набегает. Это если только про футбол говорить. С 91-го по 94-й, и потом с 95-го по 2006-й. И еще сезон-2015/2016. Целая футбольная жизнь.
– Что почувствовали, когда надели красно-белую форму?
– Для меня "Спартак" всегда был великим клубом. И работа со спартаковцами – Константином Ивановичем (Бесковым. – Прим. Д.З.), Олегом Ивановичем (Романцевым. – Прим. Д.З.), Георгием Александровичем (Ярцевым. – Прим. Д.З.) – оставила след. Да и футболисты к нам часто приходили из "Спартака". Взять тех же Писарева и Бесчастных. А кто-то уходил, как Ковтун. В общем, связь у двух клубов, несмотря на соперничество, довольно тесная.
– И, тем не менее, в Новогорске за красный цвет – в одежде, например – могут отругать.
– Может быть, может быть. На базе красного действительно ничего нет.
– Вартапетов 19 лет работал в скорой помощи. А вы?
– После первого меда и года интернатуры в 7-й городской больнице на Каширской целенаправленно пошел в "Динамо". Так что в спорте с самого начала. Первые годы работал по всем видам, а с 1991-го уже в футболе.
– Сложно было рядом с Бесковым?
– Константин Иванович – великий. Он уже был в возрасте, конечно, но вот его фирменная требовательность никуда не делась. Имел свой взгляд на все. И знал, как должны работать врачи. Некоторые требования были специфическими.
– Например?
– Ну, начиная с простых вещей, вроде ежедневного измерения давления, пульса, веса, заканчивая питанием. Всегда интересовался рационом и пытался донести до врача какие-то свои идеи. Запрещал яичницу в день игры. А вот селедочку, наоборот, приветствовал. После нагрузок особенно, говорил – налегайте, надо восстановить водно-солевой баланс. Но без пива, тогда это не поощрялось.
– Интересно.
– Жаль, что мало поработали с ним. Хоть и доставалось мне иногда, сложно угодить было.
– Сильно попадало?
– Ну, перья не летели.
– Какое впечатление осталось от работы с Романцевым в "Динамо"?
– Олег Иванович немногословен был. Общение ограничивалось общими собраниями, на которых обсуждали состояние футболистов, сроки восстановления. Не могу сказать, что заметил в нем какую-то усталость, мне ведь не с чем было сравнить. Но вот эта замкнутость бросалась в глаза.
2005 год. ТИАГУ СИЛВА на сборе "Динамо" в Турции. Фото Григорий ФИЛИППОВ
ПОСЛЕ ТУБЕРКУЛЕЗА ТИАГУ СИЛВЫ ПРОСВЕЧИВАЛИ ВСЮ КОМАНДУ
– Футбол подарил много друзей?
– Кобелев – хороший товарищ, с Калитвинцевым общаемся, со Сметаниным, с Клейменовым. В том году в Испании виделся с Дмитрием Черышевым. Я уже когда ушел из "Динамо", он ко мне приезжал, консультировал его по некоторым болячкам. Вот сына Дениса не знаю. Он еще маленький был, когда мы с Дмитрием работали.
– Самый крепкий игрок на вашей памяти?
– Двое. Эрик Яхимович и Андрей Островский, белорусы. Железные защитники. Играли у нас в "Динамо" в девяностые. Гвозди бы делать из них! Юра Ковтун, кстати, такой же.
– Вам в "Динамо" доверяли легионеры?
– Инъекций опасались почти все. Наверное, только с Лаки Изибором проблем не возникало, в быту веселый и открытый парень, все время с улыбкой. А вот ребята из португальской плеяды – Дерлей, Манише, Коштинья – поначалу настороженно смотрели. Думали, у нас тут медведи ходят и доктора дикие. Потом адаптировались, увидели: делаем все то же самое, что и в Европе, стали доверять.
– Наверное, после того, как вы спасли Тиагу Силву от туберкулеза.
– Эту историю не забудешь! Еще с Юрием Васильковым работали. Никто не ожидал, что такое случится.
– Представляю.
– Приезжает парень к нам, все нормально, берем его на сборы в Португалию. А он, видимо, подцепил инфекцию где-то у себя в Бразилии. И что самое интересное, в Москве на обследовании ее не выявили, видимо процесс скрыто протекал. Начинаются тренировки, и тут у него пошли симптомы, вроде как банальная простуда с температурой. Лечим от вирусной инфекции. Проходит время, смотрим, температура не падает, причем температура субфернальная – 37,1-37,2. Везем в клинику в Лиссабоне, делаем снимки, берем кровь – и видим туберкулез. Испугались, конечно, но Силву вылечили. Потом всю команду просвечивали. Бразилец так и не сыграл за "Динамо", зато стал великим футболистом.
2013 год. Андрей БАГДАСАРЯН (справа) – врач "Атланта". Фото Никита УСПЕНСКИЙ, "СЭ"
ЧЕБОТАРЕВ? БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
– Рассказывают, что та португальская компания высокомерно себя вела.
– Да нет. Манише оказался вполне нормальным человеком. Данни – тоже хороший, сколько лет потом играл в России. Сейтаридис – грек, чемпион Европы – забавный. Любил пошутить.
– Интересно, над кем.
– А над всеми. В Новогорске как-то на машине на ступеньки заехал, развеселил народ.
– Ну, Новогорск вообще известное место по части автомобильных шуток.
– И мне доставалось. Я тогда на "Ниве" ездил, самый конец девяностых, куда-то спешил, что-то забрать нужно было срочно, оставил ключ в зажигании, сам побежал внутрь. Выхожу – машины нет. Ребята на задний двор отогнали, Гусев с Клюевым. Автором идеи был Ролан.
– В "Спартаке" уже успели вас испытать или боятся?
– А чего меня пугаться? Для подколок поводов пока не давал. Знаете, за эти годы такой опыт накопил – и кирпичи мне в сумки клали, и блины от штанги, так что уже заранее знаю, чего и от кого ждать. Надо играть на опережение!
– Наш обозреватель Игорь Рабинер уверен, что в 1996 году именно вы поговорили по-мужски с арбитром Чеботаревым, когда Николай Толстых привел его в раздевалку "посмотреть в глаза ребятам".
– Знаете, вокруг этой истории столько слухов и наговоров, что давайте оставим ее без комментариев.
3 августа 2002. Москва. "Спартак" - "Динамо" - 1:0. Травма Дмитрия ПАРФЕНОВА. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
ФУТБОЛ МЯГЧЕ ХОККЕЯ? ЖЕСТОКОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ
– Самая страшная травма, которая случилась на ваших глазах?
– Столкновение Дмитрий Парфенова с Виталием Гришиным в 2002 году. Хоть и не наш игрок получил травму, это неважно. Все равно выглядело жутко. Парфенов тогда ногу сломал, долго восстанавливался. Еще перед глазами травма Юры Тишкова в Коломне в 93-м. Открытый перелом, кость торчала из ноги, ужас. Тот случай, когда травма стоит карьеры.
– Возвращать кого-то к жизни прямо на поле приходилось?
– За многие годы, сплюну через плечо, нет. Бог миловал.
– Самый жесткие сборы на вашей памяти – у Газзаева?
– У него, да. Еще Адамас Голодец любил нагрузить. Но любой тренер, когда дает нагрузки, консультируется с медицинским штабом.
– Про Карреру говорят, что он сейчас никого не щадит.
– Поверьте, лишнего никто не даст. Применяем комплексный подход, идет постоянный мониторинг состояния игроков, совместно с физиотерапевтом и тренером по физподготовке определяем уместность тех или иных нагрузок. Понятно, что времени у нас немного, где-то форсируем, работаем в двухразовом режиме. Но никуда не денешься. Все переносят нагрузки адекватно.
– Вы работали в хоккейном "Атланте", после КХЛ не кажется, что футбол – цветочки?
– Жестокое заблуждение. Да, в хоккее больше ударов и столкновений, но по травматизму футбол не ниже. Просто характер повреждений разный. В хоккее – сотрясения и переломы, в футболе – мышцы и связки. Не знаю, кто создает стереотип, что футболисты это неженки. Риски здесь очень высокие. У футболиста нет коньков и защиты, здесь гораздо большую роль играет вес, совсем другая биомеханика. Отличий полно.
– У вас ведь не только футбол с хоккеем за плечами?
– Работал с борцами, гребцами, немного волейбол зацепил, в тяжелой атлетике начинал. Бесценный опыт, который пригодился. Но футбол это в любом случае вершина спортивной медицины. Все передовые технологии идут отсюда в другие виды спорта. Просто цена вопроса выше. В "Спартаке" стараемся следить и брать все лучшее, что появляется в мире.
– Как вы ведете антидопинговую работу? Накануне Лиги чемпионов это кажется особенно важным.
– Все время мониторим состояние игроков. Смотрим, как игроки переносят нагрузки, выполняют упражнения. Следим и за тем, что ребята принимают. Следим очень внимательно. Разъясняем, указываем, просим быть осторожнее. Можно по незнанию попасться на простой пищевой добавке. Прежде чем что-то дать футболисту, связываемся с антидопинговыми службами, если надо, отдаем препараты на тестирование. Вопрос серьезный, нельзя допустить даже малейшую ошибку.
