«Вы продаёте меня за тренировочную базу! Я сказал Ферги всё, что думаю». Интервью Пола Инса
Почему Пол Инс обиделся на Фергюсона и перешел в «Интер»? С кем из игроков «Юнайтед» он пошёл бы на войну? Что творилось на вечеринке по случаю победы в Кубке обладателей кубков? Об этом и многом другом Пол Инс в большом интервью для United We Stand.
Мы встретились с бывшим полузащитником «Юнайтед», отыгравшим 281 матч в период с 1989 по 1995 годы, недалеко от его дома в Честере. На протяжении двух часов Пол Инс отвечал на наши вопросы и вопросы читателей United We Stand.
– Почему ты ушел из «Манчестер Юнайтед» в 1995 году?
– Я не собирался уходить из «Юнайтед». Я жил в Брэмхолле по соседству со Шмейхелем и Брюсом. Мы с семьей жили счастливой жизнью. У меня был четырехлетний сын, моя карьера складывалась довольно хорошо. Я был всем доволен. В конце сезона мы потерпели поражение в финале Кубка Англии. Мы слышали, что нас ожидают перемены, но я и не думал, что могу покинуть команду.
Как-то я отправился играть в гольф в «Моттрэм Холл» с Гиггзом, и тут в процессе у меня зазвонил телефон. Это был сэр Алекс:
– Да, босс, в чем дело?
– Где ты находишься?
– В «Моттрэм Холле». (Ферги тоже там часто играл.)
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Хорошо, увидимся завтра.
– Нет, я сейчас в гольф-клубе, я тебя подожду.
Мне показалось это довольно странным. Я сказал Гиггзи, что должен идти, так как меня ждет босс, чтобы о чем-то срочно поговорить. По пути я немного нервничал, будто меня вызвали к директору школы, словно я что-то натворил. Я не имел понятия, о чем пойдет речь. Сэр Алекс встретил меня у ресепшена и позвал меня к себе в машину. Я сел в его серебристый «мерс», и он спросил, как прошла игра. Я ответил, что все было хорошо, пока он не позвонил. Гиггзи остался там, и мне нужно было за ним вернуться.
Пол Инс и Райан Гиггз
«Послушай, Пол, – сказал он, – нам поступило предложение от "Интера", они готовы заплатить 7,5 миллионов». Неплохая сумма по тем меркам. Я ответил: «Да, и что?» На что он мне сказал: «Мы думаем, что Ники Батт готов играть в основном составе, к тому же мы собираемся построить новую тренировочную базу в Каррингтоне, и деньги нам бы не помешали». Я спросил: «Что Вы хотите этим сказать?». Он сказал, что они приняли предложение. Когда клуб принимает предложение, они готовятся к тому, чтобы тебя отпустить. Я был в шоке, ведь я пробыл там шесть лет. Ранее я встречался с Мартином Эдвардсом, чтобы обсудить новый контракт. Всё складывалось хорошо, и тут такое, словно гром среди ясного неба. Я думал, что моя жизнь устроена, но мне пришлось думать о жизни в другой стране.
Когда я вернулся за Гиггзом, он стал расспрашивать о разговоре с Фергюсоном. Я сказал ему, что уезжаю в Милан, и он воскликнул: «Заткнись, идиот!» Я всё ему рассказал. «Какое безумие», – произнес Гиггзи. Я попросил его никому не говорить, даже моя жена была еще не в курсе. Я вернулся в Брэмхолл и сообщил обо всём жене. Мы говорили на протяжении двух часов, и в конце концов она сказала: «Если ты больше не нужен "Юнайтед", у тебя нет выбора». Ко мне проявляли интерес и другие команды. С моим агентом встречались представители «Челси» и «Арсенала». Затем я снова встретился с Ферги, чтобы сказать, что если я не нужен команде, то я готов уйти. Позже Массимо Моратти назначил мне встречу в Лондоне. Мы побеседовали, и мой переход в «Интер» показался мне перспективным. Он рассказал мне, что был на «Селхерст Парк» и видел игру Кантона. Моратти хотел создать команду бойцов и желал, чтобы я стал ее частью. Я был польщен тем, что президент клуба захотел пообщаться со мной лично, и даже подумал, что Томасу – моему сыну – понравится в миланской школе.
Через пару дней Моратти приехал ко мне в Брэмхолл с представителями клуба. Я должен был подписать контракт. Они были одеты с иголочки. Хорошие люди, хотя походили на мафиози. Один из них был настолько здоровым, что ему пришлось пригнуться, чтобы зайти на кухню. А я был в шлепках и спортивном костюме. Мой агент беседовал с ними на кухне, и вдруг мне снова позвонил сэр Алекс.
С Алексом Фергюсоном
«Пол, это Алекс. Я подумал и решил, что поступаю неправильно. Мы переговорили с Мартином, мы хотим, чтобы ты остался, но я не могу гарантировать тебе место в основе, так как у нас на подходе Ники Батт». И я решил высказаться: «Босс, при всем уважении, в моем доме находятся люди из "Интера", я собираюсь подписать контракт, и Вы говорите мне, что передумали. Во-первых, я разочарован тем, что Вы согласились на сделку без моего ведома; во-вторых, я никогда не жалел сил ради Вас, ради клуба, который готов продать меня, потому что у них есть Ники Батт». Очень хороший игрок, но в то время он уступал мне. «А в-третьих, – продолжил я, – вы продаете меня за тренировочную базу. Ну и напоследок, я играю в центре вместе с Роем Кином, в лучшей связке всех времен, но Вы не можете гарантировать мне место в составе».
Я сказал ему всё, что думаю. Я был убежден, что моя продажа стала одной из главных задач клуба. Я никогда прежде не играл в другой стране, но эта идея меня заинтересовала. Люди говорили мне: «Пол, ты же фанат "Юнайтед"». Я им никогда не был. Я из Дагенема и всегда болел за «Вест Хэм». Меня считали болельщиком «Юнайтед», потому что Брайан Робсон был моим кумиром. Он был бы им, даже если бы играл за «Галифакс». Мне нравилось наблюдать за Тревором Брукином и Аланом Девонширом, игроками «Вест Хэма», но больше всех я восхищался Робсоном и немного Реми Мозесом. Возможность играть в одной команде с Робсоном была ключевым фактором моего перехода в «Юнайтед».
Встречай Милан!
– И ты отправился в Милан.
– Мы начали собирать вещи. У моего агента было очень много вещей от спонсоров, мы упаковали всё в чемоданы Antler. Когда я уезжал, возле моего дома собрались журналисты.
– Фанаты «Юнайтед» приходили к тебе домой?
– Приходили. Они не хотели, чтобы я уходил. Я приглашал их в дом на чай. Угостить их чашечкой было приятней, чем варить кофе итальянцам. Мне нравилось, когда они приходили, даже уезжать не хотелось.
– Каковы были финансовые различия?
– Существенные, к тому же наши зарплаты не облагались налогом. За два года в «Интере» я заработал больше, чем за шесть лет в «Юнайтед». В то время Серия А превосходила Премьер-лигу в финансовом плане.
– Как у тебя пошли дела в Италии?
– Первые несколько месяцев были трудными. Мы прилетели в аэропорт в центре Милана, там собрались болельщики, чтобы поприветствовать меня, а также журналисты. Один из журналистов подошел к Клэр – моей жене – и заявил: «Каждый футболист, который приезжает в Италию, женится на итальянке и разводится». Маленький толстый лысый ублюдок. Клэр едва не расплакалась. Прежде чем уехать с аэропорта, я нашел его и сказал: «Я познакомился со своей женой еще в школе, и до сих пор мы вместе, с нами ничего подобного не будет». Честно говоря, глядя на итальянских девушек, можно понять, почему некоторые игроки так поступают.
Мы долго не могли подобрать себе жилье в Милане. Нам предлагали дома, в которых не было нормальных дворов, где Томас мог бы играть. Затем, Сюзанна – сотрудница «Интера» – предложила нам поселиться в доме с видом на озеро Комо, там же проживал Юрген Клинсманн. Апартаменты были прекрасными, а футбол – не очень. Менеджер Оттавио Бьянки ставил меня слева в полузащите, хотя я был центральным полузащитником. Моим лучшим другом стал Массимо Паганин. Он очень хорошо говорил по-английски. Я учил итальянский, но еще не владел им достаточно хорошо. Я попросил Массимо сказать тренеру, что в «Манчестер Юнайтед» я играл в центре на протяжении шести лет и не привык играть слева. Но ему не было до этого дела.
С президентом «Интера» - Массимо Моратти
Мы отправились на гостевой матч в Турин. В перерыве в раздевалку пришел президент клуба, он был в ярости. Я попросил Массимо сказать президенту, что мы проигрываем из-за того, что я играю на непривычной для меня позиции. Президент изменил состав и уволил менеджера. Команду возглавил Рой Ходжсон, и игра стала налаживаться. Мне начало нравиться в Италии, я не хотел возвращаться домой. У меня все было прекрасно: я выучил другой язык, расширил горизонты. Милан – замечательный город, а в Серии А были собраны лучшие игроки мира – Барези, Мальдини, Десайи, Джоркаефф, Конте, Зидан и другие.
– Что можешь рассказать о миланском дерби?
– Я не проиграл ни в одном. Матчи начинались по расписанию в 19.45, но мы ждали 15 минут, пока не рассеется дым. Фанаты «Интера» меня любили. Они заряжали «Вперед, Пол Инс» на английском. Поначалу я думал, что меня не особо жалуют, но президент убедил меня в обратном. Меня как-то дисквалифицировали, и я не мог играть в дерби. Один из лидеров ультрас позвал меня посмотреть матч с ними на трибунах. Они провели меня наверх, десять из них стояли около меня. На мне была кепка, никто никому не говорил, что я был с фанатами, но люди начали меня узнавать. Один парень пытался подойти ко мне, но один из ультрас ударил его кулаком по лицу, крикнув: «Не трогай Инси!» Я стоял, разинув рот, а у бедного паренька все лицо было в крови. Я подумал: «Эти ребята имеют большое влияние». Я пел с ними все песни «Интера», это было необыкновенно. Но я, конечно, не пел «Вперед, Пол Инс» вместе с ними.
Моя карьера складывалась хорошо. Даже когда я играл плохо, я не чувствовал, что делаю что-то неправильно. Правда, Клэр было тяжело, ей приходилось проводить много времени в одиночестве. Когда играешь в Италии, ты принадлежишь клубу. Ты вынужден все время жить в отелях, оставаясь дома лишь раза два в неделю. Томасу было тяжело в итальянской школе, а Клэр хотела вернуться домой, и я могу их понять. Но теперь, когда я смотрю на Дзанетти, я думаю, что он пришел в то же время, что и я, и стал легендой клуба.
Миланское дерби: Роберто Баджо и Пол Инс обмениваются майками после матча
Я отправился к Моратти и сообщил, что собираюсь уходить. Он сказал: «Ты шутишь? Мы только подписали Роналдо. Пол, останься, ты нам нужен. Что мы можем для тебя сделать?» Я мог получить все. Болельщики тоже не хотели, чтобы я уходил. На одном из домашних матчей они развернули баннер с надписью: «Не уходи, Пол Инс, ты наш воин». Решение уйти далось мне нелегко, но ради своей семьи я принял его.
– Что было дальше?
– Слухи о моем уходе разошлись быстро, мне стали поступать различные предложения. Мне было 30 лет. Первым клуб, о котором я подумал, был «Юнайтед», но они вежливо отказались от моих услуг. Потом мне позвонил Питер Робинсон из «Ливерпуля» и спросил, не хочу ли я присоединиться к ним. Вначале я подумал: «Еще чего!» Я думал, что никогда не стану играть за «Ливерпуль». Я не мог поступить так с фанатами «Юнайтед». У меня была возможность отправиться к Рууду Гуллиту в «Челси», но идея возвращения в Лондон меня не привлекала. У «Ливерпуля» была хорошая команда. Мой давний приятель Стив Макманаман находился там. Так же, как и Майкл Оуэн, с которым я познакомился в сборной, Дэвид Джеймс, Джейми Реднапп и Робби Фаулер. Я знал, что смогу влиться в эту команду. Им не хватало того, что я мог бы им дать, и я заключил контракт на три года.
– Как тебя встретили болельщики «Ливерпуля»?
– Хорошо, хотя я беспокоился о том, как ко мне отнесутся. Я забил в первом же матче, после забил в дерби «Эвертону» и сразу стал своим.
– Затем был матч с «Юнайтед», в котором Ферги назвал тебя «Big time Charlie» [крайне высокомерный человек – прим.пер.].
– Меня больше задело то, что он сказал это на камеру.
Рой Кин и Пол Инс по разные стороны баррикад
– Ты не согласен с тем, что тебя так назвали?
– Смотря какой контекст. Я никогда не пытался что-то из себя строить. Я рос в бедности, но смог добиться успеха в лучших клубах мира.
– Ты настаивал на том, чтобы к тебе обращались «Губернатор»?
– Что за вздор! В Дагенеме, где я рос, мы с друзьями играли в бильярд, и, когда кто-то из нас выполнял хороший удар, мы кричали: «Кто здесь губернатор?» Как-то на одной из тренировок «Юнайтед» я забросил мяч Шмейхелю в верхний угол ворот и крикнул: «Кто здесь губернатор?!» Все засмеялись. С тех пор это прозвище ко мне прилипло. Я никогда не просил об этом. Мы просто так шутили, разве в футболе нет места юмору?
Я не видел ту программу, но узнал обо всем из газет. Затем и болельщики «Юнайтед» начали звать меня «Big time Charlie». Честно говоря, я думал, они знают меня лучше, но я был достаточно крепок духом для того, чтобы придавать значение подобным вещам. Нельзя играть за «Юнайтед» на протяжении шести лет и быть слабым. Но я был огорчен тем, что болельщики отвернулись от меня. Все то время, что я провел в «Юнайтед», я не жалел сил и никогда не желал, чтобы мои отношения с болельщиками испортились.
У меня нет никаких претензий к Алексу Фергюсону, не думаю, что он желал мне зла. Он просто пытался завести свою команду, в особенности с Кином. Когда мы с Кином играли вместе, мы старались вывести соперника из себя. Мы запугивали их взглядом в тоннеле, сбивали их с ног и кричали: «Давай, поднимайся!»
Сейчас мы с Алексом в хороших отношениях. Как-то мы встречались в Юстоне. Он поддерживал меня, когда я был тренером «Блэкберна». Теперь, когда я приезжаю в Манчестер, болельщики также встречают меня с радостью.
Инс празднует гол в ворота «Юнайтед»
– Некоторые из этих болельщиков прислали нам вопросы и мнения для тебя. Один болельщик пишет: «Я любил его, но то, как он отмечал свой гол в ворота "Юнайтед", заставило меня его возненавидеть». Мнение другого болельщика по этому поводу: «Я находился там и видел, как негативно были настроены болельщики "Юнайтед" против него. Я и сам его ненавидел, но сейчас я успокоился. Он был отличным игроком. Его самым большим проступком стал контракт с "Ливерпулем", когда "Юнайтед" ему отказал, но неужели кто-то в самом деле считает, что он предпочел бы "Ливерпуль" "Манчестеру"?» Что думаешь об этом?
– Я считаю, что нужно отмечать голы, которые ты забиваешь за свою команду. Ты должен праздновать с командой и болельщиками клуба, который платит тебе зарплату. Я забил очень важный гол. Дениса Ирвина удалили, а после мы смогли забить. Я был зол из-за всего дерьма, вылитого на меня болельщиками «Юнайтед». Я понимал их недовольство, но ведь я помог им выиграть первый трофей за 26 лет. Я считал такое отношение несправедливым. Меня переполняли негативные эмоции, и когда я забил, я просто сорвался. Я придерживаюсь мнения, что «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпуль» – два величайших клуба, болельщики которых меня поддерживали, когда я играл за их клуб.
– Что было дальше?
– Я направился в тоннель, над которым располагались болельщики «Юнайтед». Они оскорбляли меня как могли. То же самое было и на «Олд Траффорд», я был готов к этому. Они кричали, что я предатель, но я никогда не был предателем. Обидно, что спустя столько лет есть люди, которые считают меня таковым.
С Кубком обладателей кубков, 1991 год
– Как прошла вечеринка после победы в Кубке обладателей кубков в 1991 году в Роттердаме? Кто лучше всех пел в караоке?
– Превосходно. Это было лучшее мероприятие в моей жизни. У нас не было караоке. Нил Уэбб был очень расстроен из-за того, что не играл, хотя рассчитывал на это, и, чтобы поднять себе настроение, он решил потанцевать брейк. Я курил сигары. С нами был Мик Хакнелл, пьяный в стельку.
Перед матчем я ужасно нервничал, пока Роббо не сказал мне успокоиться. Я плохо помню тот матч, помню второй гол Спарки. Сезоном ранее мы выиграли Кубок Англии и рассчитывали еще на один кубок. Вечер в Роттердаме был потрясающим.
– Какова была твоя первоначальная реакция, когда ты узнал о переходе Роя Кина в «Юнайтед»? Думал ли ты: «Вдвоем нас будет не остановить» или «Теперь мне придется работать вдвое больше, чтобы остаться главным в команде»? Или тебе было всё равно?
– Когда Роббо завершил карьеру, я был немного расстроен. Я был младше его на десять лет, и когда я пришел в «Юнайтед», я понимал, что мы не будем вечно играть вместе. Кини был во многом похож на меня. Когда он перешел, я знал, что нам никто не сможет противостоять. Я видел, что он сможет многое привнести в команду. Многие не знали Роя Кина достаточно хорошо. Он был одиночкой, как и Эрик. Я был одним из немногих, кому повезло сблизиться с обоими. Мы с Кини прекрасно сработались, наша дружба была основой нашей игры. Мы дружим и сейчас. У нас бывали непростые матчи, но мы справлялись. Кин был особенным, он сразу влился в нашу команду. Обычно игрокам успех кружит голову, но мы не были такими. Мы всегда оценивали свою игру со стороны, анализировали и при необходимости критиковали действия друг друга.
Пол Инс и Рой Кин
– Одним из твоих лучших матчей была гостевая игра в Норвиче в апреле 1993-го. Обе команды боролись за титул, но «Юнайтед» выиграл со счетом 3-1.
– Мне тогда влетело от Ферги. На последних минутах я получил мяч, обыграл двоих игроков и потерял его, что позволило «Норвичу» провести атаку. Затем прозвучал финальный свисток. В раздевалке все поздравляли друг друга, потом зашел Ферги и начал кричать: «Инс, ты что творишь?!» Я ответил: «В чем проблема, босс, мы же выиграли со счетом 3-1?» На что он мне сказал: «Счёт мог стать 3-2. Зачем ты пустился в дриблинг? Ты получаешь мяч и пасуешь дальше, черт возьми!» Я был не согласен, ведь мы выиграли. Да, я немного перестарался, но зачем на меня злиться из-за этого? Брайан Кидд побежал нас разнимать. После этого мы долго не разговаривали друг с другом. Как-то мы играли в теннис, а Фергюсон был судьей. После первого гейма счет был 9-9, играли до 10 очков. Я ударил по мячу, и он отскочил от линии, мы могли выиграть, но Ферги посмотрел и сказал: «Аут!» Я даже не мог ему ничего сказать, мы ведь не разговаривали, а ведь он сжульничал. Я направился к выходу, и он крикнул мне вслед: «Инси!» Я обернулся, и Ферги показал мне большой палец.
– Кто был лучше: Кин или Робсон?
– Роббо был из другого времени, он был лучшим полузащитником 80-х. Если бы мне поручили собрать лучший состав «Юнайтед», Робсон точно занял бы место в полузащите. Сложно сравнивать игроков разных поколений. Возможно, Робсон был лучше всех нас, но и я не был плох. Кин и Робсон были более забивающими игроками, они часто выходили вперед. Они оба были лидерами, генералами, но если мне придется выбрать лишь одного, то я выберу Роббо. Он был моим кумиром, когда я рос, но если мне позволят, то я выберу обоих.
Гиггз, Инс и Робсон с трофеем Суперкубка Англии по футболу, 1993 год. В финале «Юнайтед» обыграл «Арсенал» в серии пенальти 5-4. Основное время завершилось со счетом 1-1
– Кто был самым суровым в команде? Себя выбирать нельзя.
– Я не могу выбрать себя? Очень жаль! Смотря что имеется в виду. Если говорить о физической силе, то, несомненно, Спарки. Он был очень силен, его удары по мячу были невероятными, а еще он был одним из приятнейших людей, пока не выпьет. А если говорить об уличных бойцах, ответ – Рой Кин. С ним можно пойти на войну, и со Спарки, и с Брюси, и с Робсоном. У нас было немало бойцов.
– Что ты думал или говорил о том, что Фергюсон первое время заставлял тебя играть на позиции правого защитника в компании с Уэббом, Роббо и Майком Феланом и дал тебе второй номер?
– Отличный вопрос! Моим первым матчем была домашняя встреча с «Миллуоллом». Мы выиграли 5-1. Я не мог покинуть отель, мы остановились в «Рамаде» на Динсгейт, так как меня запросто могли прирезать на улице. Ферги позвал меня в офис перед матчем и сказал, что хочет, чтобы я сыграл на позиции правого защитника. Я только пришел в клуб и еще многому должен был научиться. Я был рад играть за «Юнайтед» на любой позиции, я знал, что у меня есть время проявить себя, ведь другие новички команды были старше меня. Я играл на этой позиции до встречи с «Ливерпулем». У них был Джон Барнс, и он меня просто замучил. Ферги снял меня с игры на 55-й минуте и сказал: «Это твой последний матч в качестве правого защитника». С тех пор я больше не играл на этой позиции, но у меня остался второй номер, я даже играл в финале Кубка Англии под вторым номером.
Марк Хьюз «Спарки» принимает поздравления от своих одноклубников после забитого гола
– Правда ли, что Найджел Бенн – твой родственник?
– Да. Сейчас он проживает в Австралии. В детстве я боксировал в Дагенеме, там было немало серьезных парней.
– Какой из голов, забитых за «Юнайтед», ты считаешь самым важным? (правильный ответ - «Ливерпулю» в 93-м)
– Тот, что я забил с углового Дэвиду Джеймсу. Я забил не так много, поэтому помню все голы. Другой не менее важный – «Блэкберну», он многое решил в гонке за титулом.
– Если «Вест Хэм» заинтересуется твоим сыном, что ты ему посоветуешь?
– Интересный вопрос. Люди ничего не забывают, хотя многие из тех, кто ноет из-за того, что я якобы предал «Вест Хэм», даже не родились в то время. Позволь пояснить, как все было на самом деле. Мы с женой проживали в Дагенэме. Я приобрел Ford Escort и парковал его возле дома. Мне постоянно выбивали стекла и спускали шины. В конце улицы располагался паб, в котором собирались хулиганы. Когда подходил к концу сезон 1988-89, я отправился на встречу с менеджером «Вест Хэма» Джоном Лиоллом, чтобы сказать ему: «Без обид, босс, моему имуществу постоянно наносят ущерб, я должен переехать из этого дома, но с такой зарплатой я не могу себе этого позволить». Он понял, к чему я клоню, и пересмотрел мой контракт. Мне должны были платить 1100 фунтов в неделю. Я был готов заключить новый контракт по прибытии на предсезонную подготовку. Но пока я находился в отпуске, Лиолла уволили, и его место занял Лу Макари. Я рассказал Макари о новом контракте, на что он мне ответил: «Игроку твоего возраста не полагается такая зарплата». Мне предложили 650 фунтов. Я не мог там оставаться.
Пол Инс в «Вест Хэме»
Мной заинтересовался «Манчестер Юнайтед», я поговорил с Алексом Фергюсоном, и сделка должна была вот-вот состояться. Затем, когда я собирался уехать на выходные, мой агент Эмброуз Менди сказал мне, что не стоит возвращаться ради того, чтобы сфотографироваться в футболке «Юнайтед», когда сделка завершится, и мы решили сделать фото заранее. Его должны были опубликовать после официального объявления о моем трансфере. Фото было у сотрудника Star Лоуренса Ластера, и когда их коллеги из Express искали фото со мной в форме «Вест Хэма», им попалось то самое фото Ластера. Они его опубликовали, и разразился большой скандал. Когда я вернулся, фанаты «Вест Хэма» были в ярости. Но в чем был виноват я? Я был еще слишком молод, я поступил так, как мне сказал агент, а Ластер даже не потрудился разъяснить ситуацию.
Далее я отправился в «Юнайтед», но провалил там медицинский тест. Джим Макгрегор, руководитель медицинского штаба команды, сказал, что у меня проблемы с пахом. Я был вынужден вернуться в «Вест Хэм». Ситуация была далеко не из лучших. Я просидел несколько матчей на скамье. Алекс Фергюсон связался со мной и сообщил, что возобновляет сделку и что поможет мне. Я ему очень благодарен за это. Он всегда ко мне очень хорошо относился, несмотря ни на что. Он поддерживал меня как игрока и, когда я стал тренером, давал мне немало советов. И назвал он меня «Big time Charlie» не со зла, он просто хотел завести своих игроков, чтобы те, в свою очередь, пытались меня запугать. У них все равно ничего не вышло. Я бы поступил на его месте точно так же, но всё же не стоило говорить этого перед телевизионными камерами.
Что касается «Вест Хэма», тогда в отборочных матчах к чемпионату мира 1998 года в Риме болельщики «Вест Хэма» говорили: «Это наш парень из Ист-Энда», но стоило мне вернуться в Англию, я снова стал предателем. Я по-прежнему считаю себя парнем из Ист-Энда, я там родился, этого не изменить. Я поддерживаю этот клуб, как никакой другой. Я приезжал туда в качестве игрока и тренера, там я забивал за «Юнайтед». Кстати, это и есть самый важный гол в моей карьере! Мы проигрывали 2-1, и я забил. Я хотел побежать к трибуне болельщиков «Вест Хэма», но Рой Кин схватил меня и сказал: «Не глупи».
– Жалеешь ли ты о своем бескорыстном поступке, когда перевел мяч на Брайана Макклэйра в финале Кубка Англии 94-го года?
– Да! (Отвечает резко, прежде чем вопрос прозвучал полностью.) Я получил большее признание за этот пас, чем если бы забил сам. Я не был эгоистом, но мы вели 3-0, я должен был забить.
Тот самый финал Кубка Англии с «Челси»
– Как вел себя Кантона, когда прибыл из «Лидса»?
– Вначале мы не были уверены на его счет. Мы слышали, что он доставлял немало проблем «Лидсу», но также мы видели тот невероятный хет-трик в Суперкубке Англии. В его таланте никто не сомневался, и я до сих пор не могу поверить, что его отпустили за 1 миллион фунтов, но мы не были уверены, что он впишется в раздевалку. Думаю, Эрик понимал, что в «Юнайтед» он не такая большая шишка. В клубе и без того хватало игроков с выраженным самомнением, поэтому он не мог прийти и вести себя так, как в «Лидсе». Людям вроде Роббо и Спарки это бы не понравилось, да и мне самому тоже.
Мы с ним поладили и общались за пределами поля. Он жил недалеко от Гиггзи, жил один. Его семья осталась во Франции. Мы с Гиггзи иногда его навещали. Сначала мы считали его нелюдимым, но это было не так. Я ходил с Эриком на слушание по делу о болельщике «Кристал Пэлас». Я тоже кого-то ударил. Мы остановились в одном отеле в Кройдоне, а вечером ранее мы отправились выпить в клуб в Вест-Энде. Там играл Принц. В три часа ночи я сказал Эрику, что нам пора возвращаться в отель, но он ответил: «Нет, Пол, возможно, это моя последняя выпивка!» Я убеждал его в том, что все обойдется. Через некоторое время мы вернулись в отель. У нас были смежные комнаты.
В полдевятого я пошел будить его, но Эрик уже проснулся и стоял одетый возле зеркала. На нем был костюм и полурасстегнутая рубашка. «Эрик, – сказал ему я, – куда ты собрался в таком виде? Мы идем в суд, а не в клуб». На что он мне ответил: «Я – Кантона, я пойду в таком виде, в каком посчитаю нужным». Через час его приговорили к заключению. Он был шокирован. Меня признали невиновным, так как выяснилось, что я на самом деле никого не ударил, а лишь просто жестикулировал. Тот болельщик был пьян и соврал. У Эрика не было шанса, весь мир видел, что он сделал. Выражение его лица никаким образом не выдавало его переживаний, ни когда он вошел в зал, ни когда прозвучал приговор, но, несомненно, он был потрясен.
Андрей Канчельскис, Эрик Кантона и Пол Инс
Мне нравилось играть с Эриком. Он упорно тренировался и владел мячом, как никто. Благодаря Эрику я научился играть левой ногой. Конечно, я мог передавать мяч направо Канчельскису, но когда Шарп или Гиггз неслись по левому флангу, то я не был уверен, что смогу доставить им мяч. Я стал обращать внимание на тренировки Эрика. Когда я приезжал, он уже был на поле. Я спрашивал, могу ли я тренироваться с ним, и так я натренировал свою левую ногу.
– Какой твой поступок с Райаном Гиггзом самый ужасный:
а) ваше совместное празднование гола
б) ваш совместный шопинг?
– (громко смеется) Это было лучшее празднование гола, но худшее я называть не стану. Гиггз какое-то время жил у меня в Брэмхолле. Он тогда был еще совсем юнцом, самым неряшливым юнцом на свете. Каждое утро я говорил ему, что его комната выглядит позорно, но моя жена всегда за него заступалась. Мы с ним любили повеселиться и решили, что если завоюем титул, то купим самые броские костюмы, какие найдем, и отметим в них. Сказать по правде, нам нравились эти костюмы, хоть и смотрелись они нелепо. Мы заплатили по 700 фунтов за каждый и подверглись очень жесткой критике со стороны игроков и прессы.
Как-то на одной из вечеринок мы пели песню «Rapper’s Delight» группы The Sugarhill Gang. Мы подумали, что если кто-то из нас забьет, то нужно будет исполнить этот танец.
Пол и Райан
– Ты поддерживаешь «Ливерпуль», когда он играет против «Юнайтед»?
– Нет. Я провел прекрасное время в обеих командах и уважаю их в равной степени. А поддерживаю я «Вест Хэм».
– Что можешь рассказать о работе Роя Ходжсона в должности тренера «Интера»?
– Рой – топовый менеджер. Я проводил много времени с Роем. Мы общались и в свободное время тоже. Он распивал красное вино и курил сигары, а я пил белое вино. Иногда казалось, что мы противостоим всему миру. Ему приходилось принимать непростые решения, например, вывести из состава капитана Беппе Бергоми. И несмотря на то, что Рой был почитаем фанатами, они обернулись против него. Если бы мы одержали победу в Кубке УЕФА, думаю, это стало бы первой ступенью нового уровня для клуба, как тогда, когда мы с «Юнайтед» выиграли Кубок обладателей кубков.
– Это часть следующего вопроса. Что ты помнишь о финале Кубка УЕФА 1997 года против «Шальке»?
– Я был подавлен. Я и Юрий Джоркаефф пропустили первый матч, который проходил в Германии. Тогда мы проиграли 1-0, но к ответному матчу мы были готовы. Мы превосходили их во всем, только забить не получалось, позор просто. На стадионе присутствовало 80 000 человек, «Сан Сиро» был набит битком. В итоге Саморано забил на 84 минуте. Далее – дополнительное время и серия пенальти. Я сыграл 120 минут, и мы проиграли 4-1. Саморано и Аарон Уинтер не смогли реализовать свои удары.
– Ты следишь за какой-либо командой? Смотришь ли матчи с ее участием и прочее?
– «Дерби», потому что там играет мой сын. Здорово наблюдать за своим сыном, который играет на таком уровне. Надеюсь, он добьется большего.
Пол и его сын Томас
– Что ты думаешь о современных полузащитниках? Почему они играют либо «шестерку», либо «десятку», почему не могут атаковать и защищаться одновременно?
– Игра изменилась. Мяч стал легче, поля – лучше. У нас с Кини не было определенных ролей, один бежал, а другой оставался на месте. Иностранные тренеры оказали больше влияние на тактику футбола и ее изменение. «Юнайтед», как известно, играл по схеме 4-4-2, с двумя вингерами, но иногда Эрик и Спарки смещались, и получалось 4-4-1-1.
– Были ли у тебя оппоненты, от которых у тебя закипала кровь?
– Рой Кин. В хорошем смысле. У нас с ним было немало стычек, он говорил мне: «Ты знаешь, что тебя ждет, старик?», а я отвечал ему: «А ты знаешь, что ждет тебя?» Еще я ему как-то порвал футболку. Он был великим игроком. Довольно жестким был Деннис Уайз. Он был маленьким и нападал исподтишка, он мог ущипнуть тебя или наступить на ногу. Я с ним тоже дружу, я зову его «горностаем». Когда я видел его на поле, мне хотелось его убить, но сейчас мы дружим.
– Кто был лучшим из тех, против кого ты играл в Серии А?
– Их было много: Зидан, Манчини, Барези, Мальдини – лучшие игроки мира. Я сожалею, что так и не сыграл против Газзы, потому что он всегда был травмирован. Он – лучший игрок, с кем я играл.
– В самом деле?
Правда. Гиггзи был особенным, но когда Газза был здоров, то ему не было равных.
C Полом Гаскойном
– Ты не думал вернуться к своему комбо из мини-афро и усов?
– Ха! Нет. Я как-то укладывал волосы гелем, когда выходил прогуляться. Мне нравился ночной Манчестер, в особенности я любил ходить в Mulligan’s, Royales и Haçienda. После поражения в Кубке Англии мы отправились в Mulligan’s. Мы планировали отметить там победу в Премьер-лиге и Кубке Англии. Мы ничего не выиграли, но мы не зависели от поражений или побед. В этом было проявление нашей силы. Наш характер – это то, за что я любил «Юнайтед» больше всего.
– Ты сталкивался с проявлением расизма в Италии?
Много раз, а Федерации футбола Италии не было до этого дела. Помню, мы играли с «Кремонезе», и с трибун на протяжении всего матча доносилось «нигер то, нигер это»… Мяч попал ко мне, я пробил, а вратарь попытался отбить мяч снизу, как они это обычно делают в Италии. Толпа начала сходить с ума, а я повредил бедро. Меня должны были заменить, но я остался. Двадцать минут спустя я забил. На 44-й минуте меня заменили. Расистские выкрики не прекращались. Но я должен отдать должное мэру Кремонезе. На следующий день он прибыл к нам на базу и принес официальные извинения.
Мы с Джорджем Веа пытались как-то бороться с расизмом в Италии, мы не собирались больше терпеть. Джордж и я беседовали с другими чернокожими игроками, мы даже думали отказаться играть. Но потом я перешел в «Ливерпуль».
Некоторые считают, что я должен был смириться с происходящим в Серии А, но это неприемлемо. Я многое повидал, когда играл за «Вест Хэм». Видел, как бананы кидают на поле, но Британия, Ассоциация футбола, клубы и болельщики справились с расизмом. «Олд Траффорд» рад всем болельщикам, не важно, откуда они и какого цвета.
– Считаешь ли ты, что в Италии ты вырос как игрок?
– Да. Там у меня было больше свободы действий. В юности я играл на позиции нападающего, и мне это нравилось. Требования в Италии также были выше. В «Юнайтед» я мог отдать дальний пас, и всех это восхищало, но здесь не удивляло никого. У них было больше денег, были лучшие игроки. «Интер» сезона 1993-94 был лучшей командой, в которой я играл. Не думаю, что команда, выигравшая требл, несмотря на все свое величие, не была так хороша.
Фергюсон – великий тренер, у него была команда, каждый игрок которой был личностью. У них не раз случались конфликты, но в день матча они становились единым целым.
Итоги сезона от United We Stand. Часть первая
Источник: ManUtd.one
Перевод: Рузанна Жанимова
Редактура: Евгения Шестакова
Следите за нами в социальных сетях: Вконтакте \ Twitter \ Facebook \ Instagram
Спасибо за перевод, я словно вернулся в те года, где и САФ и игроки были моложе, и МЮ прочно занял место в моем сердце)))