6 мин.

Утки

3

 

Дом культуры в глухом провинциальном городке - всегда особый мир, крохотная вселенная со своими звёздами и планетами, спутниками и взрывами сверхновых. Здесь  по соседству старательно тянут носочки дети из танцевальной студии и яростно лупят друг друга пацаны из секции каратэ, через стенку шьются куклы для детского театра, а в подвале сушат брезент для байдарок под водку и гитару неисправимые туристы. Здесь охмуряет народ во время предвыборного тура очередной кандидат в губернаторы, а выездные ярмарки-продажи валенок и меховых изделий сменяются фестивалями военно-патриотической песни.

Местный РДК держался на двух китах. В роли первого атланта выступала директриса Полина Павловна. Зоотехник по диплому, она имела весьма фрагментарное представление о культуре, зато её организаторские таланты признавали даже недоброжелатели. Особенно ей удавалась организация банкетов после удачно проведенных мероприятий.

Вторым столпом местного культурного общества был Сергей Иванович, в миру известный как Злыдень. Невысокий, темные волосы ёжиком, всегда хмурый, Злыдень тащил на себе  всё, от проведения дискотек до больших ежегодных мероприятий в честь дня механизатора и животновода.

С Женей они знакомы были шапочно, но друг друга уважали. Сергею Ивановичу нравилось, как она поёт, а Женя была ему благодарна за то, что за звукорежиссерским пультом он никогда не злоупотреблял реверберацией.

Был прелестный апрельский день, когда они столкнулись на заднем крыльце ДК. Злыдень предложил Жене сигарету.

- Слушай, я тут готовлю маленький спектакль, минут на сорок. Надо бы разбавить песнями, номеров пять. Возьмёшься?

- Да можно. На какую тему?

- Неважно, что хочешь. Только не заунывное.

- Хорошо, сделаем.

- Через две недели, я тебе напомню.

Песен в репертуаре у Жени было не пять, а добрых пять сотен, потому она совсем не волновалась. Но не зря, не зря в городке при упоминании её имени бабки начинали сокрушённо качать головами. Легенды не рождаются на пустом месте, и даже простейшее дело Женька не могла совершить без приключений.

За день до концерта в её жизни произошли два несвязанных между собой события. Сначала она навернулась с велосипеда, разбила нос, отчего под глазами тут же выплыли синие круги, коим позавидовали бы киношные вампиры, по локоть расцарапала руки и подвернула ногу так, что практически не могла ходить.

А вечером к ней приехал Димка. Вообще, с первого момента знакомства Женя поняла – это Он, её долгожданный рыцарь на белом кадиллаке под алыми парусами. Однако, после нескольких месяцев знакомства уверенность её поколебалась. Высокий, франтоватый, Димка мог переговорить самого дьявола, знал ответы на все насущные вопросы человечества, и если бы ему вздумалось пойти на болото и прочитать лекцию лягушкам, наутро они бы уже начали плавать кролем. Но вот жить с ним постоянно… Это все равно, что иметь рядом с собой извергающийся 24 часа в сутки, без выходных и праздников, миниатюрный передвижной вулкан.

К счастью, жили они в разных городах и встречались не чаще раза в месяц. Все же, было в нем что-то глубоко спрятанное и тщательно от всех скрываемое, она видела это за личиной весельчака-говоруна с замашками бывшего комсомольского номенклатурщика. Ей очень хотелось сковырнуть дурацкую маску и увидеть его настоящее лицо.

 

Вечером Женька пошла спать пораньше, оставив Диму в компании двух знакомых девчонок и полубутылки водки. Рано утром к ней пришла боевая подруга Иринка, и в четыре руки они попытались замаскировать синяки и ссадины.

Димка куролесил всю ночь, но был вполне дееспособен и на руках донес Женьку до ДК, благо это было совсем близко. В арьергарде процессии, подобно средневековому оруженосцу, с гитарой наперевес, вышагивала Иринка.

Оценив обстановку, Злыдень мастерски встроил в оформление спектакля садовую скамейку. Когда Женька в первый раз проковыляла на сцену с грацией и живостью восьмидесятилетнего параолимпийца, с гитарой в качестве трости, зал лёг.

- Браво, Женчик. Зажигаешь. Ладно, хоть не на кресле-каталке. Ты когда убиться-то успела? – прокартавил знакомый голос. Колька! Почти весь первый ряд занимали Женины друзья.

Отработав свои номера, Женька устроилась за кулисами. Она всегда брала с собой на концерты термос с волшебным эликсиром: крепкий сладкий чай с изрядной дозой водки или бальзама помогал снять напряжение, согревал в зимние дни, когда пальцы немели и гитары расстраивались от холода, а зрители в зале, упакованные в шапки и шубы, выпускали облачка пара. Всё прошло замечательно, она рассеянно дослушивала спектакль и вдруг уловила знакомые интонации. Дима! Кто его пустил на сцену??

Его артистический арсенал состоял из полутора песен собственного сочинения, причем одна из них была на английском, а вторую он никогда не мог довести до конца, даже будучи абсолютно трезвым.

На противоположном конце сцены за кулисами зеленый от злости Злыдень приплясывал, махал руками и шипел что-то недоброе. Но Димке было всё равно – перед ним был микрофон, зал, все софиты смотрели только на него, это была его минута славы, и он намерен был насладиться моментом сполна. Веселый и пьяный, он нёс какую-то околесицу, травил анекдоты, сопровождая представление бренчанием на трёх аккордах в стиле кантри.

- Делай что хочешь, но убирай его оттуда, – прошипел сбоку знакомый голос. – Он мне весь финал испоганил!.

Женька вздохнула, вышла на сцену. Прижала пальцами струны, прекратив мучения инструмента, плечиком отодвинула живую башню подальше от микрофона. Зал хохотнул. Женька смотрела на лица – выжидающие, предвкушающие, настороженные. Она всегда хорошо ловила настроение зала, и сегодня зал был чудесный. Люди, такие разные, пришли к ней в гости. Больные и здоровые, молодые и не очень, красивые, смешные, у многих из них жизнь была далеко не мёдом с патокой, даже с развлечениями в этом богом забытом городке было сложно. Ей вдруг захотелось сделать для них что-то очень-очень хорошее, на минуту превратиться в фею и Деда Мороза в одном лице.

«В плавнях шорох, и легавая застыла чутко…»

Определенно, если бы Розенбаума не было, его стоило бы придумать. Зрители зашевелились, кто-то улыбнулся, кто-то начал подпевать. Громче всех с первого ряда басил Колька, как обычно мимо нот, зато от души.

 

«Летать так летать, я им помашу рукой» - последний аккорд не сразу растаял в вечернем воздухе, повисел, вибрируя.

Женька открыла глаза, выпутываясь из паутины воспоминаний. Ее опять окружали лица – родные, друзья, знакомые. Димка сидел напротив, усмехался, прихлебывал безалкогольное пиво из высокого стакана. Солнце било ему прямо в лицо, отчего карие глаза стали ореховыми и в их глубине зажглись золотые искорки. Каждый раз при появлении этих искорок у Женьки ускорялся пульс.

 - Кстати, мне тут ребята звонили. У них там типа группы, чисто для себя играют. Сбор в ДК, в это воскресенье. Пойдем?– Димкины глаза блеснули.

Со дня их свадьбы прошло десять лет.

Тот Дворец культуры все ещё действует и даже недавно был отремонтирован. Правда, Злыдень там давно уже не работает, да и следы Полины Павловны занесло песками времени.

Громкоголосый Коля вернулся из командировки в Чечню угрюмым хромым инвалидом, семья его распалась.

Иринка уехала в Казань, стала заслуженным работником МЧС России и даже в мыслях  больше никогда не возвращалась в убогий заштатный городишко.

 

А Женя нет-нет да и забегает в ДК, проведать старых знакомых. В последний раз они долго сидели в прокуренной обшарпанной комнатке на первом этаже, рядом с парикмахерской. Мужики угощали её крепким растворимым кофе и жаловались, что свадеб в этом году совсем мало, и даже новогодние праздники оказались наполовину пусты из-за кризиса, что дирекция жмотит деньги на новый усилитель и что после её отъезда совсем некому стало зажигать на вечерах бардовской песни.

Женька, усмехаясь воспоминаниям, думала о том, что только музыканты были способны спустя столько лет узнать её раньше, чем она вошла в комнату, лишь по звуку шагов в коридоре.