Чего вы не знали о новой мировой суперзвезде
Денис Романцов – о Кевине де Брюйне
Сезон начинался пугающе. Де Брюйне полетел со сборной в Баку, но не сыграл. «Ты быстро устаешь на тренировках и сильно краснеешь», – услышал он от Марка Вильмотса, тогда – второго тренера сборной. В одном из следующих матчей за «Генк» Кевина сковали судороги, пришлось менять. Анализ крови выявил инфекционный мононуклеоз. В тот же день Кевин узнал, что в Англии умерла его бабушка. Ей было восемьдесят лет и она готовилась к операции на сердце. Кевин улетел на похороны и три недели не мог вернуться в Бельгию: спал по восемнадцать – двадцать часов в день, все равно чувствовал усталость, постоянно рвало.
Через два месяца де Брюйне вернулся на поле, но на излете сезона словил нокаут в игре с «Серкль Брюгге». Жутко заболела голова, а дальше все поплыло: болельщики выбежали на поле, вратарь Куртуа облил шампанским тренера Веркаутерена, а защитник Надсон обернулся бразильским флагом – обо всем этом Кевин узнал от кузена Карела, приехав вечером к родителям: сотрясение мозга стерло из его памяти матч, в котором «Генк» стал чемпионом.
Его мама, Анн Каллан, родилась в Африке, выросла в Англии, но вернулась во Фландрию, когда вышла замуж за Эрвига де Брюйне. Ее отец, дед Кевина, и сегодня живет в Илинге, на западе Лондона. Любимый клуб семьи де Брюйне – «Ливерпуль». В детстве Кевин каждый год получал на Рождество подарки из Англии – пижаму, одеяло, мяч, свитер, и все с эмблемой «Ливерпуля». Заиграв в «Дроньене», своем первом клубе, де Брюйне строил из себя Оуэна, стараясь забивать так же, как Майкл – Аргентине на французском чемпионате мира.
«Когда Кевину было двенадцать, его класс пошел кататься на горных лыжах, но сын остался дома. Он объяснил это тем, что в контракте Майкла Оуэна есть запрет на экстремальные виды спорта, значит и Кевину нельзя вставать на лыжи, – рассказал Эрвиг де Брюйне в книге о сыне. – Лет в десять Кевин не пошел на день рождения лучшего друга, потому что в это время у него была тренировка в «Дроньене». На картофельном поле! У тренера, который и тренером-то не был – так, подрабатывал».
В 2000 году де Брюйне прильнул к «Генту», куда его позвал скаут Ян ван Трос («Я рассмотрел его талант, хотя он бегал по колено в грязи», – скажет потом ван Трос), и вскоре выиграл детский Кубок Бельгии. Дедушка игрока «Гента» Юрьена Дама (с Юрьеном Кевин в тринадцать лет ездил на стажировку в «Арсенал») снимал турнир на видео, и сейчас диск с записью хранится у родителей Кевина. Там же стоит и самый большой трофей – шестикилограммовый кубок за победу в парижском турнире детских команд. «Он был такой большой, что я и поднять-то его не мог. Я был на год младше партнеров по команде, а они – на год младше наших соперников, и меня признали лучшим игроком, хотя там участвовало триста пятьдесят человек», – рассказывал де Брюйне в интервью Het Nieuwsblad.
Вечером, наработавшись, детские тренеры «Гента» шли пить пиво, но один из них, Шарли Мусонда, оставался на поле и совершенствовал технику игроков, которым не хватало обычных тренировок. Чаще всех к Мусонде приходил де Брюйне – зубрил новые финты, учился принимать мяч и точнее пасовать. Перед финалом детского Кубка Бельгии Эрвиг де Брюйне сказал тренеру «Гента» Франку де Лейну: у Кевина ушиб, перед игрой ему лучше побегать вокруг поля, разогреться. Де Лейн согласился и даже хотел оставить Кевина в запасе, но тот покраснел от злости, показав тренеру, что рвется на поле, и забил четыре из семи мячей «Гента».
Когда де Брюйне было тринадцать, его упрямство достало тренеров. На тренировках просили бегать зигзагами, от конуса к конусу – он рвался напрямик, все отрабатывали удары внутренней стороной стопы – он бил внешней, на него кричали, пытались приручить, но добились только того, что он ушел из «Гента». Звали «Брюгге» и «Андерлехт», это полчаса от дома, но Кевин выбрал самый далекий вариант – «Генк». Он оставил дом и поселился в школьном интернате, где был единственным спортсменом. Жил в отрыве от соседей, ужинал, когда все уже спали, не мог завести новых друзей и страдал от одиночества.
Окончив школу, де Брюйне стал жить в семье, сотрудничавшей с «Генком». Это было счастье: никакой казарменной обстановки, никакого одиночества, только семейный уют и соседство с партнерами по «Генку», Арне Нилисом и Кеннетом Сталенсом. Но приехав домой на рождественские каникулы, Кевин услышал от родителей: «Ты не можешь вернуться в ту семью. Они больше не хотят, чтобы ты с ними жил». – «Но мы так тепло простились. Они сказали: «До встречи». Де Брюйне впервые столкнулся с лицемерием. Он не напивался, не водил домой подружек, но был скрытным, молчаливым и при этом вспыльчивым, его сочли трудным подростком, а в лицо об этом не сказали.
Родители нашли Кевину новую семью для подселения, там было полное совпадение характеров, его не трогали, не нарушали личное пространство, а у него не было поводов психовать. Правда, иногда по ночам у него шла кровь носом, тогда он вставал, крался к машинке и тайком стирал постельное белье, боясь разозлить хозяев. Кевин сильно вырос, участились мышечные травмы, ему не давали контракт, но он вернулся на поле, забил пять мячей за тайм и попал в первую команду «Генка». Всего через две недели де Брюйне сыграл десять минут в победном финале Кубка.
Новый тренер Франк Веркаутерен насаждал контратакующий футбол и Кевину пришлось перестраиваться – он никогда не играл по схеме 4-4-2. Освоиться в основе помогло то, что вместе с ним в основу влилось еще несколько молодых игроков – например, Кристиан Бентеке и Йелле Воссен. Де Брюйне осмелел настолько, что однажды наорал на израильского полузащитника Эльянива Барду из-за того, что тот ленился и мало бегал. Ну, наорал и наорал, с кем не бывает, но Барда старше де Брюйне на десять лет.
После первого гола Кевина – льежскому «Стандарту» – старшие потянули его в ночной клуб, он отбрыкивался, говорил, что молодой еще, не пустят, но возражения не принимались и за ночь де Брюйне потратил четыре тысячи евро – больше месячной зарплаты отца, работавшего мастером металлургического комбината.
Первый сезон де Брюйне во взрослом футболе испортили не только мононуклеоз и сотрясение мозга, но и два перелома пальца ноги и повреждение связок колена. Летом он отказался уходить в «Твенте», окунулся в Лигу чемпионов и заинтересовал «Челси», который обыграл «Генк» в гостях 5:0, а дома утешился ничьей 1:1. Подписав контракт с «Челси», де Брюйне на полгода вернулся в «Генк» и после матча с «Локереном» обвинил своих партнеров в том, что они ходили пешком по полю. В клубе ему посоветовали вести себя скромнее, но не оштрафовали.
Кевин не был готов сразу заиграть в АПЛ и отпросился в аренду. В бременском «Вердере» он лихо спелся с Эльеро Элиа и Марко Арнаутовичем, которые говорили по-голландски, забил за сезон десять мячей и раздал столько же голевых пасов. Не вполне устраивал Кевина только тренер Томас Шааф. Тот был слишком консервативен, мало говорил о тактике и чаще мотивировал призывами: «Победите ради болельщиков!» и «Играйте за эмблему!» После поражений Шааф устраивал команде двухразовые тренировки и почти трехчасовые прогулки на велосипеде: в итоге «Вердер» победил во втором круге только два раза и еле спасся от вылета.
Играя в Бремене, Кевин узнал, что его девушка Каролина, с которой он встречался два года, переспала с вратарем Тибо Куртуа во время поездки в Мадрид. Сама Каролина объяснила это тем, что еще раньше Кевин изменил ей с ее лучшей подругой. Де Брюйне получил от «Вердера» два выходных, чтобы прийти в себя, тогда же Nike прислал ему новые бутсы, Кевин выложил их фото в фейсбуке, а журналисты обвинили его в том, что он шатается по магазинам вместо тренировок.
И все-таки его признали лучшим молодым игроком бундеслиги. Звала дортмундская «Боруссия», он уже договорился с Юргеном Клоппом, но Жозе Моуринью настоял: «Ты останешься в «Челси». После строгих порядков Бельгии и Германии Кевин поразился тому, что в Англии разрешают пить кока-колу в столовой, есть пиццу или хот-дог в клубном автобусе, включать музыку в раздевалке и не вынуждают тренироваться без мяча. На тринадцатой минуте дебютного матча в АПЛ – с «Халлом» – де Брюйне отдал голевой пас Оскару, стал лучшим игроком матча, но вскоре загремел в запас, а потом и в заявку-то попадать перестал.
«Моуриньо вызвал всех атакующих полузащитников. Он показал нам статистику шестерых игроков – голевые передачи, голы, процент точных пасов, ключевые передачи, дриблинг. Он хотел показать, что я не играю на уровне остальных. Я просто ответил ему: «Извините, это нелогично. Я сыграл меньше игр, чем другие, как вы можете нас сравнивать?» По мне, это было несправедливо», – сказал де Брюйне в интервью Daily Telegraph. В аренду больше не хотелось. Он настоял на трансфере в «Вольфсбург», где работал бывший директор «Вердера» Клаус Аллофс и стал самым дорогим игроком в истории клуба.
После чемпионата мира Кевин улетел с друзьями детства – Арне и Кеннетом – в Лас-Вегас, где встретил двух партнеров по сборной, Бентеке и Карселу-Гонсалеса. Они зависали в казино, упивались виноградной водкой Cîroc, а потом Кевин потерял кредитную карту. Выручил агент, Патрик де Костер, быстро обеспечивший ребят деньгами. С де Брюйне Патрика свели случайности: другой его клиент, Стив Колпар, травмировался на тренировке бельгийской молодежки, да так сильно, что завершил карьеру, де Костер предложил Стиву стать скаутом по Сенегалу, они полетели туда и встретили в самолете отца футболиста «Генка» Димитри Дазелайре. Стали дружить семьями, а потом Димитри женился на дочери де Костера. Патрик заглянул на игру зятя, заметил де Брюйне и через полтора года устроил его трансфер в «Челси».
В двадцать лет Кевин полетел с Патриком в Сенегал, где родилась его мама, и подарил местным детям форму и бутсы. «Для нас вода – самая обычная вещь в мире, как воздух, а в Сенегале людям приходится добывать ее каждый день. Помогать им должен каждый, у кого есть такая возможность», – сказал де Брюйне в интервью EK Voetbal.
Два года назад Кевин опубликовал фото, где он изображен человеком с синдромом Дауна, и спросил: «Вы бы оставались моими поклонниками, если бы я выглядел так?» Он стал послом Олимпиады для людей с умственными отклонениями и призвал поддерживать ее участников так же, как и других спортсменов. «Каждый из них заслуживает большой аудитории», – написал де Брюйне.
После трансфера в «Манчестер Сити» за семьдесят миллионов евро болельщики два месяца подряд выбирали де Брюйне игроком месяца, а сегодня Гвардиола говорит BBC: «Де Брюйне – один из лучших игроков из всех, с кем я работал. У Месси свой столик. За ним никто не сидит. Но Кевин может сесть за соседним. Он выдающийся игрок. Первым вступает в борьбу без мяча, четко работает с мячом, видит на поле абсолютно все». Для соперников де Брюйне сезон начинается пугающе.
Фото: Gettyimages.ru/Clive Brunskill, Joern Pollex/Bongarts, Martin Rose/Bongarts; REUTERS/Francois Lenoir
Похоже, мы видим новую звезду.