Речь Ольги Смородской на совете директоров ФК «Локомотив»
Стою я тут перед вами - простая русская баба,
Уже не руководитель вашего футбалл клаба.
Отныне не машинистка и больше не рулевая,
Стою я тут перед вами и душу вам открываю.
Вот вы меня обвинили во всех своих неудачах.
Смотрите, едва держусь я, боюсь, что сейчас расплачусь.
Проблем было просто море: вот тренеров взять к примеру.
Ох, сколько же эти люди потратили моих нервов.
Сначала был Юрий Палыч в смешной петушиной шапке.
Ходил и надоедал мне, на трансферы клянчил бабки.
В итоге он оказался пустышкой и балаболом.
Послушайте, что сморозил: конфликт у меня с футболом.
Потом Красножан приехал, вот это была подстава:
Он в наш монастырь явился с продажным своим уставом.
Но я его раскусила, ведь я Шерлок Холмс со стажем.
И тут же он был уволен. За что – никому не скажем.
Потом были сплошь варяги, но не было результата.
А дальше Кучук приехал, и вот она бронза взята.
Но тут игроки взбрыкнули: мол, груб он и неприятен,
Вот, Билич гораздо лучше, он был для нас как приятель.
Хотя те же футболисты, как Билич ушел в отставку,
Кричали: «Он слишком мягкий, не может как надо рявкнуть».
И с этими игроками проблемы есть постоянно:
У каждого в голове, блин, какие-то тараканы.
Вот был наш Жемалетдинов доволен и жил неплохо,
Но кто-то шепнул на ухо: мол, ты получаешь крохи.
Тут долларом поманили, «Давай, Рифат, к нам», - сказали.
Я ахнуть и не успела, а парень уже в Казани.
Такие как сапатеры бывают еще ребята,
Играть они не желают, хотят только брать зарплату.
Но мы его обламаем, и деньги платить не будем
А если он будет вякать, то как Диарра засудим.
А вот, например, Алиев – совсем не читал он книги,
Ну, разве такой достоин играть в нашей премьер-лиге?
Отправила его восвояси, сказала: «Собирай пожитки».
С тех пор он и потерялся. Ну, где он сейчас, скажите?
Родной футболистам мамой старалась быть, а не боссом
Кормила их вкусной гречкой, решала все их вопросы.
Им тактику объясняла, чтоб были других не хуже:
В атаке играть пошире, в защите играть поуже.
Мне было здесь очень трудно, но я до конца держалась.
Ни разу не облажалась. Ну, может, самую малость.
Болельщики на трибунах травили меня нещадно,
Придумывали кричалки, орали их там нескладно.
Я храбрости набралась и к фанатам пришла на встречу,
Но злобные их уколы испортили мне весь вечер.
Расстроилась я донельзя и слезы на стол роняла,
Но чтобы никто не видел, шарфом я их вытирала.
И я поняла, что хватит, к чертям эти сантименты,
К чему принимать в расчет мне бредовые аргументы,
Послушайте, что вам скажет какой-нибудь прыщ слюнявый:
Мол, мало того, что баба, так раньше была конявой.
Никогда не была локогёрлой, но наверно это даже неплохо.
В детстве свинкой болела и корью, но совсем не болела за Локо.
Да и что на трибуне мне делать: слушать как матерятся там грубо
Иль скандировать вместе со всеми: «Увольняйте бабу из клуба»?
Кругом только злая зависть и это не паранойя,
Хотела я извиняться, но вот, говорю другое:
Кому доверять мне в клубе лечить болевые точки,
Да только родной кровинке – зятьку своему и дочке.
Ведь клуб должен быть семьею, как якобы было раньше,
Хотя сказки все о прошлом – в них столько вранья и фальши.
Да, может давно когда-то все в клубе были как братья,
Но я всем подряд не стану свои раскрывать объятья.
А критика журналистов мне до смерти надоела,
Открыла с утра газету – как будто дерьма поела.
Но были СМИ и другие, мы с ними водили дружбу,
А тех, кто был к нам лоялен, мы брали к себе в пресс-службу.
Работала как умела, пусть результат был не очень,
Да, золото мы не взяли, и серебро тоже, впрочем.
Зато мы из премьер-лиги, не вылетели как Динамо.
За все, что я сделала с клубом не стыдно мне ни грамма.
Пусть радуются подонки, что долго меня бесили,
Пусть думают, что меня вы на станции «Дно» ссадили.
Но я ухожу красиво и знаю одно отныне:
Мне с вами не по дороге: вы лузеры, я - богиня
