Широков не наигрался. Колонка Василия Уткина
О Романе Широкове мы еще не раз услышим, и совсем не потому, что его ждет выдающаяся карьера на телевидении.
Он стал мэтром
Такая карьера вообще-то не настолько сложная штука, а кроме того, еще ни одного футболиста она не удовлетворяла.
Самый яркий футболист на телевидении, Владимир Маслаченко, рассказал нам с коллегами все свои замечательные байки по два-три раза, и хотя нам интереснее было про Озерова или Махарадзе, большинство из них начиналось так: «Был у нас в «Локомотиве» такой парень…» И дальше звучала совершенно неизвестная фамилия. А было так не потому, что Владимир Никитич выпендривался – нет, это он умел, но делал иначе. Просто вот это, а не телевизионные фикстуляции, было для него самым ярким, что случилось за долгую жизнь.
Мы услышим о Широкове потому, что он не наигрался. В его карьере был взлет – внезапный, никем уже не жданный; был расцвет, когда он успел побыть незаменимым примерно на четырех позициях поступательно; а вот финала не было. Даже всеобщего признания толком не случилось. Большую часть того времени, когда он стал мэтром, Широков провел лечась или восстанавливаясь от травм.
А играть ему здорово хотелось всегда. И чтобы это утверждать, не нужно быть сердечным другом Романа. Широков предельно широковещательно рассказал сам о себе столько, что хватило бы на несколько сезонов сериала вроде «Физрука». Причем об этом его никто и никогда бы спрашивать не стал – а он просто рассказал, и все.
С желанием Широкова играть все ясно при беглом взгляде на его карьеру. Она же очень обычная, в ней все – общее место. Такая развеселая молодость была у сотен парней, и приключения по пьяни случались куда хлеще!
Просто из этого пике в капитаны сборной не выбьешься. А так – все повторяется десятки раз ежедневно.
Он возник из небытия
Слава острослова у Романа тоже абсолютно надуманная. Не было в его памятных афоризмах ничего этакого остроумного. «С заслуженным поражением, хрюшки!», – так переписываются футболисты эсэмэсками, а болельщики – в твиттере. Широков же, будучи футболистом, сказал это вслух, только и делов.
А зачем он это сделал? А фиг знает. И зачем перестал делать – тоже неизвестно. Нет, Широков не мыслитель. Просто вот он такой человек, ему неймется. А «неймется» – это синоним другого: «не наигрался». Как карьера кончилась на полуслове, так и слова тоже остались. Еще вылезут где-то непременно.
Коллега Ловчев успел сказать, что Широкову нужно сыграть прощальный матч. А почему нет? Титов играл. Аленичев играл. Было очень даже весело.
Но, понимаете, Широков ведь очень странная звезда. Вернее, очень своеобразно то время, которое он, возможно, будет олицетворять.
Это, так сказать, поколение, которое на самом деле поколением не было. Вот Карпин, Мостовой, Канчельскис, Шалимов, Цымбаларь с Никифоровым – поколение. Радимов, Хохлов, Семак – тоже. А за ними возникла под водительством Хиддинка сборная, которая совсем не опиралась на где-то кем-то выпестованную группу игроков. Широков возник из небытия, в зрелом возрасте, он к отбору на Евро-2008 не сыграл ни минуты, в сборную и дальше в «Зенит» попал атакующим полузащитником, поехал центральным защитником и сыграл только один первый матч, в котором намертво провалился.
И так все. Аршавина с Кержаковым (которого тоже в итоге на Евро не оказалось) для поколения маловато, это просто зенитовская связка. Акинфеев – одиночка. Братья Березуцкие с Игнашевичем – тоже клубное сочетание, прямо перенесенное в сборную. Жирков прожил ту жизнь, которую мог бы прожить Широков, если бы не отдал дань бурной молодости. Торбинский, Сычев… Там все связи преемственности были разорваны, каждый пришел в ту команду совершенно особенным путем. А самым последним в ней оказался в итоге самый старший – Семак, с которого, по идее и логике поколений, сборная эта должна была бы начинаться.
