Егор Титов: «Рано похоронили, ребята!»

Полузащитник «Химок» Егор Титов поделился воспоминаниями от лет, проведенных в «Спартаке», и рассказал о своей бурной юности.

«Кого-то раздражало, что при Григорьиче Шавло частенько захаживал на установки, но я к этому относился спокойно. Николай Петрович Старостин тоже не пропускал установок. Даже в дубле! При Зернове они проходили в Тарасовке в той же девятой комнате, что и у основы. Перед каждым матчем Николай Петрович приходил, слушал, в конце обязательно что-то добавлял от себя. Причем так, что мурашки бежали по коже. Потом ехал с нами в автобусе на игру. Иногда по дороге читал стихи. Нас, молодежь, это забавляло. Сейчас понимаешь, что это были великие минуты, которыми стоило дорожить. Будь я постарше, о многом бы Старостина расспросил. Человек – эпоха!

Ковалевски считал, что у меня как капитана нет характера, ну так он жил по своим понятиям. Ему хотелось, чтобы я каждый день бегал наверх к Шавло, стучал кулаком и чего-то требовал, выбивал какие-то блага. Но я никогда не был человеком, способным выбивать. И Тихонов с Цымбаларем, когда были капитанами при Романцеве, к нему в кабинет по таким вопросам не заглядывали. Если б Войцех оказался в том «Спартаке» – через день его не было бы в команде. Я воспитан на тех отношениях – и что-то выбивать не буду никогда.

Чувство вины есть перед родителями. Понимаю – что-то сделал не так. Мало их вижу. Иногда думаю о своих детях – лет через десять старшая придет и скажет: «Извини, я уезжаю жить...» А с другой стороны, когда познакомился с Вероникой, ей было 18 лет. И буквально через месяц мы уже жили вместе. В голове не укладывается: как могли ее родители отпустить?

У меня была потрясающая юность на «Войковской»! До сих пор общаюсь с друзьями детства. Покуришь, потом срываешь листочек, трешь в руках, чтобы запах отбить. Еще булку с молоком слопаешь, чтоб совсем не пахло. Приходишь домой – нормально, прокатило... Можно было гулять до полуночи, и родители знали, что все будет в порядке. А сейчас ребенок отбегает метров на десять – я переживаю. Однажды с пацанами метали бутылки в милицейскую машину. Под окнами друга располагалась ментовка. Вот мы и начали с 16-го этажа обстрел. Задача была – попасть в крышу машины и сбить мигалку. Снаряды ложились удачно, наверняка сбили бы, если б нас не повязали. Долго потом разбирались.

Была в моем детстве реликвия – клюшка Мальцева. Отец дружил с защитником «Динамо» Михаилом Татариновым. Тот передал для меня клюшку Мальцева с автографом. Она вся покоцанная была. Сначала берег ее, а потом стал играть во дворе. Там и добил. Одна палка осталась. Долго стояла в углу нашей старой квартиры на «Войковской». Еще у меня было много клюшек для хоккея с мячом. Поломали их о хребет хулиганов.

Первая в жизни пьянка была лет в пятнадцать. Меня на три месяца каникул отправляли в деревню, к бабульке. Воздух, ягоды, рыбалка. Все вокруг знали, что я неплохо играю в футбол – начали гонять с соседними деревнями. Исход был ясен – я мяч брал, всех обыгрывал и забивал. А играли-то в основном «синяки» – и кто-то предложил: «А давайте играть на спирт? Моментально притащили огромную бадью спирта. Вышли на поле – деревянные ворота, по колено травы. Мы в очередной раз победили, забрали эту бадью. Я подумал – свое дело сделал, и все. Но ребята затащили купаться. Один времени не терял, разводил спирт водой. Сели на природе. Мне стакан протягивают: «На, кормилец!» Я этот стаканчик – хрясть! Как оказалось, они в спирт совсем немного водички – плеснули получилось градусов семьдесят пять. После этого стаканчика меня под руки вели в клуб. На танцы. Лежал я на танцах. Музыка бьет по ушам, меня мутит, наизнанку выворачивает. С той поры пью только пиво. Все крепкое для меня под запретом. От одного запаха плохо.

Один раз случилось повторение. В Домодедове бурно отметили с Вовой Джубановым чемпионство 96-го года. Домодедовский парень стал чемпионом – да нас на руках носили по всем кабакам и барам! Что хотите – то берите, никаких денег! Все для вас! Три дня гуляли так, что уши свернулись в трубочку. Много было интересных людей в той команде. Например, селекционер Покровский предсказывал результаты с поразительной точностью. Как-то играть нам с «Русенборгом», ткнул пальцем на Валерку Кечинова: «Ты два забьешь, а «Спартак» выиграет 4:2...» В точку. Потом Нигматуллину нагадал «Верону». Задолго до отъезда. А Безродного вспомнить! Однажды в его диктанте было 28 ошибок. Когда Жиляеву это показали, тот от смеха со стула свалился. Отправил Безродного доучиваться в тарасовскую школу, Артем на базе уроки делал.

Понял, что не уеду за границу в 2002 году, когда крестообразные связки полетели. Я вернулся с чемпионата мира. На отдых нам Олег Иваныч выписал всего дней шесть. Тогда «Астон Вилла» меня осаждала – там думали, на месяц я выбыл. Как узнали про «кресты» – сразу все заглохло. Год назад узнал, что меня всерьез хотел покупать «Милан». Приготовили деньги и решали: взять Титова или Руя Кошту? Выбрали Кошту. А рассказал об этом в интервью Резо Чохонелидзе.

Сдавать игры предлагали. Как-то играли во Владикавказе, и судья нас прибил. Не смущаясь. Я знал, за какую сумму – для тех времен деньги были колоссальные. Сначала эти 200 тысяч долларов предложили «Спартаку». Мы отказались – хозяева усмехнулись и отнесли деньги судье. Тот над нами издевался. Я весь матч за ним бегал, взывал к совести. Закончили 0:3. Пришел в раздевалку сел – а у меня слезы катятся. Не ожидал, что «Спартак» могут так убивать. Было еще поражение с «Торпедо-Металлургом» Это ведь тогда, кажется, появился плакат со Старостиным: «Он все видит». Даю вам слово: «Спартак» играл по-честному. Но ходили слухи, будто Лужков распорядился – «Тор-Мет» надо оставить. Может, до кого-то из наших это дошло. Федотов, помню, только ходил по бровке, рукой махал: э-эх... Он знал – сделать ничего нельзя.

Невио Скала – один из самых приятных людей, которых видел на своем веку. У него огромные пальцы, как колбаски. Я рассказывал ему историю про допинг, а Скала воздевал руки к небу, тряс головой и причитал: «Мама миа!» Не представлял, как такое могло произойти. Когда объявили о дисквалификации, сказал: «Этот год пролетит моментально. Оглянуться не успеешь». Я не поверил. Но Скала был прав. Действительно, год промелькнул. На первом собрании Скала объявил: «Ребята, я не против того, чтобы игроки пили вино или пиво. Это намного лучше, чем кока-кола. Сам отмашку дам, когда можно выпить». Все обрадовались. Скала-то с помощниками сидели за отдельным столом. Всякий раз на обед и на ужин у них стояло две-три бутылки вина. Подходит официант, открывает, разливает. Красота! А игроки косятся на этот стол и ждут обещанной отмашки. Один сбор, другой... Некоторые искренне удивлялись: «Когда же разрешит? Ведь обещал!» Под конец второго сбора все-таки позволил нам выпить по маленькому бокалу пива. Народ был разочарован.

Думаю, сейчас многие сказали: так Титову и надо. Сто процентов. Но есть время, чтобы доказать – я еще сыграю. И скажу им: «Рано похоронили, ребята!» – сказал Титов в интервью газете «Спорт-Экспресс».