Орлов: «На Политбюро, конечно, не голосовали, но решили не оставлять Ленинград к такой дате без футбола»

Геннадий Орлов поделился воспоминаниями о своей карьере.

- Почему вы ушли из «Зенита»?

- С «Зенитом» история такая приключилась: меня приглашали Валентин Федоров и Николай Афанасьев. Я сыграл пять матчей, в Бирму съездил с командой — вдруг их снимают. Приходит Аркадий Алов, а это явно герой не моего романа. Слишком уж заметно он отличался от тех наставников, которые меня пригласили в Ленинград. В 1967-м «Зенит» занял с ним последнее место.

- В годовщину 50-летия Октября…

- На Политбюро, конечно, не голосовали, но решили не оставлять Ленинград к такой дате без большого футбола. И «Зенит» сохранил место в высшей лиге. Кстати, это не было тогда чем-то из ряда вон.

В 1965-м, когда играл в Харькове в первой лиге, заняли с командой третье место — после «Кайрата» и «Арарата». Вылететь должны были из высшего дивизиона три клуба, а мы их — заменить. Но третий неудачник — одесский СКА! Командующий войсками округа генерал Бабаджанян позвонил куда надо, и СКА с харьковским «Локомотивом» остались там, где и были.

Я же решил уехать из Харькова: очень хотелось играть в высшей лиге. Мне было двадцать лет, стометровку я бегал за 11,2 — правда, в шиповках, играл крайнего нападающего, штрафные и угловые пробивал. Когда пришел в питерское «Динамо», с угловых мячей пять забил — «сухим листом». Как Лобановский (смеется).

В Харькове рассчитался еще и потому, что мне наш тренер Виктор Каневский сказал прямым текстом: «Гена, определяйся!» Происходило так: сыграю в «Авангарде» два матча, забью гол — и прошусь к жене в Ленинград, которую пригласили в театр Комиссаржевской, на побывку. Возвращаюсь, всё, на первую игру можно не ставить — толку не будет после перелета. Надо было решать вопрос. Я подумал: в Ленинград — так в Ленинград.

Пришел на стадион «Динамо» к Геннадию Бондаренко, со мной — капитан команды Володя Баскаков, которого я хорошо знал.