5 мин.

Евровидение-2015. Вечные ценности

102

Чтобы выигрывать на Евровидении, нужна соответствующая ресурсная база. Когда отдельные иностранные победители своих проектов «Голос» приезжают на Евровидение и не могут чисто взять ни одной ноты, сразу ясно: и людей в этих странах мало, и музыкально одарённых среди них не густо, а те, что есть, плохо обучены. И с композиторами в тех странах проблемы, и с постановщиками, и с деньгами, чтобы купить на стороне композиторов и постановщиков, и с собственными административными талантами, чтобы проконтролировать работу купленных специалистов. Со всем этим проблем у России нет.

Ещё, конечно, требуется желание. Скажем, у Великобритании любых ресурсов для победы более чем достаточно. Но нет желания. Не было ещё несколько лет назад желания и у Италии, которая в Евровидении видела конкурента конкурсу в Сан-Ремо. Но вот желание у Италии появилось — и одним серьёзным претендентом на победу стало больше.

Все эти условия необходимы, но, к сожалению, не достаточны. У конкурса есть организация, организация разрабатывает и изменяет правила, и делает она это не для того, чтобы самоустраниться от определения победителя, а для того, чтобы на него в нужную сторону влиять. Когда-то от судейского голосования отказывались по причине его ангажированности, клановости, продажности и субъективизма. Зрительское голосование подавалось как триумф демократии и выражение народного мнения. Но демократия в странах, любящих называть себя демократическими, хороша лишь тогда, когда обеспечивает «правильные» результаты. Если демократия «перестаёт справляться» с поставленными перед ней задачами, её сразу начинают корректировать. Окончательно перестала справляться демократия, по мнению устроителей конкурса, в тот момент, когда после нескольких российских призовых мест на Евровидении победил Дима Билан. И судейское голосование вернулось, призванное смикшировать «зрительские эксцессы».

После этого, с точки зрения шансов на победу, Россия может посылать на конкурс хоть мяукающих котиков. Но то, что сделала в этом году Полина Гагарина при поддержке своей команды, можно смело назвать феноменальным. В этом году против России было не только жюри, но и обычные зрители европейских стран, в СМИ которых Россию шельмовали весь прошедший год. Едва ли хотя бы одно упоминание Гагариной в немецкой прессе за последнюю неделю обошлось без рассказов про «милитариста и агрессора, посмевшего петь о мире». Когда Полина приехала в Вену, ставки на её победу принимались букмекерами из расчёта один к тридцати или даже один к сорока: ставите один евро — можете выиграть аж сорок. В списке претендентов Полины не было даже в десятке.

А потом она заговорила и запела. Взять хотя бы первый полуфинал с участием России. Кого в нём только не было. Был украино-молдавский «децл-переросток», получивший три минуты на реализацию своих (би-)сексуальных фантазий. Был армянский интернационал, который думал, что поёт вместе одну правильную ноту, но певший неправильные и разные. Был бельгиец, символизировавший угасание европейской творческой потенции. Был «ай-йя-яй» из Голландии, и ещё один из Албании. Была альтернативно-одарённая группа из Финляндии, которой песня только мешала. Была плюющаяся в микрофон певица из Греции, которую никто не научил брать дыхание. Чёрно-белая копия «Мумий тролля» из Эстонии. Завывающий македонец. И прочая, и прочая.

Дива из России была там лучом света в тёмном царстве. Гора над холмами мусора. И не случайно, что уже после первого полуфинала за один поставленный на победу России евро букмекеры готовы были отдать лишь четыре, а то и три. К началу финала это число добралось до значения в 1,5–2. В самом финале устремилось к единице. А к тому времени, когда отрыв России от Швеции по очкам в голосовании достиг 16, возможный выигрыш от ставки пробил единицу и впервые стал меньше, чем потенциальный выигрыш от ставки на Швецию. Прекрасно зная, как устроена кухня организации с говорящим названием EBU, букмекеры не верили в победу России, но не смогли не поверить собственным глазам.

Разумеется, тот российский отрыв был мнимым. Жюри, в отличие от зрителей, голосует на день раньше. Таким образом, организаторы имеют предварительную картину результатов за день до того, как событие собственно произойдёт. И планируют последовательность включений из разных стран так, чтобы интрига длилась как можно дольше. В этом смысле было бы гораздо перспективнее, если бы поначалу именно Швеция опережала Россию, а не наоборот.

Песня, с которой приехала в этом году на конкурс Швеция, не была особо выдающейся — что-то вроде попкорна: и много съел — и не наелся. Зато Швеция — самая помешанная на Евровидении страна: и желания побеждать у неё в избытке, и проводить у себя конкурс, чего не скажешь о практически всех других западноевропейских странах, она готова. Мальчик симпатичный, световое шоу замечательное. В общем, лучше кандидата для миссии «чтоб не ехать в Санкт-Петербург или Сочи» (а именно так сформулировал свою благодарность шведу немецкий обозреватель конкурса) не найти.

Но даже в борьбе с жюри Полина проявила себя блестяще — ни одно минимально уважающее в себе профессионализм жюри проигнорировать её выступление и её песню не могло. Нужно было быть совсем уж бессовестным, чтобы, как это сделали литовские арбитры, отправить Полину на 20-е место (замечу, что литовские зрители отправили её на третье место, выше только соседи из Латвии и Эстонии). В итоге даже у судей участница из России в сумме не опустилась ниже третьего места.

А вот итальянцев в качестве своих избавителей от поездки в Россию организаторы всерьёз не восприняли: у судей итальянцы стали всего лишь шестыми, хотя, казалось бы, именно профессионалы не должны были проходить мимо трио из Италии. Но… классика на конкурсе идёт за неформат: вложишься судейскими голосами в итальянцев, а зрители их потом проигнорируют — и привет, Петербург!

Жизнь, однако, часто оказывается сложнее человеческих схем и раскладов. Именно итальянцы выиграли зрительское голосование. Русофобская кампания в Европе не прошла даром. Но и тут Россия стала второй. Несмотря ни на что!

Запоминающиеся победы на Евровидении вызывают определённый отклик в последующие годы. Иногда прямой: так выигрыш Александра Рыбака породил волну скрипок на конкурсе. В этом году на Евровидении было как никогда много парочек — женщина плюс мужчина. Ответ на австрийский «два в одном». Литовская парочка даже поцеловалась, и, скажем честно, лучше этого момента у них на сцене ничего и не случилось. Первыми на Евровидении в 1957 году целовались датчане. Есть на свете вечные ценности, есть.

Написано для "Центра политического анализа" ("Евровидение-2015. Вечные ценности")