«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное
«Болеро» – это музыка-манифест, признак избранности. Лучшие балерины мира танцевали его на пике: Майя Плисецкая и Сюзен Фаррелл сделали его эффектной кульминацией карьеры; но никто не начинал с него путь наверх.
Команда Этери Тутберидзе рассудила по-своему и авансом назначила 14-летнюю Камилу Валиеву примой олимпийского сезона – уже сейчас. Ей только предстоит выиграть все, чтобы заработать место во взрослой сборной и отобраться на Игры-2022. Однако, вероятно, произвольная программа, которую мы увидим в Пекине через год, готова – под «Болеро».
Других объяснений, зачем в карантинный год накатывать такую сложную для реализации постановку, нет.
Что же особенного в «Болеро»?
Сама композиция создана Морисом Равелем по заказу танцовщицы Иды Рубинштейн. Музыка предполагает оригинальный танец (как отмечали современники, Ида не обладала классической техникой, но умела держать зал за счет харизмы) – не для обычных концертов.
Ида Рубинштейн
Равель, закончив произведение, писал: нет, этому не стать шедевром. Оно слишком простое, с однотипной повторяющейся по спирали мелодией, которая лишь усиливается за счет мощи оркестра — этим не удивить искушенную публику. Однако мэтр ошибся: в гипнотической пульсации ритма в сочетании с движениями танцовщицы мелодия обрела уникальную силу влиять на зал. Взбудоражить, завлечь — запросто. Прошло почти 100 лет – эффектом «Болеро» пользуются до сих пор, в том числе и в фигурном катании.
Джейн Торвилл и Кристофер Дин выигрывали под эту музыку Олимпиаду-1984, Мишель Кван – 9-й (рекордный) чемпионат США, Евгений Плющенко – предолимпийский ЧМ-2001, Каролина Костнер – медаль Сочи-2014, а Лиза Туктамышева просто вынесла весь сезон-2014/15.
Валиева называла Костнер кумиром – играло ли это роль в выборе музыки? Или Даниил Глейхенгауз залипал на онлайн-показы театра Бежара в карантин? Или Тутберидзе придумала образ в алом комбинезоне (ведь именно в этом цвете ее ученицы выигрывают Олимпиады), а уже потом подобрали саундтрек?
Валиевой еще предстоит найти общий язык с «Болеро».
Музыка больше подходит для короткой: легче расставить прыжки, сохранить темп и не рассыпаться к финалу
И когда мы говорим о программе, важно сразу разделить: есть сама постановка (задумка, хореография, костюм) и есть исполнение (энергетика, пластика, техническая готовность).
За хореографию в большей степени отвечает тренерский штаб. Но прежде всего перед Глейхенгаузом стояла непростая задача: уместить в жалкие 4 минуты всю великую музыкальную тему Равеля. И не сказать, что прошло гладко. Лучше было упростить себе и фигуристке жизнь и использовать «Болеро» в короткой программе:
• там меньше прыжковых элементов, каждый можно использовать в подходящий музыкальный акцент. В произвольной неминуемо возникают искусственные кульминации, хотя композиция идет ровно, словно под метроном;
• зрители не успеют заскучать, давящий эффект гипнотической мелодии отмечают многие;
• да и юная Камила не рискует быть «раздавленной» композицией, как вчера. Ведь в коварном «Болеро», чем ближе ты подбираешься к финалу, тем ярче должно гореть выступление – нет права на ошибку, падение, усталость. Нужен контроль на 100%.
Со всеми этими трудностями сталкивалась и Каролина Костнер: «Думаю, самое сложное в этой программе — усиление музыки, ее развитие. Многим кажется, что она просто ускоряется, но это не так. На самом деле усиливается энергия, атмосфера этой музыки. Передать это развитие очень сложно. В обычной программе есть моменты, когда ты отдыхаешь, берешь небольшие паузы. В этой программе таких пауз нет».
Есть простор для самовыражения Глейхенгауза, но часть программы проседает – нет работы для рук и корпуса
Но команда Тутберидзе замахнулась не на короткую, а на победоносную произволку – значит, надо ставить на нечто особенное в хореографии. И тут, кстати, у Глейхенгауза было несколько козырей.
1. Редкая удача: излюбленные махи ногами, которые ругают во многих программах «Хрустального», здесь становятся крайне уместны. Они присутствовали в первоисточнике бежаровского балета, на который явно ориентируется штаб.
2. Феноменальная растяжка Камилы позволяет цеплять взгляд на вращениях и усиливать гипнотический эффект.
3. Финальные хорео – связка и поза (тоже позаимствованные у Бежара) – запоминающиеся и очень соответствуют музыкальной кульминации.
Увы, все это пока не помогло. На протяжении остальной программы рукам и корпусу нет особой работы: взмахи рук в акценты хореографией особенно не считаются, а на заходах и вовсе пропадают – и образ разваливается. А вместе с ним тает и магия. Нет того волшебства, что ждет публика от Камилы после «Девочки на шаре».
Оживить движения рук и корпуса, кстати, тоже не новая проблема.
Костнер рассказывала: «Мы не хотели ничего копировать, но, конечно, играли с движениями из балета. Когда смотришь балет Бежара в первый раз, кажется, там все так просто! Видишь движения рук и думаешь, что легче некуда. Но потом попробовали сделать это на льду, и я поняла: это очень-очень сложно. Тот момент, когда ты начинаешь понимать величие этой музыки».
Причем после открытых прокатов проблема уже была видна – вероятно, поэтому Глейхенгауз и внес изменения в постановку: движения оказались уж слишком знакомыми. Слева – Валиева, справа – Медведева и Загитова.
И хотя не существует никакого авторского права на хореоэлементы, после знаковых программ Загитовой и Медведевой этому «Болеро» будет трудно избавиться от ярлыка «вторичность».
И, скорее всего, хореографию еще переработают: постановка с прицелом на Олимпиаду обязана быть уникальной, сделанной под спортсмена. Донашивать с чужого плеча «Кармен», «Клеопатру» или «Алегрию» – не вариант.
Пока всего два квада; явно будет больше (плюс тройной аксель) – хватит ли Валиевой выносливости?
Теперь – к исполнению.
На протяжении двух сезонов «Болеро» будут накатывать, и Камила повзрослеет вместе с ним, раскроется как исполнитель.
Технический контент с двумя четверными в начале сезона она не выкатывает физически, а сколько квадов планируется дальше – открытый вопрос. По меркам «Хрустального» сольный четверной тулуп и четверной тулуп в каскаде – явно не предел; но одной ошибкой в самом начале можно загубить весь номер, если не получится собраться тут же.
Тройной аксель тоже вероятен, о нем говорили. Но Валиевой уже приходилось отказываться от усложнений из-за серьезных травм. Предолимпийский сезон (тем более такой, как сейчас) – хорошее поле для экспериментов, но вот потом времени для риска не останется.
В идеале, учитывая ритм «Болеро», прыжки нужно перемещать подальше от начала. Но сколько выносливости на это потребуется? И готова ли Камила к такой нагрузке?
Понимает ли Валиева программу?
И еще важный аспект – энергетика.
Роль гипнотической танцовщицы-идола в магическом круге пока не соотносится с образом юной Валиевой. Олимпийский чемпион Алексей Урманов хорошо сформулировал: «Сложная программа, музыкальное сопровождение к ней выбрано сложное. Может, это рановато для Камилы, не знаю. Я пока не уверен, что она понимает, о чем катается».
Хотя зал уже помогает Камиле.
Крайне символично, что белая танцовщица в темном зале на красном столе у Бежара на катке сменяется на красную Валиеву на белом льду. Жаль, пока костюм крайне неоднозначный – в этот образ просятся графичность и минимализм. У Камилы особая трактовка: «Я читала, как создавалось это музыкальное произведение. Но у меня в этой программе другой образ – я изображаю Змею, и если вы посмотрите на мой костюм, то сами все поймете. И мои движения по пластике будто повторяют движения змеи».
Пестрая спина костюма воспринимается излишней деталью, вызывает ассоциации с бабочкой, стрекозой или драконом. Говорят, что Тутберидзе верит в карму костюмов – и после такого проигрыша, как в «Мегаспорте», образ наверняка поменяют. Тем лучше: пока что – слишком беспомощно, программа не выглядит цельной и тянет Валиеву вниз.
Будем думать, что «Болеро» только зазвучало, мы слышим лишь первые такты музыкальной темы: на протяжении сезона ему предстоит набрать силу, развиться в оглушающую мощь.
Главное – все сделать в ритм.
Видели мимику Плющенко, когда Тутберидзе ждала оценок? Играл бровями, предвкушая победу
На лед приглашается – телеграм канал автора, где еще больше мыслей и откровений о фигурном катании
Фото: РИА Новости/Александр Вильф; commons.wikimedia.org
Если Анастасия Жаворонкова наберет в поиске на Ютубе "Камила Валиева, ПП, старшие, Первенство Москвы младшего возраста, февраль 2018", то в видео той произвольной программы Валиевой она найдет ту же самую качалку с захватом конька рукой на 2:08-2:10.
Мне кажется, что можно делать вывод, что Бурн украла идею для программы Медведевой оттуда.
Или же, блин, просто понять, что разные хореографы могут использовать схожие хореографические приемы, но в разном контексте они будут смотреться совершенно по-разному.
Болеро Валиевой вторичным не считаю. Вчера был откровенно плохой прокат, но у программы сумасшедший потенциал.