А вот сам Плющенко никогда не менял тренера: его били на тренировках, но Женя терпел и остался верен Алексею Мишину (21 год вместе)
Евгений Плющенко взорвал трансферный рынок фигурного катания в межсезонье-2020.
Летом его академию пополнили 7 фигуристок: Алена Косторная, Александра Трусова и Станислава Константинова – из взрослой сборной; и малышки – сестры Жилины, Софья Муравьева и Арина Парсегова – на отдаленную перспективу.
«Двери моей школы всегда открыты. Мы открыты для диалога и готовы работать с любым спортсменом», – Плющенко продолжает формирование команды (усиленной тренерами Сергеем Розановым и Еленой Ильиных), обещая новые сенсационные переходы. По сути, Евгений сейчас даже не тренер, а менеджер-скаут, у которого появились возможности собрать мощный состав под большие задачи.
Парадоксальная в актуальной реальности деталь – вся спортивная карьера Плющенко связана с одним тренером. Евгений 21 год тренировался у Алексея Мишина (а по документам числился даже дольше), 11-летним переехав в Питер из Волгограда, где его тренером был бывший тяжелоатлет Михаил Маковеев.
Сотрудничество Плющенко и Мишина – один из главных сюжетов об уважении и преданности в фигурном катании. Ниже несколько историй о взаимоотношениях Мишина и Плющенко, которые, возможно, помогут лучше узнать, как формировались тренерские взгляды Плющенко.
Мишин не делал на него ставку, но возил 11-летнего Женю на семинар во Францию
Евгений вспоминал, что поначалу Мишин почти не обращал на него внимания – рядом катались настоящие звезды тех лет.
«На меня в то время не делалось ставки. Выплыву – значит выплыву. Нет – значит нет. Никаких привилегий, минимум внимания. У Алексея Николаевича были свои приоритеты. В первую очередь он занимался перспективными ребятами, постоянно уезжал на соревнования с Урмановым и Татауровым. Следующая порция внимания – поменьше – доставалась Ягудину. А мне Мишин обычно говорил: «Смотри, как делают старшие, и тоже старайся», – вспоминал Плющенко в автобиографии.
Тем не менее, именно Евгения тренер выбрал для поездки во Францию на престижный семинар по фигурному катанию – там Мишин выступал с лекцией и открытой тренировкой, а 11-летний Плющенко наглядно демонстрировал элементы из тренировок на льду.
Возможно, то путешествие было первым признанием таланта Плющенко.
В группе была дедовщина: Мишин заступался, но Плющенко все равно били
Мишин рассказывал, что после переезда в Питер Плющенко был дерзким и смелым на льду – за это ему часто доставалось.
«Первое время он приводил в изумление ребят из группы и отнюдь не великолепным катанием. Плющенко напрочь игнорировал заведенные порядки: не уступал тому, кто заходит на элемент, катался по центру катка, как было принято у него дома, ведь там он был лидером. Ребята, конечно, этого потерпеть не могли – они все прошли спортивную «дедовщину», неужели новенький считает себя особенным?
Особое раздражение вызывал «бильман» Плющенко. Доходило до того, что старшие говорили: «Сколько раз сделаешь этот элемент на тренировке, столько «горячих» по лбу потом получишь». Интересно, что ни сам Женя, ни его мама Татьяна Васильевна никогда мне об этом не говорили. Думаю, это только свидетельствует о том, что уже тогда Женя был сильной личностью».
Плющенко действительно били в «Юбилейном» – об этом Евгений много рассказывал в книге «Другое шоу». Мишин об издевательствах не знал, но иногда заставал плачущего Женю в раздевалке.
«Если узнаю, кто издевается над Плющенко, этот спортсмен кататься у меня в группе не будет», – предупреждения тренера хватало лишь на несколько недель.
Мишин помогал с деньгами, но на еду не хватало – они с мамой даже собирали бутылки
Переехав в Питер без родителей, Плющенко поначалу жил в квартире Мишина – только на второй год тренировок из Волгограда перебралась мама. Она несколько раз порывалась увезти сына обратно: не хватало денег, тяготил быт, в Волгограде оставались отец и сестра Евгения – но останавливал Мишин.
«У вас очень талантливый и перспективный сын, надо подождать. Терпите», – тренер давал семье Плющенко деньги, с едой помогал муж сестры Мишина, но, по рассказам Евгения, средств все равно не хватало. Доходило до того, что они с мамой собирали по Питеру пустые бутылки и сдавали их в пункт приема.
Позже Мишин превратится в полноценного члена семьи Плющенко. Например, когда 15-летний Женя на призовые за серебро Евро и бронзу на ЧМ покупал квартиру, в выборе наравне с мамой участвовал и Мишин.
Евгений считал, что лучшие программы отдают Ягудину (тот не согласен)
Пока Ягудин не ушел к Тарасовой в 98-м, Плющенко считал его любимчиком Мишина. Евгению казалось, что все лучшее – программы, костюмы, внимание тренера – достаются партнеру по группе. На это Плющенко отвечал работой.
«Самые лучшие программы отдавались Ягудину. Ему доставалась лучшая музыка, уделялось больше времени, а я собирал остатки. Иногда Алексей Николаевич уезжал со старшими, и мы с Ягудиным оставались вдвоем.
Если он выехал на лед, и мне непременно нужно было выехать. Если он делал прыжок, значит я делал каскад из двух прыжков. Я постоянно стремился сделать больше, чем он. Конечно, Алексей злился, он уже видел во мне сильного конкурента. Я это кожей ощущал».
Ягудин vs Плющенко. История ненависти в фигурном катании
Ягудин, впрочем, не соглашался. По его мнению, Мишин наоборот продвигал Плющенко.
«Мишин хотел, чтобы я постоянно проигрывал Урманову, отправляя нас на одни и те же турниры. Пока я пытался вырваться из этого замкнутого круга, Плющенко выступал в других турнирах, выигрывал их и набирал силу. Допускаю, уже тогда Мишин видел в Жене нового фаворита».
Плющенко переманивала Тарасова, но он отказался
Несколько лет назад Плющенко рассказал – в 2001-м от Мишина его пыталась увести Татьяна Тарасова, уже заполучившая Алексея Ягудина. Но сюжет, который мог бы быть похожим на переход к Евгению Алены Косторной и Александры Трусовой, 19 лет назад не сложился.
«Татьяна Анатольевна запускала эту историю через Колю Морозова. Это было до Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. После одних соревнований мы сидели с Колей в коридоре и общались. Он мне прямо говорил: «Да что там Ягудин, он вообще никак. Поехали в Америку с Татьяной Анатольевной, вместе будем заниматься, тренироваться». Это тот год, когда я Лешу обыграл везде, где только можно.
Я наотрез отказался. Больше меня никто не переманивал. Это был единственный случай», – вспоминал Плющенко.
Евгений вообще относился к переходам в фигурном катании негативно, считая их предательством, – сейчас это выглядит как минимум занятно.
«В спорте бывает всякое. Случается, что спортсмены уходят от тренеров – если испортились отношения, если ты видишь, что тебе уделяют недостаточно времени, если понимаешь, что младшие становятся серьезными соперниками и начинают тебя обыгрывать. Но не стоит при этом проявлять неблагодарность к человеку, который слепил из тебя чемпиона. Уйти и потом на каждом углу говорить неправду – не по-мужски», – реагировал Плющенко на слова Ягудина о том, что его воспитала Тарасова, а не Мишин.
Любопытно, что будут говорить на этот счет Трусова и Косторная.
Требовал от Мишина тотального внимания и отказывался тренироваться на одном льду с другими
После ухода Ягудина Плющенко поставил Мишину жесткое условие – не тренироваться на одном льду с другими фигуристами. Требование действовало на пришедшую к Мишину в 2000-м Елену Соколову, позже на подававших грандиозные надежды Андрея Грязева и Артура Гачинского.
«Я очень рад, что тогда Алексей Николаевич прислушался к моему мнению, рад, что со временем мы научились слушать друг друга. Сначала он был командиром, боссом. С ним нельзя было спорить. Я долго его боялся», – говорил Плющенко.
Мишин перед Играми-2014 тоже соглашался, что их отношения эволюционировали.
«Это когда он был маленьким, у нас были взаимоотношения по принципу «я – начальник, а ты делаешь то, что говорят». А сейчас мы скорее два товарища, один старший, другой младший. Смешно говорить о том, что я должен им руководить. Я скорее его наставник. Нужно – подскажу. Нет, хочешь сам – делай».
В то время Плющенко уже самостоятельно определял, что делать на тренировке и вообще нужны ли они ему в конкретный день. Например, мог позвонить с жалобами на усталость – тогда Мишин позволял паузу.
Пожалуй, точнее всего отношения с Плющенко он описал в книге «О чем молчит лед»:
«Они не сопровождаются показными поцелуями, объятиями и взаимными восхвалениями. Такая форма демонстрации у нас не практикуется. Тем не менее нас связывают серьезные, добрые, уважительные отношения».
Фото: Instagram/plushenkoofficial; РИА Новости/Владимир Родионов, Владимир Вяткин; Gettyimages.ru/Matthew Stockman
Но внимания все равно не было))
Интересно а какое ещё внимание к одиннадцатилетнему шкету-ноунейму еще должен был проявить тренер? По моему все что тут перечислено говорит строго об обратном.
А потом вспоминаешь плющенковский инстаграм и как-то сразу вместо облаков и роз видишь болото и жаб.
Так что не рассказывайте мне о происхождении и культурном уровне сыновей уборщиц. И даже сейчас меня отнюдь не удивит, что баба Маня, гремящая ведром между этажами, вполне может оказаться учительницей с сорокалетним стажем. Меня скорее удивляет наличие этого самого высшего образования у любого 21-летнего болвана. Что ж, это говорит только об обесценивании этого образования.
Плю продолжает приводить в изумление, отнюдь не великолепным катанием, но теперь уже не только ребят из группы)))))))))
Это многое объясняет. Кроме того, почему взрослый мужик продолжает вести себя как нахальный пубертатный мальчишка.