Открытые и дружелюбные Бетина Попова и Сергей Мозгов - беседа, пролетевшая незаметно

За помощь в подготовке текстовой версии беседы большое спасибо Марии, Даше, Фреду, Ярославе, Оле, и Андрею!

Ледокол (Марк): Добрый вечер, наши уважаемые слушатели! Сегодня у нас в гостях яркая танцевальная пара, призеры международных турниров серии «Челленджер», призеры Финала Кубка России, победители Кубка Варшавы, победители Зимней универсиады 2019 года в Красноярске Бетина Попова и Сергей Мозгов. Ребята, мы вас приветствуем!

Бетина и Сергей: Здравствуйте всем!

Ледокол (Андрей): Привет, Бетина и Сергей, приятно вас видеть у нас.

Сергей: Целиком и полностью взаимно, мы тоже рады вас всех слышать.

Бетина: Я тоже особенно, потому что я в первый вообще пользуюсь такими инновационными технологиями.

Ледокол: Много интервью в последнее время вы давали, о многом подробно рассказывали. Очень здорово тему о том, как вы завершили карьеру, Эмма Гаджиева осветила. Но все-таки еще раз вот этот вопрос: как связано то, что вы пропустили чемпионат России, и то, что на этапах Гран-при вас не будет? Некоторые люди нас спрашивают, не понимают, почему так, где здесь связь?

Сергей: Мы пропустили чемпионат России по наипростейшей причине: мне не дали допуск до соревнований по состоянию здоровья, из-за проблем со спиной. Причем изначально дали допуск, но криво-косо, мы купили билеты, готовились ехать. И когда мне нужна была подпись от врача для школы, я приезжаю, и он говорит мне: «Извини, но я тебе никакого допуска не дам. Я не буду на себя брать эту ответственность, поэтому я тебя не допускаю до соревнований».

Бетина: А что касается того, что мы пропустили Россию и в следующем году не будем на Гран-При, то мы не попали в сборную по итогу, в следующем году у нас нет этапов Гран-При, следовательно нам нужно весь сезон будет ездить по челленджерам за свой счет. С нашей зарплатой середнячковых спортсменов, разумеется, это делать невозможно. Плюс такой у нас уж имидж нашей пары получился, что пробиваться нам бы пришлось с самого нуля, что нам никто просто так не дал бы снова возможности попасть в обойму.

Ледокол: А что не так с имиджем-то?

Сергей: Мы не похожи на классическую пару, то есть как-то так сложилось впечатление, что наши образы немного не подходят под тренд, который сейчас. Потому что если посмотреть на всех остальных танцоров, то они в большинстве в своем катаются под медленную классическую музыку, потому что классическая музыка хорошо звучит на льду.

Бетина: На самом деле, вообще этот образ каких-то фриков фигурного катания мы получили от журналистов. Сами того не ожидая. Когда мы вставали в пару, мы собирались биться за самые высокие результаты, с серьезной программой под Кармен и все дела, то есть сначала мы позиционировали себя как серьезная пара. Но дальше что-то пошло не по плану, люди разглядели все-таки в нас наше нутро бунтарское и, в общем, сказали, что мы фрики и что у нас вот такой свой стиль. И по факту оно так и получилось — дальше мы уже как-то в этом стиле и кувыркались.

Ледокол: Бунтовать так бунтовать — надо продолжать, значит...

Бетина: Ну, продолжать-то — оно классно все, но если бы позволяло здоровье и финансы, то есть для того чтобы с таким здоровьем кататься дальше, нужно очень много вложить и очень много пропустить для реабилитации, а это в нашем возрасте уже непозволительная роскошь, к сожалению, как бы это печально для нас ни было.

Сергей: То есть если бы абстрактно был возраст 19-20 лет, еще можно вернуться в обойму. Не так, конечно, не совсем мы старые, но все равно. Уже в возрасте достаточно проблематично вернуться, потому что с каждым годом все равно каждому спортсмену становится все тяжелее.

Бетина: Ну, как мы не старые, Сережа, тебе 26, мне 23, а выходят юниоры, которым по 17-18 , а танцы — это тот вид спорта, в котором ты не можешь взять и прыгнуть четверной и т.д. Здесь все просто стоят в очереди: если ты выпадаешь из этой очереди, ты уже больше никуда не попадаешь.

Сергей: Четверной не прыгну, но на шпагат сяду, поэтому еще есть силы.

Ледокол: Тогда как Джейсон Браун можно — с тройными и шпагатами.

Сергей: Ну, грубо говоря, да, но мы не в одиночном катании, тут так работать не будет: если мы просто будем с очень простыми поддержками, которые будут абстрактно не на 4, а на 3 уровень, этого делать вообще нет смысла в танцах, я считаю.

Бетина: Тем более у нас в России огромная конкуренция в танцах, не только в танцах, разумеется, у нас везде огромная конкуренция, но и в танцах у нас огромное количество пар, и просто выходить и делать какой-то слабый контент или заведомо слабую программу — это похоронить себя. То есть все равно у нас амбиции. Лучше уж уйти вот такими, какими мы были, какими мы старались что-то придумать новое, усложняться, чем сойти на нет даже для самих себя.

Ледокол: Ты когда сейчас говорила, прозвучало такое слово, как «очередь». Но для других видов спорта тоже довольно странная ситуация в этом: если я что-то пропустил, то я восстанавливаюсь, выхожу на свой уровень. Вот что касается очереди в танцах, некоторые говорят, что она есть, некоторые говорят, что ее нет. Так, значит, это правда — очередь в танцах все-таки есть, все так?

Сергей: Да, конечно, она присутствует. То есть мы же не как одиночники или парники, которые 100 % сделают что-то гениальное и ворвутся сразу же в лидеры, в одиночном катании, если ты прыгаешь , - это яркий показатель того, что ты умеешь что-то делать, а в танцах на льду немного сложнее и проблематичнее выделиться, так сказать.

Ледокол: А почему так?

Бетина: Для меня вообще фигурное катание живет вчерашним днем, особенно в танцах. То есть если ты выигрывал, значит, ты продолжаешь выигрывать. Нет такого, что (и даже на самом деле это проглядывает иногда в парах, в одиночном) сегодня ты откатал чище всех и эмоционально, откатал круто, скользил и т.д. от души. Но ты, вероятно, не получишь лучшие баллы, потому что до этого ты все время был на дне. Фигурное катание сейчас почему-то берет тенденцию очереди, даже в другие виды оно ее забирает. Для меня соревнования идут сегодня — не важно, что ты чемпион мира или олимпийский чемпион, или вообще только вчера начал кататься. Если ты сегодня показал достойный прокат, его должны оценить именно сегодня, не оглядываясь на компоненты предыдущих стартов, на компоненты Чемпионата России. Судьи же обращают внимание на все, им важно, чтобы вот так хорошо ты весь сезон катался — тогда и компоненты вырастут. Как по мне, это глупо. Соревнования идут сегодня, не вчера.

Ледокол: То есть получается, ты говоришь, даже в одиночных видах сейчас вдруг пытаются выстроить систему, как в танцах, и это плохо?

Бетина: Я не говорю, что они пытаются выстроить эту систему...

Сергей: Я продолжу за Бетину. То, что действительно происходят такие ситуации, когда абстрактно вытягивают какого-то спортсмена, который долго катается, который занимал призовые места в прошлом, позапрошлом сезоне, и он при одинаковом катании с другими спортсменами, которые только-только вышли на лед, грубо говоря, будет выше, и такая ситуация достаточно часто происходит.

Бетина: Упаси боже, не подумайте, что мы сейчас говорим о Загитовых, Медведевых и всех наших девочках Этери. Я сейчас вообще говорила о том, что это проглядывается на вторых эшелонах, по сути.

Ледокол: Да на самом деле и в первых эшелонах — мы можем вспомнить еще Мишель Кван, как это было с ней. Считалось, что она великая чемпионка, на которую всем нужно молиться и стоять на коленях, а на деле она вот уже не может, выходит с одинарными и двойными прыжками - и ей рисуют победы. Это всегда было в фигурном катании, и в одиночном тоже. Какие вопросы? Все так.

Бетина: Причем в танцах-то ладно, у нас действительно сомнительно, не всегда понятно, сделал ты эту скобу или не сделал. То есть скобу как таковую, сам шаг, сделать на большом ходу чисто - практически невозможно. И 98 % спортсменов делают на нем перетяжку, но сегодня судейская бригада увидела, завтра не увидела, и в танцах еще хоть как-то, у нас там все шаги такие. А в одиночном четко видно когда кто-то лучше, и когда именно одиночников заставляют в очередь назад уходить, то это вообще как-то не красиво.

Ледокол: То есть, исходя из того, что есть некая система в танцах, которую в одиночном не то чтобы пытаются внедрить, но хоть некоторая похожесть на танцы делает одиночное хуже, - значит, танцы в кризисе, надо это так понимать? Не у нас, а у ISU, в мире, как вид?

Бетина: Мне кажется, да, в кризисе. Для меня это так, потому что в последнее время что происходит: абсолютно не сменяющийся лидер, с однотипными постановками, разумеется с невероятным скольжением и с очень крутым катанием, но с ежегодной однотипностью программ. По мне, так выигрывать нельзя, потому что спорт — это развитие.

Сергей: Ну и в принципе, они получают слишком большие баллы для своего катания, я считаю.

Бетина: В танцах, по моему мнению, невозможен разрыв в 10 баллов среди топовых пар, то есть для меня это какой-то шок. Когда вы все на одной вершине между собой соревнуетесь, и вот 10 баллов иногда бывает разрыв между французами и американцами, - нет там этих 10 баллов даже близко.

Сергей: Даже если разглядывать их дорожки, то в принципе они их делают не намного чище, чем другие спортсмены, и ставить им максимальные компоненты за выполнение элементов — это как дань уважения, но не должно быть такого в спорте.

Бетина: На самом деле, по поводу дорожек Сережа сказал очень интересную вещь. Действительно, у нас в танцах есть такое, когда пара на топ-уровне, они до него идут, они до него работают, очень сильно стараются, оттачивают каждый шаг. И, когда они оказались на том уровне, все уже знают, что они умеют делать все на 4 уровень, и тогда они начинают на соревнованиях меньше следить, меньше выкладываться — если смотреть повторы, то можно заметить 2-е уровни, 3-и, - но в протоколах вы увидите 4-й. Это очень забавный факт.

Ледокол: Это, наверное, обычный факт, потому что любой спорт или почти любой спорт — это спорт ошибок: ты не делаешь ошибок — ты выигрываешь, ты делаешь ошибки — ты проигрываешь. Но ты же не бог, ты — человек, людям свойственно ошибаться. Посмотреть на одиночников, так даже Чен, Ханю, легенды — они все равно ошибаются, а тут получается, все всегда без ошибок идеально, и десятки в компонентах, и пятерки в GOE.

Сергей: Да, так и получается, просто это спорт. А танцы проблематичнее всего отнести к спорту, потому что у нас нет ни одного показателя классического спорта — быстрее, выше, сильнее. У нас субъективно все оценивается, то есть один судья тебе засчитает, а второй скажет, что он не заметил, и так будет, я думаю, постоянно. Это как бальные танцы, гимнастика и все тому подобное, это все очень похоже.

Ледокол: Так значит сомнений в этом нет - что танцы в кризисе. Все же - что надо сделать, чтобы ситуация изменилась, есть какие-то рецепты или даже предложения от вас?

Бетина: Нужно, как мне кажется, ввести понимание у судей, что они судят, потому что когда разные бригады в одно и то же время ставят топовой паре одни оценки, а на каком-нибудь слабом челленджере ставят паре среднего уровня точно такие же оценки, то для меня это непонятно и неясно. Как это возможно с нашей системой судейства, которая опять-таки должна оценивать прокат сегодня и сейчас? Почему это вообще возможно? То есть судьям понравилось, и они поставили +5, не понравилось, и -5. Нет таких четких критериев, почему и за что. Они есть, они прописаны, но настолько размыты, на самом деле, там столько всего, что можно манипулировать, двигать и т.д. Я собираюсь идти на судейство и читала правила все последние дни, такое оно все непонятное, такое размытое: хочешь — бери, хочешь — не бери, хочешь — оценивай, хочешь — не оценивай.

Ледокол: Как в поговорке из лексикона юристов: «Закон — что дышло: куда повернул — туда и вышло».

Сергей: Но мне кажется, чтобы немножечко убрать застой в танцах на льду, нужно добавить то, чтобы каждый сезон у тебя менялись темпы музык не только в оригинальном, но и в произвольном танце. Да, это загоняет в какие-то определенные рамки, но сделать, абстрактно, запрет на то, чтобы 2 года подряд брать классическую музыку. Мне лично не особо интересно смотреть, когда последние 5 лидеров катаются - и все под медленную музыку.

Бетина: Смотри, тут не совсем про классическую музыку, то есть Кармен — тоже классика, но ты можешь сравнить Кармен и Шопениану? Это разные вещи, то есть здесь нужно именно ритм и темп, ты правильно видишь, должен быть ритм другой.

Сергей: Ну, классику тоже убирать, потому что бывают ситуации, когда на одном старте 3 одинаковые музыки, классики, без разницы - Кармен или не Кармен.

Бетина: Да, я тоже считаю, что в ISU должны сделать какую-то вещь, чтобы перед сезоном все отправляли музыку и не было повторных музык, потому что это глупость, когда ты приезжаешь, а там 150 «Кармен» подряд катаются.

Ледокол: То есть это поможет? Кризис еще с чем связан, почему все заговорили о кризисе в танцах? Очень сильно зрительский интерес упал. Соревнования проводятся, медали разыгрываются, чиновники отчитываются о проведенных мероприятиях, друг друга награждают. Как будто все хорошо, а трибуны не заполняются, зрители во время танцевального вида отправляются в буфет. Или не приходят, если это начало. Или, наоборот, уходят раньше, если это конец. И получается, есть обратная связь в виде зрителя на трибунах, и он голосует своим отсутствием, так оценивает то, что в танцах происходит.

Бетина: Ну а какому зрителю будет интересно смотреть 145 пар подряд под в целом одинаковый ритм этой медленной какой-нибудь скрипки, пианино, исполняющих, на самом деле, не самые сложные элементы? То есть когда-то были стадионы полные, ходили на Навку и на прочих, тогда люди могли увидеть абсолютно весь спектр танцев: рок-н-ролл, классику, латину, можно было увидеть все. А сейчас в произвольной программе, зная, что судьи хорошо оценивают классику, никто никогда в жизни не возьмет рок-н-ролл. Хотя, как по мне, если бы кто-то вышел и станцевал, для меня он был бы как революционером, так и победителем в этой ситуации. Потому что станцевать под быструю музыку — это физически тяжелее. Это нужно уметь по танцевальности показать. Это очень сложный момент, танцевать под музыку быстро, никто не берется за такую сложную работу.

Сергей: Рок — это ты оценишь, так как ты новый взгляд, так сказать, новая кровь, а вся старая школа, все тренеры, судьи будут не любить это, потому что это не звучит так, как классика, это не смотрится так, как классика и все подобное. То есть революция не произойдет, грубо говоря, до тех пор, пока не уйдут старики, как бы это ужасно ни звучало.

Ледокол: Ну вот, например, у одиночников в прошлом сезоне Михал Бржезина, чешский парень, сейчас у Арутюняна занимается, как раз программы под рок поставил. Такой довольно мощный рок, весьма бодрый. И очень хорошо они, на мой взгляд, судьями оценивались, между прочим. Он потом, правда, жаловался даже - в интервью, и говорил ровно то же самое: вот, судьям нужна классика, из-за рока я многое потерял. (А на самом деле нет). Ему, наверное, хотелось, чтобы его щедрее, серьезнее оценивали, а на деле его судили очень хорошо. Сейчас он другие программы поставил, и оценивают его хуже. То, что он не забрался на подиум в ФГП прошлого сезона, - там совсем другие причины, но, собственно, такие примеры у одиночников есть, и они очень даже хорошо смотрятся.

Бетина: Но, знаете, вообще фигурное катание всегда опиралось на уже существующий на полу танец. Сначала на лед вышел народный танец. Потом классический танец. Бальные начали появляться. Вальсы, фокстроты и т.д. Потом начали появляться все остальные. Сейчас у нас на полу такое многообразие современного танца, который на лед почему-то не идет. То есть все до этого выходило и никаких проблем не вызывало, все по сей день катают вальсы, фокстроты, танго — и одиночники, и парники, и танцоры все это катают, а дальше почему-то не пошло ничего, на этом все остановилось. Почему-то перестал развиваться спорт, не берет ничего, не заимствует с пола, хотя много всего можно позаимствовать. Последний, кого я могу вспомнить, так, чтобы кто-то что-то попробовал, это Нейтан Чен, который попытался сделать хип-хоп, соединив с четверными, - это, конечно, невероятный труд.

Ледокол: Эдвин спрашивает у нас в чате: «Почему так мало русской поп-музыки или музыки из русской эстрады»? Я дополню — российской. Есть какая-то отдельная причина или все то же самое — классика, классика, еще раз классика, святая классика и ничего, кроме классики?

Сергей: А мне кажется, то что, по-моему, есть ограничения же в правилах, на каких языках можно использовать, если я не ошибаюсь

Бетина: Нет никаких ограничений, хочешь — испанский, хочешь — хоть сам пой какие-нибудь звуки непонятные.

Сергей: Ну, просто, грубо говоря, спортсмен будет считать то, что русская песня будет странно звучать на международном старте, где никто ничего не будет понимать.

Бетина: Судьи и зрители не поймут, никто не поймет ничего.

Ледокол: Алексей пишет: «А за ла-ла-ленд вообще надо рублем карать». Нюта спрашивает: «А, возможно, для увеличения зрелищности танца в качестве ритм-танца спортсмены могли бы сами выбирать ритмы?» В общем, кто что выбрал - тот то и катает, без того, чтобы было обязательно и для всех едино.

Сергей: Не, ну все равно какая никакая сейчас есть свобода в оригинальном танце, в короткой программе, потому что дается обязательный танец, он не так много места занимает, и даются 3 ритма примерно, которых ты можешь использовать, то есть в принципе это дает какой-то плюс-минус разнообразия. Если сделать обе программы полностью свободными, судьям будет, я думаю, достаточно невозможно. Если возьмут разные обязательные танцы люди, это будет очень тяжело оценивать.

Ледокол: Правильно, об этом как раз тоже хотелось бы вопрос задать: критерии оценки какие должны быть? Мы говорим о том, что надо как-то разнообразить. Как тогда оценить, как сравнить клубничку со свиным хрящиком? Кому-то одно, кому-то другое — и как разобраться что было лучше?

Бетина: А это уже дело технического комитета ISU, который занимается этим всю свою жизнь и что-то пытается придумать. Потому что сейчас у нас в танцах эффектная, красивая поддержка может быть оценена на 2 уровень и на +3. А самая легкая, самая простая технически, максимально не требующая никаких усилий на 4 уровень и +5. И в этом плане критерии оценки — понятное дело, что нельзя сравнивать клубничку и вишенку — нужно найти какие-то общие детали. Для этого у нас есть как раз обязательный танец, который все делают один и тот же, и там это единственный элемент, в котором, по-моему, понятно, что и за что ставим.

Ледокол: То есть, смотри Бетин, мы развивали тему, кризис ли в танцах. Выяснили, что кризис есть, и объяснили, почему мы так считаем. Потом переключились на вопрос, что нужно изменить, и отсюда плавно перешли к критериям судейства. То есть получается, если бы судейство было бы нормальным, то тогда, может, ничего изменять не пришлось бы? Может быть, тогда интереснее было бы зрителям? Зрители не любят, когда они не понимают, что происходит, когда их держат за каких-то статистов. Ты сидишь на трибунах, болеешь, переживаешь. Что-то произошло, - и, главное, ты этого не понял и при этом еще чувствуешь себя не то чтобы болваном, а как будто тебя за ниточки дергают, пытаются обмануть, провести. И ты думаешь: черт меня побери, никогда больше сюда не приду — за кого они меня принимают?

Сергей: Но у нас просто проблема в том, что в танцах на льду не так много элементов, которых можно оценить четко, поэтому более понятные правила, мне кажется, в танцах на льду невозможно сделать. Другой вопрос — зря, я считаю, из танцев убрали возможность использовать какие-то дополнительные элементы костюмов, то есть у нас наказание за то, что это излишне театральный костюм, если ты достаешь веер. Люди раньше использовали это, что добавляло все-таки какого-то интереса, а сейчас тебя ущемляют, ущемляют, ущемляют и делают все сложнее и сложнее, и толку от этого, по сути, ноль.

Бетина: Это что касается танцев раньше, сейчас в танцах на самом деле идет деградация. Раньше ты мог лежать на льду, брать какие-то элементы контента именно на полу, дальше ты мог использовать предметы, как говорит Сережа, совершенно верно — кастаньеты, веер, что угодно ты мог использовать, мог играть юбкой. Сейчас даже за это могут наказать, как мы с Сергеем узнали в этом сезоне. Убирается все. Касаться льда нельзя было, а теперь можно касаться, но чуть-чуть обязательно ехать нужно и ни в коем случае не остановиться. Раньше были другие правила, другие танцы и поэтому это было интереснее и зрелищнее — сейчас все убрали. Причем одиночникам, которым, казалось бы, не особо нужно, можно касаться льда и т.д., а нам нельзя, хотя порой для передачи образа это было бы нужно. И в костюмах безумное ограничение: за наши костюмы мы в этом году отгребали от судей безумно сильно.

Сергей: Как только можно, очень много отгребали: за перчатки, за шорты, за подтяжки, за все, что только можно…

Бетина: За сапоги мои, вообще ничего нельзя. Это образ, это танец, это же нужно передавать все. В одиночном — техника, в парном — сложная техника, а у нас — танец!

Сергей: Не, ну ладно, у нас тоже техника присутствует. Другой вопрос, что ее нужно оценить. А в плане костюмов до нас докапывались — допустим, слишком откровенные костюмы, слишком пошло. Но, если мы катаем танец, который изначально фильм и он сам по себе пошлый, образ пошлый — мы же не выходим голыми, мы выходим в костюмах, которые похожи на фильм, и наши образы показывают это четко — почему вы до этого докапываетесь?

Сергей: И судьи потом, после соревнований – была ситуация, когда мы катали с Бетиной рейнджеров, мы выходим, идем в аэропорт, и…

Бетина: …а это, извините, было на показательных, то есть, там вообще не важно для судей, что мы делаем. И к нам подходит судья и говорит: «А можете, пожалуйста, больше так никогда не делать. Это убожество. Пожалуйста, не надо.»

Ледокол: Нет, ну это чья-то вкусовщина. Но, справедливости ради, что касается костюмов, мы здесь, каюсь – грешны, тоже критиковали именно за костюмы вас, но тут не в рамках, знаете, какой-то…

Бетина: Так я вам тоже скажу, что мне мои костюмы не нравятся, ни один за последние четыре сезона. Но это другой вопрос.

Сергей: Так одно дело критика, совершенно другое дело, когда судьи считают, что за эти костюмы нужно снижать оценки.

Бетина: Костюмы были полностью проработаны нашим тренером Анжеликой Крыловой, которая всё одобрила, каждую подтяжку она проверила, сапоги попросила кожаными сделать, шорты покороче, то есть, всё это было сделано тренером. Но одна судейская бригада говорила: «Нет, ставим дедакшены», и ставили дедакшены, другая судейская бригада говорила: «Прикольно, оставляем».

Ледокол: Очень удобно на самом деле, а? Если захочется, можно побольше поставить и рассказать, почему. Если захочется, можно поменьше и обосновать, откуда. Если совсем срочно нужно кого-то продвинуть, можно вообще зарезать и объяснить опять же, что вот правила такие. Так получается?

Сергей: Да, конечно, можно докопаться, что нет смены ритма музыки, что музыка не подходит по стилистике, то есть, у нас французам говорили, что это не мюзикл, поэтому минус балл. Хотя, по сути, есть такие мюзиклы. А тех, кому по-хорошему, нужно было бы занизить оценку, судьи наоборот продвигают. Опять же будем касаться французской пары Пападакис/Сизерон. Они сами открыто говорили в интервью о том, что пойдут против правил и возьмут стихи. И я, честно говоря, не видел мюзикл 80-х, который был бы под разминку-гимнастику. Это просто музыка.

Бетина: Может, и был такой мюзикл. Мы же не американцы, это американцы в мюзиклах обычно разбираются. Но в плане произвольной, у них нет ритма нужное количество секунд. Они катаются просто под слова и под мелодию. А в танцах необходим ритм, постоянно. Тоже глупое правило, которое мне на самом деле не нравится, но оно есть. И возьми такую музыку, кто угодно, кроме них, это был бы дедакшен. Им ничего не поставили.

Сергей: Никто из судей даже не задавал вопросы. Не было в распечатках того, что кто-то из судей захотел за это поставить дедакшен. Все были согласны: да, отличная программа, ну и что, что нет ритма. Это отбрасывает, мне кажется, все сомнения в том, что судейство может варьироваться как угодно.

Бетина: И на самом деле это полностью убивает мотивацию у большинства спортсменов, мотивацию работать. Я разговаривала со многими ребятами из разных стран, которые признавались, что сами этого не понимают. То есть, мы периодически в интервью говорим, что мы никогда не понимаем оценки, но по факту так и есть: ты сидишь и не знаешь, что тебе поставят, даже близко. Потому что-то, как сильно меняются решения судей каждый старт, это просто невероятно.

Ледокол: Ну да, мы последнее время это тоже обсуждали. На наш взгляд получается так: если левая рука не ведает, что творит правая, если правая рука не ведает, что творит левая, если еще ноги тоже сами по себе, то проблема, наверное, не в руках и не в ногах. Проблемы, наверное, с головой? И получается, что если на каждом турнире и на каждом старте «кто во что горазд» судят, то есть такой резон сказать, что, наверное, вся система разбалансирована, и она как-то не так управляется, если хозяин, если смотрящий, если начальник не может сделать так, чтобы все судили однородно, справедливо, или, не знаю, по каким-то понятиям хотя бы, а не так: «Что хочу, то и делаю. Здесь мой турнир, здесь я Су́дия.»

Бетина: Знаете, недавно Жулин давал интервью Лене Родиной. Я не смотрю этот контент, слава Богу, мне повезло. Но я читала его текстовое содержание, и… Вам не кажется страшным, что тренер нынешней действующей пары говорит: «Мы ... поехали на турнир, ... ко мне подошли судьи и спросили: «Кто у тебя в приоритете?». Это реально страшно, что такое возможно в нашем спорте.

Ледокол: Мне реально страшно, что действующие тренеры, реальные, и даже тренеры чемпионов приходят на такие вот каналы, простите, Лены, я даже не могу назвать её фамилию. Мы её, чтобы лишний раз не упоминать всуе, называем тут очень просто: «Раскраивательница табла». Чем она прославилась, каких дел она натворила, так мы её и называем.

Бетина: Для меня тоже было непонятно, как человек такого уровня, не просто тренер, а бывший спортсмен какого уровня – Олимпиады!, тренер нынешних действующих спортсменов. И идти в такое сомнительное место и ещё рассказывать такие вещи там… Ну это… это ужасно! Это ужасно!

Ледокол: Ну, он же не просто так пошел к той самой «кроящей табла», называющей Лизу Туктамышеву симулянткой, сравнивающей наших чемпионок с женщинами, по Президенту, «пониженной социальной ответственности» и т.д. и т.п., ругающейся матом. Он же по протекции небезызвестного Ари Закаряна туда пошел, который на слуху сейчас по иным причинам. Я об этой новой премии имени Закаряна, что будет вручаться после Чемпионата Мира. Ведь Ари Закарян говорит, что эта премия для того, чтобы фигурное катание лучше продавалось. Но не те должны продаваться, условно говоря, не те должны быть славны, кто Чемпионат Мира выигрывает, кто здорово катает, а те, кто эту премию получает. И этот же самый Ари Закарян за спиной, как выясняется, этой самой «раскраивательницы табла» и стоит.

Сергей: В принципе, эта премия сама по себе, если её делать так, чтобы выбрали самую интересную программу, тогда это круто, да. Это лишний повод креативить, я бы так сказал.

Бетина: Возможно, стоить сделать как отдельное шоу, эту премию. Кто хочет, тот в ней участвует, чтобы опять же спортсменов не отвлекать, чтобы они катались и не думали о какой-то премии. Чтобы это был дополнительный стимул. Тогда в этом есть смысл.

Ледокол: А кто выбирать будет? Вот смотри: есть некая премия, то есть, должна быть ковровая дорожка, как в других видах спорта – все приводят в пример футбол. Вы сейчас давали интервью, и ты говорила про Месси, упоминала его, хотя, мне кажется, там был не очень корректный пример, но это к другому вопросу относится. Так вот, в футболе есть Золотой Мяч, премия лучшему игроку, и вполне резонно, что в футболе это есть. Во-первых, футбол игра командная, там личных чемпионатов нет, и вполне резонно, что если выигрывает команда, выигрывает тренер, надо кого-то отдельно, лучшего игрока отметить. Но это полбеды. Кто в футболе вот эти самые знаменитые, самые престижные премии – кто эти премии вручает, кто голосует? Одна из премий, старейшая – там голосуют журналисты, но не любой журналист, а распределено: самое уважаемое спортивное издание Франции, самое уважаемое спортивное издание России, по нескольку даже голосов. Допустим, в России это «Спорт-Экспресс» и «Советский Спорт», к примеру, я сейчас точно не в курсе, какие там голоса – это приз лучшему футболисту. А есть другой приз – лучший игрок мира. Там еще интереснее – там голосуют за это сами игроки, лучшие игроки мира, члены ведущих национальных сборных и тренеры национальных сборных – они выбирают. А тут непонятно какая премия, выбирает непонятно кто, но нам рассказывают, что эти люди будут главнее и важнее, чем чемпионы мира, чем те, кто действительно лучшую программу катают. Вот я прокатал лучшую программу, а выбрали кого-то другого. Кто выбирал, как выбирал, почему выбирал, неизвестно. Зато Закарян рассказывает о том, что это действительно критерий, и человек, которого выберут лучшим хореографом, он сможет больше денег заработать, а тот человек, которого выберут лучшим тренером, он больше учеников сможет себе получить, в том смысле что денежных учеников. А сам Закарян, простите, чем занимается? Тоже занимается менеджментом спортсменов, агентской деятельностью. Так тут какой-то порочный круг получается: я сам продвигаю премию, чтобы самому зарабатывать на этом.

Бетина: Мы в кругу фигуристов эту премию обсуждали все и думали о том, что на самом деле идеальным вариантом этой премии была бы возможность голосовать самим спортсменам, между собой, всем действующим, запретить голосовать за участника из своей страны.

Сергей: И самое главное – за себя же.

Бетина: Да, чуть-чуть Евровидения, конечно, но всё же. Чтобы такого не было, чтобы нельзя было голосовать за свою же страну. Если бы как-то между собой это выбирали спортсмены – да и то это была бы, знаете, такая премия более дружеская, а не помпезная, про какие-то заработки денег. Это было бы признание своими коллегами.

Сергей: Ну, всё равно, такие премии не будут у нас честными на 100%, потому что у нас нет чётких критериев. Вот оценка «самая интересная программа» или «самый большой вклад в историю спорта»…

Бетина: Для меня самая худшая номинация – это «самый лучший костюм». Извините, но каждому нравится своё. Кто-то любит лёгкие платьица, кто-то любит кожаные куртки. Как вообще можно лучший костюм выбрать, я понятия не имею. А вклад тоже…

Сергей: Я и говорю, тут все такие премии, которые невозможно чётко оценить и понять, что лучше, что хуже. Это чистая вкусовщина, не более того.

Ледокол: Зато можно благодаря этому обосновать очень широкий круг претендентов, очень широкий спектр победителей и, соответственно, в принципе, вручить кому угодно, «кому очень надо» – чтобы нужные люди получили. Ну, так это ж то же самое, что в танцах происходит, то же самое, что не нравится зрителям в одиночных видах, когда выигрывает не тот, кто выиграл, не тот, кто лучше катал, а тот, «кто надо».

Бетина: Ну да. Это просто, мне кажется, делается для тех, кто не может выиграть катанием.

Сергей: Грубо говоря, какой спорт, такие и премии. То есть, наш спорт достаточно проблематично точно оценить и подтвердить, так же и премии получаются. Одно дело, если бы была премия за самое тихое катание. Вот тут можно чётко сравнить. А другое не знаю, что ещё можно сравнить.

Бетина: И то, от тихого катания толку ноль. Ну, сделаешь ты эту премию…

Сергей: Постоишь на месте – самое тихое катание, вот тебе премия.

Бетина: Да-да-да.

Сергей: Я говорю, очень тяжело сделать адекватную премию.

Ледокол: Да, очень странные номинации, но вот эта идея…

Бетина: На самом деле можно сделать. К примеру, количество квадов, не знаю, за сезон на основных стартах – Гран-при, Европа, Мир, грубо говоря. Кто больше всех напрыгал. Как количество голов.

Ледокол: Да, правильно. Золотая Бутса у футболистов, а тут будет, например, Золотой Зубец.

Сергей: Да, что-то в этом роде. Правда, у танцоров не найдётся ничего, не знаю, меньшее количество дедакшенов или что? Как у танцоров выбирать, кто лучше?

Ледокол: Самые гигантские грибы.

Сергей: Да, да.

Бетина: Тут тоже будут выигрывать всё время одни и те же, так тоже неинтересно.

Ледокол: Но эта идея о том, что сами спортсмены должны выбирать, она же действительно критична. Вот будет у нас конгресс, многие идеи, новшества обсуждаются. Но кто будет выбирать? Выбирать будут чиновники, которые не тренеры. Когда речь заходит о тренерах, выходит господин Лакерник, и что он говорит? Он рассказывает, что вот мы обсуждали преротейшены, опросили 10 лучших тренеров мира и получили 10 разных ответов, соответственно, единства между ними нет, даже между лучшими, что уж, мол, о других говорить. А раз единства нет, то правильной позицией какая будет выбрана? Вообще 11-ая, они же все разное говорят. Это же очень удобная позиция, очень выгодная для ISU, а тренеры, разумеется, недовольны. Они считают, что с ними не советуются, и эти все изменения, новшества - их просто ставят перед фактом. Как можно стратегически смотреть в будущее, как можно планомерно готовить кого-то с малых лет или вести долго, если сегодня правила одни, а завтра они всерьёз другие.

Бетина: На самом деле все тренеры, думаю, за развитие спорта, но в разумных пределах это все должно быть. То, что в танцах произошло и происходит, это что-то очень непонятное: введение каких-то новых обязательных танцев для юниоров в этом сезоне, введение элементов новых – вот у нас слайд ввели, и непонятно, как его оценивают. Каждый год все не понимают и получают за него дедакшены, просто так, потому что никто ничего не знает. То есть, никто не против развития фигурного катания, только нужно это сделать грамотно, чем никто не хочет заниматься, потому что для ISU в этом то ли выгоды нет, то ли желания нет.

Сергей: Усложнять нужно, но правильно Бетина сказала – не так, когда приезжают все на соревнования, и ни спортсмен не знает, как это делается, ни судья. То есть, вот этот обязательный танец у юниоров, это тяжело назвать обязательным танцем. Есть чёткий список обязательных танцев, все его прекрасно знают. Все прекрасно знают, как и что там оценивать. Можно усложнить чуть-чуть эти обязательные танцы, но не добавлять новый танец, который ещё никто никогда в жизни не оценивал.

Бетина: Юниоры вышли в этом сезоне, и до середины сезона, уже после финала Гран-при, всё ещё никто не знал, как оценивать этот танец. Каждая судейская бригада видела ключевые моменты в разных местах, по-разному оценивала исполнение важных критериев. И это реальный факт. У них собирались коллегии, они не знали, как же делать кросс-ролл: ножку подносить буковкой «Т» или носочком под пяточку подлезать. То есть, реально никто не знал, и это ужас, потому что уже полсезона прошло, а ни спортсмены, ни судьи не знают, что происходит.

Ледокол: А зрители вообще себя чувствуют тогда очень странно.

Бетина: А зрители да, зрители сидят в шоке. Вот даже я, человек, который обожает танцы, отдал им всю свою жизнь, я не могу смотреть танцы, я не понимаю. Сижу, смотрю – классно проехали, молодцы, а почему они на 10 месте, никто не знает. А вот ребята еле ехали, и первые. Ну, первые, так первые.

Сергей: На танцы приходят посмотреть, чтобы оказаться в замешательстве. Посмотрели одиночников – всё чётко, понятно, классно. А потом мы приходим на танцоров и уходим в замешательстве. Тут по-другому, по-моему, не бывает.

Ледокол: Возвращаясь к проблематике костюмов, оценивания танцев, один из любимых вопросов – об определённой диалектике тут, даже вот сейчас вы рассказывали - про костюмы, про то, как это оценивается, про то, как это смотрится и как это должно быть. Но разве нет здесь некоего противоречия? Ведь это спорт. Ну да, танцы – спорт, или танцы – не спорт, можно спорить на этот счёт, но если оставить словеса в стороне: танцы – это спорт, у нас есть спортивные критерии, мы, разумеется, смотрим на работу конька, на работу ног, и теоретически это должно оцениваться. А когда речь идёт об оценивании танцев, то на что всегда внимание обращают? Вот эти мне понравились, или вот эти мне понравились, вот здесь было хорошо. Здесь, может быть, хорошо было, и танцевали они здорово, а вот что касается именно конкретных крюков, выкрюков, скобок и т.д., у них было не очень, они вообще-то проиграть должны. Нет ли здесь расхождения какого-то, говоря тоже о костюмах, о запретах, обо всём этом.

Бетина: Ну, говоря о костюмах, о запретах, вообще-то, что оценивают судьи непонятно. Это факт в танцах, потому что мы берём произвольную программу Габриэлы и Гийома в этом сезоне. Невероятная хореография, выполненная руками, замечательнейшая просто, неплохая задумка о том, что они каждым своим движением пытаются изобразить слово, его звучание, темп, ритм, это всё очень интересно, но они всю программу, всю эту хореографию выполняют, стоя на двух ногах. И когда четыре ноги стоят на льду, и делается только что-то корпусом и руками, это не имеет никакого отношения к катанию. Никаких крюков, скоб, выкрюков, ничего нет на данный момент. Просто двигаются руки, красиво, очень плавно, кантиленно, но нет катания. А судьи ставят за скейтинг скиллз при этом девятки, хотя вся программа на двух ногах. И отсюда дальше идёт понимание того, что ничего не понятно.

Сергей: Слушай, мы опять-таки возвращаемся к истории о том, что лидеров оценивают, грубо говоря, смотря через бумагу и не обращая ни на что внимание, с закрытыми глазами. Но с какой-то стороны, они попытались привнести что-то новое. Да. Но не особо сильно получилось, с моей точки зрения. Да, красиво, но это не спорт. Для шоу – да, это очень круто. Но это не спорт.

Бетина: Это не спорт, да. Для шоу это прекрасный номер, для шоу это гениальный номер, но к спорту он не имеет никакого отношения. Здесь нет ничего сложного или какого-то владения коньком малейшего, и вообще никакого владения коньком в этой программе не проглядывается. Именно поэтому я считаю, что Вика с Никитой обязаны их обыгрывать в этом сезоне произвольной программой, даже не самой удачной, но они обязаны выигрывать, потому что у них есть скольжение.

Сергей: Давай ответим на вопросы, которые пишут в чате.

Вопрос для Бетины и Сергея: А спортсмены хотели бы отменить ритм-танец? И танцевать просто свой?

Бетина: На самом деле ритм-танец это не самая плохая вещь.

Сергей: Да, это гораздо лучше, чем было раньше, когда было три старта – сначала катаешь отдельно обязательный, отдельно оригинальный и отдельно произвольный танец. Объединение в ритм-танец, когда не полностью катаешь три круга обязательного танца – это гораздо лучше.

Бетина: Ребята, мы танцоры, у нас хотя бы можно обязательный оценить, это единственный момент, где можно нас честно всех оценить, потому что мы делаем одно и то же. Хоть что-то понятно.

Сергей: То есть, у нас есть твиззлы, которые плюс-минус понятны, поддержки 50/50 и вот обязательный танец, который все знают, который все пытаются делать чётко, как по книжке. Ну, кроме вот в этом году у юниоров.

Вопрос для Сергея: Сколько килограммов жим от груди лёжа, сколько тяга?

Сергей: Сейчас поднимаю свою собаку спокойно. А так вообще у нас давно не было таких упражнений, в принципе, жим от груди не особо, я бы сказал, обязательное упражнение. А тяга – я не помню, сколько мы с Надиром делали, но сколько-то я поднимал. Около 100 точно. Бетина, а какой жим у тебя от груди?

Бетина: У меня жима от груди нет, потому что нет и груди.

Вопрос для Бетины: Бетина говорила, что хочет стать хореографом. Хотелось бы попробовать себя в постановках у одиночного и пар? Или только в танцах?

Бетина: На самом деле я уже работала с парами, и мне это очень нравится, потому что в пары можно добавить очень много всего интересного. Они не так развиты в плане позиций и каких-то элементов танцевальных, и с ними можно это делать. Одиночникам я постоянно ставлю программы, маленьким деткам. Ставлю программы и одиночникам, и парникам, и очень люблю это дело.

Вопрос для Сергея: С чего начинает свой путь начинающий тренер, только что закончивший спортсмен. Вам больше интересно набрать группу и заниматься с ними в спорт клубе, или ездить по России с мастер-классами?

Сергей: Мне было бы интересно набрать группу и работать с ней, нежели просто мотаться с мастер-классами. Мастер-классы тоже интересно, но я бы хотел развивать именно тренерскую работу, воспитывать своих спортсменов. Именно по этой причине я и поеду на юниорский Чемпионат Мира в Таллин сейчас, чтобы пытаться работать тренером в Эстонии, развивать эстонский спорт.

Бетина: Тут очередной вопрос о женском возрасте. Что с ним делать, и куда его понижать, повышать, и надо ли это вообще делать?

Сергей: В целом, мы это с тобой уже обсуждали на Матч ТВ. Катание должно быть взрослое, то есть, не хотелось бы, чтобы оценивались только прыжки.

Бетина: Если тебе ставят хорошую технику за твои прыжки, но при этом ты скользишь не очень, ты должен получать и эти компоненты. А сейчас получается не так, к сожалению. Компоненты ставят просто за то, что ты умеешь прыгать. И это неправильно, так быть не должно. Я вообще считаю, что в мастера нужно выходить в 18 лет всем – парникам, танцорам, грубо говоря. Если что-то менять, это должно быть так, потому что менять только для девочек – это глупо. Можно сделать переходный возраст в сеньоры из юниоров с 17 до 19 лет.

Сергей: В целом, это самое логичное, это плюс-минус возраст, когда ты можешь достигать высоких результатов в юниорах и постепенно готовиться переходить в мастера. Потому что для меня немного всё равно странно, что 14-летний ребёнок, а по сути это действительно ребёнок, выигрывает старты. Да, круто, да, здорово, что она может это всё делать, но всё равно хотелось бы, чтобы это было всё-таки в возрасте немного.

Следующий вопрос о наборе судей, не имеющих опыта в фигурном катании в качестве спортсмена. Насколько это оправданная практика? Возможно ли изучить особенности элементов «по книжке» и научиться их оценивать?

Бетина: Невозможно. Я считаю, что это невозможно. Все судьи, которые сидят, во-первых, не понимают происходящего...

Сергей: Они понимают, но они не понимают, как это работает. Гораздо легче будет тому судье, который, естественно, сам был спортсменом.

Бетина: Или хотя бы имел какое-то отношение к танцам или работал в театре или что-то подобное. Не может юрист или врач просто прийти и сесть и говорить: мне нравится, мне не нравится. Всё равно это должен быть человек, который разбирается в том, как интерпретируется музыка, для начала, так как любая программа – это интерпретация музыки, в том, как технически правильно всё исполняется. То есть, всё равно этот человек должен понимать, по книжке не выучишь всё.

Сергей: Мы сами сейчас учим по книжке, получается, так как готовимся стать судьями. Но если ты занимался шахматами и пытаешься пойти судить фигурное катание, у тебя это не получится. Да, ты, может быть, пробьёшься, будешь оценивать, станешь судьёй, который будет ездить на различные соревнования, но это не значит, что ты при этом будешь адекватным судьёй.

Бетина: Вообще в судьи должны идти люди адекватные, знающие. Я сейчас пытаюсь понять, что с этим со всем делать. Очень хочется начать работать уже сейчас - но по правилам, прежде чем начать судить, нужно ещё три года в волонтёром поработать.

Бетина: Так, теперь у нас есть еще такие вопросы, нам написали, что они неудобные: «Путь эксперимента – чем он обусловлен в вашей карьере? Пониманием, что иначе не выделиться, или нежеланием использовать стандартные танцы? Или это были вы, какие вы есть изнутри?». Ну, наверно..

Сергей: Ну да, как-то так. Мы ставили и катали те программы, которые нам нравятся, которые близки. У нас, к сожалению, не получилось катать программу Боба Марли, которую мы пытались поставить. Но это оказалось достаточно большим испытанием для того, чтобы сделать этот танец.

Бетина: Так, дальше следующий вопрос: «Посоветуете ли вы путь «не таких как все» молодым парам?». Нет, не посоветую.

Сергей: Абсолютно не советую.

Бетина: Это тяжело

Сергей: Да даже не то, что тяжело. Не у всех это может получаться, не у всех хватит выдержки, сил и нервов.

Бетина: Если ты идешь за золотом, ты не дойдешь. Это 100%. Если ты идешь на результат – ты не дойдешь. Если ты идешь в удовольствие себе, да, можно идти по этому пути.

Бетина: Ещё вопрос: «Вы удовлетворены результатами совместной работы? Спортивные титулы, особенные элементы и творческие программы, образы. Также, самый сложный элемент в ваших программах?». Ну, я не удовлетворена, потому что я знаю, что у нас был огромный потенциал и очень много идей. Поэтому, мы будем воплощать их дальше, в будущем, я надеюсь, я верю в это.

Сергей: Да, будем воплощать в своих учениках. Если будет позволять здоровье и получаться, в шоу, и все тому подобное. Но в целом, я доволен той работой, которую мы провели совместно в паре. Это все-таки нечто другое, не из разряда как ты скатываешься с детства и вы становитесь, грубо говоря, одинаковыми людьми. А это вот как-то мы совпали сразу же, мне это понравилось, я, в целом, доволен. Не все сказано, ни у какого спортсмена никогда “не всё сказано”. Кто-то что-то всегда недоговорил. А сложный элемент, я бы сказал наше вставание на спину, вот последнее.

Бетина: Да, это вообще самое ненормальное, нездоровое.. Так, давай дальше. «В вашей карьере было много критики…» - это факт. «…но реакция болельщиков показала, что люди в массе своей критиковали не потому что хотели обидеть, а потому что хотели видеть вас еще более успешными. Насколько это для вас стало неожиданностью? И как вообще относитесь к хейтерам и так далее?».

Сергей: Хейтеров мы любим больше всего. Мы никогда не агрессируем в ответ, только в крайне редких ситуациях, когда ты уставший едешь с соревнований и ты читаешь, может что-нибудь и ответишь.

Бетина: Я, на самом деле, люблю отвечать хейтерам других людей. То есть, я вижу там кого-нибудь, кто, грубо говоря, про Косторную что-нибудь пишет, и я такая «ах ты ж.. маленькая девочка тренируется, работает, что ты докопался до нее?». Хотя я понимаю, что человеку все равно, но… но я такая злая)

Сергей: Не, ну вот те же самые хейтеры, мы с тобой это, по-моему, обсуждали на Матче, ну приятно то, что человек все равно обратил на тебя внимание, написал огромный комментарий под твоей фотографией, про то, как ты плохо, отвратительно катаешься и почему ты должен закончить со спортом – значит, все-таки, его зацепило. Это важно, я считаю, если цепляет. Потому что невозможно нравится всем.

Бетина: Юля пишет: «Железняков как раз таки поставил Щербаковой хореографию с пола в показательном». Нет, я же говорила - практически никто не ставит хореографию с пола. Но если вы переносите хореографию с паркета на лёд - она должна быть доработана, полностью отточена. А когда это, во-первых, стиль, не совсем близкий к фигурному катанию, необычный, резкий и так далее, и самое главное, он не отработан, потому что это показательный номер, то лучше это уже и не вставлять. То есть, проблема показательных номеров в том, что их никто не тренирует обычно.

Сергей: Ну, и помимо того, что их не тренируют, зачастую бывает так, что люди просто поставили на полу без осознания того, что вот человек тот не должен стоять на месте, он должен все-таки двигаться, катиться хоть как-то. И это тяжело, и воспринимать и переносить.

Ледокол: Нет, ну само собой, я не думаю, что для кого-то это секрет. Поставить-то поставил, а потом доводил до ума это дело на льду все равно… ну, не знаю, Даниил Глейхенгауз, наверное, если мы про Железнякова.

Сергей: Нет, если конечно такой постановщик, который сам умеет кататься и понимает как это работает – это гениально круто. Но когда отдельно люди ставят целиком программу на полу и потом это пытаются полностью перенести на лед – выпадает процентов 70-80.

Ледокол: Вот, кстати, сходу к тебе вопрос, Сергей. Ты собираешься попытаться в тренеры. То есть, ты, понятно, начнешь с того, что ты умеешь. Но в принципе, у тебя наверно цель и желание, если будет получаться, полноценным тренером стать? В этом направлении развиваться, правильно?

Сергей: Да, все верно, полноценным тренером. Ну а чем еще сейчас заниматься? Не из разряда, что нечем. Просто у меня получается, мне это нравится, я ставил программу уже, я отрабатываю технику. Мой самый любимый пример: я любителя довел до 3-го места на Чемпионате мира среди любителей в Оберстдорфе в серебряной категории.

Ледокол: Здорово.

Сергей: Плюс минус уровень и получается. Плюс, ребята постоянно из Эстонии зовут сборы провести. Меня это цепляет, это самое важное. Работа должна быть не сложной, а в кайф.

Ледокол: В кайф, не в кайф – когда втянешься, там уже не до кайфа будет, там придется пахать. Я думаю, это все на примере танцев ощущалось. Сначала в кайф, а потом...

Сергей: Нет, ну все равно, начать-то ты должен с кайфа, а не так, что ты начинаешь со сложностей, которые тебя максимально останавливают и тебе все не нравится. Я думаю, тут чуть-чуть по-другому должно работать.

Ледокол: И другой вопрос, - у нас, так или иначе, очень четкое разделение работы... и не только у нас, а и за границей. Вот у нас тренер, вот у нас хореограф.

Бетина: Но Сережа собирается работать за границей, во-первых, как раз таки в Эстонии, поэтому там у него будет полегче. И я не думаю, что Сережу как-то будут под кого-то задвигать или, наоборот, возвышать. Его работа четкая – это отрабатывание скольжения программ, постановка..

Сергей: Да, то есть, я больше технарь, нежели хореограф-постановщик. У нас хореограф-постановщик – это Бетина, по большей части. То есть, мы когда придумываем элементы, Бетина у себя в голове придумывает что-то невероятное.

Бетина: Да да, я говорю «вот так, вот так, а ты дальше придумай как это будет работать».

Ледокол: Да, такое разделение есть. Но есть люди, например, возмутительница спокойствия, взорвавшая фигурное катание – та самая Этери Тутберидзе. Она же одновременно и тренер, и хореограф. И возможно, такая мысль у некоторых должна возникнуть, что в том числе и успехи ее связаны с тем, что она профессионально разбирается и в одном, и в другом. Не кто-то к тебе приходит, не к кому-то ты на поклон ходишь, а что ты одновременно можешь и технику ставить, и хореографию.

Бетина: У нас любой тренер в России, по крайней мере все, с кем я работала или слышала – тренер глава, и он корректирует хореографа. Нам все время тренер лично ставил программу.

Ледокол: Да. Но корректирует – это одно. А когда у тебя образование и тренерское и хореографическое, когда ты реальный специалист и по хореографии и по технике – это, все-таки, другое.

Бетина: Ну опять же, у Этери в штабе есть и классический хореограф, она сама не стоит у станка не тренирует. У нее есть Железняков, который с ними танцует, и Глейхенгауз, который ставит программы.

Ледокол: Да, и при этом, программы… половина программ, которые ставит Глейхенгауз, это ее собственные программы и она сама их продолжает ставить. И вот мой вопрос как раз был к Сергею на эту тему, такой длинный вопрос, простите. То есть, что Сергей думает по этому поводу? Вот, например, сейчас недавно короткое интервью давал Розанов – молодой тренер в Хрустальном, и он про то же самое сказал. Что «мы поговорили, куда я должен расти, развиваться как тренер, и что я на самом деле должен быть специалистом и здесь и там». У нас, действительно, тренер – он глава, он корректирует. Но все-таки, например, есть Мишин – он специалист по технике. И есть Прокофьева, которая ставит программы. Это разные специалисты, это другой подход. А когда ты одновременно и хореограф и тренер – наверно это как-то помогает, должно помогать?

Сергей: Ну, в принципе, когда ты и в той и в другой области специалист, у тебя легче работа, но ты не должен отказываться от мнения других, во-первых. Потому что это будет расширять твой кругозор и ты будешь прислушиваться к людям. Ты не можешь быть на 100% крутым специалистом и в хореографии и в технике. Все равно кто-то с более креативным мышлением – он будет ближе к хореографу. А тот, кто относится к более точным, грубо говоря, наукам – он всегда будет технарем. Тем, кто понимает как это объяснить и показать.

Бетина: Ну просто у той же Этери, у нее в штабе работают Дудаков, который работает с прыжками, Глейхенгауз, Розанов тот же самый. Они все вместе делают большой труд. И у нас все тренера делают. Жулин, он и тренирует, и сам программы разрабатывает, и сам их делает. И Крылова занималась тем же самым.

Сергей: Каждый главный тренер разбирается во всем. На то он и главный тренер. И каждый стремится к этому. Но если он один единственный в штабе, у него не получится ничего. Поэтому и называются тренерские составы. Ты к себе добираешь тех, кто в чем-то лучше, чем ты.

Ледокол: А ты сам считаешь нужной для себя и эту сторону тоже? Как тот же Розанов, «я должен и в этом быть докой, и в том». У нас так, на самом деле, не очень принято. Да, штаб должен быть, но мне кажется про штаб, команду – это несколько другое. У человека есть две руки, две ноги, два глаза, одна голова. Не десять рук. Ты не можешь все контролировать, не можешь все сферы ответственности на себе нести. И поэтому обязательно нужна команда, нужны люди, которым ты будешь доверять. А там уже возникают разграничения, кто за что ответственный, кто берет какую область на себя. Но и взаимозаменяемость работает. Понятно, что если я ответственный за прыжки, то со временем я и больше разбираться начинаю в них, потому что я очень много времени с ними провожу. Но это не значит что другие не могут. Другие примерно точно такие же, да, похуже, но на полмиллиметра хуже, по сути.

Сергей: Ну, это да. Но если лично про меня говорить, в принципе, если я разбираюсь больше в технике, это не значит то, что я не буду пытаться разбираться в хореографии. Это личностное развитие. Если ты узко в одном направлении движешься, грубо говоря, только технарем - у тебя не получится, допустим, объяснить как тот же самый крюк сделать на хореографической основе. Добавить туда руки, корпус и тому подобное. Поэтому, нужно развиваться во всех направлениях. Невозможно быть идеальным на 100% и хореографом и технарем.

Ледокол: У нас в чате возвращаются опять к многострадальной теме поднятия возраста. Вы ещё на «Матче» отвечали на этот вопрос, я смотрел. Некоторые СМИ, конечно, выдернули его, чтобы была видимость, что вы комментировали это. Интервью было о другом, вопрос был одиночный, развития не получил. Насколько тема вбрасывания вот этого мнения на повестку дня, которое искусственно или не естественно проецируется везде и всюду – насколько вообще этот процесс управляем извне? Не кажется ли вам, что есть некий заказ? И опять же, возвращаясь к теме денег, к теме людей, которые хотят, чтобы они стояли у руля – есть ли у нашего общества запрос на такой вопрос? Есть ли заказ у некоторых журналистов постоянно вот этот вопрос поднимать, людям постоянно этот вопрос навязывать? Ведь вам этот вопрос простые люди задавали.

Бетина: Разумеется, такое есть. Все, что сейчас касается девочек Этери Тутберидзе – это в топе всех новостей, и это самые обсуждаемые темы. Разумеется, журналисты делают все, чтобы спросить о Загитовой, обо всех, лишь бы только поднять… То есть, кому будет интересно просто интервью. А если там поднимается скандальная тема, то все – их просмотры возрастают. Разумеется, это сейчас такая тема, я думаю, что да, купленная, проплаченная, что это все нужно развивать, пихать везде.

Ледокол: Хорошо, если она купленная, проплаченная – кому это выгодно? Получается, надо искать кому это выгодно – кому?

Сергей: Ну тех, про кого говорят. Ну, это опять-таки, чисто догадки. То есть, это не может быть так. Про какого человека больше всего говорят, скорее всего, откуда-то оттуда и пошел заказ. Лично мое мнение.

Ледокол: То есть, если меня поливают, то значит я сам себя заказал?

Бетина: Нет, на самом деле я думаю, что это работает немножечко по-другому. Все видят, что девочки сейчас выдают сумасшедшие результаты. И между соревнованиями ничего не происходит, а журналистам нужно о чем-то писать. И поэтому некоторые из них искусственно начинают создавать проблемы, создавать вопрос с повышением возраста, потому что, извините, он обсуждается на техкоме ISU. И что про него спрашивать, когда в конце этого сезона или в конце следующего будут какие-то объяснения, обсуждения. То есть, зачем это мусолить круглосуточно – непонятно. То есть, это выгодно именно какой-то части журналистов, которые получают хайп на своих новостях, потому что там используют девочек Этери, как раз таки.

Ледокол: А почему журналистам тогда не писать о победах? Победы, они всегда привлекают внимание и хайп, как ты говоришь.

Бетина: Черный пиар – лучший пиар.

Сергей: Да, это самая лучшая фраза.

Ледокол: Для кого же он лучший, когда вешается, допустим, какая-нибудь статья на главную страницу sports, про какого-нибудь западного фигуриста, хвалебная. Ну, допустим, про Алексея Красножона. И вот она висит там две недели. Потом, допустим, Саша Трусова побеждает с мировым рекордом – статейка на тему «Трусова упала дважды». Это что ли тот самый черный пиар?

Бетина: Во-первых, это sports.ru. Это ужасное место, куда вообще не стоит никогда заходить, для начала. А во-вторых, да, разумеется, потому что у нас, к сожалению, как-то не принято любить наших спортсменов. У нас принято всех поливать грязью и журналистам это нравится. Потому что они знают, что если они польют Трусову грязью, значит придет 145 человек, которые буду ее защищать, на них придут еще 300 человек, которые скажут «нет, вы не правы», и на них еще 500 придут, которые скажут «теперь вы не правы».

Ледокол: То есть, виноваты здесь журналисты, так получается?

Бетина: Ну да, разумеется. Кому еще это выгодно? Я думаю, тренерским составам некогда этим заниматься, покупать статьи и так далее. У них спортсмены своими результатами говорят сами за себя, чем они занимаются.

Ледокол: Нет, ну вообще, статьями – этим же агенты занимаются. И прямым текстом даже некоторые агенты рассказывали, что у них модельный идеал – это Бузова. И это как раз про черный пиар. Не тренеры, заметь. Тренеры как раз действительно заняты, им на льду надо время свое тратить. Им не до того, они даже не в курсе. Нет, это как раз те самые люди, вот возвращаясь все к тому же, мы все время вокруг одного и того же крутимся. То есть, можно считать, что журналисты виноваты, но журналисты же – они люди подневольные. Журналист – вторая древнейшая профессия, почти как первая, да. Найди между ними отличия, что называется. Грустная шутка. Журналист – он выполняет свою работу, ему говорят «напиши это», он пишет, выполняет заказ. Заказы идут почему-то такие. И эти заказы хорошо оплачиваются. Так получается?

Сергей: Если бы людям не было интересно смотреть как кто-то упал два раза или кого-то там обманули и еще что-то – эти бы новости и не крутились. По какой еще другой причине смотрятся эти новости?

Бетина: У меня несколько другое мнение. Речь идет не о журналистах, которые сами пишут, пишут что хотят. Я имею в виду ту часть журналистского сообщества, которая стремится извлекать пользу для себя, не считаясь с методами. То есть, это выгодно, разумеется, только им. И они понимают, что очерняя наших спортсменов, они, тем самым, получают огромную аудиторию тех, кто захочет защитить, и тех, кто захочет присоединиться к этому очернению. А если они просто напишут «она победила», ну кто придет и скажет «ну она и плохая такая»? Никто не придет на эту новость и не будет ничего плохого говорить. 5 человек напишут «молодцы» и все.

Ледокол: А почему тогда западных спортсменов всегда хвалят? Почему, допустим, всегда «отправляют» наших спортсменов к западным хореографам? А западных спортсменов к нашим хореографам эти же журналисты не отправляют. У нас что, хуже хореографы? Нет. Лучше, в среднем. В чем же дело? Вот, по поводу заказов, если мы об этом говорим.

Бетина: Куда журналисты, к каким хореографам отправляют – какое они вообще имеют право говорить кому к какому постановщику ехать, - для начала. У них права-то такого даже нет, по сути, кому-то что-то советовать. Они просто журналисты, а не специалисты. А что касается того, что хвалят заграничных, ну, потому что возможно они слишком сильно требовательны сейчас к нашим. Наши девочки показывают настолько уникальные результаты, постоянно делают все чисто, исключительно хорошо, всегда получают медали, так что теперь любое поражение кажется чем-то трагическим, ужасным. И наверно поэтому из этого всегда делают новости. То есть, когда все падают по миллиону раз – ничего такого. Но вчера на шоу Косторная упала один раз – и все, все начали писать «что с ней? она не в форме, что происходит?». Извините пожалуйста, это не соревнования. Это шоу. В середине сезона. В темноте. У нее сейчас промежуточный период перед Чемпионатом Мира. Все вот именно акцентируют внимание на плохом, потому что не к чему придраться к девочкам, просто-таки не к чему.

Ледокол: Так заказ же должен быть. Ты так говоришь, как будто обязательно должно все акцентироваться на плохом. Ну вот смотри, допустим, виноваты журналисты. А что, у нас журналисты главные люди в фигурном катании? Вот я включаю телевизор, покупаю газету, открываю сайт - и что я там вижу? Заслуженные люди, Олимпийские Чемпионы, великие тренеры, - я о конкретных людях говорю, все мы знаем, о ком идёт речь - высказываются о фигурном катании в таких словах и выражениях, что даже стены готовы покраснеть от стыда. Если можно им, то почему нельзя журналистам - которые следующее звено здесь. Как театр начинается с вешалки, так и у нас тут начинается раздрай в журналистской среде, и во всем, что вокруг фигурного катания происходит.

Бетина: Соглашусь с этим, потому что тон, который задается - он, в целом, поддерживается журналистами. И такой немного скандальный образ фигурного катания – он, все-таки, всегда присутствовал. То есть, это как в балете привычно думать, что там стекло насыпают в пуанты, у нас тоже и лямки подрезают и так далее. Вообще, у нас вид спорта не из самых дружелюбных. Он скандален весь и во всем. А в случае журналистов, ну они просто это монетизируют, все плохое монетизируют в свою пользу.

Ледокол: Получается, все плохое монетизируется относительно наших спортсменов?

Бетина: Просто Федерации и главе нашего фигурного катания не выгодно иметь, ну это разумеется, это логично, репутацию плохую спортсменов и показывать их в плохом виде. Никому из главы фигурного катания, главы фигурного катания всего ФК, невыгодно видеть спортсменов плохими. Наоборот, у нас наша Федерация пытается контролировать потоки этой всей информации идущей, неостановимой. И помнишь, в прессе писали, что они пытаются внедрить правила, которые бы как-то запрещали журналистам выкладывать все, что они хотят. Опять же, это палка о двух концах. Это вроде бы и сильная цензура, а вроде и защита наших атлетов. То есть, мне иногда страшно читать что люди пишут о спортсменах, и я сама была спортсменкой и читала страшные вещи о себе и о других. Это хорошо, что они это делают и пытаются защищать своих спортсменов. То есть, наша Федерация точно не причастна к очернению своих спортсменов, это 100%.

Ледокол: Так про Федерацию речь и не идет. Федерация как раз не заинтересована. Нужно сделать следующий шаг, к тому, кому это выгодно. Ты так говоришь, как будто мы тут считаем, что Федерация виновата. Нет, Федерация тут не при чем, Федерация все делает, чтобы этого не было. Но вот этот вот праздник какой-то бессовестности, праздник анти-этичности, праздник аморальности - он не просто продолжается, а он ширится и превращается в шабаш в наших СМИ. Как так?

Бетина: Ну а разве так сейчас только в фигурном катании? Конечно же нет.

Ледокол: Мне кажется тут очень характерно. У нас нет побед, допустим, у тех же мальчиков, и там нет такой грязи. У нас нет больших побед в других каких-то видах…

Бетина: А вот тут не соглашусь. У нас парники из старта в старт показывают высокие результаты. Да, они не делают четверные, но наши пары на всех Гран-При, везде всегда в медалях. И о парах затишье. Никто не знает даже о существовании пар, кто там что выигрывает, что происходит. Но зато каждый шаг «Медведева вышла на тренировку, Медведева вышла с тренировки на 30 минут раньше», все посчитали. «Загитова ушла, нет не ушла». Нет интереса к парному, а к девочкам есть. Хотя в парном есть медали, есть результаты. Да, у мальчиков нет таких результатов, у танцоров нет таких результатов, а у пар есть.

Ледокол: А знаешь в чем разница? Когда-то Советский Союз рухнул, все это печально, но факт – страна распалась. С фигурным катанием стало очень плохо. Но наследие очень богатое было у нашего фигурного катания. И победы были и после: и в одиночном была целая плеяда: Кулик, Урманов, Плющенко, Ягудин, Бутырская со Слуцкой. И это все было, по большому счету, не новое. Это все крошки от Советского Союза доедали. Точно так же и в парах. В парах даже удалось некую преемственность поколений сохранить. Вот то, что было тогда, вот оно благодаря Тамаре Николаевне Москвиной, благодаря другим нашим великим тренерам - осталось. А в девочках вот это все – это новое. Был Советский Союз, его не стало, и во многих других видах спорта какие-то крошки мы дожевываем, а здесь – вот это новая Россия. Я, может быть, куда-то не туда копнул, но Новая Россия, что-то новое. То, что мы сделали сами. Не доедали за отцами и дедами, а наша новая, да, тренерская школа. Да, ученики все тех же тренеров. Но они уже сами, стоя у бортика, растили новые поколения. И это новое, это то, чего не было. Это вот то самое таинство творчества из себя наружу. И вот именно по этому новому, чем вообще Россия должна гордиться, что должно становиться, наряду с балетом, с «Виртуозами Москвы», наряду с другими какими-то достижениями страны - становиться лицом России на международной арене, почему-то бьют, льют грязь, и делают это с таким остервенением и настолько ожесточенно, что поневоле задумываешься «а что происходит?».

Бетина: Я не считаю, что всё это очернение есть только в танцах, в парах, или одиночном катании. Это вообще во всех новостях в мире так сейчас - любые новости всегда привлекают внимание, если они плохие. Посмотрите выпуск новостей, никто же не расскажет, что вот у нас яблоня зацвела, нет, всегда расскажут только то, что критично, только то, что плохо, в основном. Ну разумеется на первом канале расскажут, где-то в конце, что тигрята родились или что-нибудь такое, чтобы все с хорошим настроением все ушли, но в целом всегда рассказывается о плохом. Потому что хорошее воспринимается как должное. Почему у нас не пишут особо ничего хорошего про девочек? Изначально писали, «Шок! Четырнадцатилетняя, пятнадцатилетняя! Четверные!», а сейчас всё, ну да, они должны это делать, это их работа и пусть прыгают.

Ледокол: Сергей, ты согласен с этим?

Сергей: Ну в целом, я стараюсь в эту тематику не лезть. Потому что, чем меньше скандалишь тем «тише едешь, дальше будешь». В том плане, что услышанные слова не всегда, и не все, правильно понимают. Их переворачивают, и в итоге все выворачивается наизнанку. Поэтому я в этих ситуациях стараюсь в основном не комментировать, но в целом я с Бетиной согласен.

Бетина: То есть, как любому хорошему болельщику фигурного катания, мне хочется видеть добрые и хорошие новости. На самом деле в фигурном катании происходит миллион интересных вещей, которые даже самого спорта не касаются и не освещаются. Освещаются только какие-то неприятные события и это не хорошо, так не должно быть. Но что поделаешь, система у нас такая, и у журналистов.

Ледокол: Кстати мы говорили про судей, что система судейская уже такая сложилась и как ее сломать, если люди привыкли так судить. Получается, какую систему ты им ни дай, как ты их по-другому не перемешай, какие правила не придумай – люди те же самые, они будут заниматься тем же самым. И здесь тот же самый вывод.

Я как раз вопрос вам хотел задать. Мы разговаривали про танцы, мы разговаривали про судейство и про вашу карьеру и пришли к тому, что с судейством в танцах что-то не то. То есть, что получается, опять же поймите меня правильно, я не провокатор, но все-таки. Если бы у меня, вот здесь и сейчас, волшебная палочка была, я бы ей взмахнул и судейство стало, не то чтобы адекватным, но справедливым от и до, вы бы карьеру возобновили? Не заканчивали? Или всё бы осталось как есть?

Сергей: Основная причина завершения карьеры не судейство, а проблемы со спиной. Здоровье все-таки важнее.

Бетина: Если бы было здоровье, мы бы вернулись.

Сергей: Да! Слушай, мы бы с тобой, со здоровым, мы бы вернулись и при нынешней системе. Это уже совершенно другой вопрос.

Бетина: Просто в нынешней системе ничего не нужно придумывать. Не нужно развиваться. В этом проблема. Девчонкам-одиночницам нужно развиваться, парникам нужно, одиночникам-парням нужно развиваться чтобы догнать девчонок. А танцам наоборот. Танцам нужно успокоиться и это не приятно.

Ещё вопрос: За другую страну не будете выступать?

Ледокол: Я помню на Матч ТВ вам этот же вопрос задавали.

Сергей: Нет. Тут сложности свои есть. Во первых, это дисквалификация на полтора года после последнего международного старта. Ты не можешь выступать на международных соревнованиях. Потом, люди же идут выступать за другую страну чтобы участвовать не только на чемпионатах мира и Европы, но и на Олимпийских Играх. А они уже на носу. Уходить за другую федерацию и пытаться за короткий срок получить гражданство чтобы выступить на Олимпиаде, а у нас в принципе мощные федерации это Россия, США, Канада, Франция…

Бетина: Это тоже очень интересный вопрос, если ты из маленькой федерации, ты можешь помахать своей карьере ручкой.

Сергей: Да, очень много ярких примеров.

Бетина: Очень мало таких спортсменов, которые могли себе позволить существовать в маленьких федерациях. Албена Денкова и Максим Ставицкий, Миша Джи разумеется, Михал Брезина и Хавьер Фернандес. И то Хавьер как раз сделал Испанию сильной федерацией.

Ледокол: Но здесь же есть исключение. Бетина, ты говоришь про маленькие и большие федерации, это все правильно. Но кроме того что есть сильные федерации, - впору уже говорить о влиятельных тренерах, даже тренерских кланах. Насколько это адекватно?

Бетина: Да, да! Это тоже есть…

Сергей: Это присутствует. Это есть. Но это не адекватно, я считаю. Как начинающий тренер, я считаю это не адекватно! Но вообще, в целом, если посмотреть на московские катки. У нас есть три основных тренерских состава по танцам, это: Жулин, Жук и Алексеева. И по сути, только их спортсмены и пробиваются к вершинам. В других школах у спортсменов не получится. И это не только в танцах так, это во всех других видах присутствует. В другой федерации сложность, в самой противной теме, в финансовой. У нас в России хотя бы оплачивают соревнования. За границей не все федерации оплачивают соревнования спортсменам, проживание тренировки и все тому подобное. Это тоже оставляет большой вопрос.

Бетина: В Америке, тот же Нейтан Чен, которого я очень сильно люблю, сумел совместить невероятно сложное образование с катанием. Там другая система. Они могут кататься в четыре вечера, он может учиться днём. У нас же, тебя отдают в семь утра на тренировку - все дети катаются рано утром. В это время у тебя идет школа и ты не получаешь достаточно образования для того, чтобы где-то работать. И получается, фигурное катание становится твоим единственным способом заработка и у тебя не остаётся времени чтобы работать.

Ледокол: Один наш известный футболист прокомментировал длительность карьер и как всё в фигурном катании неправильно. Но футболисты подчас получают миллионы просто за то, что они выходят на поле. Они не делают ничего сложнее фигуристов. Фигуристы не то что сами ничего не получают, они еще и сами платят. То есть, наверное, если бы фигуристам платили столько сколько футболистам, то и карьеры были бы не короче?

Сергей: Ну были бы более ленивые, возможно. Мы смотрим на наш футбол и видим результат. Другой вопрос что у нас лидеры в фигурном катании получают приличные зарплаты. Мы жалуемся, потому что у нас не было зарплат, но мы не были лидерами, топами.

Бетина: Футбол, это все-таки, в Испании, национальный вид спорта. Культ футбола в мире куда выше чем культ фигурного катания. Фигурное катание развито, на самом деле, только в России и в Японии, столь сильно.

Сергей: Там это идет от коммерции, у клуба есть спонсоры.

Бетина: Так а спонсоры откуда? Потому что людям интересно…

Сергей: А у нас тоже смотрят. Но у нас есть один большой спонсор – Ростелеком! И всё!

Ледокол: К вопросу о длительности карьер. Вот эта тема тоже педалируется. «Кто-то карьеру приостановил», «правильно или не правильно», «кто-то должен завершать или не должен», «Вот разве это правильный спорт!?», «Вот футбол»... Но по сравнению с футболом, всё с ног на голову в фигурном катании. Чтобы зарабатывать в фигурном катании ты должен как раз не соревноваться, ты должен как раз свою известность и имя монетизировать, участвуя в шоу. Взять паузу в карьере и зарабатывать деньги в шоу. А если ты соревнуешься, то какие тут деньги, ты больше тратить будешь, даже у нас. Кому это выгодно? Говорят, карьеры должны быть длительные. Есть, конечно, великие чемпионы которые и так заработают. Но большинство с «длительными карьерами» всё время этих длительных карьер платит. Платит хореографам, платит тренерам и другим специалистам. В чьих интересах подобного рода мнения что карьеры должны быть длительные и что это - хорошо?

Сергей: Я на самом деле не знаю кому интересна длительность карьеры, потому что чем старше ты становишься, тем быстрее ты ломаешься. А вообще, какой смысл брать перерыв для шоу? В шоу ты можешь зарабатывать больше денег если ты именитый спортсмен. Но, если ты заслуженный спортсмен, с высокими наградами, то ты спокойно можешь содержать себя и оплачивать специалистов, тебе шоу для этого дополнительно не надо. Естественно это не такая зарплата как у футболистов. У футболистов тоже, если ты не в классным клубе в лидерах, ты не будешь получать высокие зарплаты.

Бетина: Будешь! По сравнению с фигуристами.

Ледокол: Бетина права. Футболист даже в третьей или четвертой лиге, в нашей или не нашей, будет зарабатывать как чемпион мира в фигурном катании.

Сергей: Ну тут спорно. В принципе, у нас спорт должен быть бесплатный от школы. Если я ничего не путаю.

Бетина: У нас спорт бесплатный, но если говорить о фигурном катании - тоже стоит денег. У некоторых тренеров это так, да плюс специалисты. А если говорить про маленьких детей, то могут потребоваться и подкатки «на каждый день», это все может оказаться очень дорого. И длительная карьера, она нужна таким как Женя Медведева. Которая очень любит свое дело. И вот она тратит свои деньги и на то чтобы содержать себя в другой стране, для того чтобы продолжать заниматься любимым делом, пытается что-то показать. Вот кому нужна длительная карьера. А в целом, она никому больше не нужна. Если ты чувствуешь, что ты все – нужно уходить. Если чувствуешь, что можешь еще что-то выиграть, нужно посидеть и попробовать.

Ледокол: Сергей, а что бы ты хотел как тренер реализовать через своих учеников? Есть ли какая-то мечта?

Сергей: Мечта как у любого тренера, чтобы спортсмены которых ты вырастил стали чемпионами. Мягкость катания и скорость на льду – у нас очень многие спортсмены катаются без скорости, не особо любят скользить. И конечно же, хочу не делать стандартные программы. Для этого я, разумеется, буду обращаться за помощью Бетине. Вот это основные задачи.

Ледокол: А ты смотришь юниоров? Как тебе, например, юные японских одиночники Шун Сато или Юма Кагияма, в плане скорости и передвижения по льду?

Сергей: К сожалению, я не смотрел. Но, тут важно как ты набираешь скорость, можно набрать огромную скорость толкаясь зубцами, но это будет выглядеть как конькобежный спорт. Надо уметь совмещать и мягкость катания и скорость скольжения.

Ледокол: А кто сейчас, на ваш взгляд, среди танцоров, одиночников, одиночниц, лучший катальщик? Потому что мнения даже у специалистов - разнятся.

Бетина: Скажу страшную вещь! Но, один из лучших катальщиков среди танцоров, это итальянец Марко Фаббри, именно мальчик, для меня.

Сергей: Для меня, Никита Кацалапов. Он действительно уникальный спортсмен. Да возможно, он не так много уделяет внимания партнёрше. Но он гениальный катальщик. А из других видов, у парников, безусловно, лидеры это китайцы, (Вэньцзин Суй и Хань Цун) они во всем лучшие.

Бетина: Среди девочек это несомненно Алёна Косторная.

Ледокол: А если кроме Косторной? Она и так лучше всех, а если других оценить?

Сергей: Если по скольжению, я бы сказал, что Лиза Туктамышева неплохо катит.

Бетина: А мне нравится Мэрайя Белл.

Ледокол: А среди мальчиков?

Сергей: Александр Самарин, не плохо катается

Бетина: Дима Алиев

Сергей: По скольжению они одинаковые.

Бетина: Для меня, Алиев сильней.

Сергей: Ну для тебя Алиев, для меня Самарин. Тут каждому свое.

Бетина: А из зарубежных, по катанию, мне нравится Нейтан Чен. Просто он нравится.

Ледокол: То есть в извечном споре, «Чен – Ханю/Ханю – Чен» ты строго на одной стороне?

Сергей: А тут получается как и танцах, были долгое время французы, а сейчас уже и наши Никита с Викой. Чен, я считаю, сейчас выше уровнем чем Юдзуру.

Бетина: Да, он больше вкладывается в свои программы. Для меня, Юдзуру катается, когда он вкладывается, а он сейчас не все старты выдаёт, это факт. Иногда, он катается просто потому что надо. А Нейтан катается на «разрыв аорты». Для меня это ценно.

Сергей: Я полностью согласен с Бетиной. У него катание очень крутое. Он и прыгает и скользит и отдаётся эмоционально, цепляет разностью программ. Тут вопросов нет. У Юзуру одни и те же по сути программы.

Бетина: Я бы вообще сказала, что Юдзуру последние годы катает одно и тоже. Ах, да! Он же возвращает старые.

Сергей: Да! Мне не интересно на это смотреть. Меня, конечно, уничтожат его фанаты, но неинтересно, для меня.

Ледокол: А Шома Уно?

Бетина: Шома классный! Я его люблю! Я так за него всегда переживаю.

Ледокол: Слышали последнюю новость? Шома тоже вернул старые программы.

Бетина: Насколько хорошо так делать? Бывают программы которые хочется вернуть, и которые достойны того, чтобы еще сезон на них посмотрели. И возможно, если он сможет их показать и раскрыть по-новому, будет даже круто.

Сергей: В танцах, в юниорах, Ревия и Колесник - на очень высоком уровне. Ревия и Казакова уже участвовали в чемпионате Европы.

Ледокол: То есть, перейдя во взрослые, они, старт в этой танцевальной очереди на ступеньку выше возьмут?

Сергей: Конечно! Они единственные танцоры представители своей федерации, они техничны, у них классное скольжение и они показывают достойные результаты.

Бетина: А самое интересное что они, за последнее время, единственные кто откатали два ритм танца в сезоне.

Сергей: Да, это очень тяжело. Причём, я бы сказал юниорский тяжелее в этом году.

Бетина: Да, это титанический труд выкатать два ритм танца! За этим огромный респект.

Ледокол: Вопрос из чата: Бетина, а кому из топовых спортсменов ты бы хотела поставить программу? Допустим, ты сама можешь выбрать, кому пойти и поставить.

Бетина: Это интересный вопрос на самом деле. Если бы Миша Коляда был в строю, то ему было бы интересно поставить.

Сергей: Мишу не трогай, ты его испортишь.

Бетина: По поводу парников, я бы поработала с каждой парой, потому что я вижу как можно их всех изменить и раскрыть с новой стороны. Ведь потенциал наших топовых пар до конца не раскрыт. Ну, с китайцами я бы не хотела работать, они и так хороши и им точно не помогу. А из девчонок, хотела бы поработать с Косторной и Трусовой.

Ледокол: А Пападакис/Сизерон?

Бетина: Нет, не хочу. Знаете, на самом деле, очень странно что они идут по такому пути, потому что Габриэлла сама по себе такой бунтарь. Она очень интересная девчонка. Это видимо тренерский штаб не даёт им шагнуть ни влево, ни вправо и они идут по накатанной. Хотя в самой Габриэлле есть огромный огонь, желание перемен.

Ледокол: Скажите, насколько часто у вас получалось так, что вопросы которые вам задавали были неудобные, на них не хотелось отвечать. У нас очень часто люди фигурного катания попадают впросак, им задают вопрос, они отвечают, потом на них обрушивается волна, кто-то скажет хейта, кто-то скажет травли, критики. А они оправдываются очень просто, «меня спросили я и ответил».

Сергей: Да у нас в принципе никогда не было проблем с ответами на вопросы.

Бетина: Наоборот, Серёжа, я бы сказала, по-другому – у нас всегда проблемы, потом...

Сергей: Ну, у нас проблемы, потом. Мы отвечаем, а проблемы потом.

Бетина: Мы считаем, что в нашем виде спорта не должно быть закрытых тем. У нас красивый вид спорта и он должен быть чистым и открытым. Без интриг, без этого всего, потому что это интересный вид спорта. У нас, все наши спортсмены – невероятные личности и интересные ребята, с которыми любопытно разговаривать. А когда ты боишься, а ведь реально страшно в интервью отвечать на какие-то вопросы, потому что мы знаем что нам прилетит. И когда ты боишься рассказать, никто и никогда не узнает, какой ты крутой по жизни. А у нас ребята, все - мальчики, девочки, парники, очень интересные. Я считаю, это зажимание, вечное обсуждение каждого слова, «вот это он сказал так… а что он имел в виду». Вы прочитайте, ознакомьтесь с информацией, примите её к сведению и всё. Не надо искать смысл какой-то скрытый, или пытаться понять не в том контексте. Очень глупо это делать. Дайте людям раскрыться.

Ледокол: Справедливо. Еще вопрос. В чате интересуются, почему юниоры и взрослые катают разные ритм танцы? Зачем это придумано?

Сергей: Просто есть обязательные танцы, которые будет действительно тяжело выкатать юниорам, тот же самый Голден Вальс. По идее, у юниоров, обязательный танец легче чем у мастеров, но зачастую получается даже наоборот. Или я что-то неправильно говорю?

Бетина: Я согласна с тем, что Голден Вальс тяжёлый даже для взрослых, только так. А так да, просто юниорам должно быть чуть-чуть легче. У нас есть больше количество обязательных танцев, марши, вальсы и так далее. Большое количество разновидностей вальсов, для юношеских разрядов, для спортивных, для юниоров, для взрослых, у каждого разряда свой танец, по возможностям. То есть, выполнять в близких позициях, какие-то темповые, быстрые шаги, юниорам будет просто сложно. Поэтому им дают что-то более спокойное.

Ледокол: Здесь все сделано для пользы и чтобы упростить жизнь тем, кто меньше умеет. Правильно?

Бетина: Да, они на то и юниоры, чтобы развиваться, учиться. А если они все силы отдадут на этот обязательный танец, как они всю остальную программу доедут.

Ледокол: Какие у вас ожидания от будущего чемпионата мира? Взрослого, разумеется, я его имею в виду. Применительно к танцам, там кто-то рассказывает, что Пападакис-Сизерон вообще могут не поехать. Давайте по порядку, сначала про танцы.

Бетина: Ну, что касается танцев, то на самом деле уже известно, что Пападакис-Сизерон, поедут, потому что французская федерация более-менее устаканилась. Должны поехать, с этим проблем не будет. А что касается ожиданий… чего-то ждать от танцев глупо и бессмысленно, потому что там только всё будет зависеть от судейской бригады. Разумеется, революция уже была совершена на чемпионате Европы, и к чему она приведёт в итоге на чемпионате мира - непонятно. То ли это будет как случайная ошибка, сделанная на чемпионате Европы - всё, забыли-проехали. Либо эта тенденция продолжит идти, что на самом деле круто. Потому что да, Пападакис-Сизерон сильны, но…

Сергей: Их пора обыгрывать.

Бетина: Нет, для того, чтобы они тоже начали развиваться, их нужно опустить.

Сергей: Ну да, в целом да. И мы не забываем про Чок-Бейтс, которые очень хороши в этом году и они будут составлять всей тройке лидеров большую конкуренцию.

Бетина: Что касается одиночного, разумеется, хочется пожелать всем нашим девчонкам и мальчишкам удачи, но от девочек как всегда мы ждём медалей, всех желательно, как обычно. Было бы неплохо с их стороны. Что касается мальчиков, было бы неплохо просто медалей, уже хорошо было бы.

Ледокол: Нет, ну про мальчиков там история куда более прозаичная. У нас две квоты.

Бетина: Нет, что происходит в одиночном катании - кто-то может упасть по пять раз.

Ледокол: Так вернём мы три квоты у мужчин или не вернём? Что скажете?

Сергей: Тут очень спорно, лёд скользкий. И Алиев, я бы не сказал, что самый стабильный одиночник. То есть тут очень спорно. У нас бывает вылетают люди часто которые были лидерами, но... Не с той ноги, я не знаю, встал и “отпадал” все прыжки.

Ледокол: То есть, сомнения в возврате трёх квот есть.

Сергей: Не сомнения - неуверенность. Нельзя быть уверенным в этом на 100%. Да, хотелось бы, да, было бы супер, если б так получилось, но тут как карты лягут.

Ледокол: Да я, честно говоря, и на 30% не уверен. А про пары? Сумеют ли наши молодые пары прибавить, сумеют ли Тарасова-Морозов наконец показать то, что умеют. Ведь их уровень совсем не тот, который они показывают в этом сезоне.

Бетина: Тарасовой-Морозову для начала нужно просто показать чистые прокаты. Это будет уже победа для них в этом сезоне, как минимум. Это было бы замечательно с их стороны, потому что очень сильно хочется, чтоб они катали чисто. Им больше ничего, в целом, и не нужно. Что касается молодых пар, то они совершенно конкурентоспособны, - обе пары. И так как китайцы сейчас не на пике своей формы, и это лёд, и он скользкий… то будем надеяться, что повторится пьедестал чемпионата Европы.

Сергей: Я думаю, что пьедестал чемпионата Европы 100% не повторится, потому что китайцы если не первое, то 100% второе или третье место занимают. А кто ещё? Такой пьедестал как на Европе, к сожалению, не сможет получиться. Возвращаясь к чемпионату Европы, я считаю, абсолютно незаслуженно Павлюченко-Ходыкина опустили ниже Тарасовой-Морозова. Потому что ребята действительно проехали лучше, чище.

Бетина: Это то, о чём мы говорили - спорт вчерашнего дня.

Сергей: А вот тут мы возвращаемся, почему не будет такого же пьедестала на чемпионате мира. Китайцы - действующие лидеры и они не скатятся так низко, это невозможно.

Ледокол: Последнее время, особенно в этом сезоне, пары всё больше парными танцами называют. Это одна из главных мыслей была и у нас о турнире пар после чемпионата Европы - Павлюченко-Ходыкина почему-то засудили.

Бетина: Это всё спорт вчерашнего дня. Извините, но Женя с Вовой показали явно не лучший прокат. Даже если бы они в сумме были бы лучше, то по произвольной они должны были быть ниже - два падения, двойной сальхов, это конечно всё нехорошо. При том что Денис и Дарья исполняли тройной флип, то есть даже какие-то спортивные критерии, я сейчас не говорю о компонентах за чистый прокат, не сработали в этой ситуации.

Ледокол: Получается китайцы - это рассказ об этом же самом, достаточно посмотреть на их выступления в этом сезоне. Они постоянно и очень много ошибаются.

Сергей: Да, но при этом если они катают чисто, то тут без вопросов будут лидерами.

Ледокол: Я хотел сказать, что даже с огромным количеством ошибок их всё равно никто не мог достать, потому что, во-первых, пусть ошибок много, но другие элементы очень качественно делаются. А во-вторых, грибы те самые. Получается, и китайцы должны ошибаться, и наши должны очень чисто катать. В общем, нужно чтоб звёзды совсем-совсем сошлись, чтобы их (китайцев) приголубить на чемпионате мира.

Сергей: Да, абсолютно верно сказано, но посмотрим что будет. Осталось совсем немного подождать. За всеми будет интересно наблюдать.

Ледокол: Ещё вопрос из чата: Как часто сами фигуристы используют это магическое или наоборот ругательное слово “грибы”. Любите ходить на тихую охоту?

Сергей: Вообще нечасто, это можно услышать, где-то один раз и всё. Мы не используем этих слов в принципе. А что значит “тихая охота”?

Ледокол: “Тихая охота” - это идти в лес по грибы.

Сергей: Аааа, ну всё! Теперь я просветился.

Бетина: Так, Серёжа, ты же грибник.

Сергей: Я - грибник, да, но я думал, в фигурном катании - какая тихая охота? Судью подрезать или ещё что?

Ледокол: Ну, что, если есть ещё вопросы, люди добрые, соберитесь с мыслями. Хотя не будем задерживать Бетину с Сергеем, тогда отпустим их уже.

Бетина: Спасибо что слушали нас, общались.

Сергей: Спасибо огромное.

Ледокол: Вам спасибо, было очень приятно поговорить. Несколько сумбурно всё это получилось, но, по-моему, очень весело.

Сергей: Спасибо вам всем большое, что слушали нас. До новых встреч!

Бетина: Всем пока!

Ледокол: Пока Сергей, пока Бетина. Спасибо, что были с нами. Приходите ещё - будем ждать.

 Сообщество "Ледокол" выражает огромную благодарность всем людям, которые помогли предоставить вашему вниманию этот текст.

Comments

[Мария мао]

Спасибо, очень живая, интересная беседа получилась. Бетина и Сергей оставили очень приятное впечатление!

[Djoli]

Слушала на одном дыхании, ребята так интересно и живо делились своими эмоциями, знаниями. И вообще приятные ребята.

[japonka]

Отличные ребята, здраво рассуждают, интересные.

[nadin vilms]

Из всех бесед, проведенных Ледоколом с гостями, эта понравилась больше всего. Выступления ребят мне не нравились, не мое. Но интервью искреннее, ответы интересные, Бетина хорошо говорит, грамотная речь. В отличие от остальных собеседников, в курсе всех новостей фигурного катания, по многим вопросам есть своя обоснованная позиция.

[Пользователь заблокирован]

они и есть завистливые. Загитовой и ТЩК все кости перемыли эти посредственные третьесортные, запоминающиеся только авексуальность.ю танцоры, которым всегда штаны мешают победить

[Анаис_Анаис]

Они действительно открытые и дружелюбные. Честно высказывают свои предпочтения без подхалимства и желания быть хорошими для всех.
Но блин, ребята, о том, что вы не похожи на других, должны говорить другие! Когда вы сами говорите и чуть ли не выпячиваете это: "Мы не такие, как все!", это весьма потешно звучит.

[Пользователь заблокирован]

Очень приятное интервью получилось. Веселые и живые ребята, надеюсь в жизни у них все сложится отлично
Отдельное спасибо Бетине за защиту Косторной, удивила. Это ведь сейчас не в тренде)

[vylysypydystychky]

В целом очень неплохо интервью получилось. Забавно только, что в лучших скользунов ребята явно своих друзей записали. ))

[Джером&Со]

Включила телевизор послушать прямой эфир, тут же услышала от Мозгова, что русские люди завистливые 🤔 Выключила.

[The Only]

С темы про грибы сразу соскочили, ясненько.
Про Шому ржачно подколол: "Ханю - такое г..но, , проги вернул". А Шома? - "Он тоже? О, Круто!")))) Хороший интервьюер сумеет показать героя интервью "во всей красе", молодец)).
Вообще прикольно получилось.