Боня уверяет, что нашла спасателя и 1,2 млн на вертолет для Наговициной. Почему сорвалось?
Телеведущая Виктория Боня давно прониклась горами: штурмует серьезные высоты и даже покорила Эверест.
И проигнорировать ситуацию с российской альпинисткой Натальей Наговициной не смогла: попыталась организовать спасательную операцию.
Почему ничего не получилось?
***
47-летняя Наговицина уже больше двух недель находится на Пике Победы в Киргизии (7439 м) – сложнейшей вершине, сезон на которой уже закрыт.
12 августа Наталья поднималась на вершину вместе с тремя другими альпинистами. Восхождение прошло успешно, но в самом начале спуска Наталья сорвалась – упала на острый гребень и сломала ногу.
Дальнейший спуск стал невозможен, а эвакуировать Наговицину не удалось из-за плохих погодных условий, хотя на записях через неделю после инцидента видно, что Наталья махала рукой дрону с камерой.
Трагедия на Пике Победы: наша альпинистка уже две недели на склоне, ее спасатель погиб
В итоге 27 августа Наговицину официально признали пропавшей без вести. Сезон восхождений на Пик Победы возобновится лишь следующим летом.
Но Боня не согласилась с таким решением и попыталась организовать спасательную операцию для Натальи.
Нашла подходящий вертолет в Киргизии и была готова перевести 1 млн 215 тысяч рублей за его полет к Пику Победы. А еще связалась со знаменитым итальянским альпинистом Симоне Моро, который четырежды покорял Эверест.
Виктория приложила скрин переписки, ответ Моро: «Я мог бы приземлиться даже на вершине Победы, но для этого со мной должны связаться. Я не могу навязываться в качестве спасателя. Кто-то из Кыргызстана должен мне позвонить».
***
Но и тут не вышло: платеж Бони не приняли – и Виктория записала эмоциональное видео, где выразила негодование из-за этой ситуации:
«Со мной связались люди. Значит, один человек, который запускал дрон к Наталье Наговициной на Пик Победы, хочет еще раз запустить дрон. Почему? Потому что ее сын имеет право знать. Мы похоронили Наталью, на самом деле не имея на то точной информации, потому что кто-то решил, что она не подает признаки жизни.
С моей помощницей связываются люди, которые говорят, что запускали дрон, и тогда были четкие кадры, там Наталья махала рукой. Мы это видели все очень четко, на седьмой день полна сил, полна жизни. Да, там сложные условия, сломана нога.
Я говорю: что нужно, для того чтобы запустить еще один дрон? Сказали, что нужен вертолет. Как его можно заказать? Мне дают контакт, я связываюсь с женщиной. Женщина говорит: окей, но сегодня мы уже не успеем, поздно, потому что я в Европе, у них там в Кыргызстане время другое. Я говорю: окей, давайте завтра, завтра утром.
Она мне присылает счет за вертолет. Я пишу своей бухгалтерше: оплатите этот счет. Она начинает оплачивать счет за вертолет, и мне бухгалтерша присылает скриншот: сказали «отмена». В смысле отмена? Как так? А мальчик уже с этим дроном был заряжен, но ему еще ехать до этого места, откуда вертолет летит, три часа.
Нам говорят: МЧС там свой беспилотник запустил. И мы видели потом эти кадры. Я сейчас не хочу никого дискредитировать, но и молчать я тоже не могу. Мы видели эти кадры, когда беспилотник полетел и с тепловизором якобы не нашел признаков жизни.
Но мы видим две долины, я просто бываю в горах, я знаю, насколько это далеко… Я понимаю, если бы мы хотя бы видели эту палатку... А там просто оранжевая точка, якобы тепловизор показал, что жизни нет. Ну хорошо, мне говорят: а если она жива, тогда что? Я говорю: тогда у нас есть возможность закинуть ей дроном еще спальный мешок, горелку, чтобы топить снег, плюс сушеное мясо, все что угодно.
Я связалась с единственным человеком в мире, который может сделать рэскью, то есть спасательные работы на этой высоте, Симоне Моро, он живет в Италии. Я ему говорю: Симоне, милый, скажи, пожалуйста, если бы попросили в этой ситуации эту женщину спасти, ты бы приехал? Он ответил «да».
Я не знаю, почему нам не позволяют, не дают. Я уже четвертый день не могу добиться того, чтобы мы взяли этот вертолет и запустили парня туда с дронами. Что происходит, я не знаю, но просто это несправедливо. Я считаю, что это несправедливо не дать возможность сыну узнать, как его мать. Даже спустя две недели.
Есть один вертолет, я уже узнала, в Кыргызстане у одного бизнесмена, именно тот, который может подняться. И если, допустим, нам сказали, что она жива, я думаю, если бы мы обратились к этому человеку, у которого этот вертолет в частном владении, то Симоне готов был прилететь. Симоне – единственный спасатель, который на Эвересте приземлялся на 7400. Я когда с ним разговаривала, он говорит: да, я могу приземлиться на верхушку, прям наверх, на 7000.
То есть все есть для этого. Почему вы нам мешаете? Кто нам мешает? Почему нам не дают возможность? Мы за свои деньги готовы оплатить этот вертолет. Мы сами готовы это все организовать. Я уже не могу молчать, сколько можно?
А я верю, что женщины, они такие, они другие. То есть они не как мужчины. Я видела, какие женщины мощные, сильные в горах. Какая у них выносливость. И вполне возможно, что Наталья может быть еще жива, и мы не можем просто так ее оставить там.
Почему вы не разрешаете нам запустить дрон? У нас есть все. У нас есть Симоне, который готов лететь. У нас вертолет имеется в Кыргызстане. Если мы соберемся всеми силами, мы можем это сделать. Кому выгодно увидеть ее уже весной, ее тело?
Я говорю так эмоционально, потому что это очень эмоционально.
У меня подруга погибла на горе в Тибете, на Шишабангме. Понятное дело, что погибла, все знали что погибла. И ее тело там лежало. И власти Китая говорят: у нас нет пилотов высококвалифицированных, у нас нет вертолетов, мы не можем ее снять. Это было честно сказано правительством Китая, никто их за это там не пристыжал.
Но здесь Симоне говорит, что он готов лететь. Никто не написал (ему). Какого-то пилота прислали, который должен был поехать туда, но он не имеет квалификации. Но у нас есть квалифицированный пилот, который знает, как это делать. Он на моих глазах не раз делал спасательные операции в Гималаях.
Как нам быть? Почему мы должны верить тепловизору, который за тысячу километров… вот такую увидел оранжевую точку, не обнаружил жизни. Нет, так нельзя. Я уже не могу молчать. Мы не можем это так оставить все».
Причины срыва оплаты за вертолет Боня не назвала, написала лишь туманное: «Нам кто-то мешает запустить дрон с едой и спальным мешком и проверить Наталью».
Не рассказала и то, как дальше собирается действовать. Пока что ограничилась видео в соцсетях.
Виктория Боня – серьезное интервью: восхождение на Эверест, зависть к Курниковой, поцелуй с Мбаппе
Фото: instagram.com/natalina_1022 ; instagram.com/victoriabonya ; instagram.com/iamsimonemoro
