22 мин.

«Каждое утро у меня в голове: «Я – русский спортсмен, семьянин. Убил человека». Проникновенное интервью Михаила Кокляева

40

Вряд ли на спортивном сайте нужно рассказывать, кто такой Михаил Кокляев. Еще в нулевые, когда силовой экстрим пришел на ТВ, чемпион России по тяжелой атлетике закрепился в статусе сильнейшего человека страны. А бой с Александром Емельяненко в 2019-м дал ему новую популярность.

Я встретил Михаила во время забега на Никольской. В 44 он так искренне радовался победе на 60-метровке над рекордсменом мира в прыжках в высоту Хавьером Сотомайором и так душевно отвечал на вопросы после финиша, что стало очевидным: с такой глыбой нужно договариваться на обстоятельное интервью. 

Кокляев убежден, что тяжелая атлетика невозможна без допинга, и объясняет, почему ее все равно не уберут из олимпийской программы

– «Самый сильный человек России» в заголовках. Это льстит?

– Это такая презентаха. Как на ютубе – сначала иконка, потом тизер. Надо завлечь. Человек смотрит: «Ну-ка, ну-ка, что там за толстячок? Это он – самый сильный человек России?» Да, не все с этим соглашаются. Типа: как можно быть самым сильным, если ты не олимпийский чемпион? Ну, пусть олимпийский чемпион сделает тягу 417 кг и поднимет камень 245 кг. Конечно, эта неповторимость мне льстит. Все мы на этой планете паразиты. 

– На 2023-й называть тебя самым сильным человеком в России – справедливо?

– Есть действующие, есть экс, а есть, вот как тебе объяснить… Юрий Гагарин – он первый?

– Первый.

– То же самое я в своей области. Был Турчинский, это понятно. Но первым из россиян, кто стал призером World Strongest Man и Arnold Strongman Classic, был все-таки я.

– Победить там было реально?

– Да. Моя ошибка в том, что я не вкладывал душу в дело. Делал это в тяжелой атлетике, но, когда попал в юношескую сборную и за нашим корпусом почувствовал запах марихуаны, закрались сомнения. А в 2003-м, когда я выиграл все, но не поехал на чемпионат мира, окончательно понял, что душу оттуда нужно забирать.

Спустя год меня не взяли на Олимпиаду. Я верил в олимпийские идеалы, в легенд спорта, а потом эти же легенды меня провожали со словами: «Купи валерьянки, поспи – и езжай домой».

– Вкладывать душу и пахать по полной – не одно и то же?

– Когда отдаешь душу, у тебя кроме спорта нет ничего. Это значит продать ее дьяволу и вложить в дело. Нет ни семьи, ни других интересов. Превращаешься в асоциальное существо, одержимое только регалиями. У таких после завершения карьеры часто бывают срывы – алкоголизм или что похуже.

– Ты упомянул про детские олимпийские идеалы. Они не порушились, когда уже в школе стало понятно, что дальше без допинга никуда?

– Как сказал Жак Фреско: «Человек ни в чем не виноват. Виновата среда, в которой он находится». У меня были честные и широко открытые глаза. Но, если такими долго смотреть на чистый спорт, спорт начнет смотреть на тебя глазами стероидными. Когда понимаешь, что каждый первый в сборной имеет такую историю, то дальше как в «Джентльменах удачи» – все побежали, и я побежал.

При этом могу в сотый раз повторить: стероиды категорически никому не рекомендую.

– Всего один вопрос про тяжелую атлетику. Постоянно говорят про ее исключение из олимпийской программы, поскольку она априори не может быть чистой. Может?

– Это не было возможным и не будет. Но чем тяжелее добывать допамин, тем сильнее к нему тяга. Это значит, что больше способов манипулировать и зарабатывать на тебе.

Самые хитрые чижики с МОК и антидопинговых агентств давно все поняли и решили, что с этих дураков можно снимать по три урожая в год. А дураки никуда не денутся и, как слепые адепты, будут поднимать, выплачивать штрафы и так по бесконечному кругу. Вот поэтому тяжелая атлетика из олимпийской программы никогда не уйдет. Кто будет убирать дойную корову?

Думаешь, там такие святые сидят? Да человек, который ездит смотреть, как из чужих писек вытекает моча, уже не здоров. Это я про офицеров WADA. Они ковыряются в чужой моче, но не ради чистого спорта, а из-за денег. Туда не от большого ума идут. И когда они приходили ко мне, у меня всегда было сочувствие.

– Почему?

– Потому что сначала они завидовали, что я сильный. А когда видели чуть больше – что я очень сильный. Ха-ха.

Кокляев готов на реванш с Емельяненко, если «Рен-ТВ» выполнит его условие

– Чемпион России по тяжелой атлетике, неоднократный призер Arnold Strongman Classic, но самая большая популярность настигла тебя…

– После боя с Емельяненко. 

– Да. Чисто для человеческой биографии та история – светлое или темное пятно?

– А это как сам будешь воспринимать. Я взял то поражение на вооружение. Да, был момент, когда стереотипность такого рода боев стала меня пропитывать. Начал грубо отвечать на комментарии, чего прежде не делал. И мой друг Станислав Линдовер, чемпион Европы по бодибилдингу, написал: «Миха, что ты делаешь? Это же не ты». Задумался. Остановился. 

А после боя как в «Девятой роте». Помнишь, у героя Бондарчука спрашивают: что после войны будешь делать? А он – пить буду. А потом? Пить буду. А дальше? Пить буду. А после этого? Когда напьюсь, морду умою – и жить начну. 

Вот так и у меня получилось. Один в один. Сначала было тяжело. Но в сентябре 2020-го устроился учителем физкультуры.

– Серьезно?

– Первая Московская гимназия. До сих пор там работаю.

– Какая зарплата?

– Хорошая. Школа частная. Наверное, не стоит говорить.

– У меня сестра в Оренбурге преподает английский в начальных классах. Две смены, 18 тысяч рублей.

– Тогда точно не буду говорить.

– После боя с Емельяненко ты обмолвился, что была договоренность дотянуть до четвертого раунда. От «Рен-ТВ» за такие признания не прилетало?

– У меня был свой сценарный план – и я шел по нему. Вот мне говорили, что для реванша с Саней нужно провести 5-6 хороших боев. Чтобы ценник поднялся. Но я-то знаю, что ценник поднимется, когда я просто дам этому время. Год, два, пять. Я никуда не спешу.

А что касается первого боя, то была не договоренность, а просьба не убиваться в первых трех раундах. Потому что после должен был выйти большой рекламный блок букмекерской конторы, которая все спонсировала. И говорил я про это как раз для того, чтобы мне не надо было идти драться эти 5-6 боев. Я не боксер и не боец. Мой тренер в юниорах Авсет Авсетов говорил, что есть хищники, а есть травоядные. Я отношусь ко вторым. Травоядное, но не маленькое.

– Слон?

– Типа того. Скорее – кит.

– То есть никаких боев больше не будет?

– А я не исключаю. Скоро идем в «Рен-ТВ», будем разговаривать с руководством. Я работаю над финалом своего проекта «Сила дворов» и хотел бы, чтобы это показали по ТВ. Вот тогда бы мы пожали друг другу руки и на условиях того, что они помогут снять финал силового экстрима, я бы снова вышел подраться с Емельяненко. Если договоримся, в плюсе будут все: они, я, зрители.

– Если бы за гонорар в 10 млн долларов можно было выйти на бой с любым человеком в мире, кого бы позвал?

– Майка Тайсона. Да, он щелкнет. И я точно упаду, вопрос – когда. Но я бы с ним побоксировал. Это был бы ###### (вау). Тайсон против Кокляева. Инфоповод на века! Пятерку – на благотворительность, пятерку – заработал. Построил бы академию силовых видов спорта своего имени. Со всех сторон – красавец! Ну, на инвалидном кресле бы туда приезжал. Ничего страшного, ха-ха!

– Посмотрел море роликов с твоим участием на ютубе. Есть версии, какой самый популярный?

– Хинкали?

– Да! И для меня это шок. Два мужика просто жрут по 2,25 кг хинкалей, прихлебывают сметаной – и это посмотрели 8,5 млн человек!

– Это как с той фразой: «####### (упорно тренироваться) надо каждый день и в зале, и в столовой. И родину любить, и семью. И друзей не предавать». Сказал в проброс, а она зашла и стала для многих крылатой.

Вот и с хинкалями все широты и высоты сошлись. Не знаю как, но это уже навсегда. Тот видос не переплюнуть. 

Я же еще накануне выступал, и всю ночь мы конкретно прогудели. Уснул где-то в 5:30, а в 9 нужно было быть в бане. Глаза красные, давление под 200. Понял, что вывернусь наизнанку, но Сарычева выиграю. Снял все: трусы, штаны, крест, часы. Все тяготило. Я ведь еще и сметаны литр выпил!

Запил потом крионом, зеленый чай. Сходил в баню. И все вроде уложилось.

– Что в животе через 2 часа после такого фестиваля?

– Ничего. Через час я уже был пустой.

А Кирилл Сарычев потом подловил меня. Позвал записать видос с пацанами, покуражиться. И уже на месте предложил побороться на руках с Akimbo. Не соскочить. Смотрю на Кирилла Игоревича и понимаю: «1:1, братан».

«Россия создана для того, чтобы мотивировать весь мир что-то делать». Рассуждения о пути нашей страны

– Ты же к Америке не очень?

– С какой стороны посмотреть. «Кока-кола» – добро или зло?

– Как напиток – зло, как бренд – мощь.

– Так и Америка. Она поднимает деньги на человеческой порочности. Неслучайно именно там они и печатаются. Разменяли человеческую жизнь и время на бумагу. Другое дело, что человек в принципе из всех существ на Земле – главный паразит. Мы берем больше, чем даем. И все, что мы можем дать полезного, это собственными тушками удобрить земельку.

Америка просто делает деньги на человеческой порочности.

– При этом многие называют США лучшей страной для жизни.

– Так и есть. Это лучшая для паразита страна. Хочешь долбиться – долбись. Наркотики? Легализовали марихуану. Завтра что-то посильнее разрешат. А пройти по Филадельфии – там одни торканы. Играть? Вот тебе рай в Вегасе? Спорт? На здоровье. Люди делают состояния на карточках игроков. Русскому скажи: вот бумажка, она стоит 3 млн долларов. Он подумает, что ты с ума сошел, и разожжет ей шашлыки. 

Россия создана для того, чтобы мотивировать весь мир что-то делать. Мир обленился. Все превращаются в инфантильных потребителей. Моя хата с краю, ничего не знаю. Кто-то сделает, только не мы. За меня родину защитят, а я, айтишник, пока где-то заработаю. Давайте все станем айтишниками и юристами. И кто будет работать, дороги строить? Азиаты? 

Америка – действительно лучшее место для допаминщика. Человека, который любит кайфовать с утра до вечера.

– Таких в мире большинство.

– Да. Но это допамин слабого человека. А сильного – когда выбираешь сложный маршрут.

– Это про Россию?

– Конечно.

– В чем заключается особый путь России?

– Это у Запада свои пути. Есть вон американская мечта. А про русскую мечту ты что-то слышал? Было иллюзорное светлое будущее, которое нам рисовали при коммунистах.

Но у нас какая жизнь? 91-й – распад СССР, 93-й – путч, 98-й – дефолт, 2008-й – финансовый кризис, 2014-й – скачок доллара, 2020-й – коронавирус, 2022-й – СВО. А что у американцев за все это время? Ничего! Один коронавирус, да и то и по 700 долларов в месяц давали, пока они на изоляции сидели.

– Практически все предпочли бы спокойствие и стабильность.

– Блин, ну мы паркурщики. Мы получаем удовольствие от всей этой хрени. Есть шахматисты и телезрители, а есть те, кому хочется подальше, повыше, поглубже. И вот это – Россия. Просто мы не можем себе в этом признаться. Но без этих потрясений не было бы нас. Мы берем их на вооружение. Меня, человека, выросшего в 90-е, чем ты напугаешь? Тем, что Запад не покажет свое кино и закроет «Макдональдс»? 

Поверь, через 30 лет на моем месте будет сидеть такой же и рассказывать, что пережил пандемию, СВО, закрытие «Макдональдсов» и его уже ничем не удивить. Так что все это – херня. Нет никаких особых путей. Каждый сам решает, куда ему двигаться – к нам или в сторону «Кока-Колы».

При этом я не осуждаю никого. Но и люди из-за океана не должны кричать нам, что мы дураки. Верьте во что хотите, но мне свою дичь не навязывайте.

– Что делать тем, кто любит Россию и хочет здесь жить, но без бесконечных потрясений?

– Для этого есть голова. Будете думать – найдете выход. Как говорили викинги: «Если ваше добро забрали, значит, оно вам не нужно». Так что, если вы не придумали, как жить спокойно, значит, не сильно к этому стремитесь.

Поверь, у нас страна – свободнее свободных. 

– Приведи пример. 

– У меня есть друзья, которые сидят. Они там построили хоккейную коробку, церковь, мечеть и оборудовали два спортзала. Все, что их отделяет от нас – роба и решки. Ну, и баб не хватает. Так что мы в своем микромире тем более можем сделать все.

Просто нужно хотеть. Но и понимать, где ты живешь. Ты должен знать, что столкнешься с произволом, предательством, лестью, должен быть готов, что после первого же падения могут отвернуться почти все друзья. И вот если человек ко всему этому готов – он действительно русский.

У России есть главное – человеческий ресурс. Талантливые, сильные и умные люди. Возьми Comedy – Гарик Харламов, Павел Воля. Возьми Данилу Поперечного. Да вот это бы оружие и в нужное дело. Как они говорят! Их бы в университеты…

Единственный бич нашего человека – мнимость от собственного величия. И второе – лень. Когда чего-то добиваемся – успокаиваемся. А на Западе передают знания и богатство веками и поколениями. Кто-то специально убил в нас познание к родовому древу. А это же ключ к собственному я. 

– Кто убил?

– Кто-то. Задача Запада – убить веру, царя и отечество. Веру убили, царя тоже, а в данный момент пытаются решить вопрос с отечеством. Потому что Запад умеет играть вдолгую. Считают на 10 ходов вперед. А у нас все авось да небось. И потом – игра в Чапаева. Я сейчас про СВО. Которую, заметь, не осуждаю!

– Заметил.

– Я вот состою в нескольких санкционных списках. В «Миротворце» с 2016 года, с 2022-го в списке Гарри Каспарова* (признан иноагентом в РФ – Sports.ru), была депортация из США, а с этого года еще в списке Зеленского. При этом я не ура-патриот и не кричу на каждом углу: «Россия! Зет!» Просто делаю свою работу, преподаю физкультуру в школе.

Но когда меня спросили про отношение к СВО, я прочитал присягу. Какие ко мне могут быть вопросы? Или у нас присяга – ничего не значащий стишок? Вообще-то это торжественная клятва в верности государству. И мне будет грош цена, если я теперь от этого откажусь. Я езжу на хорошем авто, живу в комфортной квартире – и все это благодаря государству.

А те, кто говорит, что могло быть лучше – просто пассажиры. 

ДТП 2009 года со смертельным исходом. Михаил впервые говорит об этом публично

– «Мы русские, с нам бог!» Как тебе эта фраза?

– Кто-то носит крестик, и пусть даже не знает ни одной молитвы – он все равно христианин. Как и человек, который соблюдает все посты. Кто-то ездит с надписью «Мы русские, с нам бог!» – и он по-своему верующий.

Вот если бы все так сделали, это было бы похоже на клинику. А так – каждый сходит с ума по-своему. Если не делаешь никому ничего плохого – какие проблемы?

– В какой момент вера пришла к тебе?

– Учился в третьем классе и увидел иконку в рамочке в киоске «Союзпечати». Это была Казанская икона Божьей Матери. Собрал все сбережения. Купил. И по-своему верил. Хотя в доме ничего такого не было. Мама крестилась лет 5 назад, папа – 10-15. То есть я никому ничего не показывал и не рассказывал. Хранил в колонке от магнитолы. Доставал в моменты, когда чего-то боялся.

Мне помогает. И я стараюсь паразитировать в этом мире по-разному. Вот приезжаю на заправку – и всегда заправщику покупаю шоколадку. Аккуратно отдал, зарядил человека своим добром – и весь негатив за день уходит.

– Я прочитал много твоих интервью. И самые топовые комментарии почти всегда: «Что это за разговор, если не было ни одного вопроса про ДТП из октября 2009-го, в результате которого насмерть сбит человек?» (Кокляев за рулем Toyota Camry в Челябинске сбил мужчину на пешеходном переходе – Sports.ru). Так вот, мне почему-то казалось, что погружение в веру случилось после той трагедии.

– Это вещи, про которые слишком сложно говорить. Есть жизнь, а есть смерть. Когда человек уходит из жизни, и ты к этому причастен, понимаешь… Это серьезно. Это не объяснить. Как верующий постоянно сомневаюсь про царствие небесное. В такие моменты некоторые отчаиваются. Мол, если я уже плохой, то буду им до конца. А есть человек, который этого не хотел, и он должен каждый день доказывать это себе.

На сегодня я такой какой есть и другим быть не могу.

– Но это разделило жизнь на до и после.

– Однозначно. Я понял, что не имею права держать бога за бороду. На тот момент у меня настолько все получалось. Травмировался, подумал: «Неплохо бы пока пойти работать вон туда». Меня тут же берут. Дальше: «Хорошо бы зачать ребенка». Все сразу получилось. Подумал, что могу манипулировать собственной судьбой. Гордыня захлестнула. И захлестала. Получилось то, что получилось. Ничего хорошего в этом нет, но словами не выразить.

Вот в поражении Емельяненко тоже ничего хорошего, но это вообще другое – он живой, я живой. Все у нас нормально. А здесь ты поставил точку в чьей-то жизни. И ничего изменить невозможно. Разве что остальные могут воспользоваться этой ситуацией как уроком. Хотя самый главный урок получил я сам. 

А что касается семьи и близких – мы уже давно все решили.

– Они простили?

– Да кто простит? Никто и никогда не простит. Забрал любимого человека – отца, мужа. Кто простит? Они наверняка следят за мной. Это как какое-то кино. И если на большинство зрителей мне наплевать, то тут особый случай. На втором ряду сидит моя семья. А на первом – семья погибшего. И уже поэтому я не могу быть асоциальным.

После боя с Емельяненко я помог им. Если будут еще такие моменты, продолжу делать это. Никогда их не забуду. Да и не смогу, даже если захочу. Каждое утро я просыпаюсь и проживаю один и тот же ритуал. Не то чтобы сажусь и перечисляю, а у меня уже как «Отче наш». Понимаю: «Я – русский спортсмен, семьянин. Убил человека…»

– Не хочу ни осуждать, поскольку не знаю всей ситуации, ни задевать за живое, но не могу не спросить. А как получилось, что после такого не было никаких последствий в плане уголовки? 

– Потому что не было дела. Приехали полицейские и посмотрели, как все было. Просто на тот момент подполковнику Арбузову хотелось стать полковником. И он решил, что сейчас как ###### (заварит) громкое дело – и как ему звездочка упадет. Вот и делали как хотели. А мы огласке не придавали. Оправдание, частичное признание вины – все. 

– Почему никогда прежде ты не проговаривал это детально?

– Чтобы это было моим дамокловым мечом. Потому что я – тоже паразит. Если мы сейчас разрешим ситуацию так, что все ####### (хорошо), поверь, я могу наделать дел. Это мой дамоклов меч и пока ощущаю его над собой, все делаю правильно. Поправлять написанное в той же Википедии не буду. Вообще ничего. Только если придут люди в погонах, готов показать им все документы. 

Вот сейчас все прочитают, пошумят и через два дня забудут. Так что зачем мне это все? Остаюсь при своем. Главное в этой истории то, что человека больше нет.

– Последнее уточнение по теме, но это важно. Про алкогольное опьянение, в которым ты якобы тогда был за рулем, это ложь?

– Ложь.

Танцы в церкви и фото на фоне – как Кокляев искоренил бы это

– Насколько все-таки церковь помогает справляться с тяжелыми ситуациями?

– Церковь – часть русского мира, нашей истории. Были цари, коммунисты, а церковь прошла через все. Это как букварь. Возможно, церковь – главный культурный артефакт нашей идентичности.

Помнишь, я говорил про две наши проблемы – надменность и лень? Церковь смиряет. Сильному человеку иногда нужен стоп.

– У моей бабушки был шок. Она верующая. Пришла в пост, который сама держала, к батюшке, а он ел сало. Сильно напрягает, когда так дискредитируют религию? В ту же копилку можно про дорогие иномарки и часы за десятки тысяч евро у попов.

– Вот знаешь, для меня говорить с тобой про аварию 2009 года было легче, чем про эти вещи. Я не хочу навредить себе же мыслями на этот счет. Не вправе судить. При этом знаю одну из главных фресок в Храме Христа Спасителя. По ней понятно, что первые, кто попадают в преисподнюю – служители. Бог всем судья.

– Тогда еще один момент. Сейчас очень популярна статья об оскорблении чувств верующих. Тебя, как воцерквленного человека, цепляет, когда девчуля в мини-юбке фоткается на фоне храма?

– Много раз думал об этом. Но девочка для чего-то же делает это? Ведь не просто она фоткается именно так?

– Собирает лайки?

– Нет. На чем? На протесте? Показать, что ей по барабану русский мир и церковь? Все началось, по большому счету, с Pussy Riot. И тут мне снова вспоминаются викинги. «Если ваше добро забрали, значит, оно вам не сильно нужно». Вопрос к служителям церкви: как вы допустили эти танцы? Почему не остановили? Дали снять, выложить…

– А что они могли сделать?

– Если б я был служителем, то тихонечко закрыл эту церковь, аккуратно вывел бы прихожан. Девочки начали бы бегать. Поймал бы одну. Нажал бы ей пальцем в глаз. И сказал остальным, что если они сейчас не подойдут, то выколю его.

– Это по-христиански?

– Вот видишь, мы можем только так. А ты думал, почему они не пошли в мечеть? 

Да потому что тогда и папу могут достать, и маму. И концов не найдешь. А тут всепрощающие Христос и церковь. Но сегодня мы дали им потанцевать в храме, а завтра они устроят там ночную дискотеку. Поэтому сейчас все и пресекается на корню. Если бы девочка в мини-юбке, которая фотографируется возле церкви, не знала, что делает – это одно. Но вся суть в том, что она прекрасно знает. Она протестует. Возможно, как раз тем самым дорогим часам и автомобилям. И к самой церкви в этом смысле тоже есть вопросы.

Что касается меня, то как бы девочка ни фотографировалась, веры меньше не станет. Но если так сделает моя дочь, вопросов будет очень много. К жене и в первую очередь – к самому себе. Я реально буду посыпать голову пеплом.

Маяковский и Есенин – это примерно как Поперечный и Орлов сегодня

– Слова из интервью «СЭ»: «Шнур – виновен в бескультурье России, потому что матерится со сцены». Серьезно?

– Сейчас идет декаданс. Шнур – порождение всего этого. И мы все виноваты во всем, что сейчас происходит.

Когда я сделал перепост слов Александра Шлеменко про Моргенштерна* (признан иноагентом в РФ – Sports.ru), мой друг написал мне: «Миха, ты критикуешь Моргенштерна. А что ты сам даешь молодежи?» Меня это так зацепило! И уже через две недели я работал учителем физкультуры. 

– Пушкин много сделал для российской культуры?

– Ты про то, что он матерился? Вот сейчас мы можем что угодно сказать про Шнура. А через 100 лет кто-нибудь найдет его дневник с такими мощными стихами – лучше, чем у Пушкина! И все-такие: «Епрст, это Сергей Шнуров? Срочно памятник ему!» И только старый беззубый дед будет вспоминать: «Ах, уе…ах, уе… ах, уехала жена». Но остальные про это забудут!

Я уверен, что Пушкин был настоящим русским поэтом, который по своему роду и воспитанию не мог такое писать. Есенин – да, Маяковский – да. Они – революционеры.

Это примерно как сегодня Данила Поперечный и Сергей Орлов. Все повторяется. Сужу ли я их? Нет. Это порождение нашего общества, которое обличает наши худшие стороны. Обвинять правительство и ничего самому не делать – это самое простое. Но как боевые единицы – они полные нули. И вокруг них собираются люди, которые никогда не выйдут на баррикады. Потому что привыкли к вкусному латте, быстрому интернету и дешевой порнушке. У них все есть.

– А Михаил Кокляев выйдет на баррикады?

– А зачем? Меня все устраивает. Как мне сказала мама: «Сынок, не надо ничего менять. У меня все есть». Родители отработали всю жизнь на заводе. Сейчас у них дача, машина, квартира, хорошая пенсия. 

– Были этапы, когда ты хотел на Олимпийские игры, бывали месяцы запоя, бывало, когда не пил годами, был бой с Емельяненко. Как можно описать нынешний период?

– Как самый интересный. Есть такая пословица: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». Так вот я как раз посередине. Уже и знаю что-то, но и могу еще немало. Плюс сейчас процентов на 70 знаю, как усмирять своих демонов. Прекрасно понимаю, что и для чего делаю, и смотрю на 5 шагов вперед. Подрезали? Ничего страшного. Обошли в очереди на самолет – ну, не проблема. Стой и радуйся хотя бы тому факту, что так спокойно можешь к этому относиться. 

– Это и есть счастье?

– Про счастье говорить рано, потому что еще не сбылись мечты о внуках. Вот когда увижу их, тогда потихоньку начну становиться более счастливым. А сегодня есть радость от того, что я кому-то нужен.

Фото: РИА Новости/Владимир Астапкович; instagram.com/koklyaev_mikhail; pexels.com/jimmy teoh

logoМихаил Кокляев
интервью
почитать
logoАлександр Емельяненко
экстрим