Легендарные этапы «Тур де Франс». Глава III. 2010 год, 13-й этап
Перед этапом
Мир профессионального велоспорта в чем-то цикличен. Очевидцы романтических 60-70-х годов оставили нам много историй, суть которых сводится к тому, что тогда сильные гонщики эгоистично забирали все, до чего могли дотянуться. Отсюда и пошли истории про Каннибала и прочие жизнерадостные прозвища. В последнее время мы возвращаемся к подобному положению вещей. Ведомые собственным эго и пожеланиями спонсоров топ-капитаны почти не оставляют соперникам пространства для маневра даже на мелких однодневках и недельных гонках.
Сами гонки по сути превратились в круглогодичное выяснение отношений узкого клуба гонщиков - Погачар, Роглич, Вингегор, ван дер Пул, ван Арт, Эвенпул (добавьте, если подзабыл кого-то). Какой-то отдельной жизнью живут спринтеры, но там слишком высокий риск оказаться на асфальте. Посмотрим, как долго будет существовать такое положение вещей. Как говорили в «Бегущем по лезвию»: «Огонь, который горит в два раза ярче, сгорает в два раза быстрее».
Полтора десятка лет назад была другая ситуация. Даже на гонках уровня «Тур де Франс» капитаны были сосредоточены исключительно на борьбе друг с другом и снисходительно давали остальным разбираться на отдельных этапах. В частности, в 2010 году на «Большой петле» Альберто Контадор и Энди Шлек сошлись в каком-то странном, понятном только им двоим танце, что дало возможность много кому порезвиться. Такая ситуация по идее заставляла «Астану» сконцентрироваться только на опеке Контадора, но в ее составе был один гонщик, у которого был карт-бланш на импровизацию - Александр Винокуров.
Ход этапа
13-й этап с финишем в Ревеле теоретически должен был достаться спринтерам. Это была такая лайт-версия Милан - Сан-Ремо, но с поправкой на протяженность и горкой перед финишем, которая явно не дотягивала до статуса Поджио или Чипрессы. Альтернативным вариантом развития событий выглядел многочисленный отрыв. Все-таки это был транзитный день между связками горных этапов, а финишные достижения Марка Кавендиша заставляли группу искать против него свои методы.
Но уже с момента появления отрыва дня всего из трех гонщиков (Флеча, Шаванель и Федриго) стало понятно, что зрителей ожидает относительно спокойный и даже скучный день. В одном из англоязычных текстовых онлайнов редактор писал, что пытается воспроизвести в голове немецкий электро синти-поп 80-х годов, чтобы как-то взбодриться. НТС весь день держала отрыв на контроле и канонически проглотила его менее чем за 10 км до финиша. Казалось, что уже ничто не помешает спринтерам организовать групповой финиш (в значении победить Марку Кавендишу).
В этот момент Алессандро Баллан решил, что звание бывшего чемпиона мира обязывает к чему-то большему чем просто присутствие в гонке. Его немного дежурное ускорение никто из помощников Кавендиша не закрыл мгновенно, что дало сигнал остальным - окно возможностей в этот день существует. Быстрее всех ситуацию оценил Винокуров. Он отъехал от группы и проскочил мимо Баллана, который переоценил свои возможности на крутом подъеме. На его вершине приемущество казахстанца над группой составляло 12 секунд.
За спиной Винокурова пытались выбраться из пелотона другие гонщики, но их атаки запоздали - НТС уже перегруппировался и не давал никому шанса. Но и добраться до гонщика «Астаны» тоже не было возможности. Спуск оказался слишком извилистым и узким. Группе было элементарно сложнее на нем маневрировать, а аэродинамический эффект компенсировала постоянно необходимость затормаживать. На финишной прямой было понятно, что шансов настигнуть беглеца, хотя он и находился в визуальном контакте, у группы нет.
После этапа
Эта победа оказалась намного более символичной, чем кажется на первый взгляд. Во-первых, успех казахстанского гонщика стал порцией кислорода для всей команды - она смогла перезагрузиться в формате противостояния с Шлеками и далее уже почти не возникало ситуаций, когда можно было поверить в поражение Контадора. Впоследствии его успех оказался аннулирован в связи с положительным допинг-тестом, хотя как в организме испанца очутился кленбутерол, мы, скорее всего, никогда не узнаем.
Во-вторых, это дало импульс Винокурову продолжать поиски результата на самом высоком уровне. На следующий год нынешний генеральный менеджер «Астаны» улетел на «Тур де Франс» за пределы трассы, получил тяжелые травмы и даже сам подумывал о завершении карьеры. Но лондонская Олимпиада заставила его вернуться. Не думаю, что он решился бы на такой шаг без подобного доказательства своей силы.
И, наконец, сама команда сместила акцент на казахстанских гонщиков. После массового исхода Брюнеля и остальных проект начал искать новые пути развития. В этот момент резонанс от успеха Винокурова позволил в самом Казахстане разглядеть в велоспорте хорошую витрину. Через полтора года появилась континентальная «Астана», через которую прошли Луценко, Кожатаев, Тлеубаев и многие другие местные гонщики.
