Владимир Крамник: «Пару лет назад звонил Путину, представился обычным переводчиком»

Российский гроссмейстер Владимир Крамник рассказал о матчах с Каспаровым и Анандом, знакомстве с женой и рождении дочки.

О рождении дочки Даши: «На два месяца отказался от участия в турнирах и был возле жены в Париже. Ждали появления на свет нашей девочки. Не очень хотели, чтобы это случилось в католическое Рождество или в самый Новый год: в дальнейшем у нее не было бы полноценных праздников дня рождения. Все получилось как нельзя лучше.

Меня предупреждали, что отцовство — это замечательно. И правда, я привязался к дочери с первых же ее дней. Дочка растет на глазах. Я тут на две недели уехал на турнир в Ниццу. Вернулся, а Даша уже совсем другая. Многое понимает, улыбается так озорно. Родителей узнает.

Мари пока в декрете. Пробудет в нем год, а может, больше. Потом в любом случае вернется на работу. Мы хотели бы как минимум двоих детей. И, надеюсь, Дарья Владимировна — это только начало. Дашенька больше похожа на меня. От мамы она взяла голубые глаза. Хотелось бы, чтобы дочка говорила на двух языках. И имела двойное гражданство – это, по-моему, разрешено законом. Впрочем, сейчас об этом не думаю».

О женском внимании: «Да, в моей жизни были романы. Но чтобы окружали меня толпы визжащих поклонниц а-ля «Битлз» — это ерунда».

О встрече с женой Мари-Лор: «Мари ведь на самом деле — корреспондент газеты «Фигаро». Это буржуазная газета. В ней не так много места уделяется спорту, тем более шахматам. Моя супруга в шахматах немного разбирается, играет на уровне второго разряда. Когда я победил Каспарова, газета посчитала это весомым событием. Мари поручили сделать со мной интервью. Я тогда был в Париже. Встречи, сеансы одновременной игры. И тут предложение: встретиться с корреспондентом «Фигаро». Милая беседа, милая девушка...

Роман завязался через пару лет. Во многом тут помог наш общий товарищ — известный французский гроссмейстер Жоэль Лотье. Мы стали чаще видеться с Мари в компаниях. Симпатия переросла в полноценные отношения. Далее — по нарастающей.

Пару лет назад она связалась с пресс-службой Владимира Путина, который тогда был президентом России, и просила его написать статью для «Фигаро». Открою секрет: в пресс-службу звонил я, представился обычным переводчиком. В итоге все прошло на ура. Владимир Владимирович согласился и написал статью для французской газеты».

О венчании: «В Кафедральном соборе Святого Александра Невского в Париже. Пришли человек 20 самых близких друзей. Из шахматистов были Жоэль Лотье и экс-чемпион мира Борис Спасский».

Об увлечении шахматами: «В 1980 году в стране был шахматный бум. Играли почти все. И, как часто это бывает, все решил случай. Хотя я любил играть в футбол, настольный теннис и не так уж сильно отличался от сверстников. Правда, не бегал по двору, сигареты не стрелял. Но и «ботаником» меня никто не дразнил.

Отец повел брата, который старше меня на пять лет, в шахматный кружок. Я тоже умел двигать фигуры. Ну и увязался за ними. Тренировал там ребят фанат своего дела Роальд Степанов. Он посмотрел, как играет брат, а потом решил глянуть, что умею я. А я детских ошибок не наделал и тут же был принят в кружок. И пошло-поехало».

О матче с Каспаровым: «Для меня было счастьем провести матч с Каспаровым. Не ради денег, не ради титула. Это был лучший тест для проверки моего потенциала. Для победы над таким соперником надо сыграть на пределе своих возможностей. А у него фантастическая дебютная подготовка. Тогда в умении максимально эффективно использовать компьютер при подготовке Гарри не было равных.

Я снивелировал его преимущества, свел компьютерную помощь и помощь консультантов к минимуму. Так родился вариант с берлинской защитой. Я увел его в сторону. Каспаров оказался к этому не готов. Я более устойчив психологически, а он темпераментен. Он начал нервничать, потерял уверенность. Как только я почувствовал, что он немного проседает, начал прессинговать. Поединок от начала до конца прошел по моему сценарию.

Перед матчем казалось, что, если выиграю, счастью не будет предела! Но вместо огромной радости накатила дикая усталость. Ты месяц находишься в постоянном нервном напряжении, засыпаешь и просыпаешься с мыслями о предстоящей игре, а в выходные работаешь еще больше. А потом раз — и все кончилось. И понимаешь, что не осталось сил даже на радость».

О друзьях и врагах в шахматах: «Две сильные личности в борьбе за один чемпионский титул вряд ли будут дружить семьями. По крайней мере во время матча. Но находиться в нормальных отношениях можно. У меня нет никаких проблем с Анандом, Леко, со многими другими ведущими шахматистами. Профессиональная конкуренция — не повод для вражды. Другое дело, если при этом человек нарушает самые базовые этические нормы.

Знал, что Топалов и его менеджер Данаилов готовы ради славы и денег пойти на многое. Они уже договорились о проведении следующего чемпионского матча с еще большим призовым фондом. Оставалось обыграть Крамника. И лишь стало ясно, что матч складывается неудачно и терять, кроме имиджа, уже нечего, они перешли в заранее подготовленную атаку. Начались обвинения, что я часто хожу в уборную и получаю там подсказки. У меня захотели отобрать личный туалет, личную комнату отдыха. Такого я стерпеть не мог.

То, что у них была мощная господдержка, я знал с самого начала. Но привозить с собой спецагентов — это слишком. Вряд ли ты будешь это делать, если собираешься просто играть в шахматы. Потому у меня нет сомнений, что та провокация готовилась еще до матча. И тот факт, что в апелляционный комитет, который рассматривал спорные вопросы (и в итоге решил все в пользу моего соперника), им удалось заранее протащить своего друга Зураба Азмайпарашвили, только подтверждает эту версию.

Думаю, что президент Международной шахматной федерации Кирсан Илюмжинов просто не мог принимать ту или иную сторону, ведь по статусу он обязан быть нейтральным. Топалов и его менеджер восприняли это как проявление слабости. А в итоге перешли все границы дозволенного в надежде сорвать поединок».

Прервал с Топаловым всякие отношения. Многие известные гроссмейстеры последовали моему примеру. Я не здороваюсь с ним и не общаюсь, и так будет до тех пор, пока он не принесет своих публичных извинений».

О матче с Анандом: «Можно всегда найти тысячу оправданий своему поражению. Но это – твои проблемы. Плохо подготовился, не то съел перед решающей партией… Это все отговорки. Есть итог. А остальное — обстоятельства, которые выливаются в победу или поражение. Ананд победил заслуженно.

Ананду почти 40, а он блестяще играет. Мне до 40 далеко. Время есть. И, что не менее важно, есть и желание. Моя любимая фраза: человек ответственен за качество своего труда, а не за конечный результат. Работать я буду на совесть, как всегда. А там — как получится. Сейчас есть несколько реальных претендентов на титул. Я по-прежнему в их числе».

О Париже: «У меня только российский паспорт. И не было желания его поменять. Пока живем в Париже — так удобнее для семьи, Мари еще не очень хорошо говорит по-русски, я в постоянных разъездах, ей было бы непросто в России одной. Время все расставит на свои места. Весьма вероятно, в один прекрасный день я вернусь», – рассказал Крамник в интервью «Советскому спорту».