8 мин.

Настоящий Made In Hell

399

В город Чимкент, что в Казахстане, пачками возят чемпионов мира. Типа как вот 9 мая в одном шоу получите ДеМаркуса Корли, Романа Кармазина и, скажем, Байрона Митчелла (похоже, именно он заменит в бою с Шуменовым Алехандро Беррио). Если вам этого мало, там еще «казахский Джеймс Тони» Талгат Досанов против американца Вилли Чепмена и звезда всех времен и народов Бейбут Шуменов. Ну и Нурсултан Назарбаев. До кучи. Если вам это действительно интересно.

Здание 18 или 19 века, по верхней части ползет здоровенная трещина, стекла местами разбиты, некоторые окна открыты – в Питере уже тепло. Над крышами близлежащих построек возвышаются сияющие на солнце купола Никольского собора. Над дверью табличка: «Академия физкультуры. Кафедра бокса и тхэквондо» (дальше в окне местные шутники выставили маленькую желтенькую надпись «лечим зубы»). По лестнице на второй этаж, где ринг, боксерская груша из арматуры и автопокрышек и сваленные в углу гантели, штанги и гири. Нормальные снаряды, впрочем, тоже есть. По рингу ходит, разогревая суставы и связки, чемпион NABF в среднем весе Роман Кармазин. Рядом стоял и разглядывал привычные и незамысловатые манипуляции Игорь Шафер, бывший промоутер Кармазина, судившийся и ссорившийся с ним не год и не два, студенты-лесгафтовцы работали в парах, на них покрикивал тренер. Разминка Кармазина подходила к концу.

«Пакьяо вообще минутных перерывов между раундами не делает. Он в своем сумасшедшем темпе как начинает работать, что в паре, что на лапах – без остановки. Иногда перерывы 30 секунд, Фредди его остужает постоянно».

Сотрудничество Кармазина и Роуча, к сожалению, так и не вылилось ни во что интересное. В голове у Ромы всегда был Лебедев и сам Рома, а в голове у Роуча – Пакьяо, Тони, Микки Рурк или кто угодно еще. Такая жизнь. Кармазин, как описывается в пресс-релизе от промоутерской компании братьев Шуменовых, жил в Казахстане в начале 90-х, когда проходил в городе Уральске воинскую службу. Там же женился, там же в 1995 году у Романа родился сын Олег. Кармазин затем переехал в Санкт-Петербург, где тренировался под руководством ныне покойного Игоря Лебедева. Упор братья-казахи сделали, конечно, на тренера Куаныча Уахасова из Уральска, но он не был ни первым, ни самым значимым тренером в карьере Романа.

«У меня, знаете, много было на самом деле этих тренеров. Уахасов – очень хороший тренер, но не с ним я всего достиг. Там даже не было возможности мастера выполнить. Не было финансирования хорошего, которое бы позволяло регулярно ездить на турниры мастерские. Поэтому я уехал в Питер, где в итоге встретился с Лебедевым».

У Кармазина в Чимкенте бой 10 раундов, с бразильцем Луисом Аугусто Дос Сантосом (24-15, 20 КО). Сантос выиграл первые 13 боев нокаутом, стал чемпионом страны в полусреднем весе, но затем полез в категорию полегче, там проиграл – ну, и покатилось. Тем не менее, из 24 выигранных боев, 20 левша из Бразилии по прозвищу Тайсон завершил нокаутом.

«Так он левша? Будет левша, значит левша, я даже не знал, если честно. Да за мою боксерскую карьеру левшей было чуть ли не в два раза больше, чем правшей…»

В этом весь Кармазин. С левшами он действительно умеет работать, знает как. Но перед боями он соперников не изучает. Раньше это за него делали Лебедев и Шафер, но после отъезда в США остается только boxrec, да боксерские залы. А мало ли что боксеры друг о друге рассказывают… Вот и руководствуется Рома любимой поговоркой Лебедева: «влезем в драку, а там посмотрим». С Кармазиным я в этот раз общался в несколько приемов, посетил две тренировки и сокращенная, выхолощенная версия интервью была опубликована еще дней 9-10 назад. Но только это не тот Роман, который стал чемпионом мира, не тот боксер, которого я впервые увидел, придя в секцию бокса в «Динамо», где для меня и начался настоящий, не телевизионный бокс.

Кириллов так, как может разве что нынешний Пакьяо, стучал по мешку вдвое больше себя, Мгер Мкртчян, еще только начинающий профи, лениво и механистично, без особого настроя работал в паре с моим приятелем, кмс. Кармазин выносил из тренерской пневматическую грушу, работал на ней минут 10 и убирал назад. Он тогда начинал заново – вернулся в зал после поражения от Кастильехо, объединившись опять со своим тренером.

«Перед первым боем, который я проиграл, я ведь специально его уволил. У меня были проблемы, я настолько перетренировался, настолько ненавидел бокс…я решил, что завязываю. А чтобы завязать, нужно было проиграть. Я не хотел выигрывать, я специально ехал проигрывать. Чтобы затем никто не грешил на тренера, на мою подготовку, я специально его уволил. Я пришел потом, заплатил ему деньги, сказал «Михалыч, ты не обижайся, такая ситуация»… Он потом пошумел, говорил: «Не мог, что ли сразу объяснить»… Я посчитал, что так будет лучше».

Почему лучше? Был же шанс действительно получить, хоть и спустя время, бой с Де Ла Хойей или еще с кем-то из чемпионов…

«Я бы в тот момент просто с ума сошел. И в книге, которую я пишу, про это тоже будет. Мне кажется, поучительно ребятам будет почитать, потому что многие в такую задницу попадали, как я тогда. Я был рядом с психушкой. Я не воспринимал ни семью, ни детей, не знал покоя ночью и днем. К этому и вы, журналисты, руку приложили. Я тогда выиграл несколько хороших боев, все начали кричать: «Ты самый лучший, победишь и Де Ла Хойю, и всех на свете». А я человек очень ранимый и чувствительный... Я видел, что не тяну, не дошел еще до того уровня, куда меня все усиленно записывали. И начал тогда предельно усиленно тренироваться. Не получались какие-то вещи, я начал и днем, и ночью тренироваться, спал по три часа. Я был близок к психушке. Не соображал ничего, семья не дорога была, здоровье. Слава богу, что я проиграл. Решил все, я завязываю. Все стало на свои места. Начал нормально мыслить, ориентироваться».

Кармазин уходил из бокса и возвращался, зигзаги его карьеры трудно было бы осмысливать, не зная самого Рому. Я, кстати, пожалуй, с ним одним из знакомых боксеров, до сих пор общаюсь на «вы». И он со мной. Тут и его возраст, конечно, и то, что я в «Динамо» всегда смотрел на его тренировки, раскрыв рот – таких одаренных боксеров в России практически больше и не было. Рома все свои задатки реализовывал, но какими-то рывками, через периоды спада и вызванные ими депрессии.

«У меня так ведь всю карьеру было. Раз и внезапно выиграл мастера. Затем застопорился. И после Европы так было. Не шло, не шло, был какой-то такой спад, а потом я почувствовал, что могу… Новые силы, новое восприятие. И я стал чемпионом мира. Первый прорыв, конечно, когда я мастером стал».

Боксер начинается с мечты. Не все смотрят с детства записи боев Али, Луиса и Арчи Мура. У Романа Кармазина была мечта стать мастером спорта.

«По любителям я недолго боксировал. Мастера спорта выполнил, и ушел в профи. Много заняло времени, я к этому направленно шел, хотел стать мастером. Я себе дал слово, пока, бл… , мастера не выполню, никуда дальше не пойду. Шафер меня, когда еще только начинал свою промоутерскую деятельность, звал боксировать, но я хотел выиграть и по любителям. И как только я мастера выполнил, мне еще звание даже не присвоили, я только выиграл турнир, Александра Невского, по Северо-Западу России… Мне вообще только через три года отдали удостоверение, когда я уже стал чемпионом Европы по профессионалам».

Попасть в американские залы в расцвете карьеры – и это был еще один рывок, навстречу другой, новой мечте. Я помню, что не верил тогда в успех Кармазина. Не помню, почему. Вернувшись в Санкт-Петербург, Кармазин всех заразил своим оптимизмом, его примеру последовали и другие наши боксеры, но мало у кого получилось. Впрочем, боксеры ехали, едут и будут ехать в США. Деньги в боксе только там и в Европе, но никак не здесь. Кармазин требовал от Дона Кинга боев, а он упорно задавал Кармазину один и тот же вопрос: «Где деньги российского телевидения? Где русские спонсоры? Кто заплатит за твои бои?».

Кармазин теперь без Кинга, без пояса и без тренера. С очень коротким интервалом из жизни ушли сначала Лебедев, затем Борис Зыканов. Роучу Кармазин малоинтересен.

«Плохо одному тренироваться, поверьте… очень плохо. И это неправильно, что я один».

Шесть раундов Кармазин пободался на ринге с молодым средневесом, затем перешел к мешку. Роман ходит по питерским залам, как призрак коммунизма по Европе. Никогда не знаешь, где его можно обнаружить. Боксеры получают бесценный опыт, он стоит в паре со всеми – от легковесов до полутяжей. Кармазин готовится, пока сам не знает к чему, но если он вовремя будет знать имя соперника-чемпиона – я оппоненту Кармазина не позавидую.

«Главное – поймай сбалансированную стойку, не вставай на пятки. Когда соперник встает вот так, он уязвим, в этот момент и нужно бить. Подталкивать, чтобы поставить его на пятки, можно, только не рукой, а плечом. Вот так локоть поднимать не нужно, рефери может сделать предупреждение. А вот так – я не раз делал, и ничего не было».

Местами словами Лебедева, местами говорит его личный опыт. Кармазин, конечно, проигрывает средневесам в физической мощи, он не готов толкаться с элитным бойцом все 12 раундов. Только если перебоксировать или нокаутировать, поймав из засады. Переход из первого среднего в средний вес – один из самых болезненных для боксера. Тяжелее только из круизеров идти в супертяжи.

«Для меня нет разницы, средний вес или легче. Ну, хотя разница есть, я ее почувствовал, все равно… Я быстрее, скажем так. Но при этом мельче, реально мельче своих соперников. Но что делать, если в той категории для меня нет боев».

Кармазину нельзя встречаться с Бунемами и Эколсами. Нет для этого большой мотивации. Рома бережет себя для последнего большого боя, и, возможно, судьба даст ему шанс. В этот раз я буду в него верить. Наверное, просто потому, что Кармазин у нас такой один. Настоящий Made In Hell.