Они были первыми. Легендарный чемпион мира Иван Заикин в воздухе и на арене
Жил-был человек. Человек, чьей силой восхищался всякий видевший его. Человек, завязывавший в узел кочергу и мизинцем поднимавший двухпудовую гирю. Человек, всю жизнь пытавший изменить свою судьбу, но с предназначенного ему жизненного пути так и не свернувший. Человек, едва не ставший причиной гибели трёхтысячной толпы...
21 мая 1911 году в Париже был дан старт воздушной гонке Париж-Мадрид. Один из монопланов взлетел без разрешения и, попав в нисходящий воздушный поток, рухнул на смотровую площадку. Военный министр Франции Анри Берто погиб, а у премьер-министра Эрнеста Мониса был сломан нос и обе ноги. Годом ранее в Одессе могла случиться гораздо более серьёзная катастрофа. Тогда, на толпу зевак, собравшихся поглазеть на выступления "человека-птицы", с огромной высоты падал аэроплан. Со страшной скоростью к земле приближались находившиеся в фанерной летательной машине борец Иван Заикин, тот самый человек-птица, и завернутый в газеты писатель Александр Куприн.
Иван Заикин родился 5 ноября 1880 года в селе Верхнее Талызино Симбирской губернии в многодетной семье волжского бурлака. По версии красивой, отец Заикина был известным мастером кулачных боёв, и Иван с детства мечтал продолжить его дело. По версии более мрачной, и возможно более достоверной, Заикин - старший был сильно пьющим человеком, демонстрировавшим "кулачное ремесло" на окружающих, сильно перебрав горячительного. После страшной эпидемии холеры Иван остался единственным выжившим из 14 детей, и к 12-ти годам мальчик начал работать, чтобы помочь поднять на ноги родившуюся в семье сестру. Перепробовав по малолетству такие профессии, как подпасок, поводырь у слепого и грузчик, Заикин предсказуемо оказался в бурлацкой лямке рядом с отцом.17-летний Иван по праздникам участвовал в устраивавшихся бурлаками и крючниками борьбе на поясах. Ивану выпал счастливый "лотерейный билет" - юный, но не по годам сильный, бурлак во время одного из таких поединков попался на глаза пропагандисту атлетики инженеру Пытлясинскому, служившему у царицынских купцов. Так, Заикин оказался на атлетической арене купцов-миллионщиков братьев Меркульевых. К тому моменту, цирковая борьба была одним из немногих социальных лифтов для нищих крестьян. Иван служил сторожем и рассыльным при конторе Меркульевых и бесплатно обучался борьбе и атлетике.
Дикий удивительный мир русской цирковой борьбы мог похвастаться такими экзотическими персонажами как Бамбула (да-да, тот самый Силач Бамбула из детского стишка) или огромный осетинский гигант "Казбек-гора".
Бамбулу, уроженца французской Мартиники, злодейкой-судьбой занесло в Одессу. Очень быстро он стал цирковой звездой Юга России, а потом и всей страны. Кроме борьбы (а судя по кадрам кинохроники, с Бамбулой тренировался, например, не кто-нибудь, а сам Иван Поддубный) афророссиянин вековой давности выступал на цирковых выступлениях как фокусник и комик.
"Казбека - гору" при рождении звали Темирболат (или Бола) Кануков. К 20-ти годам Бола был настоящим великаном - рост 228 сантиметров и вес больше 200 килограммов. Для семьи такой гигант был настоящим стихиным бедствием (попробуй, прокорми 220-килограммового юношу), и в поисках лучшей жизни Кануков отправился во Владикавказ. Оказавшись в местном цирке во время гастролей турецкой труппы, Кануков бросил вызов профессиональному цирковому борцу по прозвищу Мясник (чрезвычайно распространённая в те годы модель построения борцовской карьеры). Бола расправился с турком меньше, чем за минуту, и незамедлительно стал новой сенсацией сначала на Кавказе, а позже и в Петербурге.
Первые успехи на новом поприще пришли к Ивану Заикину в 1904 году. Для начала он завоевал золото на Всероссийском чемпионате по поднятию гирь, где обзавёлся прозвищем "Король железа" и повстречал Ивана Поддубного, которого всю последующую жизнь называл своим учителем. Благодаря тренировкам с Поддубным, Заикин всё в том же 1904 году становится победителем Всероссийского любительского чемпионата по борьбе.
Художник Кравченко так описывал Короля железа: "Гармоничная мускулатура , не искусственно выработанная, а данная Матерью - природой. Мускулатура хищного зверя - упругая, эластичная, стальная. Это Заикин".
В 1908 году Иван побеждает на чемпионате мира по классической борьбе (уже среди профессионалов) в Париже. На пути к финалу российский силач одолел 120 борцов со всего мира. Действующим чемпионом являлся итальянец Джованни Райцевич. Чемпион заявил, что русский борец ему не соперник, и вряд ли ему понадобится больше 10 минут на то, чтобы расправится с Заикиным. На пятой минуте Король железа уложил Райцевича на лопатки, и зал, наполненный многочисленными итальянскими болельщиками,взорвался. Итальянцы высыпали на арену, пытаясь незамедлительно совершить вендетту.
На счастье Заикина, рядом оказался его двухметровый ученик Григорий Кащеев, выломавший из декорации огромное ребро и уложивший им самых горячих поклонников Райцевича. Потасовкой дело не обошлось - позже в комнату русского борца ворвался младший брат поверженного чемпиона Эмилио, также побежденный Заикиным накануне, и выстрелил в победителя в упор. Пуля поцарапала бок Ивана, а Эмилио Райцевич был обезоружен и вышвырнут из комнаты.
Годом позже в легендарном столичном цирке Чинизелли знаменитый чемпион поляк Станислав Збышко-Цыганевич предложил 500 рублей любому, кто сможет продержаться против него полчаса. На беду поляка среди зрителей оказался Заикин. По воспоминаниям очевидцев, Збышко-Цыганевич неминуемо бы уступил волжскому бурлаку, и потому в попытке "сохранить лицо" не нашел ничего лучшего, как порвать противнику ухо (кроме того перед схваткой поляк предусмотрительно намазался каким-то жиром и выскальзывал из всех захватов, как налим). Поединок был остановлен, а его исходом объявлена ничья. Окровавленный Заикин получил выигранные 500 рублей. Впрочем, по отдельным свидетельствам рвал ухо русскому богатырю младший Збышко - Цыганевич, Владислав, во время поединка в Нью-Йорке десятилетием позже
В 1910 году в московском цирке Труцци выступал один из сильнейших борцов мира эстонец Александр Аберг. Зрители мгновенно заметили среди публики Ивана Заикина (трудно было не заметить 120-килограммового мужчину, только ждущего момента, чтобы выскочить на арену). Тот вызвал Аберга на поединок, переодевшись прямо на на месте. Как писали знатоки "целый час змеёй гнулся" эстонец в попытках положить на лопатки Заикина. В итоге исходом поединка стала ничья.
Единственным непокорившимся Заикину рубежом стал его учитель Иван Поддубный. Из 15 -ти проведенный схваток(первая состоялась ещё в 1905 году) победителем в 10-ти стал легендарный Поддубный , а ещё пять закончились вничью.Каждое противостояние становилось настоящим сражением, самое знаменитое продолжалось 66(!) минут, и победа досталась Поддубному только по очкам. Победитель был так впечатлён силой соперника, что посвятил ему стихотворение (талантливый человек, как известно, талантлив во всём):" Зайка! Ты борец большой!Но после меня, второй. С хваткой мощного борца силы нет твоей конца!".
Кроме борьбы Заикин выступал с атлетическими номерами. К примеру, он расхаживал по цирковой арене с 400-килограммовым якорем за плечами. А также поднимал двухпудовую гирю одним мизинцем, рвал толстые цепи, завязывал в узел кочергу, плел галстуки из листового железа. Руки Заикина пытались растянуть верёвками 30 человек, он выполнял растяжку четырёх лошадей. В 1912 году в Царицыне Заикин поднимал баркас с 20 пассажирами и оркестром. Его коронным номером была "Живая карусель" - Иван поднимал над головой гриф штанги, на котором висело десять человек. Некоторые из "произведений искусства" русского богатыря были куплены Парижской кунсткамерой, и даже в наши дни в одном из музеев французской столицы хранится согнутый Заикиным в кольцо рельс. Другой знаменитый трюк позже чуть не стоил Ивану жизни. По доскам, уложенным на его тело, проезжал тяжелый грузовик с пассажирами. А ведь была ещё в его программе и "Адская кузница", когда на его груди разбивали молотом огромные камни. С этими впечатляющими номерами Иван Заикин объездил Европу, Африку, Америку и даже Австралию. Заграничные газеты поэтично именовали его "Шаляпиным русских мускулов", сам он предпочитал прозвище попроще -"Волжский богатырь". Вообще, прозвищ у Ивана хватало- в Америке за мягкую походку и своеобразную манеру выхода на арену его прозвали "Волжский тигр", а на европейских афишах он фигурировал как "Русский медведь" и "Русский Самсон".
В рассвет своей славы Иван Заикин водил дружбу со знаменитостями - Максимом Горьким, Александром Блоком, Алексеем Толстым, Фёдором Шаляпиным. Судя по всему, Волжский богатырь был не чужд и духовным исканиям. Иначе чем можно объяснить его дружбу со скандальными религиозными деятелями - иеромонахом Иллиодором и Григорием Распутиным. С Иллиодором Заикин познакомился ещё в Царицыне. Неуёмный "батюшка", на спор выпивавший ведро вина разом, и сам мог бы выступать на цирковых аренах. Позже именно Иллиодор познакомил Ивана с Распутиным. Поначалу Заикин поддерживал дружбу и с Иллиодором и с Распутиным, но в 1914, когда по наущению Иллиодора Распутина ударила кинжалом в живот душевнобольная, пришлось делать выбор. Заикин выбрал старца Григория, написав тому прочувствованное письмо: "Молю Бога об укреплении вашего духовного и физического здоровья".
Бурлацкий король, как называли его волжские газетчики, никогда не забывал своих корней. В одну, особенно холодную, зиму Иван закупил тысячи полушубков для раздачи бедноте в родных ему краях. Каждый полушубок был мечен клеймом "Иван Заикин", а всякий кабатчик, принявший полушубок за водку, рисковал навлечь на своё заведение недружественный визит самого Заикина.
О Заикине часто вспоминают как об открытом, и даже наивном человеке. Несмотря на наивность, Иван понимал, что век борца не вечен, да и вообще тяжела и неказиста жизнь российского артиста (тем более циркового). Социальный лифт, поднявший Заикина к славе, знакомству со звёздами и заграничным гастролям, в любой момент мог спуститься обратно к бурлацкой лямке. Волжский богатырь не мог не знать о судьбах коллег по борцовскому цеху. Гремевший на всю страну "Казбек-гора" Бола Кануков, оставив борьбу, был вынужден работать пастухом. Спал великан на голой земле, прикрывшись стогом сена. В результате простудился и умер через год после завершения карьеры. Популярный в Москве немецкий борец Карл Корнацкий буквально сошел с ума. Во время чемпионата в Гамбурге Корнацкий простудился и слёг в постель. Мнительным немцем овладел страх, что болезнь лишит его возможности бороться, а значит и зарабатывать. Целыми днями Корнацкий стал тренироваться и, не жалея сил, молиться о том, чтобы ему удалось перебороться со всеми мировыми чемпионами на крупные заклады. В результате Карл Корнацкий оказался в психиатрической клинике.
Корнацкому, копившему на собственный пивоваренный завод, было в мечтах далеко до Ивана Заикина ("вот тебе пивоваренный заводик! Вари и мечтай о чём-нибудь великом!"). Заикин мечтал по-крупному - он хотел стать авиатором. Хотя, сначала Иван пытался стать велогонщиком. Однако, когда огромный богатырь вылетел на гонке в канаву под хохот толпы, душа артиста не снесла обиды. Весной 1910 года Заикин стал свидетелем шоу, устроенного француженкой баронессой де Лярош. Баронесса Ивана не впечатлила (летала низко и недолго), а вот сама идея понравилась. В Одессе Заикин летал на воздушном шаре с пионером российского воздухоплавания Древницким, но скорость воздушного шара широкой натуре Волжского богатыря оказалась недостаточной. К тому же полет закончился палением в море вместе с пассажирами. И тут, на жизненном пути Ивана Заикина вновь появились купцы - миллионщики. Братья Пташниковы пообещали борцу летательный аппарат, и воодушевлённый Заикин отправился во Францию на обучение лётному делу. Учился Иван в местечке Мурмелон у знаменитого Анри Фармана. За границей Волжский богатырь "раздавал стиля", расхаживая в папахе (впечатленные французы называли его русский "kazak"). Занятия шли на французском языке, который "Мсье Заика" (именно так его именовали в школе авиаторов) с огромным трудом осваивал по самоучителю. Тем не менее в 1910 году диплом пилота был получен, и в том же году было объявлено о серии показательных полётов свежеиспеченного авиатора по городам Российской Империи. Купцы Пташниковы сдержали данное Заикину слову и купили ему аэроплан "Фарман".
Кстати сказать, Шаляпин русских мускулов мог задать тренд на увлечение воздухоплаванием среди борцов. Вдохновленный его примером, покупать самолет в Берлин отправился эстонский атлет Александр Аберг. Перед покупкой решили показать товар лицом и совершить испытательный полёт. На глазах эстонца самолёт вместе с пилотом рухнул на землю. Аберг мгновенно утратил интерес к авиации.
Первое выступление "летуна-богатыря" прошло в Харькове, затем Заикин поднялся в воздух в Воронеже. В этом городе его дожидался дрессировщик Анатолий Дуров, выразивший горячее желание разделить с Заикиным восторг от полёта. Поднявшись в небеса и посмотрев на город с высоты птичьего полёта, Дуров дал Воронежу исчерпывающую и убойную характеристику: "Впечатление чудное! Город Воронеж - как кладбище: на церквах - кресты, над могилками - крестики, на улице -людишки маленькие-маленькие, полиции совсем не видно". Слова дрессировщика о городе-кладбище едва не стали пророческими - при повторном полёте аэроплан Заикина рухнул на землю. Причиной аварии стал недоброкачественный бензин (топливо разбавляли уже тогда), купленный у воронежского аптекаря Мюфке. После падения аэроплана газеты разразились остротами, сообщая читателям, что "Заикин оправдал репутацию хорошего летуна, который умеет не только хорошо парить в небе, но и неплохо падать". В кинематографах показывали хронику "Полет и падение Заикина", посвященную воронежской катастрофе.
Кстати, во время показательных полётов Заикину удалось побить московский рекорд летуна Уточкина на продолжительность полета. Московское выступление вполне могло закончиться трагедией. Взлетев с ипподрома на Ходынке, богатырь-летун задумал подняться на рекордную высоту 1000 метров. В полёте мотор заглох, и лишь ценой неимоверных усилий Заикин сумел посадить аэроплан в 100 метрах от трибун.
Роковой для Волжского богатыря полёт случился в ноябре 1910 -го года в Одессе. Приземлившись после успешного первого полета над летным полем, Заикин заметил в толпе махавшего ему рукой своего старого знакомого, писателя Куприна. Было решено, что следующий круг над ипподромом аэроплан совершит уже с писателем на борту. Впрочем, как уже не в первый раз в нашей истории существует и другая версия случившегося. Известный экстремал, Куприн (до того как подняться в небеса, он опускался на дно в водолазном костюме) вместе с Заикиным был зрителем того самого шоу баронессы де Лярош (та, что летала низко и недолго). И когда разочарованный богатырь сказал, что смог бы не хуже(якобы сообщил Куприну: "А я бы штопором ввинтился в облака!"), именно писатель подначил Заикина, сказав, что готов стать первым воздушным пассажиром Ивана. О пари двух знаменитостей написали журналисты, и, прослышавшие о споре, купцы Пташниковы выразили желание приобрести Заикину летательный аппарат. Так что полёт над одесским ипподромом был частью того пари, а Куприн, как и обещал, стал воздушным пассажиром "летуна-богатыря"(пускай, и не первым).
Александр Куприн, гедонист и эпикуреец, был внушительных размеров мужчиной, и для того, чтобы поместиться в фанерный аэроплан ему пришлось снять пальто.
Поскольку было ветрено и прохладно, писательское тело предусмотрительно утеплили газетами. Лайфках с газетами не помог, после первого же поворота в воздухе хрупкий "Фараман" не выдержал перегруза и начал падать на землю с сорока метров. Аэроплан падал прямо на толпу зрителей, собравшихся на ипподроме, но Заикину удалось вывернуть руль и направить воздушное судно на старое еврейское кладбище (в Воронеже он также упал на кладбище). Аэроплан был разбит вдребезги. Первое, что услышал поднявшийся из обломков и завёрнутый, "аки мумия ", в газеты, Куприн был вопрос Заикина: "Мотор цел?" (мотор, действительно, был самой ценной составляющей фанерной летательной машины).
Разъяренные купцы Пташкина (по горло сытые аварийными посадками Заикина по всей России, причём исключительно на кладбища ) обвинили в катастрофе "летуна-богатыря". В буфете при ипподроме Заикин плакал Он спас тысячи жизней, но его карьере воздухоплавателя пришел конец.
Оставшееся от недолгой карьеры имущество (ангар и мотор) вместе с обломками Фармана Заикин отдал своему другу, знаменитому авиатору Сергею Уточкину. Тому удалось восстановить разбитый аэроплан, и он даже совершал на нём полёты.
Куприн винил в случившемся себя, и публично признавался, что в одесской катастрофе виноват исключительно он один. Заикин зла на писателя не держал, до конца жизни он писал другу письма, с кучей ошибок, но очень нежные(грамоте бывшего бурлака научил именно Куприн), подписывая свои послания "твой серенький Иван".
После воздушного фиаско Иван Заикин вернулся на арену. Благодаря авиационной эпопее ему было присвоено звание капитана воздушного флота, и его выход на арену конферасье сопровождали длиинющим титулом "Краса и гордость русского спорта, волжский богатрь, непобедимый борец, чемпион мира, король железа, капитан воздушного флота". Революция застала его на гастролях в Румынии. На родину он не вернулся, оставшись за границей (в 1920 году в охваченной революцией России погиб другой чемпион мира Александр Аберг, с которым Заикин боролся в Цирке Труцци. В 1918 году Аберг приехал на гастроли в Армавир, в итоге прожил последние два в городе, ставшим центром ожесточенных боёв белых и красных, где и умер от пневмонии в 38 лет).
В 1920-е годы Заикин боролся на турнирах по всему миру - в Милане победил чемпиона Италии Карла Ре (и там же чудом не утонул, купаясь в Тибре), одерживал яркие победы в Париже, Вене, Бухаресте и Варшаве. В Гаване Иван встретился со своим старым знакомым поляком Владеком Збышко. Заикин показал собравшимся на арене зрителям чемпионский пояс и заявил, что в случае проигрыша отдаст его победителю. Збышко был уложен на лопатки первым, а за ним выстроилась очередь из борцов, рассчитывавших заполучить пояс Ивана. В одной из схваток Заикин получил рассечение, и помочь ему на правах старого знакомого вызвался Владек Збышко, смазав рану неизвестной мазью. Мазь оказалась медным купоросом, попавшим в глаза Ивана. Заикин был ослеплён, и почти два года ушло на полное восстановление зрения. Шаляпин русских мускулов поклялся убить вероломного поляка, но больше Збышко и Заикин, на счастье поляка, не встречались.
Вернувшись в Румынию, Заикин с большим успехом гастролировал со своими знаменитыми атлетическими номерами. Он не принял румынское гражданство(пожалованное ни много ни мало королем), и постоянно жил в Кишиневе, где купил дом. В 1930 году во время коронного трюка "Живой мост" грузовик весом в полторы тонны с пассажирами заглох прямо на Заикине, застряв одним колесом на голове Ивана, а другим - на его ноге (многие посчитали произошедшее покушением на жизнь борца, подстроенным его конкурентами). Газеты сообщили о смерти Заикина, но ему удалось выжить. Позже он даже вернулся к выступлениям. Не меньше физических болей Заикина мучали финансовые проблемы. Он жаловался Куприну в переписке, продолжавшейся до самой смерти писателя, об окружавших его сомнительных людях, пользовавшихся доверчивостью Волжского богатыря. В 1934 году 54-летний легендарный Шаляпин русских мускулов вернулся на борцовский ковёр и выиграл последний турнир в своей жизни в Риге.
Судя по его жизненной стойкости, Иван Заикин был едва ли не крепче листового железа, из которого крутил галстуки. Сложно сказать, как сложилась бы его судьба, не посади он в аэроплан Куприна на одесском ипподроме. Полёты были его мечтой, но судьбы пионеров авиации были чаще всего трагичны. Баронесса де Ларош (в действительности высокий "титул" был лишь псевдонимом для дочери водопроводчика), вдохновившая карьеру "богатыря-летуна", погибла в 1919 году в авиакатастрофе. Поляк Юзеф Древницкий, с которым Заикин летал на воздушном шаре, умер в психиатрической больнице, его брат Станислав погиб в 24 года в Витебске, упав на зрителей с высоты 24 метров. Обучавшийся в Мурмелоне вместе с Заикиным, Лев Мациевич в 1910 году погиб во время показательного полета на Фармане. Друг Ивана, знаменитый Сергей Уточкин также умер в больнице для душевнобольных. Писатель Исаак Бабель вспоминал свои впечатления от встречи с ним: "Я видел одессита Уточкина, беззаботного и глубокого, бесстрашного и обдумчивого, изящного и длиннорукого, блестящего и заику. Его заел кокаин или морфий, заел, говорят, после того, как он упал с аэроплана где-то в болотах Новгородской губернии. Бедный Уточкин, он сошёл с ума…".
