Константин Цзю: «Я был шаловливый, но подляночки во мне никогда не было»

Бывший абсолютный чемпион мира Константин Цзю рассказал о своем детстве, первом знакомстве с алкоголем и переезде в Австралию.

О детстве: «В английском есть выражения “cheeky” и “naughty”. “Naughty” — шаловливый, а “cheeky” — это такой… с подляночкой. Я был шаловливый, но подляночки во мне никогда не было. На месте я не мог сидеть совсем. Еще любил по деревьям лазить. Не было дерева, на которое я не смог бы залезть. Мне были всегда интересны все крыши, все подвалы. Все, что связано с определенным риском. Эта непоседливость и стала одной из причин, почему меня родители отдали в бокс. Они хотели привить мне строгую дисциплину.

Характер стал меняться лет в двенадцать. Когда стало по две тренировки в день. Мне приходилось ездить в секцию на автобусе минут по 15—20. В шесть встаешь, идешь в школу, после тренировки приходишь — ужин, домашнее задание и спать. Такой режим дисциплинирует. Я потерял определенный момент юношества-отрочества, когда ребята ходят гулять — девочки, первые свидания... У меня этого не было».

О первом знакомстве с алкоголем: «У нас в классе была пара ребят, которые изредка выпивали. Помню, пару раз мы ходили в походы, и пацаны брали с собой какое-то вино. Но пьянства не было. Я сам первый раз сильно выпил на свой день рождения, когда мне исполнилось 18 лет. Тренер заставил. Это был первый раз, когда я имел право выпить вместе с тренером и родителями. Я купил шампанского. Тренер сказал: “Нет, пей водку”. Я выпил. Раз, два, три… Пока не потерялся. Перед уходом тренер напомнил, что завтра тренировка. Просыпаюсь с больной головой, состояние ужасное, прихожу на тренировку. Он видит мое состояние и спрашивает: «Понравилось вчера?» — “Да”. — «А как сегодня?» — «Болею». — «Будешь тренироваться?» — «Буду». Он говорит: «Иди домой, отдыхай». После этого я спиртного в рот не брал очень долго. Не хотелось ни грамма. Я думаю, это хороший урок был».

О переезде в Австралию: «В 1991 году последний чемпионат мира, в котором участвовала сборная СССР, проводился в Сиднее. Я, единственный в команде, выиграл золотую медаль. И тогда мне сделали предложение. Если за звание чемпиона мира я получил 1200 долларов, то за переход в профессиональный бокс с переездом в Австралию предложили на пару нулей больше за год. Суммы были колоссальные. Когда ты начинаешь зарабатывать такие деньги, появляется уверенность в себе. Конечно, потом сталкиваешься с такими жизненными делами, как налоги, которых в то время в СССР не существовало, как знание законов при подписании контракта… Начинаешь заново изучать всю систему жизни. Приходилось тяжело. Мне было 22 года, Наташе 19. Ребенок, который ни разу никуда не выезжал из Серова. У нас не было никакой помощи, никакого правильного совета.

Когда я улетал в Австралию, я думал: 3—4 года побоксирую и вернусь в Серов, куплю большой участок земли, построю здоровенный дом и… На этом все заканчивалось. Что буду делать дальше, я не представлял. Сейчас про возвращение в Серов мы даже не говорим. У меня очень серьезные задачи. Правильно же говорят: полжизни ты работаешь на имя, а потом имя начинает работать на тебя. Я перешел в тот период, когда имя уже работает на меня. Практически все двери передо мной открываются. Важно это сейчас правильно настроить — с громадной пользой для общества, российского прежде всего», – цитирует Цзю газета «МК».