Виталий Кличко: «Партия с шахматным компьютером стала для меня настоящим позором!»

Почетный чемпион мира WBC украинец Виталий Кличко рассказал об особенностях подготовки своего брата Владимира, роли секунданта, дружбе с Максом Шмелингом и игре в шахматы.

О штабе Владимира: «Один человек занимается разработкой стратегии предстоящего матча. Второй, Эмануэль Стюард, ведет непосредственно боксерские тренировки. Есть люди, которые ведают общефизической, психологической подготовкой... Я на правах старшего брата тоже могу давать какие-то советы. Но памятуя, что «у семи нянек дитя без глазу», стараюсь в чужие вопросы не лезть. У меня есть одно неприкосновенное право: на все бои я вывожу Володю в качестве секунданта. А он соответственно выступает секундантом на моих матчах».

О роли секунданта: «Со стороны всегда проще определить, что и когда нужно сделать для победы. Помню, в перерыве какого-то боя мой тренер, Фриц Здунек, говорит: «Тебе нужно провести правый апперкот». А у меня он никогда особенно не получался. Выхожу на следующий раунд, в горячке боя все сразу забываю. Вдруг слышу: «Правый апперкот!» Этот крик стеганул, как бичом: тренер мой голос практически не повышает. Я ударил – соперник в нокауте. Возвращаюсь в свой угол, Здунек бурчит: «Вечно с первого раза ничего не слышишь!» А казалось бы, простой совет».

О 23 февраля: «Знаете, на Украине, в отличие от России, День защитника Отечества не имеет статуса праздника. Хотя такого статуса не имеет и Старый Новый год, но это же не значит, что его никто не отмечает... Для нас с Володей 23 февраля всегда стояло особняком, и не только из-за гарнизонного детства. Мы оба служили в армии, причем я призывался еще во времена Советского Союза. И воинские звания у нас имеются: я – капитан запаса, он – старший лейтенант. Я помню один из парадов, который по такому случаю всегда проходил в гарнизоне. В нем традиционно принимали участие и дети. Нам сшили матросскую форму, и мы лихо маршировали в тельняшках и бескозырках – по бескрайней казахской степи».

Об игре в шахматы: «Партия с шахматным компьютером «Дип Фритц» – это был настоящий позор! Играли мы в Гамбурге – там находится офис компании – разработчика программы и один из старейших шахматных клубов Европы. Та версия «Дип Фритц» была особенной: машина не только сама по себе играла очень сильно, но еще и комментировала ходы соперника. Причем делала это в очень ироничном стиле. Стоило мне пару раз передвинуть фигуры, как я услышал: «Да, старичок, сегодня – явно не твой день». Сделал еще пару ходов, и снова: «Ну ты и лопух! Кто же так играет?!» К концу партии я сидел весь пунцовый: мало того что проиграл, так еще и настроение было испорчено».

О дружбе с Максом Шмелингом: «Немецкий язык я выучил во многом из-за Шмелинга: начал читать книгу его воспоминаний и не смог оторваться, пока не одолел последней страницы. Потом мы познакомились, и он помог еще несколько раз. Например, когда я из-за травмы не смог продолжить бой с Крисом Бердом. Пресса тогда трубила: «Кличко – трус!» Я лежал в больнице после операции связок плеча, когда мне принесли письмо от Макса. Он писал: «Как бы жестоко жизнь тебя ни била, нельзя оставаться на полу. Соберись с силами и вставай!» Это была очень мощная поддержка... Шмелинг умер, не дожив всего трех месяцев до 100 лет. Через неделю после его смерти у меня родился сын; его зовут Максом», – цитирует Виталия газета «Известия».