Разговор с нашим биатлонистом-корейцем: подставили с Олимпиадой, потерял друга из-за бизнеса
Тимофей Лапшин полтора десятилетия выступал на Кубке мира: сначала за сборную России, с 2017-го – за Южную Корею.
На глазах Лапшина сменились несколько поколений (Тимофей застал еще Уле Эйнара Бьорндалена, а теперь ушел и Йоханнес Бо). Все это время Лапшин оставался крепким биатлонистом с репутацией снайпера.
Но вот пришла пора перемен: в составе сборной Кореи на следующий сезон 37-летнего Лапшина нет. При этом завершать карьеру он не собирается.
Как же так?
Почему Лапшин не едет на Олимпиаду? Его подставили?
– Как сейчас устроена твоя жизнь?
– Все как раньше: тренируюсь, готовлюсь к соревнованиям, только они в этом сезоне будут не международными. В команду меня не взяли, так что буду выступать на чемпионате Кореи и других внутренних стартах.
– В прошлом году ты гонялся на Кубке мира. Что случилось потом?
– Я тогда мало выступал в корейских соревнованиях, потому что подвело здоровье. Клуб сказал, что могу не волноваться, очков для попадания в сборную мне по-любому хватит. А когда пришла весна, оказалось, что очков мало и у меня меньше 50% внутренних стартов. По правилам в команду я не проходил.
– А ты пытался как-то повлиять, чтобы для тебя сделали исключение? В России в таких случаях можно позвонить нужным людям или поднять шум в медиа...
– Если честно, думал об этом. Когда узнал, что не в команде, я уже провел сбор в Сочи за свой счет. И вот как-то ехал на велосипеде, обдумывал, что может, интервью дать, рассказать, как все было. В итоге выпал из фокуса тренировки, на повороте на спуске меня вынесло, улетел в отбойник и сломал палец. На нем потом две операции пришлось делать.
В общем, после этого я решил, что наверное, судьба намекает: не стоит ничего ворошить.
– Но ведь по факту корейский клуб тебя подставил?
– Можно сказать и так. Я их поддержал, а в итоге остался без международной команды.
Но с другой стороны, если бы я в Корее сейчас дал интервью против клуба, кто знает, мог бы остаться вообще ни с чем. Клуб расформировали бы – и все. А у меня процентов 90 финансирования подготовки идет именно по линии клуба, а не от сборной. Сборная платит только за дни, которые ты проводишь на сборах, а так как я не в команде сейчас, то и сборов у меня нет.
– Что у тебя с Олимпиадой?
– По идее я заработал квоту. Но она отдается Олимпийскому комитету, и тот вправе перераспределить ее как угодно.
Так как я не в международной команде, то не могу выступать не только на Кубках мира и IBU, но и на Олимпиаде.
– То есть у тебя есть именная олимпийская лицензия, но ее забрали из-за бюрократии?
– По сути – да.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– Сначала сильно расстроился. Но потом подумал, что, может, так и должно было случиться. Зато я больше времени провел с семьей, плюс еще эта история с пальцем. Чтобы ехать на Олимпиаду, нужно иметь хорошие условия подготовки и поддержку команды. Тем более, там гонки на высоте, нужно было бы очень четко вымерять сборы по дням акклиматизации. Сложно это все разруливать самому плюс уговаривать федерацию, чтобы тебе хоть что-то оплатили. Я же постоянно вкладывал свои деньги, уже устал от этого.
Допустим, пару лет назад предлагал корейцам вариант с хорошим тренером. Классный специалист, свободный, при нем команда точно бы развивалась. Все разложил по полочкам, но меня не послушали, сделали по-своему, в итоге ничего не получилось.
Отчасти, кстати, поэтому, когда в прошлом году нужно было выбрать между клубом и федерацией, я выбрал клуб. Если в федерации мой опыт, мои знания не нужны – окей, пусть попробуют без меня. Значит, буду к следующей Олимпиаде готовиться.
– Ты серьезно?
– 100%, почему нет? Она будет во Франции, скорее всего, в Анси, а это одно из моих любимых мест. Сколько там хороших гонок было в Кубках мира и IBU.
«Дочка говорит по-корейски. Но с нами отказывается – бесполезно»
– Как устроены внутрикорейские старты, на которых ты собираешься гоняться? Это похоже на Кубок России?
– В чем-то похоже на наш Кубок до 2022 года: там гоняются те, кто не попал в международную команду. Они зарабатывают очки, за международные старты тоже дают очки, потом чемпионат Кореи, и в конце сезона по очкам отбирают национальную команду.
– Участников много?
– Не особо. Думаю, вместе с юниорами наберется человек 60 на все категории. Есть парень приличного уровня, был в команде вторым после меня, но решил отказаться от нее, чтобы больше времени проводить с семьей. Но в среднем, какой там уровень участников? Да никакой...
– Зрители есть?
– Не-а. Но чипы, табло, протоколы – есть. Наверное, по-нашему это похоже на какие-нибудь районные соревнования.
– Ты к сезону вообще готовился? Или нет смысла, и так выиграешь?
– Весной накатила апатия. Но потом решил, что буду работать по кайфу, делать то, что нравится. Завлек себя идеей соревнований по велоспорту, за лето 8 стартов сделал. В основном готовился в Корее, сейчас вот в Россию на сбор в Ергаки приехал.
Вставать на лыжи оказалось трудно, я же летом очень мало провел тренировок на роллерах. А велосипед это совсем другая нагрузка. Первые дни, когда проводил по две лыжные тренировки, буквально приползал домой. Иногда так уставал, что даже на вторую тренировку не выходил.
Но вкатку постараюсь отработать качественно. Дай бог, отбегаю сезон, снова отберусь в команду, и дальше все пойдет нормально.
– Кто тебя тренирует?
– Раньше готовился по планам российского специалиста. Платил ему из личных средств, причем даже корейская команда готовилась со мной по этим планам. Они классные, и уверен, что дают результат. Но сейчас сезон проходной, решил поставить эту работу на паузу и попробовать поработать с супругой (бывшая биатлонистка сборных России и Украины Ольга Абрамова – Спортс’‘). Она рядом, видит все бытовые моменты, например, когда в силу обстоятельств невозможно сделать тренировку качественно.
Ольга мне давно помогала с тренировками в зале, но сейчас взяла на себя все планы. Мы уже так делали перед Олимпиадой в Пхенчхане в 2018-м: тогда у меня была травма, и остальным тренерам стало на меня все равно. А Ольга меня вытащила после реабилитации.
– Это сложно морально, когда тебя тренирует супруга? Дома поругались, она потом еще и на тренировке выскажет?
– У нас такого нет. Обычно она на тренировках даже не присутствует, я беру план и иду выполнять самостоятельно.
Когда мы в России, Оля еще помогает отцу с подготовкой детей в нашем биатлонном клубе. Жалко, что с более взрослыми спортсменами у нее работать не получается. У них тренировки по вечерам, а Оля может только утром, пока дочка в садике.
– Как Аксинье в корейском детском садике?
– Вообще нормально. Может, день ушел на адаптацию, а потом спокойно пошла на целый день.
Режим там, в целом, как у нас: с 8:30 можно приводить, есть завтрак, обед, но едят, естественно, палочками. Делают поделки, рисуют, но где-то с 4 лет дети уже не спят днем. А в России Аксинья привыкла спать, из-за этого по вечерам уставала и капризничала.
Жалко, конечно, что мы ей не даем толком нигде привыкнуть. Из-за наших разъездов она только в России адаптируется – нужно ехать в Корею, потом наоборот. Но последний раз нас не было в Корее целых 8 месяцев, боялся, что она вообще все забыла. Но нет!
– Дочка говорит по-корейски?
– Естественно. В саду она только по-корейски общается. Но когда прошу дома что-то сказать нам с мамой, только смеется: «Какой смысл с вами разговаривать? Вы же все равно не понимаете».
Ого, Лапшин успешно выступал в велоспорте и хотел пробовать триатлон!
– Биатлонист Антон Бабиков этим летом разблокировал для себя массовые беговые старты, а ты выступал в велогонках. Зачем?
– Мне с детства нравился велосипед. Давно мечтал о шоссейном веле, но у меня всегда был только маунтинбайк для тренировок, а он мне совсем не нравился. И вот я дорос до того возраста, когда смог купить себе велосипед, какой хотел.
Изначально план был погоняться на нем в гонках с раздельным стартом. Потому что групповых я боялся, никогда в толпе не ездил. Но так вышло, что начал как раз с групповых.
В апреле заявился на соревнования по дуатлону (кросс-велосипед-кросс), просто чтобы хоть как-то мотивировать себя тренироваться. И внезапно занял там второе место в тотале.
В тот же день зарегистрировался на гонки в Сочи (там нужно было за три дня подняться на три разные горы) и в Москве по Садовому кольцу. Получилось неплохо: в Сочи заехал в топ-6 в своей возрастной группе. А моя группа 30-39 – это жесть, наверное, самая конкурентная среди всех.
На Садовом меня поставили в стартовый кластер D, хотя я просил организаторов поднять повыше.
В итоге, выиграл у всего своего кластера и по пути еще догнал кластер C, который стартовал минуты на три раньше. Почти всю дорогу тащил за собой пелотон.
– После такого не появилось мысли совсем уйти в велоспорт?
– Мне даже контракт предлагали с командой «Мангазея», но в шутку, конечно. Если серьезно, не готов пока к таким кардинальным переменам.
Это по любителям я сильный, а по меркам профиков мой поезд давно ушел. Есть такой молодой немец Флориан Липовиц – он в этом году был третьим в тотале «Тур де Франс», а раньше был профессиональным биатлонистом. С ним даже многие наши парни соревновались. Но он перешел еще в 20 лет, а мне 37, есть разница?
– Когда тебя ставят стартовать в кластер D, это удар по самолюбию?
– Вообще все равно. Я же в велике стопроцентный любитель, это не мой вид спорта. Чистый кайф: не боишься проиграть, никто тебе не скажет, что плохо выступил или не оправдал. Только крутишь и получаешь удовольствие от гонки!
– С великом разобрались, но зачем тебе триатлон?
– Раньше шутил, что когда закончу карьеру в биатлоне, точно уйду в триатлон. Бег и вел у меня и так нормальные, а на плавание можно нанять тренера. Когда появилось время весной, так и сделал.
После нескольких тренировок в бассейне понял, что в принципе все реально. Научиться красиво плавать за несколько дней невозможно, но по крайней мере, в лимит я бы точно уложился. Решил заявиться на триатлон в Минске в начале июня. Мне сказали, что плыть там нужно будет в гидрокостюме.
Мы тогда как раз были на сборе в Раубичах. Я одолжил у друга гидрик и решил пойти перед стартом затестить. А вода была 11-12 градусов. Я же не знаю, как должно быть, решил, что нормально. Поплавал, а сразу после еще на велике тренировку откатал.
Конечно, жутко замерз, особенно лицо – оно же не в костюме. На следующий день свалился с гайморитом.
Так пришел к выводу, что триатлон – это не мое, больше даже пытаться не буду. Ну, если только в теплых краях, где-нибудь в Дубае.
Как Тимофей из-за бизнеса потерял друга
– У тебя есть в России свой биатлонный клуб Biathlon family club. Бизнес прибыльный?
– Не называл бы это бизнесом, больше похоже на благотворительность. Чтобы зарабатывать на биатлонном клубе, нужно совсем по-другому все делать. Думать о массовости, о привлечении максимального количества клиентов, а не о результатах.
У нас же сейчас клубом занимается мой папа, а он старой советской закалки, заточен только на спорт. Скорее свои деньги вложит, чтобы на сбор поехать или нужный инвентарь кому-то купить.
– Зачем тогда ты решил организовать свой клуб?
– Изначально моя идея была – проводить прикольные открытые турниры и корпоративы. У меня была даже фура, борт откидываешь – и можно поставить 6 стрелковых установок. Выглядело классно, но оказалось, что ее очень дорого и сложно обслуживать. Пару выездных мероприятий провели, и потом приобрели «ГАЗель», тоже с установками.
Мы на ней даже в Питер на выездное мероприятие успели съездить. Были я, Леха Слепов, еще много гостей. Все приготовили, даже номера напечатали, но в последний момент гонка отменилась. Это был ковидный год, почему-то ее не разрешили проводить.
Наверное, эту тему с «ГАЗелью» можно было продвигать и дальше. Я уже договорился, что отец приедет и будет помогать, еще было много идей.
Но нужна была хорошая команда, а я в итоге остался один. Дмитрий Дюжев, с которым мы начинали, внезапно уехал в Сибирь. Как говорится, хочешь потерять друга – заведи с ним общий бизнес. Разошлись мы не очень хорошо, до сих пор не общаемся.
– Как от «ГАЗель» для корпоративов ты пришел к идее собственного клуба?
– Мне хотелось создать какую-то альтернативу государственным спортшколам. Пригласить хороших тренеров, которые смогут давать больше и будут больше заинтересованы в каждом конкретном ребенке. И наш подход работает: клуб неплохо выступает по Московской области, хотя у нас нет ни копейки госфинансирования, все только за счет родителей.
Проблем хватает: мало тренеров, мало времени, чтобы заниматься продвижением. На самом деле давно ищем еще одного классного тренера, готовы даже проживание предоставить. Но у меня руки не доходят до многих вещей. Совмещать клуб с активной карьерой все-таки сложно. Возможно, после биатлона займусь этим серьезно.
– Ты упомянул, что тебя тренирует жена. Ольга уже несколько лет не выступает на Кубке мира, чем она еще занимается?
– Она фитнес-тренер, плюс сейчас заканчивает самую крутую в России онлайн-школу по нутрициологии. Ведет клиентов, консультирует по теме правильного питания меня, сама занимается спортом, чтобы хорошо выглядеть...
Плюс, когда в России, тренирует детишек в нашем биатлонном клубе.
– Вы везде путешествуете вместе?
– В основном да. Допустим, в прошлом году они с клубом ездили на сборы в Рыбинск. Я туда тоже приехал, провел мастер-класс, ну и потренировались все вместе.
– Насколько ты заморочен на теме правильного питания?
– Точно не так, как Максим Цветков. Вот он считает калории, белки, жиры, углеводы, еду взвешивает... Я пока не настолько в теме, но может, скоро тоже начну так делать.
– Зачем?
– С возрастом стал задумываться, сколько мусора мы едим. Если хочешь нормально выглядеть и выступать, есть все подряд, как раньше, уже не получается. Бывает, спрашиваю у жены, что вредно, что полезно, постепенно перенимаю ее опыт...
– Можешь съесть гамбургер с картошкой фри и запить колой?
– Запросто. Честно говоря, я к себе уже отношусь как к любителю. Захотел – съел, подумаешь...
«Хотели всех уравнять, а получилось наоборот». История с запретом фторовых смазок
– Как ты оценишь свою форму по сравнению с уровнем Кубка мира?
– Пока в Корее, сидишь как в теплице – все хорошо, комфортно, выигрываешь. Но прекрасно понимаю: если бы сейчас приехал на Кубок мира, получил бы по ушам по полной программе. Это как если растение из теплицы высадить на улицу – оно погибнет.
Странно, что сами корейцы этого словно не понимают. Радуются своим победам внутри страны, а потом на Кубке мира: «Ого, вот это скорости!» Пока готовились к домашней Олимпиаде в Пхенчхане, все в команде было заточено на результат. Потом пошло по нисходящей. Пришли местные тренеры, а они особо не хотят ничего менять, ворошить, скорее люди правил.
– Ты бы хотел сейчас иметь возможность выступать на Кубке России? Там и конкуренция повыше, чем в Корее, и деньги есть.
– Я бы скорее хотел попасть в какую-то команду, пусть даже региональную, которая была бы заряжена на результат. Потренироваться в такой атмосфере, прочувствовать, как я буду смотреться на фоне сильных ребят.
Именно выступать на Кубке России – скорее, нет. На международных стартах интереснее. В России везде слишком холодно, а я человек теплолюбивый. Хотя я из Сибири, устал от морозов.
– Давай тогда поговорим про Кубок мира. Кто будет в топе после ухода Йоханнеса Бо?
– Честно говоря, не особо следил за межсезоньем. Но думаю, немцы подтянутся к французам и норвежцам. В прошлом году они что-то намудрили в подготовке и бежали не очень хорошо, но сейчас, судя по первым стартам, все налаживается.
– Тебя удивило решение Йоханнеса закончить карьеру?
– Кстати, нет. Он уже всем все доказал, и похоже, у него давно был план, которого он придерживается. Классно же, если человек нашел себе дело, которое ему интересней биатлона. По себе знаю, что тренироваться без мотивации практически невозможно. А находить ее с каждым годом все сложнее.
Если бы мне в 23 года начали говорить про мотивацию, я бы пальцем у виска покрутил. Тогда для меня даже такого вопроса не стояло. А теперь прекрасно понимаю, насколько это важно.
– В биатлоне продолжает действовать запрет на фторовые смазки для лыж. Он что-то изменил в раскладе сил?
– Еще как. Лыжи стали хуже ехать, причем у маленьких команд это гораздо сильнее заметно, чем у больших.
Вот смотри: у больших команд сервис-бригады имеют возможность тестировать много лыж. Если нужно, они прямо во время этапа Кубка мира могут нарезать на лыжах новую структуру. У команд вроде нашей такой возможности нет. Раньше мы могли конкурировать хотя бы за счет смазок.
Теперь, если у тебя нет нужных лыж, ничего не сделать, смазки у всех стали плюс-минус одни и те же. И получается, что хотели всех уравнять, а вышло ровно наоборот.
– Что бы ты поменял в нынешнем Кубке мира?
– Помнишь, была серия американских этапов? Вот там, кстати, в плане смазки все оказались в одинаковых условиях. Ограниченное количество пар лыж, никаких вакс-грузовиков, и сразу расклад сил поменялся.
Но моя идея не в этом. Если уж затащили Кубок мира в США и Канаду, почему не поехать в Азию? И сделать три блока: Европа, Азия и Америка. Есть Корея, Япония, Казахстан – везде есть трассы и желание принимать гонки. Если уж мы мечтаем о росте популярности, нужно двигаться в этом направлении, расширять географию.
– В Корее люди пришли бы на Кубок мира?
– Конечно! Это было бы интересно.
– Если бы россияне сейчас вернулись на Кубок мира – был бы хейт, давление? Или наоборот, все спортсмены были бы рады?
– Глобально, мне кажется, ничего бы не было. Абсолютному большинству спортсменов все равно. Конечно, всегда найдутся люди, которые скажут какую-нибудь гадость, но основной массе вообще не до нашего возвращения. Олимпийский сезон, все сконцентрированы на своей подготовке.
Ну, скорее бы даже порадовались: чем больше конкурентов и меньше всяких отстранений – тем интересней. А то какой-то неполноценный Кубок мира получается.
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов; Gettyimages.ru/Jasmin Walter, Alexander Hassenstein
