Евгения Павлова, почти плача, много раз сказала в эфире «мне некомфортно» и «не понимаю, что происходит». Мы узнали, что она имела в виду
Довольно спокойный для России женский спринт в Контиолахти встряхнул диалог между Евгенией Павловой и корреспондентом «Матч ТВ» Дмитрием Заниным.
Женя, занявшая 44-е место с тремя промахами, шмыгала носом и еле сдерживала слезы.
Для тех, кто не видел, ниже – полная расшифровка недолгого разговора (слова Занина выделены жирным).
– Евгения Павлова – биатлонистка, которая в предыдущие сезоны заставляла всех восхищаться своей точной стрельбой, невозмутимостью на огневом рубеже. Жень, вот сейчас я вместе с Волковым (тренер по стрельбе – Sports.ru) смотрел лежку.
После стрельбы он развернулся со словами: я не понимаю, что это. Только что была пристрелка: три обоймы в копеечку влетели. Здесь – вся стрельба на пять часов. Что это было?
– Я не знаю, спросите у Леши Волкова. Он же тренер по стрельбе, я не знаю. Я не понимаю, что происходит – вот весь мой ответ. Я не могу объяснить, это уже до слез доходит, я не понимаю.
– Может, велась какая-то работа? Пытались переделать что-то в технике, я не знаю, в психологии, как подходить к стрельбе. Что-то поменялось в это межсезонье, пытались что-то переделывать?
– Ниче не пытались переделывать. Я пришла в команду, мне стало некомфортно – я не знаю почему. Я выступаю, так же работаю, продолжаю работать. Я не понимаю, что происходит.
– А что значит некомфортно? В чем это проявляется? Атмосфера в команде не та? Или просто некомфортно с тренерами?
– Я просто не понимаю, что происходит. Я хочу, чтоб все уже наладилось. Пока я не понимаю, это мой ответ. Это уже до слез доходит, это не смешно, мне не весело.
– Это то, что мешает только на трассе? Или уже в быту что-то не нравится?
– Я сказала: я не понимаю, что происходит.
– Есть связь с личным тренером? Что он говорит?
– Все нормально. Мой ответ: я не понимаю, что происходит.
– Впереди еще гонки. Шашилов (старший тренер – Sports.ru) уже объявил, что в эстафете тоже побежите.
– Я не знаю, мне информация не поступала. Будут гонки, будем работать дальше.
– Все наше интервью может сводиться к формулировкам «я не знаю» что с моей, что с вашей стороны. Но хочется прийти к чему-то и каким-то более конкретным словам. Как-то ощутить, что не так, чтобы было, что обсуждать.
– Зачем что-то обсуждать? Я хочу работать, доказывать самой себе. Я пропустила тот год, весь сезон. И на меня вы такой давите, как будто я в том году здесь все выносила. Меня в том году здесь не было. Мне надо привыкнуть к этой обстановке, мне здесь некомфортно.
Меня в том году в принципе нигде не было. Я продолжаю работать и выступать. Надеюсь, что все наладится.
– Самое главное, чтобы не чувствовалось никакого давления с нашей стороны, потому что его нет. Мы глобально всегда только за вас и вас во всем поддерживаем. Удачи, пусть все получится.
– Спасибо, спасибо.
– Ну вот такое эмоциональное выступление Евгении Павловой у нас было. Прямо скажем, довольно неожиданное. Мне кажется, это первый показатель того, что всей команде нужно сесть, поговорить, друг друга услышать и сделать какие-то выводы.
***
Мало конкретики и много эмоций от Павловой, которая только с трассы и в принципе не флегматик. Так о чем вообще шла речь? Мы связались с Евгенией, чтобы понять – кто или что так выбило ее после гонки.
– Меня год не было в команде, межсезонье я тренировалась одна, без спарринг-партнеров, массажиста, доктора, работала совсем по-другому. Вернулась в команду – у меня появился дискомфорт в стрельбе.
Мне комфортно в команде, меня устраивают тренеры, ни к кому нет претензий, все нормально общаются. Я на эмоциях сказала: меня не устраивает моя стрельба, и я не понимаю, что с ней.
В ответ начинается: ты везде всех выносила, такая хладнокровная, стрелок от бога, мы тобой восхищались... Люди, меня не было в команде в прошлом году. Я пахала весь год, чтобы отобраться. Вернулась – и идет давление. Прихожу на интервью чуть ли не в слезах, и меня начинают вопросами заводить: а почему? А тебе некомфортно?
Я готова работать, у меня нет претензий к тренерам. Но что-то происходит со стрельбой – и да, я сильно загоняюсь, любой будет переживать.
– Стрельба разладилась еще до сезона?
– Да, еще на вкатке. Летом не было проблем: 0-1 ошибка на 4 рубежа, быстрая, четкая стрельба. Для меня непонятно… Волков тоже не может понимать, потому что со мной работает месяц и не знает так хорошо, как других спортсменок.
– В команде все хорошо по отношениям, обстановке? Есть слухи, что собрался блок из Мироновой, Казакевич и Ворониной.
– Разлада нет, все дружно общаются, есть внимание ко всем ото всех. Тренер со всеми работает, разговаривает, звонит после каждой гонки – нет такого, чтобы на кого-то забили.
Отдельных спортсменок тренер знает от и до, кого-то с пеленок. Это нормально. Если бы команду тренировал мой личный тренер, он бы меня знал лучше всех.
– Надо резюмировать, в чем все-таки смысл твоей речи в эфире.
– В голове дискомфорт – нет стабильности, уверенности в себе. Может, разлад с самой собой. Может, сделала слишком много работы. Или наоборот, упустила что-то. Самый подходящий ответ я дала: не понимаю, что происходит.
– Не жалеешь, что тренировалась отдельно летом?
– Наверное, нет. Да и это было не специально – мы не состыковались сборами из-за адекватных причин. Работать в команде – большой плюс, я не против, но так получилось.
По функциональному плану меня все устраивает, учитывая, что я тренировалась без доктора, массажиста. Все сборы провела в Новосибирске и на Семинском перевале. Личный тренер вывел меня из ямы. Функционально я себя чувствую лучше, чем в прошлом году.
Общение в команде есть, надо разбираться в самой себе. Дело в моей голове, надо разобраться, найти себя. Наверное, пока побуду в карантине для интервью.
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов
Явно пытались на скандал ее вывести, как самую легкоразводимую на этот скандал.
Если спортсмен готов что-то сказать, то только тогда берите интервью. Если спортсмен перенервничал, то просто отстаньте от него. И пусть Губер не обижается!