8 мин.

Нашей атлетике не нужен допинг: результаты можно подтасовать, улучшить время на 8 секунд

736

Наша легкая атлетика опять отличилась – и в этот раз даже не допингом.

Кое-что любопытное случилось на Мемориале иркутских легкоатлетов (10-11 августа): минимум в восьми забегах есть подозрение на фальсификацию результатов.

Фокус – на главном судье соревнований и старшем тренере Иркутской области Василии Шкурбицком (на фото – с микрофоном). В итоговом протоколе результаты его учеников (хотя и не только) значительно лучше, чем в предварительном – так некоторые выполнили нормативы мастера спорта (МС) или кандидата (КМС).

Это детектив – местами еще и комедийный, сейчас все объясним.

Протоколами заинтересовался Максим Карамашев, экс-кандидат в президенты Всероссийской федерации (ВФЛА), сейчас тренер и администратор крупнейшего легкоатлетического сообщества Вконтакте – группа SBORBEG. Публикация – здесь, вот только некоторые примеры:

• Женская 100-метровка. Результат Ксении Елизовой в предварительном протоколе – 11,90 секунды. После забега Елизова давала интервью (сейчас ролик удален), где называла эти же цифры. В итоговом протоколе ее время – 11,84, и это уже норматив МС. Елизова показывала точно такие секунды три года назад – и, кстати, именно на Мемориале иркутских легкоатлетов.

Анастасия Доманина: было 12,70 – стало 12,64, и это норматив КМС. Вот предварительный протокол забега.

• Женская 400-метровка. Кристина Байкова: было 54,27 – стало 54,24, это пропуск в зону МС. Вообще, Байкова этим летом бегала значительно быстрее – и выполнила норматив еще до Мемориала (53,90). В Иркутске она, как и Елизова, просто показала результат уровня МС  – скоро вы узнаете, почему лишний раз выдать такие секунды тоже важно.

Екатерина Иванова: было 55,86 – стало 55,00. Елизавета Комарова: было 58,28 – стало 57,71 (норматив КМС). И как раз с Комаровой – воспитанницы Шкурбицкого – пошел эффект домино, чтобы не нарушился порядок прихода на финиш.

Вслед за Комаровой изменились результаты Валентины Ластковой и Марины Хекашвили (обе тренируются не у Шкурбицкого). Они показали одинаковое время: было 58,27 – стало 57,70.

• Мужская 100-метровка. А вот здесь результаты изменились так, что порядок прихода на финиш по протоколу нарушился! Александр Мамбергер занял пятое место с результатом 10,90 – выполнил норматив КМС. А вот Алексей Горбунов финишировал четвертым с временем 10,93. 😂

• Женская 800-метровка. Результат Валерии Токаревой в итоговом протоколе быстрее на 7,63 секунды (!), чем в предварительном. У Шкурбицкого тренируется не Токарева, а проигравшая ей Анастасия Холодилова: ее результат улучшен на 8,45 секунды (!!!). Вот предварительный протокол, в итоговом времена гораздо лучше.

Внимание: у Холодиловой в итоге вышло 2.15,20 – и это время не вывело ее ни к какому званию. Карамашев в большом разборе протоколов предполагает, что дело в невнимательности Шкурбицкого: КМС дают за 2.14,24 – получается, ошибка на секунду.

Всего Карамашев нашел 14 расхождений в протоколах. Мы связались с ним.

– В Иркутске я соревновался, у меня даже личный рекорд 2007 года оттуда, поэтому Мемориал отслеживаю очень внимательно. Открыл итоговый протокол; и первое, что бросилось в глаза, – женская 100-метровка.

У Елизовой – 11,84, результат точно по МС. Личный тренер – Шкурбицкий. Заинтересовался и стал листать дальше, потом нашел другие материалы в иркутских группах – в том числе видео с интервью. Ну и не стал об этом молчать.

Наша легкая атлетика пытается встать на правильные рельсы, а такое нарушение ничуть не менее пагубно, чем допинг. Спортсмены тренируются в расчете на быстрые секунды, звания, доплаты. Доплаты на Мемориале ввели несколько лет назад; суммы смешные – 5 тысяч или около того.

– Как предварительный протокол превращается в итоговый? И почему там бывают расхождения?

– Расхождения бывают очень редко, и они минимальны. Судейская коллегия может пересмотреть фотофиниш, принять запрос спортсмена или тренера – и до утверждения протокола внести изменения.

Бывает, что результаты в предварительный протокол вписывают ручкой – отсюда возможно неточное написание цифры, расхождение с результатом из-за невнимательности. Бывает, результат одного спортсмена ставят другому. Все это не носит массового характера – один-два случая за соревнования.

Сейчас в Иркутске явно другой масштаб. Я не говорю, что результаты натянули вообще всем ученикам Шкурбицкого – скорее, тем, кто были близки к определенным нормативам. Тренер предпринял попытку подрисовать результаты. А чтобы сохранить порядок прихода спортсменов на финиш, подтянули всем подряд – даже чужим. Я не знаю, спрашивал ли Шкурбицкий разрешение у других тренеров; скорее всего, делал втихую.

– Что происходит с протоколами после соревнований?

– Порядок такой. Соревнования заканчиваются, проходит награждение, но главный судья подписывает протокол уже после – когда все сверят. И потом протоколы отправляют в Москву. Москва их утверждает, они выходят в широкий доступ.

ВФЛА уже начала расследование. Сначала мне позвонил массажист сборной Московской области, который хорошо общается с главным тренером сборной Юрием Борзаковским. Тот сказал, что мы все делаем правильно, что федерация поставлена в известность. В прошлый четверг наш главный судья Елена Орлова отправила запрос в Иркутскую область, но ответа пока не получила.

На днях я отправил сообщение президенту ВФЛА Дмитрию Шляхтину. Вчера перед вылетом в Мюнхен он мне позвонил и сказал: федерация все изучила, нарушения носят грубый характер. По словам Шляхтина, у Мемориала иркутских легкоатлетов отзовут статус всероссийских соревнований – они станут или региональными, или открыто-региональными. То есть там невозможно будет присвоение норматива мастера спорта.

Еще Шляхтин сказал, что даже IAAF оценивает ситуацию положительно – как изменение культуры спортсменов.

Ксения Елизова (номер 8)

– С вами связывались те, кого вы упоминали: спортсмены, тренеры?

– Шкурбицкий на меня не выходил. Кто-то из его бывших учеников писал неприятное – но я был готов. Как мне сказали, мы разворошили осиное гнездо.

Елизова спросила: «Почему фигурирует только мое имя? Вы что, думаете, результаты подкрутили только мне?». Потом другие девушки писали: почему вы обращаете внимание только на Иркутск? Разве только там приписывают результаты?

Еще написала Кристина Байкова. Сказала, что занимается у Шкурбицкого всего месяц, что выполнила норматив МС с результатом 53,90 – и вот это списание трех сотых в Иркутске ей ничего не давало. Но не стала отрицать, что списание было.

– Зачем в теории вытягивать результат на МС – понятно. Но зачем вытягивать тех, кто и так уже выполнил норматив, как те же Байкова или Елизова?

– Звание надо подтверждать. Чтобы тренер продолжал работу, ему нужно, чтобы человек в сезоне выполнял норматив. Спортсмен подтверждает норматив – у тренера остается группа высшего спортивного мастерства. Интерес спортсмена тоже есть: ты подтвердил звание – значит, тебе платят ту же ставку, которая была весь предыдущий год.

Я же тоже мастер спорта, но я не бежал по этому результату пять лет. И мне никто сейчас не станет платить за то, что я пять лет назад выполнил норматив, а теперь бегаю по первому разряду.

Допинг-офицеры приехали в Иркутск. 36 легкоатлетов сразу снялись

***

ВФЛА отреагировала на публикацию Карамашева и 15 августа запросила у Иркутска документы по Мемориалу: фотофиниши и оригиналы протоколов. Мы связались с Еленой Орловой, судей международной категории, начальником отдела спортивных программ ВФЛА.

– Ответа от Иркутска нет. Надеемся, что-то пришлют. Мы дали неделю, и завтра как раз неделя с момента нашего запроса. Пока рано говорить о наказаниях – надо понять, что произошло. Мы ждем фотографии фотофинишей – это единственное доказательство честности результата в беговых видах: там изображены бегуны и временная шкала.

– Разве шкалу нельзя подделать – выставить другое время?

– Можно. Есть нюансы, но мы знаем, как это проверить – это будет сразу видно. Кроме фотографий мы ждем документацию по соревнованиям: предварительные и итоговые протоколы. Хотим подлинники – именно бумаги, а не что-то присланное по электронной почте.

– Карамашев опубликовал фото протоколов – их недостаточно?

– Я работаю не с фото, а по правилам соревнований – мне нужны оригиналы на руки, а не фотографии третьего лица. У меня нет оснований не верить Карамашеву, но опираться на его фото я не буду. Мы дали Иркутску неделю – они обязаны что-то предоставить. Если не предоставят в течение недели – значит, видимо и не собираются. Тогда будем разговаривать.

***

Мы связались и с Василием Шкурбицким, который коротко и путано объяснился.

– Мы ждали ответа от Кемерово, потому что использовали на соревнованиях кемеровскую электронику.

Взять женскую 400-метровку: там у нескольких спортсменок одинаковые результаты, с разницей в сотую – был сбой электроники. На женской 800-метровке перепутали результаты, проставили не туда – ошибка секретаря, наверное. Там даже есть спортсменка, которой проставили результат, хотя она сошла. С Мамбергером на 100-метровке – тоже человеческая ошибка: получилось так, что спортсмен с лучшим временем оказался по протоколу сзади.

Вывесили предварительные протоколы преждевременно – а люди сфотографировали и начали размещать. Но с нашей стороны не было умысла. После соревнований ни по одному человеку мы не подали документы на КМС или МС. Какой нам смысл что-то натягивать тем, кто и так мастер или кандидат?

Все это раскручивают обиженные. Карамашев обиделся, когда в Иркутске ему кто-то сказал про жену, которая дисквалифицирована за допинг (речь о чемпионке России, бегунье на средние дистанции Светлане Карамашевой – Sports.ru).

Фото: vk.com/minsportirk/Анастасия Худякова (1,3), baikal24.sport; использовано фото: vk.com/minsportirk/Анастасия Худякова

Василий Шкурбицкий
ахахаха
ВФЛА