2 мин.

У Колобули на завалинке

20

Не знаю, какое самое грустное слово в русском языке, но в нашем спорте самое грустное слово: биатлон. Давно сложилось устойчивое мнение: хочешь погрустить – посмотри биатлон. Один из любимых российских видов спорта стал постоянным и надёжным источником отрицательных эмоций для поклонников этого прекрасного спортивного зрелища. Психологи советуют болельщикам ограничить просмотры соревнований, чтобы не впасть в полную депрессию, что является серьёзным психическим расстройством, сопровождающимся утратой способности переживать радости жизни.

Президент Союза биатлонистов России (СБР) Александр Кравцов, доведший биатлон до ручки двери, нарисованной на стене тупика, не будет выставлять свою кандидатуру на выборах нового президента. Возглавить тяжкое наследство вызвались двое: депутат Государственной думы Владимир Драчёв и вице-президент Международного союза биатлонистов Виктор Майгуров. Драчёв олицетворяет собой новое, революционное, жёсткое. Майгуров, наоборот, последователь старых накатанных традиций, с сохранением действующих привилегий. Преимущество в этом противостоянии, однозначно, на стороне Виктора – гаранта сохранности тайн всех тренерских штабов. Повернуть расклад сил в другую сторону может только Солнышко российского биатлона, которое выглянуло из-за туч в нужный момент. Солнышко отметило, что всё помнит и ничего не забыло и может оставить после себя выжженную землю, напомнив о своих допинговых подвигах: «Это стало одним из самых важных для меня жизненных уроков. Никогда не работать с людьми, которые тебе врут».  Если обманщики не предпримут определённых действий, то их имена могут начать всплывать, по мере необходимости, перед выборами. Мы думаем, что всё успокоится и довольное Солнышко зайдёт за тучи до следующего удобного момента.

Из такой темы можно сделать только грустные выводы. Майгуров победит. И мы будем продолжать разукрашивать разбитое корыто нашего биатлона. Закупим яркие краски и пригласим знаменитых художников. Корыто засияет новыми цветными перспективами и продолжит стоять в тупике у ручки нарисованной двери. Художникам хорошо и корыту прекрасно – а нам будет больно и грустно. Такова суровая правда жизни.