«Меняться медалями – цирк. Это марки, что ли?». Он получил золото Игр, когда иностранца поймали на допинге
Сейчас у России массово забирают медали. А 15 лет назад не только отнимали, но и меняли серебро на золото – после прокола иностранцев. Удивительная история.
На Олимпиаде-2002 в Солт-Лейк-Сити Михаил Иванов завоевал серебро в гонке на 50 км. Время лучше (тогда стартовали в формате разделки) показал только Йохан Мюлегг – немец, выступавший за Испанию.
Вскоре в пробах Мюлегга нашли допинг: он получил дисквалификацию, все его результаты в Солт-Лейке (а это три победы) были аннулированы – он с позором покинул Штаты. Одна из золотых медалей отошла как раз Иванову – правда, он ей совсем не радовался.
Мюлегг, давно отторгнутый испанцами, сейчас живет в Бразилии. Иванов же проработал депутатом Госдумы с 2007-го по 2011-й и опять погрузился в спорт.
«Я все-таки не политик. Наверное, сейчас мой жизненный опыт, переложенный на Думу, мог бы дать лучший результат. Тогда я не понимал, в каком направлении двигаться. Понимал только, что я человек команды».
Несколько лет Иванов работает в большом проекте ОКР по созданию и поиску структур для гоночных лыж. Он прекрасно помнит события Игр-2002 и убедительно объясняет, почему перераспределять медали после финиша – цирк. Даже если тебе достается золото.
***
– В Солт-Лейке я плохо себя чувствовал – поднимался на зарядку и не мог завязать шнурки, сил не было. Сказывались высота и громадная разница во времени. Это единственное место, где я сачковал на тренировках: одевался тепло, ходил пешком.
Мы прилетели за две недели до Игр – и только ближе к концу я мышечно пришел в себя. У нас Виталик Денисов обычно не так много проезжал по сравнению со мной; так вот в Солт-Лейке у меня была задача – проезжать меньше Виталика.
Катался с горок, даже не в лыжне. Елочкой забирался в подъем. Спустился – и обратно. Реально не было сил оттолкнуться, прокатиться. Но тренеры понимали: на Олимпиаде, когда тяжелая акклиматизация, нужно ориентироваться только на внутреннее состояние.
Да и трасса там была сложная. Но моя любимая – качество лыжни офигенное. Просто стол – лучшая трасса, на которой я катался. Американцы не спецы в такой подготовке, всем занимались норвежцы – как и в Сочи, там тоже работали иностранцы. Это нормально.
– На первую гонку в Солт-Лейке – 15 км классикой – вы надели новую пару и сильно пожалели. Как так вышло?
– Я и до сих пор жалею. Опыта не было, грубо ошибся. Фирма-производитель привезла на Олимпиаду новые пары: две на классику, две на конек. А тогда существовал такой то ли миф, то ли поверье, что новые лыжи нужно насытить парафином. Если они не насытились – не поедут. На самом деле, дурь полная: если лыжи едут, им вообще ничего не надо.
Так было и на Играх – новые лыжи поехали сразу, с отрывом лучше старых. Но самочувствие было не очень, глаз затуманенный. Да и лыжи пробовали чуть ли не на равнине – там совсем простой тягуночек, можно заехать без палок. Я выбрал новую пару: они ехали лучше, потому что жестче – соответственно, отцепляли мазь меньше.
Заехал в первый подъем и понял, что мудак. А ко второму километру думал: быстрее бы финиш. Ехал и терпел.
– И даже так стали 11-м.
– При тех раскладах это… ну пусть не супер, но очень показательно. Если бы подумал головой, все могло бы сложиться иначе. Но вообще это катастрофа.
– Казалось, лучший шанс на медаль у нас – эстафета, но случился провал – 6 место, ниже американцев.
– В эстафете каждый отработал как мог. Напомните, кто бежал?
– Помним, что должен был бежать Владимир Вилисов, но его не поставили.
– В том-то и дело. А вы говорите про шанс на медаль. Поставили не того, кто должен был бежать – ввиду политических игр, и дело не в региональном лобби. Изначально испортили эстафету, поломали этапы: кто должен бежать классику, бежал конек. Поэтому и настрой был другой. Если есть команда, ее так и надо выставлять. И менять только тогда, когда кто-то явно заваливается.
Да, Сережа Новиков (зять директора Центра спортивной подготовки, президента СБР Александра Кравцова, который тогда рулил лыжным клубом «Роснефть» – прим. Sports.ru) занял 10-е место на пятнашке, но это не повод втыкать его в команду, еще и на первый этап. Для чего? Чтобы показали по телевизору? Все-таки это Олимпиада, мы туда приехали немного для другого. Я не хочу сказать, что Сережа плохой – он-то там вообще не виноват. Но «химия» пострадала – была обида за человека, с которым мы бегали всегда.
Сергей Новиков, эстафета 4x10 км
– Не могли заступиться за Вилисова?
– А нас-то кто спрашивал? Поставили перед фактом, ну а мы же не можем сказать: мы не участвуем. Это после Олимпиады пошел шум, мы заступались – но если решение принято, то можно только бойкотировать эстафету.
– После этапа Новикова вы проигрывали 50 секунд, быстро отыграли 30, но потом посыпались. Что это было?
– Завалил этап. Первый круг отработал великолепно, достал лидеров, но потом не справился с эмоциями на стадионе. Когда догнал группу, стоило отсидеться 2,5 км, а уже потом показывать характер. Но я показал его на стадионе, там еще болельщики кричали: «Миха, давай!».Вышел из лыжни, влупил на одних руках – это меня сгубило. После 2,5 км уже был готов: рога в землю, ищу финиш. Финишировать надо один раз, а не два. У меня один и получился – на отрезке 5 км. Потом терпел еще столько же.
***
– Вы как-то говорили, что готовились к марафону в Солт-Лейке с 2000-го.
– Наверное, даже с 1998-го, когда не отобрался в Нагано. Когда команда туда была сформирована, я их обыграл. Но меня все равно не взяли, потому что на отборе промахнулся с формой, с инвентарем.
Целенаправленная подготовка к марафону началась за 2 года. Интуиция подсказывала: 50 км – это мое. Мы тренировались у Александра Грушина, причем план писался не под меня лично, а на несколько человек. Раньше 50 км казались действительно марафоном, но за счет объемной работы я привык. Тренировки по два с лишним часа. Если вдруг час с небольшим, мышцы даже не понимали, что это такое.
– Помните свое состояние в день марафона?
– В отличие от пятнашки и эстафеты, там все было правильно, как положено. Мысли стали на нужное место, форма тоже: ты заточен чисто на результат. Начались большие скандалы с допингом (Лазутина, Данилова) – и паника даже привела голову в порядок.
– Понимали, что всю команду действительно могут увезти с Олимпиады?
– Американцы – интересные люди: проводят у себя Игры, но не показывают их по ТВ. Мы видели только хоккей и немного фигурное катание. А в целом было ощущение, что страна вообще не в курсе: постоянно играет кантри, идет какая-то ерунда. Мы тоже не особенно понимали, что творится на Олимпиаде.
И тут включаем ТВ – наши ответственные чиновники предупреждают, что сейчас сборная уедет домой. Я думаю: как это домой? Если вам надо, езжайте, а я точно остаюсь, у меня марафон. Желание было быстрее стартануть. Бежал как машина: лыжи правильные, настрой правильный, силы есть, раскладка по дистанции есть.
- Грушин говорил, что лыжи катили идеально, пока не поменялась погода.
– Кстати, это была не моя пара, а Виталика Денисова. Первые два круга – идеально. На третьем, ровно в том месте, где я не сдержался в эстафете, подул сильный теплый ветер. Когда открываешь дверь в парилку, ощущения те же самые. Я сразу понял: ну все, заканчиваем борьбу с секундомером, боремся с погодой.
За пару километров до финиша длинный спуск и такой же выкат по равнине – только там я проиграл самому себе больше десятка метров. Это не претензия к сервису, но мы финишировали в плюс 12 – лыжи ехали плохо.
На пресс-конференции Йохан Мюлегг сказал, что у него работали одинаково хорошо от начала до конца. У Андруса Веерпалу, бронзового призера, с каждым кругом лучше – эстонцы здорово мажутся в теплую погоду. У меня два круга прекрасно, потом хуже. Виноватых тут нет.
- На финише радовались серебру?
– Наоборот, расстроился. У меня была мечта: стоять на пьедестале, слушать гимн, смотреть на флаг и плакать. Про медаль вообще не думал. Только месяца через три дошло: одного без другого не бывает.
***
- Вы рассказывали, что с первого дня не доверяли Мюлеггу. Вот цитата: «Это собака Баскервилей – рот в пене, глаза стеклянные. Так бежит робот, а не человек». Подозревали заранее?
– Я не думал про допинг. Но мы молодые, задавались вопросом: почему иностранцы бегут весь сезон, а мы не можем? Поднимите протокол: как бегали норвежцы 15 лет назад и как бегут сейчас. Раньше мы приезжали на первый этап в Бейстостолен, смотрели на экран и думали, что это чемпионат Норвегии, а не Кубок мира. На табло умещалось 12 фамилий, из них 10 – норвежцы. Остальные – статисты. Сейчас у норвежцев бегут один-два человека.
А Мюлегга увидел первый раз в Италии. Он еще выступал за немцев, не был знаменитым. Смотрю: бежит человек, наклонив голову, в пене, но в очках. И сразу не по себе: ну как так-то, скинь пену – эстетика все-таки должна быть.
В жизни Мюлегг – нормальный парень: улыбается, шутит, активный. А в гонке как будто зомби, глаза как у настоящей хаски – не европейской, а с Аляски. Такие мутные, залитые чем-то. Ощущение, что после финиша ему говорили кодовое слово – и он отключался.
Как сейчас помню: он бежит в подъем и спотыкается. Обычный спортсмен машинально оглянется, а Мюлегг – поднялся, побежал дальше, даже голову не повернул. Робот – поломался, починился и попер дальше.
- Чувствуете злобу на него? По сути, он лишил вас гимна России на церемонии.
– Не обвиняю его ни в чем. Мне жалко его до сих пор. Единственное, чего я не понял, – зачем проводить церемонию, если к Мюлеггу уже были вопросы?
После гонки у нас взяли анализы, через несколько часов церемония награждения. Мы только спустились с пьедестала, зашли за ширму – Мюлегга встретил комиссар. И сразу повестку – получи. То есть Мюлегга награждали, зная, что он засыпался. В итоге он сам во всем признался.
Как нам говорили, было условие: либо мы забираем у тебя только золото Солт-Лейка, либо вообще все. Под этим давлением, наверное, он и написал признание.
- Встретив комиссара, сразу догадались, что золото перейдет вам?
– Вообще не думал об этом. Увидел реакцию Мюлегга и забыл. Мы пошли на эфиры, на интервью, много где побывали. Сидим, пьем чай – звонят: все, Мюлегг засыпался. У меня не было никакой радости.
Я понимаю его по-человечески: только что ты был самый главный, а теперь все кончено. Как лететь домой, отвечать на вопросы? Не знаю, стыдно ему было или нет. Каждый, когда идет на такой шаг, понимает ответственность.
- Что нашли у Мюлегга?
– Какие-то психотропы. Наверное, было что-то еще, но психотропы преобладали. Но еще раз: Мюлегга я не осуждаю. Осуждаю организаторов, которые так поступили с церемонией награждения.
Почему ее нельзя было сдвинуть? Вы проверили спортсмена. Если что-то нашли или сомневаетесь – перенесите церемонию. Если сомневаетесь, но не можете доказать: проведите награждение, пробу Б вылейте – и забудем.
Если что-то нашли через некоторое время – молодцы. Пять баллов, вы добились, вы раскрыли. Но учитывайте это на следующих стартах. К прошлым – уже не надо возвращаться; ну правда, не надо. Сейчас перераспределяют медали Лондона-2012. Думаете, спортсменам это интересно? Даже если перераспределять через день после награждения – совершенно не то.
Для меня апогей: награждение, гимн, флаг. А теперь через 8 лет у кого-то что-то находят – давайте медалями меняться. Это марки, что ли? Я тебе одну, ты мне другую. Вот Сундбю был в марафоне Сочи четвертым, теперь второй. Ему не стало хорошо от этого. Время прошло – Сундбю не стоял на пьедестале, не видел флаг.
Меняться медалями никому неинтересно. Да нахрен она мне нужна, такая медаль.
***
- Нам интересно: как менялись медалями?
– Мы приехали с менеджером Юрием Чарковским, зашли в комнатку организаторов, там сидела женщина – отдал ей серебро. Она дала мне золото. Был еще мужчина, спросил: будете брать коробку к медали? Да, конечно, берем.
Все выглядело как чейндж времен застоя: у одного – пластиночки, у другого – деньги. Но при застое человек хотя бы был настроен на покупку у фарцовщика, а я пришел с надеждой, что все будет торжественно.
- Веерпалу, которому досталось ваше серебро, тоже приехал?
– Нет, хотя я надеялся встретить его. Мы даже не расписывались нигде. Ни радости, ни вааау. Забрали медаль с коробкой и уехали. Лучше бы вообще ничего не было. Цирк.
- Получив золото, вы не ощутили радости. А ощутил ли Мюлегг потерю?
– Спортсмен, теряющий медаль, думает не о ней. Мюлегг стоял на пьедестале, все хлопали, его лично поздравлял король Испании Хуан. И несколько дней спустя тот же Хуан сказал: я больше не хочу знать этого человека.
- Считаете себя олимпийским чемпионом?
– Никогда не чувствовал себя им. Даже на встречах всегда прошу, чтобы меня громко не представляли. В Солт-Лейке я не услышал гимн. Позднее для меня устроили церемонию в родном Острове – в актовом зале, с экраном и кадрами с Олимпиады. Было интересно и приятно – люди сделали то, о чем я мечтал.
Еще интервью, которые будут вам интересны:
«Поспорили на коробку вина, и я отжался 500 раз». Двести рублей за победу в Кубке мира
«Мы выросли с портретом Ленина в классе». Жизнь русской чемпионки во Франции
Фото: РИА Новости/Сергей Гунеев; Gettyimages.ru/Zoom Agence (2,6), Clive Brunskill; REUTERS/David Loh; Gettyimages.ru/Doug Pensinger; РИА Новости/Виталий Белоусов
/////////
Почувствуйте разницу
А так, это первый лыжный марафон, просмотренный мной. Конечно формат давал жару - и так ехать больше 2 часов, так еще и раздельный старт.
Здорово, что даже спустя годы, остался вполне реалистом по поводу шансов в других гонках, и принимает допущенные ошибки.
Не хочу набрасывать но УЭБ, он великий. Но его внешний вид в годы его доминирования был один-в-один как здесь на фото. Порой даже еще хуже. И не говоря о том, что в нулевые шутки про запчасти от Тойоты в его крови были как в ходу.
Я думаю, что тогда очень многие теми или иными схемами баловались. Или манипуляциями/переливанием крови, или ЭПО, или дарбэпоэтин, или чего ещё в этом роде. Это сейчас такие вещи более-менее научились ловить, а тогда раздолье было. Для простой западной публики такой спортсмен мошенник, которого знать не хотят, а для спортсменов он просто тот, кто "засыпался".
Ну и обмен медалями - бред, конечно. Если человек пришёл вторым, и ему дали серебро, то у него и останется серебро, историю не перепишешь. Правильнее отнимать медали у тех, кто засыпался, но не передавать их никому. А в официальных источниках писать имя медалиста в зачёркнутом виде и делать приписку, что результат аннулирован за допинг, на память потомкам.
На тридцатке Бьорни банально не хватило опыта лыжных разборок, всё-таки биатлон это младший брат, второй эшелон.
--------------------------------------------------------
Да ладно..Это где-то записано? Зафиксировано в протоколе? если это правда, нужно срочно организовать пресс-конференцию и рассказать всему миру
www.sports.ru/biathlon/157663499.html
Но при любом уровне конкуренции победа на ЭКМ и 5 место на ОИ в чистых лыжах дорогого стоят, УЭБ велик
А зачем тогда аолез к кормушке ?
Да все равно как все депутаты (политики и нет) они просто для мебели (даже не для кворума).
А про допинг и говорить нечего - раз поймали - извините.
Например, тяжелоатлет Ловчев, который попался на том, что принимал новейший стимулятор выработки гормона роста, очевидный допинг для тяжёлой атлетики. Сначала сам Мутко пытался говорить, что мол по медицинским показаниям, хотя это очевидный допинг и вещество не зарегистрировано как лекарство, и врачи его назначить не могли. Потом тактику сменили, стали говорить, что не употребляли, с какими-то смешными аргументами про неточность анализов. Не помогло. Но всё равно, назначили советником губернатора Владимирской области ПО СПОРТУ. Спортсмена с действующей дисквалификацией за допинг. Вот и вся разница.
А в таких видах тогда, как лыжный марафон, наверное, все в той или иной степени запрещёнными методами пользовались, тогда плохо умели это ловить. Кто-то одним способом, кто-то другим. Такие правила игры. Проблема с отъёмом медалей ещё в том, что может быть через 8 лет новыми методами одни способы ты отловишь, а другие не сможешь. В момент соревнований ещё понятно, одного пронесло, другой засыпался. Сам виноват, надо знать, как можно, а как нельзя, чтобы не поймали. А если через 5 лет? Где гарантия, что другой, кому медаль передали, честно играл?
А что далеко ходить? Ванкувер, биатлон, женская эстафета. Магдалена Нойнер пролетает мимо