«Мы выросли с портретом Ленина в классе». Жизнь русской чемпионки во Франции
Павел Копачев поговорил с легендой горных лыж Варварой Зеленской, которая теперь Дежорж.
В лихие 90-е Варвара Зеленская зажигала на горнолыжных трассах – 4 победы на этапах Кубка мира, 13 призовых мест. На Олимпиадах и чемпионатах мира она тоже была близка к медалям, но в отличие от подруги Светланы Гладышевой – не повезло.
Зато после спорта Варвара хорошо устроилась – вышла замуж за французского физиотерапевта и остеопата Жюльена Дежоржа (в его кабинете лечится известный спринтер Кристоф Лемэтр), родила двоих детей и доросла до одного из лучших инструкторов Куршевеля.
Павел Копачев в рамках сериала «Однажды для страны» дозвонился до чемпионки в Шамбери.
– Вот уже 15 лет я живу во Франции, воспитываю двоих детей – Марту, ей 14, и Антона, ему 9. Имена специально подбирали так, чтобы и по-русски, и по-французски произносились одинаково. Дочку муж вообще хотел назвать Светланой или Оксаной, но я отговорила – у меня все подруги с этими именами; я бы просто запуталась...
- Чем, кроме школы, заняты ваши дети?
– Марта играет в теннис, у нее 5 тренировок в неделю; Антон пробует футбол и тоже теннис, но у него пока щадящий график.
Во Франции считается, если ребенок занимается спортом больше раза в неделю, то родители лепят из него чемпиона. В России, наоборот, если пошел на тренировки, то обязательно для серьезных целей.
Но у нас с мужем нет задачи отдать детей в профессиональный спорт, хотя у Марты хорошие игровые задатки. Важно, что есть постоянная занятость.
– Леонид Тягачев назвал вас «одним из лучших и дорогих инструкторов Куршевеля». Когда работаете?
– С середины декабря до начала апреля. Я точно не самый дорогой инструктор, но на русском языке один из востребованных. Мой день стоит примерно 440 евро. Есть постоянные клиенты, с которыми я катаюсь больше 10 лет; многие из них так уверенно стоят на лыжах, что в принципе им и не нужен инструктор, но люди приезжают 1-2 раза в год, забывают трассы, нюансы техники; а я нужна как проводник – обеспечиваю им хорошие каникулы. Работа в радость, с не самым напряженным ритмом.
- Кто ваши звездные ученики?
– Я стараюсь не афишировать. Но среди них есть удивительный человек, который встал на горные лыжи в 51 год. И всегда мечтал проехать «черную» трассу между ущельями. Мы с ним работали два года, учили каждый бугорок, моделировали крутые повороты. И он, упорный дядька, проехал! Более того, сейчас ему за 60 – он катается с любых гор. Я всегда ставлю его в пример: на горных лыжах научиться кататься никогда не поздно. Важно – захотеть.
На стыке 90-х и 00-х Зеленская познакомилась с будущим мужем. Свадьба была на Камчатке (на родине спортсменки), венчание – во Франции. Вот так Варвара рассказывала про русско-французские отношения в 2001-м – в интервью «Комсомольской правде».
«Это Жюльен меня нашел. Приметил еще в 1999-м и в глубине души ждал. Несколько раз приглашал в ресторан, но я отказывалась. У меня на уме были одни лыжи. А в 2000-м взялся за дело конкретно: подослал ко мне старшего тренера французской сборной, когда я во время соревнований на канатке поднималась в гору. Тот начал разговор издалека: как у меня дела? как часто бываю дома? Я ему все рассказала, и тут он спрашивает: «А есть ли у тебя в России молодой человек?» Я говорю: нет, потому что все они хотят, чтобы я завязала со спортом.
Тренер возвратился к Жюльену и хитро так подмигнул: свободна, действуй! Жюльен в этот же вечер пригласил меня в ресторан, но я снова отказалась, он пригласил еще раз, уже понастойчивее. Потихоньку-потихоньку мы с ним начали общаться, он приезжал ко мне на соревнования, хотя уже не был врачом французской сборной. Потом я к нему домой приехала. А через полгода мы поженились. Его родители, конечно, не ожидали, что все так быстро получится.
Перед свадьбой Жюльен катался во Франции на горном велосипеде и сломал ключицу. Операцию пришлось делать уже на Камчатке. Я привела его в нашу самую лучшую больницу, к хорошим врачам. Но Жюльен посмотрел на обстановку, ужаснулся и согласился только на маленькую операцию. А в загсе нас поначалу и вовсе не хотели регистрировать – не хватало какой-то бумажки.
А так на свадьбе и выкуп был, и губы он мои угадывал, и спички из апельсина вытаскивал, и ласковые слова на всех языках говорил. Денег с него не брали, а заставляли исполнять желания: Жюльен и песни пел на французском, и стихи читал. Ему очень понравилось».
- В этом году 15 лет, как вы живете во Франции. Долго привыкали?
– Честно? Ментально я была готова. Мы же тренировались в основном в Европе, имели хорошие условия благодаря Леониду Васильевичу Тягачеву. Пожалуй, мешало только незнание французского языка. Но мы же, русские, не сдаемся. За 2 года я заговорила, хотя язык познаю до сих пор. Плохо пишу по-французски. Как-то даже призналась мужу: «Если бы знала, какой сложный у вас язык, ни за что бы не вышла замуж».
Особенно тяжело дались носовые звуки, которых нет в русском. Плюс французы принципиально не говорят на других языках. Если, например, в Австрии не знаешь немецкий, тебя спросят по-английски, не знаешь английский – спросят по-французски. Они готовы к контакту – даже русский ради тебя выучат.
Французы не такие. Они не любят много разговаривать, напрягаться. И на первых порах, когда я не совсем уверенно произносила некоторые слова, делали вид, что не понимают. «Мадам, что вы говорите?» Но я быстро раскусила эту фишку: «А вы что меня не понимаете? Повторить?» На самом деле все всё понимают, просто нужно надавить. Акцент у меня, конечно, еще остается. Но это нормально.
А вообще, я люблю Францию, мне нравится культура, еда, климат, самобытность провинций. У французов все есть, они никуда не спешат и не хотят уезжать из страны – может быть, поэтому так прохладно относятся к иностранцам.
Единственное, что напрягает – школьный ритм. Какой-то коммунизм и уравниловка. Таблицу умножения учат годами. Или вот недавно сыну задали три строчки стихотворения; я говорю: «Антон, у тебя хорошая память, давай выучим больше» – «Нет, мам, сказали всем по 3 строчки». Учителя учат их быть одинаковыми, не выделяться, тянут вниз.
Да и вообще реформа образования странная: История называется «Временем», а География – «Пространством». Ерунда полная!
Занятия с 8-30 до 16-30, два часа – перерыв на обед. Уйти пораньше со школы – на ту же тренировку – проблема, преподавателям это не нравится. Для французов спорт после учебы – излишество для богатых. Я это не совсем понимаю.
- Ваши дети говорят на двух языках?
– Да. Дома я с ними общаюсь только на русском. Марта и читает, и пишет хорошо, с Антоном мы пока выучили азбуку.
- Вашу карьеру сопровождал разлом советской эпохи. Что помните?
– Мы все выросли с портретом Ленина в классе. Когда я поступала на истфак в педагогический, история коммунистической партии была основным предметом, а в конце 1 курса стала факультативным зачетом. Ощущаете разницу? Но мы были молодыми и быстро адаптировались к новой жизни.
Хотя менталитет тогда еще был советским: мы приезжали на Олимпиады воевать за медали. Не ходили на церемонии открытия, потому что они мешали тренировкам.
Я всегда с интересом смотрела на американок, которые концентрировались не только на результате, но и на атмосфере. В Солт-Лейке-2002, на своих четвертых Играх, я твердо сказала: пойду на открытие, даже если будет тренировка. Хотелось почувствовать праздник, уловить весь кайф.
- Одна из ваших цитат: «Когда я выступала в команде, ловила себя на мысли: «Мы не знаем технических терминов. Вся Европа говорит на одном языке, а Россия – на другом». Что имели в виду?
– Это главная проблема, которая остается и сейчас в горных лыжах. Да и вообще в нашем спорте. Мы всегда брали объемами. Но больше – не значит, лучше.
Мне повезло: я в 6 лет попала в школу, где с детьми работали замечательные тренеры, альпинисты – супруги Людмила и Герман Аграновские. Они учили технике – каждое занятие начиналось с получасовой теории. Такая разминка для ума. Не всем это нравилось, в силу возраста многое пропускали мимо ушей, но база все равно осталась. Как правильно опираться на лыжу? Как проходить повороты? Как работать ногами и локтями? Казалось бы, Камчатка, снега много – вперед на склон и катайся. Но Аграновские сначала ставили технику и объясняли каждое движение, а потом выпускали на трассу.
На контрасте некоторые тренеры сборной могли крикнуть «Наклони колено». Когда? Для чего? Зачем? Такой терминологией можно разговаривать с любителями, но не с профессиональными спортсменами.
Я помню, когда мы приезжали на ледник, олимпийские чемпионы из Австрии первые три дня вообще не тренировались. Потягивались, гнули колени в разные стороны, вспоминали мышечные ощущения. Мы же после часовой разминки вставали на лыжи и перли вниз. Правильно/неправильно, зачем и почему – никого не интересовало.
В этом смысле мне запомнился год, когда я готовилась на Камчатке с мужской командой у Сергея Назарова. Он действительно вникал в детали: после разминки проезжали учебную трассу с разными виражами, со сменой ритма; отрабатывали крутые повороты.
Как все устроено, например, во Франции. Есть школы для инструкторов, если хочешь стать тренером – нужно продолжить обучение. Есть учебники, много аналитики. В Союзе и России не было даже института с кафедрой горных лыж, пособия переводились редко; никакой централизованной системы. Плюс, конечно, когда поменялся инвентарь – мы оказались к этому не готовы. Техника стала другой, а мы остались в XX веке.
- Что изменилось?
– Ну смотрите: раньше лыжи были менее талированными, поворачивали намного дольше; новая лыжа при правильном повороте стала работать быстрее; нужно было находить дополнительную скорость после того, как она прогиналась. Момент ускорения увеличился.
Вертикальная работа ног, которая позволяла разгрузить лыжу, заменилась на латеральную или боковую. Это колоссальная разница в технике! Молодым было проще научиться кататься с нуля, чем старикам что-то менять.
Светлана Гладышева: «Я октябренок, пионер, комсомолец. Мне было тяжело проиграть американке»
– Вы участвовали в четырех Олимпиадах. И почти всегда претендовали на медаль.
– В Альбервиле-92 порвала икроножную мышцу, проехала только скоростной спуск; нога распухла, я не могла ею даже повернуть. Эта травма осталась на всю жизнь.
Лучше всего была готова в Лиллехаммере-94 – на последней тренировке показала 3-й результат; психологически «летала» – как раз в Норвегию приехала мой тренер... Но организаторы перед соревнованиями залили некоторые участки водой, образовалась ледяная корка, и в одну из таких корок я угодила – потеряла примерно полсекунды. Их мне как раз и не хватило до медали (8-е место).
В Нагано-98 я ехала, прекрасно зная трассу. Выиграла два предолимпийских этапа, была третьей в зачете Кубка мира, но уже тогда обострилась старая травма колена. На ногу еле наступала. Вернулись проблемы из прошлого: в 93-м я оперировала хрящ суставной сумки, и врачи предупреждали: «Варя, хрящи долго заживают, полгода без нагрузок». Но я была молодая, и как только скинула костыли, через 1,5 месяца уже гоняла.
В общем, приехала на Олимпиаду с букетом травм: колено ныло, надкостница воспалилась. Боль глушила разум: 13-е место в скоростном спуске и 12-е – в супергиганте – не такой уж плохой расклад. Да и трассу японцы изменили, по сравнению с предолимпийской неделей появились двойные виражи, ниже сделали старт. Были свои нюансы.
– Нет сожаления, что с таким резюме в Кубке мира ни разу не брали медаль на главных стартах – ЧМ и ОИ?
– Вообще нет. Никогда на эту тему не рефлексировала. В ту эпоху я делала все что могла. Спасибо маме, команде, тренерам, Леониду Тягачеву. Могла ли выиграть больше? Да, могла. Но не выиграла.
А вспоминать: ох, мне не повезло... Боже упаси. Ноги и руки на месте, больших шрамов не осталось. У нас, во Франции, есть инструкторы, которые не занимались спортом, а у них стоят искусственные суставы.
Варвара Зеленская (справа) – призер этапа Кубка мира
- Когда вы последний раз были дома, на Камчатке?
– 11 лет назад. Хочу осенью приехать – надо менять русский паспорт. Сейчас как раз делаю заграничный – он у меня просроченный. Собираю тонну бумаг и вожу их в Париж.
- Ваша подруга, призер чемпионата мира и Олимпийских игр Светлана Гладышева рассказывала про Камчатку: «Лежишь на боку, праскачивает из стороны в сторону. Как будто в вагоне – а это землетрясение. Или налетели ветры злые, пришли медведи, росомахи».
– Трясет каждый день. Просто мы этого не чувствуем. А медведи везде, их много, но к городу не подходят; наши бурые мишки не агрессивные.
Камчатка – уникальное место, человек там еще не подчинил себе природу, можно спрятаться от сумасшедшего потока информации. Наслаждаться воздухом, снегом, солнцем.
Я еще до замужества хотела построить на родине дом. Земли – бери, не хочу! Но городские власти по какому-то безумному закону выделяли на коттеджные постройки... шесть (!) соток! Представляете? В итоге, говорят, до сих пор стоят дорогие особняки как грибы. Хорошо, что не купила.
***
- Почему после вас с Гладышевой в русских горных лыжах так никого и не было?
– Ха, и не будет. Вот возьмите Александра Хорошилова, победителя этапа Кубка мира, он трудяга, большой молодец. Но в своем поколении Саша не был самым талантливым – были лыжники более мягкие, скользящие, которые его обыгрывали. Но чего они добились? Им кто-то помог? Даже сейчас Хорошилову никто не помогает – нет хороших условий, нет конкуренции. А того, кто может составить эту конкуренцию, в команду, насколько знаю, не берут.
Александр Хорошилов: «В молодости был хиппарем: крашеные волосы, пирсинг под губой»
Или посмотрите, кто выступал от женской сборной России на Играх в Сочи. Не было ни одной чемпионки страны! Вторая, третья, но не было лучшей. Система отбора неправильная. И таких несправедливых историй я могу перечислять много. Нужна прозрачная система.
- Если бы вас пригласили помочь сборной России, согласились бы?
– А меня приглашали – еще в нулевых, при Тягачеве. Но я тогда хотела выступать. А сейчас... На постоянной основе – точно нет; у меня муж, дети, собака, кролик, их не на кого оставить. Консультантом – возможно. Но тоже нужно подстраивать график; если работать – то только на результат, а для этого спортсменов нужно постоянно видеть и направлять.
И, наверное, самое главное – должна быть вера в систему. А в нашу систему я не верю – у нас любят много говорить и мало делать.
Фото: Gettyimages.ru/Mike Powell/Allsport; REUTERS/Mike Blake, Str Old, Gary Caskey; facebook.com/Varvara Zelenskaia-Degeorges
Две наикрутейшие тетки из наших горных лыж, причем обе в скоростных дисциплинах..
Подиумы на ОИ и ЧМ, победы и подиумы на этапах КМ. Сейчас лучший результат - попадание в очки и тридцатку. Почувствуйте разницу..