2 мин.

Памяти Евтушенко

520

 

За тридцать мне.

Мне страшно по ночам.

Я простыню коленями горбачу, лицо топлю в подушке, стыдно плачу,

что жизнь растратил я по мелочам,

а утром снова так же её трачу.

Когда б вы знали, критики мои,

чья доброта безвинно под вопросом,

как ласковы разносные статьи в сравненье с моим собственным разносом,

вам стало б легче, если в поздний час

несправедливо мучит совесть вас.

Перебирая все мои стихи,

я вижу: безрассудно разбазарясь,

понамарал я столько чепухи...

а не сожжёшь: по свету разбежалась.

Соперники мои, отбросим лесть и ругани обманчивую честь.

Размыслим-ка над судьбами своими.

У нас у всех одна и та же есть болезнь души.

Поверхностность ей имя.

Поверхностность, ты хуже слепоты.

Ты можешь видеть, но не хочешь видеть.

Быть может, от безграмотности ты?

А может, от боязни корни выдрать

деревьев, под которыми росла,

не посадив на смену ни кола?!

И мы не потому ли так спешим,

снимая внешний слой лишь на полметра,

что, мужество забыв, себя страшим

самой задачей - вникнуть в суть предмета?

Спешим...

Давая лишь полуответ,

поверхностность несём, как сокровенья,

не из расчета хладного, - нет, нет! -

а из инстинкта самосохраненья.

Затем приходит угасанье сил и неспособность на полёт,

на битвы, и перьями домашних наших крыл подушки подлецов уже набиты...

Метался я...

Швыряло взад-вперёд меня от чьих-то всхлипов или стонов

то в надувную бесполезность од,

то в ложную полезность фельетонов.

Кого-то оттирал всю жизнь плечом,

а это был я сам.

Я в страсти пылкой, наивно топоча,

сражался шпилькой, где следовало действовать мечом.

Преступно инфантилен был мой пыл.

Безжалостности полной не хватало,

а значит, полной жалости...

Я был как среднее из воска и металла и этим свою молодость губил.

Пусть каждый входит в жизнь под сим обетом:

помочь тому, что долженствует цвесть,

и отомстить, не позабыв об этом,

всему тому, что заслужило месть!

Боязнью мести мы не отомстим.

Сама возможность мести убывает,

и самосохранения инстинкт не сохраняет нас, а убивает.

Поверхностность - убийца, а не друг,

здоровьем притворившийся недуг, опутавший сетями обольщений...

На частности разменивая дух,

мы в сторону бежим от обобщений.

Теряет силы шар земной в пустом,

оставив обобщенья на потом.

А может быть, его незащищённость

и есть людских судеб необобщённость в прозренье века, чётком и простом?!