Приключения русской бабушки в Австрии. И кое-кто иной
Конечно, предыдущим материалом можно было бы и закончить серию записей о моей поездке в Рамзау-ам-Дахштайн, но за его, материала, пределами остались две коротенькие истории, которые, так случилось, оказались в тот день большим потрясением для меня и моей подруги.Ну, а если рассказывать о них, то хочется поделиться и другими впечатлениями о людях, встреченных нами на очень коротком промежутке времени в этом замечательном месте.
"Но был один, который..." не промахивался.
Когда я фотографировала на стрельбище наших ребят из группы Гросса, то в кадр попадали сначала двое, а потом один иностранный биатлонист в неизвестной мне форме. Сделав серию кадров, подошла к своей подруге, которая наблюдала за стрельбой, занимая очень хорошую позицию и ни на что не отвлекаясь. Галя рассказала мне, что сразу за нашими встали на стрельбище два биатлониста, тренер которых начал спрашивать у одного из наших специалистов на русском языке, но с сильным акцентом, почему на стрельбище сегодня так тесно и много лишних людей. Внимательно рассмотрев куртку тренера, я обнаружила искомую надпись и сказала подруге, что это представители сербской сборной. К этому времени на стрельбище был уже только один сербский биатлонист. Видимо, тренер решил, что в такой тесноте тренироваться некомфортно, и отправил второго спортсмена выполнять другое задание, а с оставшимся стал работать индивидуально. За этим же биатлонистом следила и моя подруга. " Ты извини, -сказала она мне,- но наши все промахивались, а этот стрелял безошибочно, и я им увлеклась. Ждала,что он всё-таки промахнётся, а он всё стрелял и стрелял, и так и не промахнулся. Ни разу! Сфотографируй его". Ну, я и сфотографировала.
Как всегда, далеко, а ведь могла (могла!) "приблизить" серба, но в процессе съёмки казалось, что всё нормально: вот он! А теперь в фотоаппарате могу "приближать" кадр насколько угодно близко, но в мой ноутбук это не переносится. Потом, приехав домой и листая фото на сайте в "ВКонтакте", я встретила похожего биатлониста,Айлана Растича,но тут же благополучно "залистала". Пришлось обращаться за помощью к добрым людям. Как всегда, на помощь пришла Начинающий любитель. "Сбросила" мне то же фото, что когда-то я уже находила. Но мне и этого было мало. Ещё и подруге в Вюрцбург "сбросила" оба этих фото для индентификации (она-то видела этого снайпера рядом, когда он подходил к тренеру)."Он это!"- написала мне Галя. "Это Айлан Растич",-ответила я ей.
Сейчас, когда вовсю идут гонки, я ищу в протоколах гонок и на КМ, и на КИБУ эту фамилию и не нахожу. Не знаю, почему. Может, плохо ищу?
Не встретились...
Когда наши уже заканчивали стрелковую тренировку, я решила немного отвлечься и осмотрелась вокруг. Прямо передо мной стоял тренер с надписью LATVIA на куртке. Решила попробовать с ним поговорить. "Попробовать"- потому что не знала, смогу ли я это сделать. Существует ведь сложившийся стереотип, что латыши русских не очень жалуют. Это во-первых. А во-вторых, вполне возможно, что мы не смогли бы поговорить из-за незнания какого-либо общего языка. Но всё, как и всегда, оказалось намного проще. "Латвия? - спросила я.- Латвия,- подтвердил тренер, немолодой уже мужчина, очень хорошо ( правда,с небольшим акцентом), как потом оказалось, говоривший по-русски.
- А Андрейс Расторгуевс здесь тоже будет тренироваться?- старательно добавляя "с" к имени и фамилии биатлониста, я хотела оказать уважение и латвийскому тренеру (может, он и не латыш, а русский или немец, кто знает, напишите, пожалуйста, в комментариях) в частности и Латвии вообще. Но тренер не поддержал меня в этих моих языковых упражнениях.
- Андрей будет здесь минут через двадцать.Подождите.
Очень хотелось увидеть Андрея Расторгуева, поэтому решила немного подождать, хотя время поджимало. Сделала в это время заключительные фото наших, потом пообщалась с австрийцами и снова подошла к латвийскому тренеру. Но, к сожалению, через этот прошедший промежуток времени, он опять сказал, что нужно подождать минут двадцать.
- А вы тренируете только мужскую сборную Латвии или женскую тоже?- спросила я.
- Я тренирую только Андрея Расторгуева,- таков был ответ.
- Ждать, к сожалению, мы больше не можем. Передайте, пожалуйста, Андрею, что, хотя в первую очередь мы болеем за сборную России, всегда внимательно следим за его выступлениями (в подтверждение своих слов я вспомнила одну конкретную гонку Андрея), желаем ему успехов и надеемся, что он всё-таки когда-нибудь "выстрелит"!
- И мы на это надеемся! Обязательно передам ваши слова Андрею!- было понятно, что тренер считает, что спортсмену нужна и важна вот такая поддержка болельщиков.
"Ёстеррайхь? - Ёстеррайхь!"
Следующей командой, которая стреляла за сербами, были австрийцы. Тренировку все примерно начали и закончили в одно и то же время. С тренером австрийской команды мы прекрасно пообщались, хотя я не говорю по-немецки, а он - по-русски. Даже переводчик в лице моей подруги нам не понадобился. То, что они австрийцы, я опознала по форме. Подошла с уточняющим вопросом:
- Ёстеррайхь?
- Ёстеррайхь!
- Резерв?- вопросительно кивнула я в сторону биатлонистов, лица которых были мне не знакомы, да я и знала, что основа в эти дни тренировалась в другом месте.
- Резерв!- подтвердил тренер, не знаю, на каком языке.
- Можно вас сфотографировать?- это я на русском, направляя фотоаппарат в его сторону.
А он, этот тренер, уже с радостью позирует:
Ну, люди добрые, можете ли вы представить себе, чтобы кто-то из российских тренеров стал так позировать австрийской болельшице?! Может, этот австриец просто очень весёлый по жизни человек?
Впрочем, и в австрийской сборной нашёлся серьёзный, очень приятный внешне тренер:
Никого не знаю по фамилиям, хотя тот, что на втором плане,в красной куртке, по-моему, стоит на тренерской бирже во время гонок на КМ, и Губерниев частенько упоминает его фамилию. Если не ошибаюсь. А в зелёной куртке(на дальнем плане) как раз тренер сербов.
Один из австрийских биатлонистов (слева который) тоже был не против сфотографироваться (там, кстати, на заднем плане, Лёша Слепов пробегает, кто не обратил внимания)).
Когда я вернулась домой, то встретила фото этого молодого человека на сайте в "ВКонтакте". Имя и фамилию, на всякий случай, записала: Николаус Лайтингер (иногда пишут Ляйтингер). А недавно смотрю по сивидате гонку на КИБУ, вдруг, откуда ни возьмись, из последних номеров, прибежал прямо на подиум этот Николаус. Ну, молодец, что сказать!
Просто красавица.
Далее мы двинулись к центральному отелю на место сбора наших биатлонистов. Снова проходили мимо стада бизонов, и я не удержалась, чтобы не сделать фото этой, как мне кажется, красавицы. А то почему-то в Альпах все, извините, коров фотографируют.
Вообще, если честно, я сначала думала, что это не красавица, а красавец, но потом разглядела прячущегося за взрослым бизоном телёнка, и решила, что это всё-таки мамочка загородила своё чадо от непрошенного фотографа и прикидывает, глядя на меня, не угрожает ли что ребёнку.
Близок локоток, да ...
Я уже писала, что когда я делала фото биатлонисток из группы Медведцева на тренировке, одновременно со мной (или это я одновременно с ними) находилось ещё трое журналистов. Одного, молодого, я уже знала: это был Андрей Аносов из СБР, а вот мужчина и женщина довольно зрелых лет были мне незнакомы. По всему было видно, что это журналисты серьёзные, поэтому я скромненько отошла в сторонку. Ещё подумала, что если буду делать записи в блоге, смогу поискать для этого их качественные фото, но потом, по ходу дела, отказалась от этой мысли: лучше плохонькое, да своё.
В какой-то момент, окончив свою работу, фотограф (вид у него, надо отметить, был колоритный: лысый, в очках, с бородой) оказался рядом со мной, подперев стеночку отеля, и я поинтересовалась, какое издание он представляет. Ответ показался мне каким-то неопределённым (или он сказал невнятно, или я не услышала полностью). Слова были такие:" ... "РИА Новости"... бывшие... ". Перед словами "РИА Новости" что-то было сказано, после "бывшие" -тоже. Короче, я осталась в недоумении ("РИА Новости" переименовали, что ли? Или это он работал раньше в "РИА Новостях"?). Плохо, когда ни зачем не следишь и ничего не знаешь. Переспрашивать, естественно, не стала.
Еще во время тренировки я отвела свою подругу в отель, усадила на диванчик в холле перед обеденным залом, а сама продолжила заниматься своими делами. Фотограф с бородой тоже расположился здесь, работал, перебирая клавиши на своём планшете.
Вдруг в этот холл быстрым шагом вошла женщина-журналист, а за ней- чуть ли не бегом- Рикко Гросс. Они зашли в соседний отсек, отгороженный от холла только занавеской. Началось интервью на английском языке. К сожалению, иностранных языков я не знаю, да и задача у меня в тот момент была другая: я хотела повстречаться с гроссовцами и девчатами из группы Норицына. Выходила часто на улицу, стояла там, потом заходила в отель и столовую с противоположного входа. И так несколько раз. Иногда в очередной раз подсаживалась к Гале. Короче, когда интервью закончилось, я как раз была у диванчика. Рикко с журналисткой попрощались, и она двинулась усаживаться на этом диванчике.
Не сказав ни здравствуй, ни прощай, не представившись, как делают это все мало-мальски воспитанные люди, я сходу "налетела" на неё: "Ну, и что он Вам рассказал?" Сама не знаю, что такое на меня нашло, что я перестала контролировать своё поведение. "Вам всё интервью пересказать?"- с сарказмом спросила женщина. И тут я осеклась, залепетала сконфуженно:" Да нет, в общем и целом..." и тут же продолжила, как бы сама отвечая на свой вопрос:" Всё идёт хорошо. Тренировки выполняются в полном объёме. Спортсмены в функциональном плане заметно прибавили." "А что он ещё мог сказать?"- уже абсолютно другим тоном уставшим голосом (поговори-ка в течение длинного дня!) тоже вопросом ответила мне женщина. И я поняла, что прощена, принята, несмотря на первоначальную безобразную выходку, всё-таки за адекватного человека.
Вернувшись в Вюрцбург и открыв интервью с Падиным, я поняла, что на площадке перед отелем, а потом в узеньком холле небольшого отеля в Рамзау-ам-Дахштайне судьба свела меня с журналистом газеты"Спорт-Экспресс" Еленой Вайцеховской.
Нет, конечно, я знала, что она существует на белом свете, видела по телевизору её "золотой" прыжок с десятиметровой вышки на олимпиаде в 1976 году, слушала её первые комментарии при показе различных соревнований, потом, уже на спортсе, узнала, что она работает в газете "Спорт-Экспресс". И всё. В лицо эту журналистку я не знала, хотя, возможно, видела фото под каким-нибудь интервью, но не запомнила. А телевизор я много лет не смотрю, за исключением биатлонных гонок или, очень редко, каких-либо спортивных состязаний. Не знаю даже почему.
Я перечитала интервью Вайцеховской с различными спортсменами и тренерами, познакомилась с её биографией и поняла, насколько это интересный человек и замечательный журналист. Хочу теперь прочитать её книги, одну из которых (может, и больше, но пока я это не уточняла) она написала в соавторстве с сидящим тогда с ней рядом бородачом.
В его случае мне пришлось потрудиться, чтобы узнать имя и фамилию, найти его фото (то есть фото, сделанных им, в интернете не счесть, а фотографию самого автора найти оказалось непросто): это один из лучших фотографов страны Александр Вильф. Он работал вместе с Вайцеховской в газете "Спорт-Экспресс", а теперь представляет "РИА Новости".
Вот у кого мне надо было брать автограф, вот к кому обращаться с просьбой о совместном фото! Классно было бы сесть на тот диванчик между Вайцеховской и Вильфом (места хватало), но... близок локоток, да не укусишь...
И греческий лыжник в ночи.
В тот бесконечный день 13 октября 2016 года (вы, дорогие мои, наверно, и забыли, что начался он для нас с подругой в шесть утра в отеле австрийского города Зальцбург) уже в глубокой темноте около восьми часов вечера в предвкушении долгожданного отдыха достигли мы с Галей порога своего отельчика, где нам предстояло провести ночь. Входная дверь была освещена прекрасно. Большинство окон тоже светилось (мало таких дураков в Рамзау-ам-Дахштайне, которые не сидят дома по вечерам). Но справа, около пристройки (скорее всего, это был гараж), дверь которой была открыта, было темно. Это место слегка освещалось только лампочкой из пристройки.В полумраке едва можно было рассмотреть фигуру мужчины, который что-то делал на улице.
- Абенд!- сказала ему Галя.
- Гутен абенд!- ответил мужчина.
Я молчала. Чего изображать, что я говорю по-немецки, если я этого делать не умею? Вместо этого, подходя к дверям, я потихоньку заныла: "Бедные мои ножки, наконец-то они добрели до порога, бедные мои ручки, наконец-то им можно забыть про фотоаппарат..." И в это время из темноты,со стороны того мужчины, раздалось громкое: "Здравствуйте!" И было в этом "здравствуйте" и нескрываемое удивление,и неподдельная радость.
Мы подошли к этому молодому человеку. Поздоровались по-русски, заговорили. Оказалось, в тусклом свете лампочки он мазал лыжи.
- Здесь живут наши лыжники?- спросила я.
- Нет, здесь живёт греческая команда.
- А вы сервисмен?- спросила, зная, что наши работают в разных командах.
- Нет, я мажу лыжи для себя, выступаю за греческую команду.
- А как ваша фамилия?
- Она вам ничего не скажет. Если бы вы её знали, я бы не был в греческой команде.
- А родной дом ваш где?
- В Белгороде. А я слышал, как вы заселялись, но звучала немецкая речь. А сейчас услышал русский говор и не смог промолчать.
И вот этот греческий лыжник из русского Белгорода стал главным потрясением для меня в этот день (Галю "сразил наповал" сербский снайпер, если вы не поняли или уже успели забыть).
Оказывается, команда греческих лыжников жила у нас за стенкой, в соседнем номере. Они рано утихомирились, а утром, когда мы с Галей поднялись, у порога их номера уже не было никакой обуви.
Я вышла на террасу и напоследок сделала вот это фото
Начинающийся день мы с Галей провели в дороге на Вюрцбург, выкроив 2-3 часа на прогулку по старому Зальцбургу. А вот на следующий день были уже вдалеке от этих мест. Приближаясь к Эрфурту, где нас ждала ещё одна подруга детства, проехали вот мимо этого знакового для меня "полустанка".
Выйду ли я когда-нибудь на нём? Сейчас кажется, что этого не будет никогда. Но кто знает?
Увлекательно!