18 мин.

Символизирующие эпоху. Камень преткновения Майкла Джордана

1 k

27 мая 1991-го года. Новостные выпуски не перестают сообщать об ужасающей катастрофе австрийского Боинга-767 в Бангкоке, падавшего буквально вертикально из-за неисправного реверса при взлете, в кинотеатрах гремит легкая комедия «Гудзонский Ястреб» с Брюсом Уиллисом, британская пресса «смакует» размолвку в королевской семье, домохозяйки Туманного Альбиона линчуют принца Чарльза, променявшего всеобщую любимицу Леди Ди на непонятно что, а Майкл становится свидетелем одного из самых показательных и постыдных побегов в истории: меньше восьми секунд до конца четвертого матча финала Восточной Конференции, а Айзейя Томас уже уводит свою команду в подтрибунное помещение родной арены. «Детройт» повержен с разницей в двадцатку, «Jordan Rules» больше не работают, а путь нового символа баскетбола к его неосязаемому величию наконец-то открыт.

  • - Нет никаких Jordan Rules

  • - Это все выдумки журналистов

  • - Правило Джордана для нас? Если он идет в туалет – мы следуем за ним

… игроки и тренерский штаб «Детройта» всегда обладали шаблоном с заготовленными ответами относительно тактики, будоражившей умы поклонников таланта самого невероятного игрока НБА. Молодой Майкл по праву считался ярчайшим событием в тогдашней истории баскетбола, самым красочным исполнителем, абсолютно инопланетным явлением. Сверхцентровые были и до него, противостояние суперклубов с разных концов США, построенных вокруг легендарных игроков, будет и после, но эмоции, привнесенные созерцанием таланта и уникальных качеств этой большой кошки, навсегда изменят историю спорта. Он был изящнее, быстрее, прыгучее, атлетичнее, мастеровитее всех спортсменов мира уже в 24, баскетбол казался для него настолько простым, словно он единственный, кто умел в него играть. Его действия в фундаментальном плане хирургически точны, он невероятно грациозен и одновременно несгибаем, он сгусток чистой энергии, плавающий по баскетбольной площадке, словно ему требуется дать четыре по 50 от борта до борта. 37 очков за матч? Пожалуйста. 8 передач за игру? Нет проблем. 15 трипл-даблов за сезон? Разве это может кому-то показаться сложным? Однако, как бы классно он не выступал, сколько бы матчей в плей-офф не выиграл, буквально не выгрыз, он рано или поздно упирался в коллектив Чака Дэйли, и здесь резко становилось больно. И морально, и физически.

Вам. Просто. Очень. Сложно. Понять.

НБА была другой, игра была другой. Несмотря на ввод трехочковой линии, реальной ценности она практически не представляла. Если на человеке сдваивались, партнеры, годами-десятилетиями привыкавшие открываться поближе к кольцу, в конечном счете все равно предлагали себя в пределах дуги, умышленно создавая невероятно высокую эффективность любому «дабл-тиму» на звезде. Сегодня мы знаем закон: либо ты даешь человеку играть один на один, чтобы он попытался набрать два очка, либо рискуешь пропустить сразу три, если применяешь двойную опеку. Так это работает в 2015-ом, но тридцать лет назад? Возможный точный бросок Джордана в восьмидесяти процентах случаях оценивался таким же потенциальным количеством очков, как и его скидка на криворукого партнера с конца скамейки запасных, десять из остальных двадцати шли уже в пользу самого Майкла – на его магические попадания с грубым фолом.

Чтобы оперировать цифрами, достаточно сказать, что «Бостон»-86, одна из самых совершенных команд в истории баскетбола, за сезон выбросила 393 дальних броска, половину из которых (194) – запустил Бёрд. Один Стэфен Карри за 80 матчей прошедшего регулярного чемпионата совершил 646 попыток, его визави Джеймс Харден – 555 за 81 поединок, Расселл Уэстбрук не отвлекаясь на травмы метнул почти 300. В лиге не было достаточного количества игроков, ментально готовых регулярно атаковать издали, ждать мяч на дуге и наказывать тремя очками вместо двух за каждую попытку задушить их лидера.

Это упиралось и в уровень подготовки баскетболистов, и в психологию, их этому не учили, это было слишком новое, неизведанное и неправильное, словно четырехочковый для каждого из нас сегодня. NCAA, где большинство обучалось азам на протяжении всего курса, а не годика или двух, мало того, что ввела дугу с опозданием, так еще больше пяти лет не могла определиться с дистанцией броска, не то, что работать под него. Тренеры, программы, руководители протестовали против казавшегося губительным нововведения. Комедия с конференциями, которые играли, кто с трешкой, кто без – стала достоянием истории, а матчи, в которых было забито больше одного дальнего броска за игру обеими командами считались диковинными, пока молодой тренер Рик Питино и его сумасшедший разыгрывающий – барабанная дробь! – Билли Донован не решили х№?рить сразу тридцать пять дальних атак в среднем за матч в 87-ом. Вот здесь и надломилось.

Партнер Майкла Джон Пэксон всегда обладал хорошей рукой, но даже он не сторонился подшагнуть и бросить с шести метров вместо семи, и никто не смел его в этом винить. В результате, мы приходили к тому, что команда одного игрока, нуждавшаяся едва ли не больше всех в дальней артиллерии, приходила к отвратительной, кажущейся сейчас сумасбродной трехочковой формуле:

  • 1987/1988 –  243 попытки на команду (53 – Джордана, 190 – партнеров), 2.31 попытки на всех партнеров в среднем за матч

  • 1988/1989 –  530 попыток на команду (98 –  Джордана, 432 – партнеров), 5.26 попытки на партнеров в среднем за матч

  • 1989/1990 – 669 попыток на команду (245 – Джордана, 424 – партнеров), 5.17 попытки на партнера в среднем за матч.

То есть «Чикаго» лишь пять раз за игру пытался реально наказать защиту за наглые сдваивания на Майкле, в остальных случаях – бросались двушки, исполненные теми, кто атаковал гораздо хуже лидера команды. Безболезненность тактики «дабл-тима» для оборонительной стороны даже в теории практически наверняка хоронила любые перспективы Джордана на успех в плей-офф, по крайней мере, как только ему предстояло сыграть с элитным защитным соперником. Однако любая даже самая правильная и уместная, инновационная или не очень, теория практически всегда оказывается крайне далекой от практики, особенно если окружение к ней не готово.

Уровень общего атлетического развития игроков, наличие огромного количества мускулистых, но малоподвижных белых во всех позициях приводили к тому, что феноменальных молодых звезд, предводителей новой, помпезно-взрывной вехи баскетбола – тех самых героев цикла «Символизирующие эпоху», вроде Джордана, Оладжувона, Дрекслера, Баркли и Уилкинса –  в «ловушку» или «дабл-тим» правильно поймать зачастую просто не успевали, они были настолько быстры, изобретательны, умны и находчивы, что ухитрялись просочиться между выходящими оппонентами, и даже если вы их зажимали – они все равно изловчались использовать свою кошачью пластику, чтобы вытянуться и забить с отклонением, или дать показ, обманное движение и уйти через удар о пол на метр лишней дистанции для совершения броска. В результате тактика, чья эффективность казалась невероятно очевидной, использовалась вряд ли даже на 30% мощности, ведь ты вроде бы и понимаешь, как надо, но силенок нет, навыков нет, а они реально инопланетяне, их пластика из другой Вселенной.

Здесь необходимо менять уже целую систему подготовки, а это требовало не только усилий, но и времени.

…. где-то в это же время, подобно чеширскому коту, улыбался величайший Чак Дэйли. 

У него были Jordan Rules: всеми силами заставь его сдаться, вынудить его переступить через своего эго и позволить решать судьбу матча другим, даже когда он знает, что им это не под силу. Пускай он проигрывает осознанно, обреченно. Убери мяч из его рук, убери его из своей краски, наконец.

Он понимал, как максимально испортить Майклу жизнь тактически, не впуская его на широком шаге в лицевую, постоянно выдавливая его вглубь трехсекундной зоны, где его ждали локти, кулаки и толчки всех сдвигавшихся туда оппонентов. Конечно, была и альтернатива в виде тяжелых бросков с дистанции с сопротивлением, однако без своих кинжальных проходов, в которых суперзвездный свингмен использовал все свои достоинства и физические превосходства над соперниками, это было уже гораздо менее опасное оружие. Если же Джордан не бросит сам – он отдаст, и задвинет мяч тому, кто не сравнится с ним ни в уровне, ни в готовности, ни в нервах, ни в интеллекте.

Этот рецепт был понятен едва ли не каждому тренеру в лиге, однако практически никто не мог воплотить его в жизнь: молодой, еще не король, но уже наследный принц, настолько изматывал соперников на протяжении сорока восьми минут, что чисто физического ресурса его мучить и душить весь матч не хватало фактически никому. В конечном счете все банально упиралось в то, кто «сдохнет» первым, и котировки на чудо природы явно были гораздо более убедительными. Дэйли это ощущал, он не пытался обмануть себя, вглядываясь в свое самое главное преимущество перед остальной лигой – набор цепных псов, он отдавал себе отчет в собственных действиях: комбо против большой кошки должно быть абсолютно смертоносным, второго шанса у него не будет. 

Травмы задушили Сидни Монкрифа в середине восьмидесятых, и переходящее знамя лучшего защитника на периметре своего времени было с почетом вручено Дюмарсу, игроку физически сильному, резкому, одновременно умному, крепкому и терпеливому. Он был одним из тех, кто мог сесть в ноги любой звезде новой эры и заставить ее испытать не самые приятные минуты, он был уравновешен, его невозможно было вывести из себя ни пламенной речью о маме, сестре и утехами над ними, ни финтом, ни данком через голову, каждое оборонительное владение он начинал с чистого листа. Джо был тем, кто по замыслу начинал матчи с Майклом, кто умышленно форсировал его в левую сторону, заставлял уходить в сдваивание, крепко сидел в ногах, был методичной занозой в заднице. В сдваивание же выходили Билл Лэймбир, Джеймс Эдвардс, Рик Махорн или молодой Джон Салли.

Это был сущий кошмар, грязные даже для своего времени игроки должны были без зазрения совести бить Джордана на входе в трехсекундную зону, согласно поставленной задаче они не могли позволить Майклу выпрыгнуть и воспользоваться его аномальной физикой, им нужно было обязательно буквально вбить его в пол. Параллельно курсировал Айзейя Томас, который из-за слабых, перепуганных и недостаточно подвижных маленьких «Чикаго» мог позволить себе выходить на помощь внизу, перехватывать, пытаться накрыть, закрывать траектории. Учитывая то, что за эти три сезона ни один из разыгрывающих «Буллз» не набирал больше десяти очков за игру, подобные действия отнюдь не выглядели авантюрными. И, наконец, вишенкой на торте был Родман, игрок, который в любой момент с любой позиции на площадке переключался на Майкла и откровенно п#%дил его, не то, что на посту или в проходе, а даже на ведении.

Результаты внешне казались невообразимыми.

У большой кошки девять жизней.

Кадры того, как самое грациозное создание на планете Земля корячится от боли на паркете буквально въедались в память, Майкла ждало худшее баскетбольное испытание в жизни. Он мог играть легкого форварда, его пробовали в позиции разыгрывающего, загоняли в пост, убирали из него, заставляли бегать сквозь заслоны за получением, но в большинстве случаев это все равно заканчивалось парой крепких ударов по корпусу, иногда и по лицу для пущего эффекта. Все эти тактики хороши на бумаге, однако на площадке они реально повышали градус жестокости, ведь все остальные команды лиги, экспериментируя с разнообразными ловушками против Джордана, вряд ли рассчитывали на отчаянность «Детройта». Эти люди просто стояли у края пропасти, либо мы, либо они. Айзейя «я отдал пас Лэрри Бёрду» Томас – вечное клеймо неудачника, самый голодный и одновременно наименее уважаемый звездный игрок лиги, Дюмарс – футболист, из-за травмы перешедший в баскетбол и игравший в колледже у черта на куличиках. Билл Лэймбир, непримечательный центровой, ковырявшийся в Италии до «Кливленда», старик-скиталец Эдвардс, Рик Махорн из второго дивизиона NCAA или больной на голову Деннис Родман, чья самооценка была примерно равна дырке от бублика, поскольку он все детство считал себя уродцем, полгода буквально бомжевал, а лучшим его развлечением долгое время было собирательство в водосточной трубе местной канализации.

Это не просто Bad Boys, это настоящие EXPENDABLES, списанный материал, который может побеждать только грубой физической силой.

Людям, которым нечего терять дали команду не пропускать, убивать, калечить.

Вы же понимаете, как это выглядело?

Джо садится в ноги Майклу, пять человек защищаются против большой кошки. Если Чак Дэйли сегодня решил сыграть Jordan Rules, значит с первой атаки «Пистонс» бросают всех его партнеров и концентрируются на суперзвезде «Буллз»: одни закрывают траекторию, другой помогает Дюмарсу направить лидера в центр, где сразу происходит «сдваивание». Эм-Джей проскочил? Ему же больнее, удар в тело, локтем в ребро, локтем в челюсть, толчок в спину в воздухе, тычок кулаком – элементы обязательной программы, приземление на паркет на взлете – кульминация акробатического номера. Братва Дэйли кое-где переигрывала и просто всей массой тела прыгала на него, стоило ему оторваться от жесткого паркета.

Хорошо, одно владение прошло, он может отдышаться, зализать раны? Куда там, Чак дает сигнал, «Детройт» намеренно играет комбинацию под того, кого держит Джордан – Джо Ди, Айзейя, Эгуайр, выходящий со скамьи Винни Джонсон – не важно, нельзя давать ему ни секунды передохнуть. И так цикл за циклом, бутерброд за бутербродом. Делай все необходимое, разрешено это или нет, но не дай ему прорваться к кольцу.

«Bad Spacing», отсутствие трехочковой (да и любой другой угрозы) от окружавших Майкла партнеров приводит к тому, что Джордан не всегда может получить мяч на посту, потому что уже там его встречают два игрока: один держит суперзвезду в позиции, второй стоит перед ним и перекрывает линии передачи. Если он срывается под кольцо с ведения, на нем не удваиваются, а утраиваются в краске, и это не были поглаживания с присущим мурлыканьем. Когда он принимает решение молниеносно взмыть в воздух ради среднего с дриблинга, в обязанности «Пистонс» входит сделать так, чтобы помехи при исполнении броска были максимально серьезными, опять-таки, открыто плюя на других людей в его форме.

Майкл и Хаким стали удивительными игроками во многом потому, что были вынуждены все равно учиться атаковать через такое сопротивление на протяжении нескольких сезонов, поскольку уровень окружения не позволял надеяться на то, что скидка завершится попаданием. Разрыв между ними и вторым, третьим, пятым лучшим игроком в команде в период с 1987 по 1990 был запредельным, и вот когда партнеры подтянулись, стали соответствовать чемпионским притязаниям, оказалось, что защититься против этих биороботов невозможно, их ни в одного не сдержать, они и троих не боятся.

Чак Дэйли уделял огромное внимание наблюдению за эмоциями Джордана, за тем, когда он в первый раз разозлится и покажет звериный оскал. Майкл, вопреки вашему ожиданию от уровня грубости, практически всегда сохранял самообладание, но стоило ему хоть на йоту завестись – великий тренер тут же поднимал со скамьи неугомонного десятого номера, который должен был бить и провоцировать, окончательно и бесповоротно влезая в голову суперталанту. Эм Джей уважал Дюмарса, считал его самым сложным опекуном за всю карьеру, Родмана же он просто ненавидел, во многом на контрасте: Джо был игроком, спортсменом с большой буквы, че-ло-век-ком, он не пытался калечить, потому что понимал, что все бегают в одну игру, молодой же Деннис был, скорее, забиякой, а затем уже баскетболистом, такие вещи для него значения иметь не могли в принципе. 

«Чикаго» заведомо не имел шансов. Первый год команда играла защиту – ей не хватало атакующего ресурса, второй год они провели с Джорданом на позиции разыгрывающего – Дэйли иногда нагло сдваивался на Майкле еще в центральном круге, когда люди вокруг выдавали четверть 0-15, или как минимум – пытался обозначить «дабл-тим» на пути от середины площадки к дуге, заставлял Родмана прессовать его по всей длине площадки, феномен тратил колоссальное количество сил и времени на то, чтобы просто вывести мяч, «Буллз» в итоге атаковали в конце владения, на третий Фил Джексон начал внедрять треугольник, но без снайперов он не работал, и все возвращалось на круги своя. Принято считать, что «Пистонс» обладали достаточным набором агрессии, оборонительного потенциала и запаса фолов, и это решало серию, однако сам уровень «Детройта» был запредельным.

Томас-Дюмарс-Джонсон создавали лучшую заднюю линию в истории, где каждый мог защититься, забить, создать себе возможность для броска и отдать. Все большие были взаимозаменяемыми, они выполняли одни и те же функции 48 минут. Айзейя забивал больше 20 очков за игру, это понятно, но наличие Дэнтли/Эгуайера, приводило к тому, что Bad Boys имели целый набор достоинств. В одной серии Эдриен почти догнал Зеке, остальные шли вровень, в другой три игрока следом за разыгрывающим показывали по тринадцать очков в среднем за матч, в девяностом самым результативным вообще стал Джо, но Марк набрал 12, а сразу четыре игрока ротации набирали от 9 до 10, пятый – восемь. То есть, глубина команды была настолько показательной и отчетливой, что «в одного» их обыграть даже без Jordan Rules казалось делом малоперспективным, особенно, когда тот же Родман подрос и стал подбирать в двухкратных величинах.

… и поэтому данный текст не нес бы в себе ни малейшей смысловой нагрузки, подумаешь, люди были просто объективно сильнее, а Майк бился о стену горохом, если бы не воспитание, которое прошел Джордан этим противостоянием.

В 88-ом он проиграл в пяти, в 89-ом – в шести, причем с травмой паха в конце серии, полученной в одном из столкновений, из-за которой в определяющем, пятом матче он сумел совершить всего восемь бросков по кольцу, в 90-ом «Пистонс» сломили его команду лишь в седьмом матче, где он сделал 31+8+9, а «Буллз» набрали всего 74 очка.

«Нас удивляло то, что он не сдавался. Он знал, что сейчас получит в проходе, он знал, что мы его сейчас бросим на паркет, вытолкнем на трибуны при прорыве к кольцу, приземлим на спину, я видел, что он чувствовал, что его сейчас ждет – и он настойчиво лез в этот частокол».

Джордан продолжал бить кулаком в стену, за три-четыре-десять лет она должна была рухнуть, и он обладал достаточным  запасом психологической устойчивости, прочности этого кулака, чтобы безотлагательно лупить, лупить, лупить. Для преодоления этой стены, своего камня преткновения, Майкл обязан был пройти самый сложный путь своей карьеры, от игрока-единоличника до баскетболиста, который делает все необходимое, для достижения результата. Он учился терпеть, принимать более взвешенные и быстрые решения, отдавать, делиться, он понял, что в одиночку ничего не добьется, даже невзирая на то, что стал попадать трехочковые с процентом 37.6!

И когда звезды сошлись…

   

Хорас Грант возмужал, трехочковой угрозы от Пэксона, Ходжеса и новичка Би Джей Армстронга стало достаточно, чтобы заставить соперника поумерить пыл со «сдваиваниями», а выход Скотти Пиппена на уровень одного из лучших игроков лиги дал «Чикаго» не только второго плеймейкера, который может найти Джордана, но и игрока, который в случае «дабл-тима» на Майкле еще на получении, был достаточно хорош и умен, чтобы разыграть 4 на 3 в пользу своей команды. Большую кошку спустили с цепи и выпустили на охоту. Сняв с Эм-Джея оковы,  значительную часть черновой работы, которую тот выполнял просто для того, чтобы элементарно выйти в позицию для атаки, воспользовавшись прогрессом его окружения, Фил Джексон получил игрока, который в плей-офф давал 31 очко + 6.4 подбора + 8.4 передачи + 2.4 перехвата + 1.4 блок-шота и попадал 38% дальних бросков.

Человек, который умел все на бумаге, умел все на видео, сложил это и единовременно продемонстрировал.

Он не просто заткнул всех критиков, он не просто изменил баскетбол, он не просто возмужал, он стал неудержим, потому что он понял, что он – главное существо на планете.

Три года подряд Джордан ручкался с игроками непобедимого для него «Детройта» после поражений в плей-офф в знак уважения, как бы больно ему не было, насколько бы грязно они не играли, они казались нерушимой глыбой, разрыв в качестве и кадровом потенциале был несопоставим, сейчас же они выглядели слабаками, поджавшими хвосты перед его величием: они сбежали (!), им было стыдно подойти и публично пожать ему руку за то, что он закончил их эру. Всухую. С разницей двадцать. На их площадке.

Это называется запах крови, он дотерпел, чтобы им насладиться. Это певернуло страницу истории.

Спустя двадцать-тридцать лет, оглядываясь на свои титулы, статус, деньги и достижения, Джордан будет неоднократно говорить о том, что в этой лиге он набирал бы по 50. Я не буду считать количество бросков, какие-то там атакующие рейтинги, сопоставлять воспоминания, мне этого не надо. Я дам себе три линии:

  • 27.4 очка + 8.8 подбора + 4.6 передачи + 2 перехвата при 49/33/79

  • 29.7 очка + 5.5 подбора + 6.5 передачи + 2 перехвата при 46/24/76 с травмой паха

  • 32.1 очка + 7.1 подбора + 6.3 передачи + 2.1 перехвата при 47/29/88

Один против восьми костоломов с «дабл-» и «трипл-тимами» фактически без правил?

Да, он мог.    

Лучшая задняя линия в истории c сильнейшим крохотным игроком, самая грубая, жесткая и жестокая команда всех времен, величайший тренер, психолог и человек слились воедино, чтобы создать идеальную преграду для Майкла Джордана, сделавшую из него суперчемпиона. Она научила большую кошку всему, Bad Boys стали для него путевкой в жизнь и опыт, характер, запал приобретенные именно там, в этой болезненной мясорубке, привели к тому, что на «Нью-Йорк» спустя несколько лет он смотрел уже с ехидной улыбкой, словно его не били, а максимум – гладили против шерсти.

Именно отсюда пришла главная цитата его жизни обо всех поражениях и промахах, именно отсюда пришли все его победы, вся легкость, весь тот запас, с которым ассоциировался Эм-Джей для своего поколения, каждый понимал, что он в любой момент добавит еще, даже когда казалось, что чан пуст. Все великие моменты его карьеры после серии с «Бостоном», все эти «гриппы», победные броски, «три-питы» вышли из этих трех серий, потому что никакая температура, никакой там Брайон Расселл, никакие «Сиэтлы», «Финиксы», «Портленды» и «Юты» не могли сравниться с размашистым ударом Денниса Родмана по твоим почкам в воздухе. 

Ранее в цикле:

Символизирующие эпоху. Скольжение Клайда Дрекслера

Символизирующие эпоху. Путь Кевина Джонсона

Однажды на Сабин стрит 110. Как Оладжувон учился у Мозеса Мэлоуна

Все могло быть иначе. Как Ральф Сэмпсон не стал лучшим игроком столетия

Символизирующие эпоху. «Американская Мечта» Латрелла Сприуэлла

Let my Game do the Talking. Без лишних слов о лучшем центровом 80-ых

Символизирующие эпоху. Хроники драфта-1984

Символизирующие эпоху. Деннис Родман

Символизирующие эпоху. Алонзо Моурнинг и Дикембе Мутомбо

Символизирующие эпоху. Реджи Миллер

Топовое фото: Gettyimages.ru/Jonathan Daniel

logoНБА
logoМайкл Джордан
Джо Дюмарс
logoДетройт
logoАйзейя Томас