15 мин.

Антон Понкрашов: «Потерял дар речи, когда ко мне подошел Крис Пол»

147

Страус

– Волейболист Сергей Гранкин рассказывал, что после победы на Олимпийских играх-2012 в дом его родителей зачастили гости.

– Я у своих не спрашивал, но, наверное, толпами не ходили. Может быть, конечно, отец и проставился. После победы много людей звонили и искренне поздравляли. Сейчас иногда встречаю людей в аэропорту или в кафешках, которые подходят и говорят: «Молодцы, взяли медаль. Мы за вас так искренне болели». Приятно слышать, что сборная России небезразлична. В такие моменты у меня всегда возникает улыбка на лице, потому что вспоминаю все то, что было пройдено на Олимпиаде.

– Самое забавное происшествие на Олимпиаде?

– У австралийского корпуса стояли три страуса, такие декоративные, ростом, может быть 160-180 см. Когда мы играли, Семен Антонов сказал: «Если мы возьмем медаль, то я этого страуса довезу до аэропорта, до регистрации». Мы взяли медаль, и утром позвал к себе. Захожу в комнату, а у него в кровати лежал этот страус. Он потом вместе с нашим доктором пытались его вывезти, чтобы зарегистрировать на рейс, но, к сожалению, охрана олимпийской деревни страуса не выпустила.

– Что почувствовали, когда к вам подошел Крис Пол?

– Я был просто шокирован, другого слова не могу найти, потому что я потерял дар речи и не знал, что сказать. Почувствовал себя растерянным.

– В какие моменты вы еще теряли дар речи?

– Больше, наверное, таких моментов не было. Это единственный раз, когда я реально почувствовал себя дурачком, который не может ничего сказать по-английски. У меня в принципе нет проблем с английским, но в этот момент они возникли, потому что я просто растерялся и не знал, что сказать.

Болельщики

– Сколько раз к вам подходили со словами: «Я хочу сделать ставку на вашу победу. Стоит?».

– Спрашивают. В такие моменты я отвечаю, что думаю.

– Даже если чувствуете, что проиграете?

– Я редко чувствую, что мы проиграем.

– Но все же было, что обещали выиграть, а потом проиграли?

– Конечно.

– Болельщики потом жаловались?

– Нет, не подходили, ведь невозможно же все время побеждать. Я всегда стараюсь мыслить позитивно, и когда перед нашими соревнованиями спрашивают, является ли сборная России фаворитом, я всегда отвечаю «Да» и говорю, что мы всех победим.

– Сами когда-нибудь делали ставки?

– Да, с друзьями, но это скорее как пари, а не как ставка, просто из интереса: две команды играют, один берет одну команду, второй берет вторую.

– Футбол, баскетбол?

– Бывало и футбол, и баскетбол.

– Вы можете описать своих болельщиков?

– Да, y меня есть, как бы это громко ни звучало, персональные болельщики, которые встречают после игры. Это женщины, они мне все время дарят вкусные подарки, недавно сшили костюмы для моих собак.

– Розовые?

– Нет, один сине-красный, цвета ЦСКА, другой – оранжевый. Мне приятно и сильно ими дорожу, потому что я чувствую, что это искренне и независимо от того, как я сыграл и как сыграла команда. Они всегда ждут, всегда болеют и переживают за меня.

– Когда у них не получалось к вам приходить?

– В «Мегаспорте» у нас другая охрана, которая очень продвинутая, и когда в последний раз мы уезжали, она не пустила трех болельщиков. Я постоял, поругался с ними, но безрезультатно. В УСК ЦСКА они всегда приходят.

Когда не круто быть баскетболистом

– Встреча персональных болельщиков... В такие моменты думаешь: «Как же круто быть баскетболистом!»?

– Да. Бывают и моменты, когда я думаю: «Как же не круто быть баскетболистом!»

– Например?

– Когда складывается что-то неудачно, не получается что-то.

– Что вам пришлось преодолеть, чтобы играть в ЦСКА?

– Много чего. В первую очередь пришлось работать над верой, что я могу играть в ЦСКА, то есть я был здесь, но не было такой внутренней веры. Точнее, она была, но она была только с моей стороны. Несколько раз мне пришлось переходить в другие клубы, чтобы доказывать свою состоятельность. Сейчас она есть и с моей стороны, и со стороны руководства, и со стороны тренера, который дает мне играть.

– От каких недостатков избавились за это время?

– Сейчас я больше думаю о командной игре, чем о своей. Раньше, может быть, я пренебрегал командной игрой, теперь мне совершенно неважно, сколько я забью, главное, чтобы моя команда выигрывала. И это не слова, это действительно так, для меня важен результат. Наверное, все это пришло за время игры в Питере, когда результат зависел от моей игры. И вот эта ответственность за свою игру с того года до сих пор всегда со мной.

– Что вы анализируете после матчей?

– Вспоминаю неудачные моменты, анализирую и как бы просматриваю в голове, чтобы я мог сделать лучше. Бывают игры, когда у тебя все получается, но есть моменты, когда делаешь неточную передачу или какие–то неуверенные действия.

– Многие спортсмены обращаются к профессиональной помощи. К психологу, например.

– Я не обращался, но думаю об этом. У меня есть об этом свои мысли, но пока это всего лишь слова и до дела еще не доходит.

– В какой игре вы вообще не выкладывались?

– Есть матчи, которые людям вообще не интересны. Спортсменам также тяжело себя мотивировать, когда ты играешь и понимаешь, что соперник слабый или у них много травм. Но у меня, в принципе, с этим проблем нет. Не могу сказать, что всегда играю на 100%, но на 80% выкладываюсь в таких играх.

Авторитеты

– Частенько можете себе позволить пошутить над Андреем Кириленко?

– С кем у меня хорошие отношения, с тем мы любим пошутить друг над другом. Это часть нашего общения, это не значит, что я бесстрашный и шучу над Кириленко. Просто у меня с ним хорошие отношения, и иногда я могу подколоть его. И он также может меня обозвать, но при этом мои и его слова никогда не воспримутся всерьез.

– Не боитесь авторитетов?

– Возможно, этому меня научил отец. У меня никогда не было такого, чтобы я в тренировочном процессе или в матчах боялся с кем-то или против кого-то играть. Когда только приступил к тренировкам в спортивном интернате под руководством отца, я был младше всех лет на четыре-пять. У меня не было преимущества перед ними, мне не давали никакой форы, и мне приходилось с ними сражаться на равных, хотя из-за возраста я был слабее физически. И опять же отец от меня требовал многого, и, может быть, за счет этого во мне и развилось это чувство, я выхожу и мне без разницы, кто и чего, не боюсь авторитетов.

Тренировки, заводной

– Самая распространенная диета среди баскетболистов?

– Мой отец говорит, что самое главное не есть после шести. Если честно, то этого не придерживаюсь. У меня нет проблем с весом, мне достаточно короткого промежутка времени, чтобы привести себя в нормальную форму. После отпуска у меня был один из самых больших процентов жира в команде. Месяц тренировок, и все в порядке.

– В этом ходу не ездили в тренировочный лагерь?

– Нет, в впервые ничего не делал. Накопилась усталость и психологическая, и физическая, и я решил, что нужно лето, то есть 10 дней – «лето» очень громко звучит – посвятить тому, чтобы ничего не делать, кроме как плавать и есть. Обычно я такой заводной, я не могу долго лежать и отдыхать.

– Как еще можно избавиться от давления?

– Сыграть в компьютерные игры, сходить в кино, встретиться с друзьями. В принципе, я не могу сказать, что я сильно напряжен. Конечно, бывают такие небольшие психологические ямы, но из них помогают мне выйти мои друзья, поэтому эти спады непродолжительные.

– Волейболисты рассказывали, что, если выпить сто грамм коньяка перед игрой, то удар будет точнее.

– Я не практиковал, но слышал, что давным-давно, когда ветераны играли, они позволяли себе такое. Я не экспериментировал с этим и, честно говоря, не планирую. Я придерживаюсь профессионального подхода, что ты не имеешь права перед игрой употреблять алкоголь.

– И сами никогда с отдыхом не перебарщивали?

– Наверное, все люди когда-то перебарщивают. Мне кажется, что нет такого, что спросишь, и человек ответит: «Нет, я в жизни никогда не перебарщивал». У меня бывали такие моменты, но я считаю, что иногда это даже нужно. Это не должно быть часто и серийно, но, наверное, несколько раз в год это можно сделать.

Бэтман

– Кто лучший покерист в вашей команде?

– Я, больше остальных играю.

– Сколько максимум вы выигрывали?

– Давайте не будем говорить об этом, я нормально играю.

– Последний фильм, который ждали с нетерпением, что вот надо в кинотеатр сходить?

– Бэтмена. Второго.

– Вы любите комиксы?

– Я не люблю комиксы, но я посмотрел первого Бэтмена «Темный рыцарь» и после этого ждал вторую, а теперь третью части. Я считаю, что за последние десять лет это лучшие два фильма. Они входят в топ-5 кинолент, которые я бы советовал посмотреть.

– В каком фильме хотели бы сыграть?

– У меня нет рвения, но если бы предложили, наверно, бы не отказался, просто для того, чтобы попробовать и посмотреть.

– Тогда от какого качества супергероя не отказались бы?

– Высоко прыгать, чтобы наконец-таки забить сверху.

Она

– Скажите, а чьего гнева вы больше боитесь – тренера или вашей девушки?

– … Наверное, тренера.

– Вы давно встречаетесь. Что ее в вас раздражает?

– Когда она злится, она называет меня эгоистом и говорит, что я думаю только о себе. Но это, кстати, неправда, это только, когда мы ссоримся, я эгоист.

– Она сопровождает вас на соревнованиях?

– До Олимпийских игр она практически на всех соревнованиях меня сопровождала. Но насчет Олимпиады обсудили и решили, что она не поедет. Последний наш совместный выезд, на чемпионат мира, был не очень удачным. В такие соревновательные периоды для меня важно, чтобы меня ничего не отвлекало, я должен быть в своем ритме, мне так легче концентрироваться и настраиваться на игры.

Мы поговорили, я ей объяснил, что лучше поехать одному, потому что мы будем жить в деревне, это все сложно, мало времени. Олимпийский цикл такой – каждая минутка важна для восстановления, потому что все идет нон-стоп и практически каждый день тренировка, через день игра, и нужно успеть восстановиться. А так мне бы пришлось ехать куда-то в город, тратить на это время, вместо того, чтобы восстанавливаться.

Музыка

– Что вы не перевариваете на сборах?

– Плохое интернет-соединение. Если на сборах нет интернета, это вообще ж.... Когда страница открывается по пятнадцать минут – это выбешивает. А так сборы мне нравятся, почему нет? Две недели провести где-нибудь в прекрасной Словении.

– В команде принято ставить определенную музыку перед тренировками, играми.

– В команде нет. Сейчас мир технологий, и уже у каждого присутствует по несколько гаджетов, и каждый слушает то, что ему ближе. Хотя в некоторых сборных это практикуется. Когда на игру выходишь, слышишь – у Аргентины точно, я знаю, и у Испании – всегда играла колонка. У нас это как-то это не развито, музыкальный разброс довольно большой – и в сборной, и в команде.

– У кого самый неординарный вкус?

– У Мони.

– Что за музыка?

– Как мы называли, мертвецов вызывает.

– Сами на чем-нибудь играете?

– Нет, я далек от музыки. Хотя я слежу за проектом «Голос». Я видел три варианта – российский, который сейчас идет по «Первому каналу»,  американский, который уже закончился, и английский. В жюри спиной к исполнителю сидит четыре человека. Если им нравится номер, то они нажимает кнопку и поворачиваются. У них задача набрать команду из восьми или двенадцати человек. Есть очень интересные люди. Сейчас в Интернете смотрю зарубежную версию. Мне кажется, что я тоже скоро запою.

– Вам сказали, что вы прекрасно поете?

– Нет, я отвратительно пою. Но, посмотрев эту передачу, мне уже кажется, что я тоже могу петь.

Тренер

– Вы рассказывали о том, что тренировали команду в бизнес-лиге.

– И сейчас тренирую – один час по субботам.

– Теперь как-то по-другому стали смотреть на игру?

– Да нет, я просто получаю удовольствие от общения с ребятами и от самой игры, потому что я нахожусь немножко в другой роли. Так я все время играю, и мной руководят, а тут я руковожу ребятами.

– Добрались до власти?

– Не то что добрался до власти, мне приятно видеть, что то, что я им даю, какие-то маленькие вещи, они делают, и у них это получается. Я получаю огромное удовлетворение от этого.

– Они во всех моментах вас слушают?

– Не во всем. Мне тяжело, потому что получается, что я в команде самый младший по возрасту. Я просто стараюсь подсказывать им, давать возможность всем играть, чтобы они получали удовольствие от игры.

Фото: РИА Новости/ Андрей Теличев

Благотворительность

– Расскажите о вашей благотворительной деятельности.

– Я веду два проекта: помогаю детскому дому и больнице. Если им что-то нужно, то они мне звонят, и я стараюсь доставить. В последний раз мы отремонтировали компьютерный класс в детском доме в Ярославской области и летом планируем построить баскетбольную площадку. Планы довольно глобальные.

– Почему не так много спортсменов уделяют внимание благотворительности?

– Два с половиной-три года назад я тоже не думал об этом. Когда я играл в питерском «Спартаке», мы побывали в местной больнице. В тот момент во мне что-то поменялось. Я увидел, что людям тяжело и им нужна моя помощь. Может быть, чем больше спортсменов узнает об этом, тем больше подобных проектов появится. Я стараюсь много рассказывать о своем благотворительном фонде, не теряю надежду, что кто-нибудь проникнется и будет помогать.

– Вся команда «Спартак» ходила в больницу?

– Нас было четверо. Мы потом все скинулись, купили телевизоры, еще там по мелочи. Я заинтересовался этой темой, и мы сейчас продолжаем работать с больницей. В тот момент мне было все равно на самом деле: получится или нет. Я сразу принял решение и сказал своей команде, что мы будем этим заниматься, и основная задача наша – найти два объекта.

Когда пообщался с Андреем Кириленко, который также активно занимается благотворительностью, он посоветовал не распыляться на множество объектов. Лучше брать один–два объекта, но доводить их до ума. Тогда будет видна работа, которая проделана.

– Чему научились за это время?

– Мои проблемы, мои спортивные неудачи – это настолько мелко по сравнению с теми, которые у этих больных детей, некоторые даже невозможно решить.

– Недавно вы подобрали на улице котенка. Он все еще живет с вами?

– Нет, он умер. Мало было надежды, что он выживет. У него обнаружили сложную опухоль, он был обречен. Мы боролись, Аня очень сильно переживала по этому поводу. Мы потратили довольно немалые средства, надеялись, что вылечим.

– У вас ведь еще две собаки.

– В детстве у меня не было животных. Мы с Аней купили первую собаку, купили вторую собаку, и сейчас я понимаю, что они реально являются частью нашей семьи. Они каждый день чего-нибудь учиняют. Одна у нас периодически бастует и не туда, куда надо, ходит в туалет. Вторая носится по кровати, как ужаленная, вообще не останавливается.

Они две совершенно разные. И когда ты приходишь домой после тренировки или после неудачного дня и тебя встречают три любимых девушки – я их так называю – это не может не поднять твое настроение.

Будущее

– Вы собирались открывать свой интернет-магазин.

– Возникли трудности. Пока только на словах, но я думаю, что все будет нормально.

– Можно ли сказать, что все, о чем вы мечтали – все сбылось?

– Нет.

– Что еще осталось?

– Еще много чего осталось. Когда я построю дачу, куплю себе дом в Испании и открою там ресторан, и у меня будет один или два ребенка, вот, наверное, после этого я смогу сказать, что все в моей жизни сбылось.