Андрей Кириленко: «Дети должны, прежде всего, получать удовольствие от баскетбола»

Во второй части интервью с Егором Климовичем президент Российской федерации баскетбола Андрей Кириленко рассказывает про сына-хоккеиста, детский спорт, важность выбора первого тренера, а также подводит промежуточные итоги своей работы в федерации.

— У тебя, я знаю, сын занимается хоккеем. Молодому родителю, который отдает своего ребенка заниматься каким-либо видом спорта, что бы ты посоветовал?

— У меня только один совет – совет родителям, и он им понравится. Если вы отдаете ребенка в какой-то вид спорта, особенно в маленьком возрасте, то оставьте его в покое, не давайте ему никаких советов. Аплодируйте, поддерживайте его. Не надо делать из него новых Овечкиных, Кириленко, Мусэрских. Не надо из них делать профессиональных спортсменов. Дайте возможность детям получать кайф от спорта, которым они занимаются. В 14-15 лет они сами придут к тому, что нужно работать, нужно делать определенные какие-то вещи. Если изначально ребенок не получает удовольствие и выполняет работу, то очень маловероятно, что он в 16-17 лет будет продолжать выполнять работу. Ему просто неинтересно будет это. Сейчас огромное количество отвлекающих факторов, начиная от iPad-ов и разных компьютерных игр, которые отвлекают ребенка. «Зачем я буду ходить как на каторгу в баскетбол, где у меня тренер орет, родитель орет?» И ребенок в шоке и думает: «Я не хочу больше ходить баскетболом заниматься». А наши дети должны, прежде всего, играть, мы же играем в баскетбол – это же игра, прежде всего, они должны получать удовольствие от игрового процесса. Ты не можешь воспитать позже игровика. Мы же знаем все, что есть атлетический игрок, сильный, есть умный игрок, а есть игровик. Он может плохо бросает или не понимает, но он в игре, он чувствует игру, а это, к сожалению, невозможно натренировать, это закладывается в самом начале. От процесса твоей вовлеченности у тебя должен быть некий кайф, удовольствие. Когда это есть, дальше ты уже приобретаешь какие-то скиллы, приобретаешь стратегию, мысль какую-то, но это уже все позже. Сначала у тебя должно быть удовольствие от того, что ты делаешь.

— На родителях достаточно серьезная ответственность – это выбор тренера.

— Да, несомненно. Здесь, к сожалению, не так много выбора у родителей. Если в Москве ты можешь выбрать 4-5 разных школ, попробовать этого тренера, этого, что больше подходит, то в регионах зачастую 1-2 тренера, то есть у тебя нет такого большого выбора. В этой ситуации многое зависит от тренеров, специалистов, которые работают с детьми. Тренер, который работает, может как придать огромный импульс и воодушевление игроку, так и зарубить на корню все его желания вообще даже заниматься баскетболом.

 — Какими качествами должен обладать тренер, чтобы ты отдал своего ребенка заниматься?

— Это очень сложно сформировать. Они вроде бы все понятны тебе, эти качества, но чтобы вся эта совокупность была в одном человеке – очень сложно. Все же люди. Очень многое зависит от экономических проблем. Представляешь, если у человека маленькая зарплата, он ищет возможность себе где-то заработать, то, естественно, у него голова не в тренировочном процессе. Это все понятно. Конечно, мне бы хотелось, чтобы тренеры, прежде всего, к детям относились, как к своим детям в широком ключе. Это не значит, что не надо быть строгим, требовательным, но это и не значит, что ты должен быть неким горлопаном, кричать, орать и, тем более, материться, рукоприкладствовать – это недопустимо. Мат, рукоприкладство, крик недопустим. Да, может быть повышен голос, да, может быть требовательность. Я понимаю, тренеры не святые и могут где-то срываться, но опять же, если ты сорвался, успокойся, сядь, извинись. Не должно быть личных привязок никаких. Иногда, когда я на какой-то игре слышу: «Ты идиот, что ты делаешь?», для меня это прям как ножом по сердцу. Не может тренер кричать своему подопечному: «Ты идиот!» Неправильно сделал – давай исправим, тем более для подрастающего поколения.

— Какой твой был первый тренер?

— Мой первый тренер – Васильев Алексей Владимирович. Мы до сих пор с ним на связи, постоянно причём, обсуждаем различные события, особенно в баскетболе. Он до сих пор прям вовлечен сильно. Я считаю, что мне очень повезло, что у меня был такой тренер, который действительно смог мне в самом раннем возрасте дать возможность получить удовольствие от баскетбола. Потом уже привязались какие-то навыки – бросок, передача. Сначала у тебя должен быть твой характер – позвоночник твой. Если он у тебя есть, то ты должен этому характеру дать возможность состояться. Ты не можешь его душить или под свою какую-то дудку заставлять плясать.

— У нас есть общий друг Дима Рудовский, у него сын играет в Sierra Canyon. Когда у парня есть шанс – вот он, можно сказать, одной ногой в профессиональном баскетболе, какой бы ты совет дал ему? Поехать играть за какой-то известный клуб Европы или России, или остаться в американской системе NCAA и дальше?

— Здесь не может быть совета. Я могу только предполагать в одну и другую сторону, попробовать смоделировать, что может быть, а чего может не быть. Сейчас он находится в топовой структуре, которая есть, а это очень здорово для нас и для нашего баскетбола, потому что у нас не так много примеров игроков, которые играли в таких крутых и крупных программах, как в highschool, так и в университете. Если вспомнить из тех, кто был, то это Саша Каун, который играл в Канзасе – это топовая программа. Он стал чемпионом там и потом играл на высоком уровне в ЦСКА, стал чемпионом с Кливлендом. Действительно, наверное, единственный пример. Это уникальная ситуация для нас, поэтому и с Димой я на эту тему разговаривал. Я называю его мятежником, он все время хочет исправить что-то, что-то сделать в баскетболе так и эдак. Я ему говорю: «Дима, у тебя уникальная возможность сейчас. Бери камеру, пиши, запоминай все, что происходит». Для нас это опыт, мы должны знать из первых рук, как там готовятся, что они едят, что пьют, как ездят на соревнования, кто помогает, какая там подготовка, а есть ли индивидуальная, командная, они там заслоны ставят или технические, тактические, что они делают? Из этого highschool выходят ребята – семь или восемь человек, которые играли потом НБА на самом высоком уровне. Как я в свое время приезжал в Юту Джаз играть. До этого играло 3-4 человека в НБА было – и задержался там на 10 лет. Кому как не мне рассказывать про то, что там было, делиться этим опытом, с чем я встретился, и пробовать адаптировать что-то в России, российском баскетболе. У меня была возможность увидеть, как это бывает на самом высоком уровне и что для этого нужно. Почему не пробовать это привлечь, почему не сделать, почему не попробовать какие-то моменты адаптировать? Поэтому я все время с ним спорю на тему «давай эту информацию». Что касается того, что бы сейчас взять и уехать, опять же говорю, а зачем тогда приезжать было, если сейчас уезжать? Да, сейчас может быть хорошее время для российских игроков и российского времени, возможно. Но здесь не может быть гарантии никакой, что он А – будет играть, что он B – будет играть хорошо, что С – он дальше потом, если ему что-то не понравится, сможет вернуться. Так же как у него нет этой гарантии, если он будет играть здесь. Мне бы хотелось увидеть, как бы он прошел эти шаги здесь. С чисто даже некоммерческой точки зрения, а с внутренней точки зрения, для развития баскетбола.

— У тебя сын играет в хоккей, и это достаточно удивительная такая история. Многие говорят: «Ну как, имея такого папу, сложно было не воспользоваться блатом и пойти по баскетбольной протоптанной дороге». Как так вышло?

— Ну а блатом как он воспользуется?

— Как сын Леброна Джеймса.

— Ну, он же не по блату. Он же играть-то играет. Почему сын Майкла Джордана не играет в НБА? Почему у Мэджика Джонсона не играет, у Карима Абдул-Джаббара, у Билла Рассела? Они же по блату, они же крутые. Ты же баскетбольно ещё должен соответствовать. На самом деле, когда я ещё играл в Миннесоте, у меня как раз сын первый раз в Миннесоте приобщился к хоккею, попробовал. Потом я переехал как раз в Бруклин, он там начал играть в хоккей – и как-то у него пошло.  На самом деле, мы очень нестандартная семья. Мы очень либерально настроенные, мы вообще не трогаем наших детей в плане того, чем им нужно заниматься. Они должны сами знать это. Мы можем дать только опции и, если им что-то нравится, попробовать помочь им в этой сфере. Нравится тебе учиться – учись, нравится тебе ходить заниматься баскетболом – занимайся баскетболом.

— А если нравится в приставку играть?

— Играть в приставку – пожалуйста. Никто тебе не запрещает тебе это делать. Мне нравится моя семья, потому что мои дети не испытывают страха, что, когда они что-то делают, мне это может не понравится. Они со мной могут поделиться информацией, даже если она мне не понравится, они могут со мной поделиться – и будут знать, что я не буду их осуждать. Это не рекомендация, как жить. Каждый должен жить так, как считает нужным, у каждого свои правила общения в семье, принципы. Занимаешься хоккеем – занимайся, я максимально попробую тебе помочь в твоих целях.

— Овечкин подсказывает что-то?

— Да, мы с Сашей Овечкиным, не скажу, что прямо часто общаемся, но какие-то сообщения друг другу пишем. Он прекрасно знаком со Стёпой. Я помню, в какой-то момент мы ходили к нему на игры, он дарил даже клюшку с автографом, есть у него фотографии. Мы больше с Илюшей Ковальчуком дружим, он больше со Степаном в контакте.

— Ты, можно сказать, маститый игрок, но начинающий менеджер, по большому счету. Как ты оцениваешь свою работу?

— Если первый год охарактеризовал так: начинающий, сырой, некое видение есть, но непонятны процессы. Сейчас, за шесть лет, я скажу, что понимаю абсолютно любой процесс, который происходит в российском баскетболе. Да и в принципе, на примере баскетбола это можно конвертировать практически на любой игровой вид спорта, который есть у нас, потому что процесс примерно один и тот же, то есть как это работает структурно. Если сейчас ты скажешь или спросишь у меня о том, что нужно, чтобы организовать любого уровня мероприятие, в том числе и чемпионат мира по баскетболу, то организуем его очень спокойно без какого-то напряжения. Большой комплимент команде, которая со мной, потому что мне действительно повезло, что те ребята, которые со мной работают, каждый на каждой позиции вырос вместе со мной в очень компетентного специалиста. Всегда пытается у нас сейчас их разобрать наша баскетбольная общественность, но мы как-то так пока держимся.

Что еще мне нравится, что помимо того, что ребята выросли, то, что мы не стали гнаться изначально за некой картинкой, что у нас все классно, у нас все красиво. Мы уже об этом говорили: огромное количество проблем. Но мы начали с неких азов, когда нужно было сначала сделать структуру. Первые 3-4 года мы занимались исключительно федерацией как организаций. Она должна быть стабильной в плане всех своих контактов: международные и региональные. У нас прямой контакт, минимальное количество времени для того, чтобы информацией обменяться или организовать какое-то мероприятие. Финансово, когда я приходил, были огромные долги. Мне не хочется хвастаться, но я буду хвастаться, что сейчас федерация может существовать без единого спонсора. Если сейчас вы обратитесь к любой федерации, которые есть у нас в стране, то у каждого есть спонсор. Если сейчас у нас уйдут все спонсоры, то да, у нас сократится большое количество проектов, но федерация не умрет, она все равно будет существовать. Это огромный момент, потому что дает тебе некую подушку безопасности. Ты можешь сделать любой проект вне зависимости от условий – это очень сильно помогает нам при коронавирусе. Это серьёзно дает нам некую надежду и уверенность, стабильность внутри федерации.

Третий момент инфраструктурный. У нас есть сейчас возможность сделать инфраструктурные проекты, строить площадки, строить центры уличного баскетбола. То есть три момента, которые стабильные, и начинает строиться инфраструктура. Четвертый момент, который как раз был добавлен буквально в позапрошлом году, – у нас появилась возможность сейчас еще и выделять гранты нашим регионам. Уже второй год подряд мы выделяем по сто миллионов в год, и следующий год также будет существовать этот проект. То есть сто миллионов рублей год мы выделяем нашим членам наших региональных федераций. Это примерно чуть больше одного миллиона рублей каждой федерации. Из общего количества наверное 70% федераций имеют бюджет в год один миллион рублей. То есть мы фактически удваиваем бюджет регионов. Есть моменты которые мы не можем контролировать, но, если эта  динамика будет продолжаться, мы бы хотели, чтобы этот грант рос и у наших членов было бы больше возможностей иметь доступ к дополнительным средствам.

— Ты со страстью делаешь свою менеджерскую работу?

— С огромной страстью. Я очень счастлив тем изменениям, которые у нас есть: у нас у регионов деньги появились, инфраструктура начинает появляться, сейчас все национальные сборные, абсолютно все, имеют финансирование для того, чтобы ездить играть турниры, а не как раньше: ездили и фломастером рисовали номера. Есть структура, которая работает как часы, но проблем огромное количество, их много – и это данность. Сейчас есть спокойное поле, в котором ты работаешь. Да, в последние два сезона возникает огромное количество форсмажоров, но они объективные и возникают не только в баскетболе, но и в кино, в культуре, в политике, в экономике – везде. Это как бы данность, но даже при этой данности структура работает как часы.  Я рад, что мы действительно шаг за шагом смогли построить организацию, которая находится в великолепной форме, стабильная, хорошо работающая, но опять же говорю: проблем очень много, и мы предлагаем их атаковать по мере поступления.