«Бросил брата на землю, над нами летали пули». Кеннет Фарид – о съемках голым, крещении от Кобе Брайанта и детстве со стрельбой
Кеннет Фарид еще недавно был основным игроком «Наггетс», а теперь выходит на несколько минут за московский ЦСКА.
Ниже он рассказывает:
• почему всем нравилось играть с Мозговым;
• как Тим Данкан отреагировал на то, что Фарид побил его рекорд;
• что не получилось в «Денвере» и Китае;
• чем запомнился чемпионат мира, где Фарид стал одной из звезд сборной США;
• и откуда у него столько энергии.
Для полноценного понимания слов Фарида нужно не забывать, что он уходил из «Наггетс» со скандалом: форвард публично возмутился из-за того, что на его место клуб пригласил Пола Миллсэпа.
Не переживает из-за нового контракта
– У вас когда-нибудь были тренировки, подобные сегодняшней – с симуляцией шума трибун?
– Ну да, в университете такое было. Перед выездными матчами, когда мы понимали, что мы едем в шумные залы, где нас будут освистывать. Особенно перед матчами против самых успешных баскетбольных программ. Тренерам нравилось симулировать подобную атмосферу на тренировках. Только у нас включали шум через громкоговорители, установленные по всему залу, поэтому получалось гораздо громче.
– Вы говорили, что очень хотите попробовать себя в Европе. Как вам тут?
– Понятно, что здесь иначе. Мои ожидания главным образом связаны с тем, чтобы здесь я могу играть в баскетбол на высочайшем уровне. Так что здесь у меня есть возможность быть тем, кем я себя ощущаю – быть игроком высокого уровня, показывать себя в командном баскетболе в каждом отдельном матче. Напоминает те времена, когда я был студентом.
Разница по сравнению с НБА именно в этом – здесь, как и в колледже, нужно стремиться побеждать в каждом матче. Я, конечно, учился в маленьком колледже: мы выходили с задачей либо удивить соперника, либо сыграть так, чтобы нас не вынесли… Но в успешных колледжах именно так, особенно в матчах между конференциями – уступать нельзя. Я предполагал, что здесь устроено примерно так: имеет значение каждая игра.
– У нас считают, что американцам нужно много времени, чтобы привыкнуть к европейскому баскетболу. Согласны?
– Честно говоря, нет. Мне вот просто нужно было время, чтобы привыкнуть к тому, что я снова выступаю – я пропустил два года по собственному желанию. Сейчас я вот вернулся на площадку и стараюсь прибавлять, готов делать все, что потребует от меня тренер.
– Ваш контракт истекает через неделю. Вы уже говорили с тренером об этом?
– Не, не собираюсь этого делать. У меня для таких вопросов есть агент, он все обсудит, и тогда поймем, что будет дальше.
– То есть вы не переживаете, что следующая неделя может стать решающей?
– Да я вообще не переживаю ни из-за чего. Я просто играю в баскетбол. Я просто выхожу и делаю все, на что способен. Надеюсь, что это позволит мне продлить соглашение. Но я не знаю, как все сложится. Это не мое дело. Для таких вещей я нанимаю специальных людей.
Читерил подборы благодаря Мозгову (а также научился у него русскому мату)
– Что самое трудное при переезде в Россию?
– Проблемы в коммуникации: даже если люди понимают по-английски, они не хотят разговаривать с тобой. Хорошо, что не все такие: молодые люди или моего возраста охотнее помогают. А вот старшее поколение… Я говорю не о людях в клубе, а с теми, с кем я сталкиваюсь вне клуба, не то невоспитанные, не то просто так себя ставят – ну никогда не улыбаются. Я все равно стараюсь относиться ко всем уважительно, вести себя вежливо, понемногу учить русский язык.
Меня обучает мой водитель. Проверяйте: you’re welcome – поджалуста, good evening – добра вечер, good night – споконой ночи, good afternoon – добра ден, thank you – спасибо и все такое… Стараюсь проявлять уважение к окружающим. Учу вежливые слова, которые мне нравится говорить в адрес людей.
– Вы же играли вместе с Тимой Мозговым. Чему он вас научил?
– Он меня тоже учил русскому, но не вполне вежливому… Да, мы отлично проводили время. Он классный игрок. С ним можно идти на войну: пусть я и забирал больше подборов, чем он, ему это было все равно, он все равно ставил для меня спину, отсекал всех под щитами – ему главное было победить.
– Вы же известный геймер. Какие игрушки любите больше всего?
– Конечно, Call of Duty. Рубился в нее еще со студенческих времен. С нетерпением жду выхода сегодняшнего апдейта.
Еще вот играю сейчас в Mobile Legends вместе с двумя русскими одноклубниками.
Есть еще пара игр, которые не очень популярны у народа, похожи на World of Warcraft.
Вообще же сейчас стараюсь сконцентрироваться на баскетболе и на расстоянии поддерживать порядок у себя дома. Там много всего происходит, а заправляет моя жена.
Не играл два года из-за коронавируса
– Вы же пытались играть в Китае. Как там?
– Там все иначе. Уровень не такой высокий, как в Европе, но все относятся к результату очень серьезно.
Много отличий в плане перемещения: здесь нас транспортируют максимально быстро, селят в милых гостиницах, а там нам приходилось ехать в аэропорт на поезде, в аэропорту ждать, как ждут обычные люди.
– И что стряслось?
– Я заблокировал бросок, но при этом повредил кисть. Они меня полечили три дня. Говорят, можешь возвращаться на площадку. А у меня все рука опухшая – я им твердил, что мне нужно гораздо больше времени на восстановление. В итоге они сказали, что в таком случае им проще со мной распрощаться. Ок, я вас понял.
– Вы поездили по свету. Где лучше всего?
– В Марокко. Моя жена оттуда, мы отправились туда с детьми. Нас приняли там как родных. Не важно, какого ты цвета, кто ты такой, тебя принимают, относятся к тебе с любовью и вниманием.
– А почему вы пропустили два года?
– Из-за ковида. Я тренировался сам по себе. Пытался понять, что будет. Возможно, в НБА появится возможность для меня: люди, которые поехали за границу в том сезоне, потом не могли попасть в НБА. НБА же игралась в «пузыре». Так что я подумал, что возможно, так произойдет вновь. Сложно было предугадать развитие ситуации.
Я просто готовился и ждал этого момента. В итоге ничего не получилось: это оказалось очень болезненно для меня.
Плюс я вакцинировался только этим летом. И из-за того, что у меня не было прививки, многие не особенно хотели меня приглашать куда-либо. Там очень сложные протоколы – ты должен ждать две недели, сдавать тесты. Так что я решил сделать прививку, чтобы хотя бы с этим не было проблем.
– Вас же просматривали в «Лейкерс» в сентябре. Вы тренировались с основной командой?
– Там было несколько парней из команды, в основном из G-лиги. Это не совсем полноценные тренировки, там никому не платили, ведь это было еще до тренировочного лагеря. В итоге не сложилось. Что ж, все происходит не случайно. И вот я здесь.
Почему закрылся проект «новый Родман»
– В Денвере вас все обожали. Что вспоминается о тех временах?
– Я тоже люблю Денвер, люблю вспоминать те годы. Не устаю напоминать, что мне сих пор принадлежит рекорд по числу побед, и по самой длинной серии, и меня там отметили за число подборов, а ведь я мог улучшить все эти показатели гораздо больше.
Но опять же – все происходит не случайно. Пришел новый тренер, он решил, что команда должна развиваться в другом направлении. Мне нужно было принять это решение с уважением и пониманием. Жаль, что не удалось все уладить мирно.
– Тренер по физподготовке «Денвера» Стив Хесс – легенда. Как он вам помог?
– Отличный мужик, всегда на позитиве. Он был особенно важен, когда я только попал туда. Он смотрел на меня и мою энергию и постоянно твердил: «Слушай, ты обязательно заиграешь тут, даже будучи новичком. Это заметно по твоей энергии, по тому, как ты выкладываешься каждый день… Даже по разминке это уже заметно: уже на стадии разминки настроение всей команды меняется благодаря тебе. Люди начинают выкладываться по полной. Возможно, сейчас в тебе сомневаются, но ты сделаешь нечто особенное». Я ему за это всегда буду благодарен.
Тогда я был новичком и плохо понимал, как устроена НБА. Я просто хотел играть и всем подряд это повторял: «Я могу играть, дайте шанс. Я могу играть». Все, кто приходят в НБА, уверены, что смогут там заиграть, но Хесс поддерживал меня даже тогда, когда меня вообще не выпускали. Он все говорил: «Нужно готовить себя так, как будто ты выходишь в старте. Работай столько, сколько можешь, возможность обязательно представится».
– Вы дружили с Лоусоном и Макги. Поддерживаете эти отношения?
– Конечно. Тай – в Африке, не вспомню сейчас, как точно называется место (Лоусон играет в «Монастире», в чемпионате Туниса – Sports.ru). Мы по-прежнему лучшие друзья. Он очень старается, мечтает, что вернется в НБА.
С Джавэйлом тоже дружим. Он сделал все, чтобы остаться в лиге. Стал чемпионом в «Голден Стэйт», в «Лейкерс». Затем поиграл в «Кливленде», сейчас вот в «Санс». Классно наблюдать за ним.
– В 2013-м вы играли в той легендарной серии против «Голден Стэйт», с которой началась одна из величайших команд в истории лиги. Вы тогда понимали, что грядет хотя бы приблизительно нечто подобное?
– Я совершенно точно видел, что Стеф становится самим собой – приобретает уверенность. Марк Джексон их здорово тогда тренировал, поменял их психологию, заставил сконцентрироваться на результатах. Он им объяснил, что они могут добиться чего-то исключительного, если будут каждый день играть в свою силу, и гонял их как следует.
И парни приняли его, полюбили его, потому что понимали, что он действительно вкладывается в то, чтобы они добились успеха. Поразительно, как это все сработало.
У нас было то же самое с Джорджем Карлом. Мы очень плохо начали тот сезон, много проигрывали, но затем разобрались в себе, сумели занять третье место в регулярном сезоне. При этом у нас не было ни одного игрока на Матче всех звезд. Потрясающе.
– Вас тогда еще все время называли «новым Родманом». Что пошло не так?
– Не знаю. «Денвер» решил двигаться в другом направлении. Поменяли тренеров. Пришел Брайан Шоу, с ним не получилось. Пришел Майк Мэлоун… Они хотели, чтобы я изменил свою игру, чтобы я начал бросать больше трехочковых. Потом я попал в «Бруклин» – сам не знаю, что там случилось. Потом я оказался в «Хьюстоне» – там тренер Д’Антони говорил, что я обязан бросать трехочковые с позиции четвертого номера. Когда твой тренер в тебя так верит, сложно не верить в себя. Я постоянно работал над своей игрой, что бы там ни происходило. Я всегда старался прибавлять и адаптироваться к тем изменениям, которые имели место в лиге. Мне казалось, что мне вполне удалось адаптироваться – в «Рокетс» я реализовывал трехочковые. Получилось, как получилось.
– И все же, когда вы были в «Рокетс», казалось, что вы нашли себя. Неужели не было предложений тем летом?
– Не знаю, не знаю. Мне кажется, все почему-то решили, что у меня большое эго. Но я же всего лишь хотел играть в баскетбол. Я люблю эту игру и вкладываю душу в то, что делаю на паркете.
У Фарида одно из лучших тел (в истории ESPN Body Issue)
– Вы известны благодаря сверхэнергичной игре. Откуда у вас столько энергии?
– Думаю, что с этим надо родиться. Мой отец тоже очень активный мужик. Да и мама тоже, пока она не заболела, не попала в больницу (мать Фарида болела волчанкой и перенесла операцию по пересадке печени – Sports.ru). Они как-то приучили меня с детства, что нужно не сидеть на месте, а радоваться жизни. Пусть мы жили в бедности, пусть я был плохо одет, я чувствовал себя уверенно и не обращал внимания на то, что думают окружающие. Отсюда родилась и любовь к баскетболу – я наблюдал за тем, как мои родители играют на уличных площадках, и понял, что каждый раз, когда ты выходишь, то должен получать удовольствие, так как никогда не знаешь, возможно, это будет в последний раз.
– Вы выросли в бедном районе. Есть какая-то история, которая всегда вас мотивирует?
– Да полно таких. Наверное, один такой случай приключился, когда мы с братом шли откуда-то вечером. Это называется «Таинственная ночь», ночь накануне Хэллоуина, когда банды устраивают обряд посвящения: новички должны напасть на кого-то или убить кого-то. И вот мы с братом идем по нашему району, и тут огни погасли, и началась стрельба. Я схватил брата, бросил его на землю. Пули пролетали над нами, и было страшновато. Но в такой вот действительности мы существовали каждый день.
– Вы снимались голым в ESPN Body Issue. Как реакция была?
– Да всем очень понравилось. Честно говоря, когда я снимался, то очень нервничал: я не понимал, что они хотят от меня, что я должен делать, как я должен встать. Но они давали мне указания, а так я чувствовал себя вполне уверенным, будучи голым. По этому поводу я совершенно не комплексовал, разве что не был уверен в том, что мое тело им подойдет. Потом несколько людей из ESPN мне говорили: «У тебя одно из трех лучших тел в истории Body Issue на тот момент». Очень приятно такое слышать – как бы повышает самооценку.
Есть звезды, а есть Кобе Брайант
– Самая яркая страница вашей карьеры – это выступление на чемпионате мира. Это момент как-то изменил вас?
– Да, тогда почувствовал, что могу играть незаурядную роль и в сборной США, и в НБА. Я и до этого понимал, что могу выступать на самом высоком уровне, но после того, как я поиграл в компании суперзвезд…
Все говорили, что у нас третья сборная. И я воспринял это как неуважение к нам как к игрокам НБА и как просто баскетболистам. В НБА нет плохих игроков. Мы все выделялись в своих университетах и благодаря этому пробились на такой уровень. А затем мы выделялись на фоне своих команд в НБА и пробились в сборную. Но люди все равно твердили: «Да у них Кеннет Фарид выходит на четверке, эта команда провалится». Это неуважение по отношение к команде и по отношению ко мне. Там были Кайри, уже Олл-Стар, Джеймс Харден, Олл-Стар, Демаркус Казинс, Олл-Стар, Энтони Дэвис, Олл-Стар, Стеф Карри, Олл-Стар, Клэй Томпсон, который уже доказал, что является одним из лучших снайперов нашей эры, Деррик Роуз, самый молодой MVP, Руди Гэй, тоже Олл-Стар, который присоединился к нам после того, как люди отказывались от сборной из-за страшной травмы Пола Джорджа. Это все великолепные игроки, которые на всех тренировках показывали свою исключительность, доказывали, что у них не только есть силы, но и желание стать частью одной команды.
В той сборной собрались большие звезды, и на их фоне я выделялся, потому что не участвовал в Матчах всех звезд и не показывал такую феноменальную статистику. Но я старался добавлять энергии и помогать во всем. Я не думал о себе как о какой-то суперзвезде, но в итоге так получилось, что сыграл ярче всех в той команде – не потому, что я вел себя высокомерно и зажимал мяч, а потому, что я командный игрок и сосредоточен исключительно на командных интересах.
– Вы побили рекорд Тима Данкана по подборам в колледже. С какими чувствами выходили после этого против него в НБА?
– Тим Данкан – профессионал высшей пробы. Мы как-то с ним говорили. Я ему напомнил, что побил его рекорд, а он мне сказал: «Слушай, ты молодец, теперь ты перешел на другой уровень, продолжай в том же духе». Он уважительно меня встретил.
Когда я был моложе, всегда нервничал, выходя против «Сан-Антонио». Не совсем понимал, как Тим Данкан отреагирует на как человек и как игрок на то, что я побил его рекорд. Но он всегда был величайшим профессионалом – никогда не заносился, никогда не куксился. Ну разве что когда брал чемпионства, тогда он, конечно, зажигал.
– На ваш взгляд, какая суперзвезда производит самое сильное впечатление, когда сталкиваешься с ней на паркете?
– Кобе. Кобе Брайант.
Я помню, мы играли с «Лейкерс» в плей-офф. Я был еще новичком. И вот я приближаюсь к кольцу, там стояли Мэтт Барнс и Кобе – и тут Кобе сносит меня к чертям. И я тут же подумал: «Вот он мне и устроил боевое крещение в плей-офф. Наверное, я делаю что-то правильно, раз он пытается меня вырубить, чтобы я даже не мог выбросить мяч, чтобы я даже думать об этом не смел».
Посвящает себя баскетболу
– Когда вы будете говорить внукам о карьере в НБА, что скажете?
– Скажу, что если вы хотите туда попасть, то нужно по полной выкладываться каждый день.
Не надо пытаться всем помочь, потому что не все будут пытаться помочь вам. Сфокусируйся на себе, на том, что ты хочешь делать в жизни, на том, чтобы стать лучшей версией самого себя, потому что Господь отправил тебя на эту землю для того, чтобы ты реализовал себя, а не для того, чтобы ты стал кем-то еще.
– Означает ли это, что вы сожалеете о чем-то в своей карьере?
– Нет, никаких сожалений. Я просто хотел бы извиниться перед «Денвером» за то, что они посчитали меня высокомерным и неблагодарным. Я люблю «Денвер», люблю их болельщиков, люди там отличные.
Но никаких сожалений. Просто я всегда искренне выражал свои эмоции. Я был таким, даже когда был новичком. Тогда Джордж Карл пригласил меня к себе в кабинет и сказал: «Я не использую новичков, так что ты не будешь играть у меня». А я ему ответил: «Я все равно буду здесь играть и однажды буду выходить в стартовой пятерке».
Пожал ему руку и ушел после этого.
– Вы играли в НБА, вы заработали кучу денег… Чего ждете от баскетбола на данном этапе?
– Да просто люблю баскетбол. Я ничего не жду от баскетбола. Я посвящаю всего себя баскетболу. Не то чтобы я не знал, чем себя занять по жизни. Я вполне образован: у меня есть диплом университета. Я мог бы работать тренером или еще что-то такое делать. Но мне просто по кайфу играть. Я хочу напомнить игре, насколько ее люблю, извиниться перед игрой за то, что проявил неуважение к ней, если ей показалось так.
– Но вы думали о том, что будете делать после?
– Нет. У меня пять детей. Так что пока я думаю только о том, как их вырастить и помочь им стать хорошими людьми. Моей старшей дочери сейчас 11 лет, она начала играть в баскетбол и уже серьезно относиться к этому. Я разговариваю с ней каждый день – в том числе и о любви к игре.
Фото: РИА Новости/Михаил Сербин, Владимир Астапкович; Gettyimages.ru/Mike Ehrmann, Jed Jacobsohn / Stringer, Doug Pensinger; espn.com; hoopsrumors.com
Я, например, за его продление до конца сезона. Такие люди полезны даже на уровне раздевалки-командной химии и здоровой атмосферы внутри коллектива. Не думаю, что сегодня очень дорого стоит, а вот потенциально усилять кого-то из Евролиги в будущем не хотелось бы.