Самую титулованную команду НБА спас от исчезновения баскетболист-баянист
Вы в блоге «Что сегодня делать без баскета?» Здесь мы предлагаем, как вам занять себя чем-то баскетбольным, когда баскетбола вроде бы и нет. Cегодня у нас – музыкальный четверг.
Но текст Миши Калашникова вышел 7 лет назад – за это время аудитория Sports.ru заметно обновилась. Поэтому об этой истории стоит вспомнить еще раз. Тем более что речь пойдет буквально о баяне.
Послевоенные годы были странным временем в баскетболе.
С одной стороны, с фронта вернулись многие игроки, благодаря чему полноценно существовали сразу три крупные профессиональные лиги – Баскетбольная Ассоциация Америки, Национальная Баскетбольная Лига и Американская Баскетбольная Лига. Если в последнем довоенном сезоне в НБЛ и АБЛ играло по 6 клубов, а БАА даже не существовала, то в сезон-1946/47 вступили сразу 33 профессиональные команды (и это не считая независимых «Гарлем Глобтроттерс», чьи игры еще не превратились в постановочные цирковые шоу).
С другой стороны, состояние лиг и клубов было шатким. АБЛ быстро потеряла свой вес, БАА и НБЛ были вынуждены объединиться под вывеской «Национальная Баскетбольная Ассоциация». После сезона-1954/55 в Америке осталось всего 8 профессиональных команд и лишь одна лига – НБА.
К 1960-му все команды западного дивизиона НБА как минимум раз переехали из одного города в другой. Восточные еще держались – «Уорриорз» уедут в Калифорнию в 1962-м, через год «Нэшеналс» превратятся в «Сиксерс», и останутся только две команды, которые в неизменном виде играют до сих пор – «Нью-Йорк Никс» и «Бостон Селтикс».
И если главный аттракцион «Мэдисон-Сквер-Гардена» никуда бы не пропал, то «Селтикс» могли не просто переехать, а даже прекратить свое существование еще в 1940-е, по примеру соседей из «Провиденс Стимроллерс».
Баскетбол еще долго считался студенческим спортом, и в 1949 году не было никаких сомнений в том, где настоящий баскет – в NCAA. Тот же самый «Мэдисон-Сквер-Гарден» редко собирал аншлаги на «Никс», зато был битком забит на студенческих матчах. Полуфинал «Мартовского безумия» проходил в Нью-Йорке, где публика горячо поддерживала Йельский университет и его главную звезду – выпускающегося в этом году из колледжа Тони Лавелли.
Звезду не только баскетбола, но и музыки.
Когда Йель выбыл из турнира, Тони планировал больше никогда не брать в руки мяч и заняться музыкальной карьерой – с детства он писал музыку и играл на пианино, скрипке, но любимым инструментом была хроматическая ручная гармоника, более известная под названием «аккордеон», а в России (с некоторыми модификациями) – «баян».
Уже в колледже он считался не только звездным спортсменом (лучший баскетболист NCAA 1949 года), но и одним из самых известных аккордеонистов США в то время, когда подобный вид эстрадного искусства еще не вышел из моды (будущая легенда этого инструмента Тони Ловелло в юношестве сменил фамилию «Ловулло», возможно, в качестве рекламного хода – чтобы его путали с Лавелли).
Но уроженца Сомервиля, пригорода Бостона, очень хотели видеть игроком «Селтикс». В команде еще не было ни Билла Расселла, ни Реда Ауэрбаха, ни даже намека на чемпионские титулы – за три года существования клуб ни разу не был близок к отметке в 50% побед и последний сезон закончил четвертым с конца и с огромными убытками.
Следующий сезон «Бостона» был худшим в истории клуба до 1997 года. Но именно в этом сезоне, возможно, команду удалось спасти.
Под четвертым номером драфта «Селтикс» выбрали Тони Лавелли. Это только половина успеха – еще нужно было уговорить его подписаться с командой – выбранный за год до этого третьим Джордж Хауптфюрер из Гарварда решил не продолжать свою спортивную карьеру, а стать юристом. Баскетбол не считался достойной профессией.
А у Тони Лавелли уже была другая, настоящая профессия в Бостоне. По вечерам играл на своем аккордеоне в разных ночных клубах в Латинском квартале, и посещаемость тех музыкально-комедийных (Лавелли заодно еще и подтанцовывал) выступлений была гораздо выше, чем на матчах НБА.
«Бостон» и Лавелли договорились так: в дополнение к зарплате в 13 тысяч долларов за сезон Тони будет получать еще по 125 долларов от НБА за каждое шоу в большом перерыве. Так Лавелли каждый раз менял в руках баскетбольный мяч на аккордеон, аккордеон – обратно на мяч. «Я понял, что баскетбол поможет продвижению моей карьеры в шоу-бизнесе», – вспоминал Тони.
Апокриф говорит, что благодаря Лавелли «Селтикс» стали популярными. На самом деле форвард-баянист не смог перетянуть свою аудиторию из ночных клубов в «Бостон Гарден» – посещаемость даже упала, несмотря на некоторые аншлаги вроде встречи против доминириующих «Лейкерс» Джорджа Майкана, которую «Селтикс» неожиданно выиграли, а Лавелли набрал больше очков, чем Майкан.
Но в составе «Бостона» все так же не было настоящей звезды (сам Тони был лишь шестым по результативности), а через год Лавелли не стал подписывать новый контракт. Он поиграл еще чуть-чуть в «Никс», потому что Нью-Йорк давал больше возможностей для раскрутки в шоубизе, потом стал путешествовать с «Глобтроттерс», как обычно, развлекая публику еще и игрой на аккордеоне.
Но в том 1949 году владелец «Бостона» Уолтер Браун был на перепутье. Он хотел последовать примеру своего друга Лу Пьери, владельца «Провиденса», и уйти из баскетбола, вместо этого инвестировать в более успешных хоккейных квартирантов его «Бостон Гардена» – в «Брюинс».
Лига убедила Брауна дать баскетболу еще один шанс с аккордеоном Лавелли. Не сработало, но клуб не развалился в 1949-м.
А в 1950-м в команду одновременно перешли один из лучших центровых лиги Эд Маколи и восходящая звезда тренерского цеха Ред Ауэрбах. Через полгода – еще и новичок Боб Кузи, которому предстоит стать первым великим разыгрывающим НБА и самым популярным игроком 1950-х. Об исчезновении «Селтикс» речи уже не шло.
Тони Лавелли не перевернул судьбу «Бостона», это сделали Браун, Ауэрбах, Кузи, позднее Билл Расселл, который запустит фабрику по производству чемпионских титулов. Но пока играл аккордеон, команда не собиралась распускаться.
«Спас ли Лавелли «Селтикс»? – задавался вопросом сам Тони в интервью Sports Illustrated. – Люди так говорят. И, наверное, в этом есть доля правды».
Еще о музыке и баскетболе:
Pearl Jam – музыка НБА: спасали Родмана, топили за Кемпа, диссили Карима
«Секс, наркотики и Бодирога»: у сербов в 90-х были нетрадиционные ценности
Фото: willistonblogs.com; amazon.com; East News/ASSOCIATED PRESS/East News
