НБА и Дюрэнт возвращаются в Сиэтл 10 лет спустя
Оригинал – The Athletic.
Задолго до того, как Том Брэйди приезжал в особняк Кевина Дюрэнта в Хэмптоне, чтобы предложить ему стать следующей суперзвездой Бостона, форвард уже размышлял над идеей играть в джерси «Селтикс».
Это было в мае 2007-го, не в июле 2016-го, примерно на десятилетие раньше и в совершенно другом мире НБА. «Уорриорз» как раз шокировали «Мэверикс» своей игрой под девизом «We believe». «Суперсоникс» все еще существовали. Дикембе Мутомбо еще не завершил карьеру. «Селтикс» были на дне.
«Бостон» выиграл 24 игры в том году, меньше побед было только у «Гриззлис». Ситуация была привлекательной для Дюрэнта. «Селтикс» имели звание второй худшей команды в баскетболе на тот момент. А он был вторым лучшим проспектом, создавая серьезную конкуренцию большому из Огайо Стэйт – Грегу Одену. Приход именно в эту команду имел смысл.
«Я надеялся, что «Бостон» выберет меня на драфте. Учитывая их показатели и историю, мне казалось, что это подходящий вариант для меня», – вспоминает Дюрэнт.
Но драфт НБА не работает так же просто, как драфт НФЛ. Лотерея часто перемешивает команды наверху. Так произошло и в 2007-м. Пинг-понговые шарики направили Дюрэнта на Тихоокеанский северо-запад. «Портленд», имевший вероятность 5,3% на победу в лотерее, получил первый пик. «Сиэтл», с шансом в 9,7%, получил второй.
«Трэйл Блейзерс» взяли центрового. «Соникам» подарили Дюрэнта. Так что он переехал в Сиэтл. Кевин купил дом на острове Мерсер – короткая живописная поездка сопровождала его по пути на арену в центре. Он рассчитывал пожить в том доме хотя бы четыре года. Этот город и этот дом должны были стать его родными, по крайней мере в ранних годах третьего десятка.
Но, конечно же, этого не произошло. Дюрэнту было 19 лет, когда он дебютировал в лиге. Ему все еще было 19, когда он переехал в Оклахому. Сиэтлу не было суждено стать местом, которое бы определяло молниеносный взлет игрока в НБА. Взамен этого Сиэтл стал маленьким, преимущественно забытым этапом, подростковым воспоминанием и улыбкой при виде ретро-формы «Соникс» с 35-м номером на спине, случайной мыслью «А что, если…», которая стала слегка чаще появляться в голове Дюрэнта перед поездкой его «Уорриорз» в Сиэтл на предсезонную игру в ночь с пятницы на субботу – первая встреча города с баскетболом НБА за 10 лет после того, как «Соникс» Дюрэнта уехали из города.
«Эта дорога через мост всегда была красивой, – говорит Дюрэнт. – Там часто шли дожди, но всегда было видно залив. А затем, в весеннее время, можно было увидеть горы. Все остальные (в команде) жили в центре. Но я жил тоже в хорошем районе, у меня был дом, мне было там комфортно… Я сожалею, что официально купил его. Было слишком рано».
Дюрэнт не отрывая глаз смотрел драфт-лотерею в мае 2007-го. От этого зависело его будущее. Ник Коллисон, его будущий одноклубник, не беспокоился так же сильно. Провождение времени за игрой в бейсбол вместо просмотра лотереи звучало более весело.
«Кое-кто рассказал мне на поле об итогах, – Коллисон вспоминает ту ночь в интервью. – Я не особо следил за лотереей, поскольку мы («Соникс») предполагали получить 8-й или 9-й пик. Поищите, какой именно (на самом деле, 6-й – прим.). Это редко случается, когда клуб с такими котировками запрыгивает в топ-2 драфта».
Это были важные новости в необходимое время. Коллисон уже играл в Сиэтле на протяжении четырех сезонов. Первый он пропустил из-за травмы плеча. Во второй, технически его дебютный сезон, команда набрала потрясающий ход. Попрощавшись с эпохой Гари Пэйтона, «Сиэтл» дважды не попал в плей-офф. Никто не ожидал большего.
«Первая игра года – на выезде у «Клипперс», – рассказывает Коллисон, – мы проиграли ее с разницей в 30 очков. Ничего не предвещало того, что мы начнем играть хорошо».
А потом – бум. Они выиграли девять раз подряд и взяли 17 побед в следующих 19 матчах, оформив результат 17-3. Затем 27-9. Потом 48-20. Рэй Аллен превращается в одного из лучших игроков в лиге. Рашард Льюис наконец-то стал способной второй звездой с хорошим броском. Группа других игроков была на хороших контрактах, и им еще только лишь предстояло выйти на рынок свободных агентов.
«Все факторы просто сошлись воедино», – говорит Коллисон.
Они выиграли свой дивизион. Затем быстро расправились с «Кингс» в пяти матчах. Аллен набрал 45 очков в четвертой игре. Команда дала отпор и возможным чемпионам в лице «Сперс», сведя серию второго раунда до шести встреч. Они почти свели ее до семи – отставая на два очка, Аллен бросил трехочковый из угла – но промахнулся. Шестая игра была проиграна. Зажигательный сезон был завершен.
«Как только началась новая кампания, Сиэтл поглотился в нее, – рассказывает Ник. – Много гула и азарта. Район Куинн Энн, эта область вокруг арены была очень шумной после каждой игры. Рестораны заполнены, бары заполнены, полно людей. Когда команда играла хорошо, то место было насыщено энергией».
Но вскоре над командой снова сгустились тучи. Нэйт Макмиллан, тренируя на последнем году своего контракта в предыдущий сезон, ушел ради лучшей зарплаты в «Блэйзерс». Дуэйн Кейси, важный ассистент, принял предложение «Тимбервулвс». Некоторые из свободных агентов ушли. Остальные вернулись. Но эта команда уже не была такой же.
«Некоторые ребята подписали однолетние контракты, поскольку не получили того, что хотели, – говорит Коллисон. – Я думаю, это слегка повлияло на нас».
Боб Вайсс стал новым главным тренером, приведя команду к результату 13-17 – после 30 матчей его уволили. Должность главного получил Боб Хилл, но дела не наладились. Они проиграли 47 матчей и не попали в плей-офф. На следующий сезон ситуация стала еще хуже: 51 поражение, опять вне зоны плей-офф, Хилл уволен.
В то же самое время будущее франшизы в Сиэтле внезапно стало под вопросом. Используя 74 миллиона долларов налогоплательщиков в 1993-м, двумя годами спустя «Соникс» открыли обновленную Ки-Арену – перед сезоном, в котором они противостояли «Буллс» Майкла Джордана в Финале НБА. Это было славное время баскетбола в Сиэтле.
Дэвид Стерн, занимавший должность комиссионера лиги на тот момент, пришел на первую домашнюю игру. У него взяли интервью во время трансляции.
«Они получили замечательную арену, – прокомментировал Стерн. – Сиэтл должен гордиться собой».
Шесть лет спустя, в 2001-м, Ховард Шульц, «кофейный барон прославленного Старбакса» – как его назвал Эрт Тиль – купил команду. Тиль был и остается одним из выдающихся колумнистов в Сиэтле. Он задокументировал каждый этап этой бизнес-саги.
Она включала в себя попытки Шульца получить очередную большую часть денег из публичного фонда, чтобы снова реконструировать Ки-Арену. Он притащил Стерна в столицу штата Олимпию в феврале 2006-го, чтобы тот помог ему пролоббировать первоначальное взятие в залог 18 миллионов ради проекта – эта сумма должна была дойти до 220 миллионов. Законодательные органы отказали в финансировании.
«В 2002 году, когда Шульц ужесточил свои высказывания о публичном финансировании ради реновации комплекса, люди удивлялись: Почему пять лет назад арена считалась настоящим сокровищем, а сейчас якобы уже устарела?, – говорит Тиль. – Они обратились за помощью во второй раз за десятилетие».
Главная проблема Ки-Арены – в ее вместительности. Реконструкция в 1995-м увеличила ее с 14 000 всего до 17 000, самой маленькой цифры в лиге. Что даже хуже, ее площадь существенно меньше, чем средняя арена в НБА. Это уменьшает возможности по загрузке и организации событий и сильно ограничивает количество ресторанов и сопутствующих опций для развлечения, которые можно добавить в день игры, увеличив потолок доходов.
В то время, когда зарплаты игроков возросли, «Соникс» отчаянно нуждались в деньгах. На слушаниях в суде Олимпии Шульц утверждал, что потерял 60 миллионов за то короткое время, пока был владельцем. Примерно в 2004 году появились слухи, что он планирует продать клуб.
В июле 2006-го он сделал это. Проголосовав с результатом 5-4, совет директоров согласовал продажу клуба за 350 млн Клэю Беннетту и его группе, которая базируется в Оклахома-Сити. Это был ключевой момент, несмотря на настойчивость в словах Беннетта, что новая группа владельцев приложит все усилия, чтобы сохранить команду в Сиэтле.
«Судьба франшизы витала в воздухе», – говорит Тиль.
Те, кто подробно следили за ситуацией, видели признаки предстоящего переезда. Но многих это застало исподтишка.
«Продажа не была в поле нашего зрения, по крайней мере для меня или для остальных игроков, – говорит Коллисон. – Я помню, как находился в баскетбольном лагере в Олимпии и какой-то ребенок подошел со слезами на глазах, мол: «Команда переезжает в Оклахому?!». Я в недоумении: «Что? Я даже не знал, что происходит»».
Коллисон включил радио.
«Тогда еще не было Твиттера, – говорит он. – Я помню, как слушал новости на пути домой, просто пытаясь выяснить, что происходит. Они сказали, что продали команду этим ребятам из Оклахомы, но те будут пытаться получить арену в Сиэтле. Глядя в прошлое, это выглядит весьма смешно, что Клэй и его окружение якобы собирались владеть командой именно в Сиэтле».
Вот почему лотерея 2007 года была настолько важной. Возможно, прибытие Дюрэнта добавило бы побед, привлекло бы публичный интерес и помогло в войне с законодательными органами. Давление болельщиков может быстро поменять приоритеты правительства.
Это уже срабатывало ранее в Сиэтле. Просто взгляните на середину 90-х годов. «Маринерс» (бейсбольный клуб в Сиэтле) был на дне. Их стадион Кингдоум был древним. Команда грозила переехать в Тампа-Бэй, если не сможет получить новую арену. В сентябре 1995-го жители отвергнули небольшую добавку к налогам, что помогло бы профинансировать новый стадион.
Но затем: возрожденные «Маринерс»-1995 – эта веселая команда с Кеном Гриффи-мл., Рэнди Джонсоном, Эдгаром Мартинезом, Джеем Банером – прошла в плей-офф впервые в 19-летней истории франшизы. Они шокировали «Янкиз» в дивизионной серии. Интерес во всем городе возрос. Они быстро продавили сделку, согласовав выдачу 340 млн из публичного фонда на новый стадион. Сэйфико-Филд был открыт в 1999 году.
Так что оптимистичные болельщики «Соникс» верили в такую же сказку летом 2007-го. Беннетт все еще симулировал усилия по сохранению клуба в городе. Возможно, возрождающаяся команда «Соникс» могла бы перезарядить баскетбольные батареи города и вытащить себя из угасания.
«На протяжении того времени существовало убеждение, что если они получат Одена или Дюрэнта на драфте и обьединят его с Рэем Алленом, переподписав еще и Рашарда Льюиса, то будут иметь приличный состав, – говорит Кевин Калабро, комментатор «Соникс» на протяжении 21 года. – За этой командой было бы интересно наблюдать».
В начале июня, несколько недель спустя после драфт-лотереи, Сэм Прести был нанят на должность генерального менеджера. Группа владельцев назначила его, чтобы провести полную перестройку, в которой он бы начал все с чистого листа. Но это был глубокий удар для тех, кто надеялся на реанимацию «Сиэтла» в последнее мгновение.
За несколько минут до выбора Дюрэнта под вторым пиком, Прести отправил Аллена в Бостон за Уолли Щербяка, Делонте Уэста и 5-й пик драфта, который превратился в Джеффа Грина.
Неделями спустя свободный агент Льюис был отправлен через sign-and-trade в «Мэджик», чтобы «Соникс» могли получить торговое исключение. Через несколько дней это исключение было потрачено на то, чтобы вместить контракт Курта Томаса вместе с пиком первого раунда от «Санс». Этот пик первого раунда (24-й) в итоге превратился в Сержа Ибаку. Перестройка была начата.
«Эти действия увели интерес людей от команды», – говорит Калабро.
«Я был шокирован обменом (Рэя Аллена), – добавляет Коллисон. – Но я понимал логику. Во фронт-офисе знали, что команда будет одерживать примерно лишь по 35 побед несколько лет подряд. Я начал думать – вау, все должно теперь измениться. А затем я начал волноваться, что все из нас, кто были в той команде, теперь рискуют оказаться в другом месте».
Такими были «Соникс», к которым присоединился Кевин Дюрэнт. Обстоятельства были настолько странными для новичка, насколько их только возможно придумать для 19-летнего суперталанта.
Но он быстро освоился. Кевин купил тот дом на острове Мерсер. Аренда Ки-Арены для клуба заканчивалась в 2010 году. Он был убежден, что команда побудет в Сиэтле еще как минимум несколько лет, а возможно и больше.
«У меня там были друзья, – говорит Дюрэнт. – Спенсер Хоус был моим лучшим другом со времен старшей школы. Мы проводили много времени вместе в Сиэтле. Его семья была там. Я чувствовал, как-будто там мой дом. Я чувствовал себя привычно».
Состав «Соникс» был перемешан, когда начался тренировочный лагерь. У команды были Дюрэнт и Грин – фундамент для построения будущего, Роберт Свифт – застопорившийся в развитии молодой центровой, и группа заканчивающих карьеру ветеранов, как Томас, Щербяк, Уэст, Эрл Уотсон и Люк Риднаур.
«У нас было так много игроков, которым не гарантировалось место в команде, – вспоминает Дюрэнт. – Ни в кого не рисковали сильно вкладывать. Ник был единственным, кто уже находился в клубе какое-то время, у кого был дом в городе, он перевез туда свою семью, даже открыл свой магазин в Сиэтле. Для всех остальных «Соникс» были новым этапом карьеры, даже для тренерского штаба».
«Все ребята моего возраста и старше находились на том этапе своей карьеры, когда не было уверенности, что произойдет дальше, – дополняет Коллисон. – Это случается, когда клуб уходит в перестройку. У вас есть молодые игроки для будущего, а все остальные – своего рода активы, чтобы получить кого-нибудь еще на будущее».
Возьмите, например, того же Щербяка. Его карьера в «Сиэтле» была лишь восьмимесячной остановкой. Уолли выменяли в трейде с участием Аллена, он прилично играл на протяжении 50 матчей, а затем оказался брошенным в дедлайн в «Кливленд» за кучу ветеранов, облегчение платежки и гибкость в будущем.
«Многие в НБА думали, что я закончился как игрок после всех своих травм в «Бостоне», – говорит Щербяк. – Я знал, что нуждаюсь в воскрешении своей карьеры в «Сиэтле»».
Тот сезон, конечно, был отыгран на фоне борьбы на более высоком уровне. В августе 2007-го миноритарный владелец Обри Макклэндон, магнат энергетической сферы в Оклахома-Сити, был оштрафован лигой на 250 000 долларов после того, как сказал изданию Journal Record: «Мы не покупали клуб ради того, чтобы сохранить его в Сиэтле». Тот чек со штрафом еще долгие годы лежал на его холодильнике.
В конце сентября, как только начался тренировочный лагерь, Беннетт официально разорвал договор аренды Ки-Арены на два последних года, обосновав это непригодностью здания для команды НБА. Это был последний публичный знак от владельцев в той игре. Горькие фразы от Стерна и Беннетта с одной стороны, законодательные органы штата с другой стороны – ситуация накалялась.
А тем временем «Соникс» провели ужасающий старт. Они проиграли первые девять игр и шли с показателем побед и поражений 2-14 в конце ноября. Интерес к клубу ослабел.
«Любой город, наблюдая за своей развалившейся франшизой, был бы в депрессии, отчужденности и злости, – пишет Тиль. – Можете взглянуть на показатели посещаемости. Они сократились. Клуб терял деньги на многих вещах. Объявленная посещаемость была, возможно, в два раза больше, чем на самом деле».
Существовала еще и проблема с медиа. Репортеры потеряли доступ к игрокам – в частности, к Дюрэнту, самому ликвидному активу франшизы, он стал ограниченным. Многие строили теории, что это было намеренно – такая вот хитрость, чтобы уменьшить восторги и выскользнуть из города без особого сопротивления.
Было очень слабое взаимодействие с репортерами или их собственными работниками на ТВ, – вспоминает Калабро. – Кевин всегда был скрыт от посторонних глаз».
На местном радио также жаловались на ситуацию. Возможности для тех интервью, которые ранее проводились с игроками и тренерами, были убраны – они стали менее интересными, исключительно баскетболоориентированными.
«Глядя в прошлое, это оказалось очередным способом доказать свою правоту с началом судебных разбирательств, мол, болельщики потеряли интерес к «Соникс», так зачем же содержать такую команду там, где люди в ней не нуждаются?, – говорит Тиль. – Так что даже такая маленькая вещь, которую они могли организовать, вроде недоступности своих игроков для интервью, могла бы стать очередным способом в попытках отдалить команду от города».
Коллисон имеет другое мнение на этот счет. Он играл за организацию еще десять лет после переезда, завершив карьеру в этом году в составе «Оклахома-Сити». Ограничения для медиа там стали такими же. Это то, как Прести, воспитанник «Сперс», любит управлять делами, а не стратегия для того, чтобы поскорее убраться из города.
«Ему не нравится постоянно выставлять игроков напоказ, – говорит Коллисон. – Некоторые организации любят делать это. Я думаю, что стиль Сэма больше исходит из уважения к игрокам. Они помогают обществу, делают влиятельные вещи, но не выставляются на обозрение все время».
«В то время я помню, как слушал это (мол, игрокам приказали замолкнуть) и думал, что ничего вроде особенно и не поменялось, – продолжает Ник. – Угасающий интерес по большей части начал проявляться с обменом Рэя Аллена, но это был умный обмен. Потому что вы пытаетесь перестроить команду. Сейчас это широко распространено, но полная перестройка, стратегия с собиранием активов – тогда клубы не делали этого. С тех пор это стало образцом ребилдинга, но в то время разговоры были такими: «Оу, они обменяли своего лучшего игрока, они будут играть плохо, будут пытаться проигрывать и выбраться из города». Нет, правда скорее в том, что мы делали разумные вещи для будущего».
Дюрэнт был еще более отделен от внешнего мира, чем остальные. Он был таким молодым и новым для лиги, таким наивным о делах в бизнесе, намного более заинтересованным в улучшении своей игры, чем в политической драме вокруг нового лица франшизы.
«Мы знали не так уж много, – говорит Дюрэнт. – Ник был, возможно, единственным, кто думал об этих вещах целый год».
Ник Коллисон
Работники клуба описывали Дюрэнта как преимущественно молчаливого, сдержанного новичка. Его мама переехала в Сиэтл вместе с ним. Его семья была рядом. Его статус подростка ограничивал места, в которые он мог пойти.
«Там было одно заведение, которое называлось Dick’s. Вроде McDonalds, – вспоминает Кевин. – Я пытался выбираться куда-то со своими одноклубниками, но многое мне не позволялось из-за возраста. Преимущественно я сидел дома и смотрел фильмы, смотрел ТВ. Я был так молод».
Дюрэнт не давал обширные интервью. Репортеры помнят его как застенчивого. Колумнисты вроде Тиля (и его читатели) были более заинтересованы в судьбе франшизы вместо талантливого, но сдержанного новичка, который может скоро играть за другой город.
Но Дюрэнт все еще был на виду. Он сделал символическую подачу бейсбольного мяча на игре «Маринерс». Он сходил на матч «Сихоукс» (команда Сиэтла по американскому футболу) в конце октября и должен был поднять знаменитый флаг 12-го игрока перед началом встречи на их прославленном стадионе.
«Но я думаю, что один из их игроков, уже завершивший карьеру, пришел в тот день (и поднял флаг вместо Дюрэнта), – говорит Кевин. – Я с нетерпением ждал этого. Я помню, что они проиграли «Новому Орлеану». Реджи Буш сошел с ума в той игре, набрав примерно 120 ярдов и поймав тачдаун».
На баскетбольной площадке Дюрэнт был незамедлительно наделен свободой, чтобы учиться методом проб и ошибок. Он бросил по кольцу 22 раза в своей первой игре в карьере, затем 23 в домашнем открытии сезона, генеральным менеджером которых тогда был его нынешний тренер Стив Керр.
«Я помню, как Шон Мэрион говорил о Кевине (в ту ночь), – вспоминает Керр. – Шон был одним из лучших защитников лиги. Но Кевин набрал около 25 очков. И Шон сказал после игры что-то вроде: «Этот парень станет проблемой, когда наберет в массе».
Но это должно было занять несколько лет. «Соникс»-версия Дюрэнта – это тощий, нацеленный на бросок с периметра снайпер, первоначально ошибочно расценивающийся тренером Пи Джей Карлесимо как атакующий защитник, а не легкий форвард, которым он стал.
«Я был в раздумиях – мол, этот парень, если вы дадите ему мяч в десяти футах от корзины, он может просто развернуться, бросать через кого-бы ни было и попасть, – вспоминает Щербяк. – Зачем вы даете ему роль разыгрывающего, который должен организовывать высокие пик-н-роллы?».
«С чем он справлялся, – добавляет Коллисон. – Но они также говорили ему регулярно выбегать из всех заслонов, как делал Рип Хэмилтон или Рэй Аллен. Я думаю, что ему было тяжело делать это, потому что на нем сосредотачивались эти защитные бульдоги с ростом в 196 см, и он попросту не мог освободиться от них. Были моменты, когда у него все получалось, затем наоборот. И потом, когда ты играешь 82 матча и выигрываешь только один из семи-восьми, то это тяжело для любого, особенно для 19-летнего».
Но также проявлялись и вспышки его расцветающего величия. Он набрал 35 очков в последней игре в свой первый месяц, а затем снова 35 очков через несколько матчей – обе встречи они выиграли.
«В то время было много ребят, близких к семи футам по росту, и они были умелые, люди говорили: «Оу, он обращается с мячом как гард, бросает как гард», – вспоминает Коллисон. – Было много ребят, которые обладали действительно хорошими навыками как для большого, но они не двигались так, как защитники. Мне казалось, что Кевин и вправду двигается, как защитники. Я никогда не видел игрока с такими габаритами, который бы все это делал. Кевин Гарнетт был в прайме, он был большим с похожими навыками. То же самое могу сказать о Дирке Новицки. Они были успешны на периметре. Но по большему счету они получали мяч и сразу же бросали. Они не организовывали пик-н-ролы, ведя мяч, и не выходили из-под заслонов. Дирк немножко делал это. Но это несравнимо с Кей-Ди».
Дюрэнт запомнил игру против «Денвера» в конце сезона, как достижение. «Наггетс» перед этим поджарили «Соникс» в первых трех встречах.
«В то время у них были Аллен Айверсон, Кармело Энтони, Джей Ар Смит, Маркус Кэмби, – рассказывает Дюрэнт. – Та команда была бы проблемой в лиге даже сейчас, поскольку они играли так быстро, разменивались при любом заслоне, это была хорошая команда. Однажды они выиграли у нас со счетом 168-106 в Денвере».
На самом деле они выиграли со счетом 168-116. Но…все равно. Ух. «Наггетс» прибыли в Сиэтл несколько недель спустя, чтобы завершить разгромом сезонную серию. Но Дюрэнт набрал 37 очков, у Грина было 35. Они победили «Наггетс» со счетом 151-147 в двойном овертайме.
«Это была, возможно, моя лучшая игра в первом сезоне», – говорит Дюрэнт.
С точки зрения статистики, его лучшей игрой в том сезоне стала последняя игра. В финальный вечер Дюрэнт набрал 42 очка, 13 подборов, 6 ассистов и 2 блок-шота против «Уорриорз» в Оклэнде.
«Тогда я начал любить Оракл-арену, – ехидничает Кевин. – Это был мой первый дабл-дабл в карьере. Я был легким форвардом с ростом в 206 см, который никогда не собирал 10 подборов».
Он засмеялся.
«Я знал, что могу набрать много очков, – продолжает Дюрэнт, – потому что в предыдущей игре они проиграли и знали, что не попадут теперь в плей-офф. Это было то время, когда за команду играли Стивен Джексон, Мэтт Барнс. Все понимали, что они позволят мне играть в свою игру».
«Это была прямо как товарищеская встреча, – припоминает Коллисон. – Кажется, тогда их главным тренером был Дон Нельсон. У них была безбашенная команда, мы также были безбашенными. Это было то же чувство, что и в последний день школы перед каникулами, поскольку ни мы, ни они не попали в плей-офф. Это была прямо как товарищеская встреча, но Кевин наконец-то выглядел действительно комфортно».
Несколькими неделями ранее перед тем, как Дюрэнт впервые преодолел рубеж в 40 очков, Беннетт вызвал игроков «Соникс» на командную встречу. Кевин припоминает, что это было в начале апреля. Беннетт хотел обратиться к команде насчет слухов о будущем франшизы, витающих вокруг.
«Он много говорил о том, куда мы можем переехать, назвал несколько городов, – говорит Дюрэнт. – Но он не говорил о сроках. Его послание было таким: «Просто знайте, что будет много шума вокруг нас и нашего переезда».
Важно понимать историю постройки стадионов в Сиэтле. В 1993 началась мегареконструкция Ки-Арены за счет денег налогоплательщиков. Несколько лет спустя произошла та самая чудотворная история с проектом стадиона «Маринерс» Сэйфико-Филд – снова 340 млн долларов из денег налогоплательщиков.
Прямиком после этого, в марте 1996-го, «Сихоукс» не просто угрожали покинуть город, а сделали это на самом деле. На несколько постыдных недель в межсезонье владелец Кен Беринг перевез командный офис в Лос-Анджелес.
«Беринг был предупрежден комиссионером (НФЛ) Полом Таглиабу, – рассказывает Тиль. – Так делать нельзя. После того инцидента НФЛ ввела правило двух третей (по крайней мере 2/3 владельцев должны одобрить переезд какой-бы ни было франшизы). Это было сделано, поскольку «Сихоукс» переехали без разрешения на вакантный рынок Лос-Анджелеса, покинутый «Рэйдерс» и «Рэмс».
Такой ход был заблокирован. Со-основатель Microsoft Пол Аллен проскользнул, чтобы купить команду, но это позволили сделать только при наличии проекта нового стадиона. Он профинансировал специальный референдум в июне 1997-го, который закончился успехом, и 300 млн были выделены из публичных фондов, чтобы помочь построить Квест-Филд, новый дом «Сихоукс».
Все это имеет непосредственное отношение к тупику между НБА и Сиэтлом в середине 00-х. Стерн был хорошо осведомлен, что город недавно профинансировал огромные проекты для МЛБ и НФЛ. Пришла очередь либо профинансировать проект теперь и для его лиги, либо начать осуществление переезда команды – выбор лишь у Сиэтла. Насколько сильно они ценили НБА?
Но городские власти взглянули на недавние события и отрицательно покачали головой на идею нового привлечения публичных средств. Это происходило слишком часто.
«Беннетт придумал термин «усталость стадиона», – вспоминает Калабро. – Он использовал его на встречах с персоналом, в разговорах со мной. Говорил про то, что власти штата тоже устали. Посмотрите на историю двух предыдущих комплексов. Пол Аллен должен был организовать референдум, заплатить за себя как нового владельца, и лишь тогда Сэйфико-Филд был отправлен на реконструкцию, несмотря на возражения в законодательных органах – это произошло в последнюю минуту, некоторые в Олимпии обиделись. Всего этого не произошло бы, если бы проекты были чрезвычайно популярны у местного населения, но они не были».
В марте 2007-го появились последние попытки спасти клуб, возглавляемые миллиардером и генеральным директором Microsoft Стивом Балмером, который затем приобрел «Клипперс». Его местная группа предложила проект стоимостью в 300 млн, чтобы снова реконструировать Ки-Арену и район вокруг стадиона. Они бы вложили 150 млн собственных средств – это предложение было намного лучше, чем от Шульца или Беннетта.
Но это уже не имело значения. За этой идеей не было достаточно энергии от общественности. Законодательные органы были убеждены в своей позиции после напряженных переговоров. Спикер Фрэнк Чопп даже не разрешил проголосовать. Предложение быстро умерло.
Финальная игра в Сиэтле – последний матч НБА в городе до того времени, как «Уорриорс» появятся там в ближайшую пятницу – состоялся 13 апреля 2008 года. Арена была заполнена до отказа плакатами и протестующими, которые все время кричали «Сохраните наших Соникс» и «Беннетт – отстой».
«Поскольку я был обеспокоен, это служило мне определенной разрядкой, – говорит Тиль. – К тому времени уже все было на мази. Должно было состояться судебное разбирательство (после сезона). Как писал Шекспир: «Эта ярость уже не значила ничего».
Игроки наслаждались этим. Атмосфера была лучшей в сезоне, и фанаты, перед тем излучая нотки депрессии и антипатии, пришли в себя в последнюю эмоциональную ночь – освистывая владельца и ситуацию, но сплотившись вокруг игроков, которые неожиданно победили «Мэверикс», одержавших 50 побед в том сезоне.
«Мы не знали, что эта игра станет нашей последней в Сиэтле, но фанаты догадывались об этом, – вспоминает Дюрэнт. – Они пришли на арену и показали свое негодование. Я даже не могу описать это словами. Энергия в здании, количество любви и поддержки – это было невероятно».
«Нам было приятно, – добавляет Коллисон, – потому что для нас это был тяжелый сезон, а тут собрался полный зал, захватывающая атмосфера, мы победили в матче. Но было немного странно играть весь матч в такой обстановке».
Переезд франшизы в Оклахома-Сити был одобрен владельцами лиги через пять дней после последней игры в Сиэтле. Результат голосования – 28-2, лишь Марк Кьюбан и Пол Аллен были против. Но борьба была не окончена.
Судебное разбирательство в конце июня было назначено, чтобы разобраться с вопросом аренды. Сиэтл пытался заставить «Соникс» провести еще два сезона на Ки-Арене, пока не закончится срок. Если бы так и произошло, то, возможно, было бы найдено решение насчет вопроса об арене. Возможно, Кевин Дюрэнт и Расселл Уэстбрук – их только что выбранный новичок, вознаграждение за ужасно проведенные сезоны, надевшие кепку «Соникс» на драфте – могли бы быстро достичь определенных успехов и породить необходимый гул вокруг клуба.
«Я очень пристально следил за судебными разбирательствами, – вспоминает Коллисон. – Дело шло к завершению. На том этапе я затягивал с тем, чтобы покинуть Сиэтл. Я действительно хотел остаться там. Город стал для меня домом. Я любил его. Так что каждый раз, когда я читаю эти статьи, я пытаюсь выяснить, что могло бы произойти».
После судебных разбирательств, но перед оглашением вердикта, была созвана пресс-конференция. Это произошло 2 июля 2008 года. Коллисон как раз посещал семью в Айове. Сиэтл согласовал урегулирование конфликта. «Соникс» покинули арену за два года до завершения аренды в обмен на 75 млн от Беннетта – 45 млн сразу и еще 30 млн за пять лет, если у Сиэтла все еще не появится команда или Ки-арена так и не получит необходимую реновацию.
Пять лет спустя у Сиэтла не было команды, а Ки-Арена все еще не была на пути к реконструкции. «Соникс» уже не было в городе.
В тот день, когда Коллисон был в Айове, Дюрэнт был в Остине. Он проводил летние тренировки в университете Техаса.
«Я возвращался с тренировки, – вспоминает Дюрэнт. – Мне позвонил мой ассистент тренера в Техасе в то время и сказал, что команда переезжает».
Прикольно, подумал Кевин. Он покинул Oak Hill Academy в Вирджинии и перешел в старшую школу Montrose Christian возле Вашингтона, затем присоединился к университету Техаса и переехал в Сиэтл, начав карьеру в НБА. Это был бы его пятый город за пять лет.
«Я был рад переезду в Оклахома-Сити, поскольку это было близко к Техасу, – говорит Дюрэнт. – Я думал, мол, я уже и так жил в столь разных местах, так почему бы нет?».
Десять лет спустя он смотрит на то время слегка по-другому.
«Думая об этом снова, ты начинаешь понимать, что это значило для болельщиков, – рассказывает Кевин. – Сейчас мы наблюдаем за переездом «Чарджерс» и за намерениями переехать от «Рэйдерс» (обе команды – в НФЛ), даже мы вот скоро переедем через мост на другой берег, и ты понимаешь, как много франшиза значит для сообщества. Сейчас я стал старше и осознаю, через что прошли фанаты».
«Я просто думаю о тех людях, которые приходили на матчи, чтобы на час или на два отвлечься от рутинных дел, – продолжает Дюрэнт. – Им нужно выпустить пар, насладиться игрой. В одну ночь в город приезжает Кобе, в другую – Леброн, Кармело.
Просто зная о том, что эти ребята приезжают в твой город сыграть в баскетбол, ты получаешь клевые ощущения. Я чувствовал себя так же, когда был ребенком. Мои друзья тоже. Мы все разговаривали по телефону: «Рашид Уоллес и «Блэйзерс» сегодня в городе!». Мы были рады, что такое происходило в нашей области. Так что я могу лишь сочувствовать болельщикам, особенно в городе с такой глубокой баскетбольной историей, как Сиэтл».
После прибытия в Оклахому переехавшей франшизе не потребовалось много времени, чтобы подняться со дна на уровень претендентов на титул. Еще один плохой сезон дал им возможность получить Джеймса Хардена – третьего подряд будущего MVP, задрафтованного Сэмом Прести – и в следующем сезоне они уже попали в плей-офф. К 2012 году их молодое ядро дошло до Финала НБА против «Хит» Леброна Джеймса.
«В то же время Оклахома-Сити, и город и команда, стали здесь заклятыми врагами, – говорит Тиль. – Их появление в Финале стало особенно тяжелым для болельщиков «Соникс», потому что в своих последних сезонах они финишировали последними и это позволило им получить высокие выборы на драфте, которые превратились в Дюрэнта и Уэстбрука. Фанаты смотрели на это так, что они страдали из-за таких дерьмовых результатов, а Оклахома-Сити и их болельщики могут наслаждаться плодами. Это было, возможно, кульминацией агонии для поклонников «Соникс».
«Для меня «Соникс», – говорит Керр, – были во-многом похожими на нашу нынешнюю команду в Области Залива. Действительно классный брэнд, хорошая история и традиции, включая чемпионство в 1979-м, как чемпионство «Уорриорс» в 1975-м. Великолепные цвета. Невероятная фан-база. Они играли в Финале в 1996-м, и это баскетбольный город. Я считаю настоящим позором, что «Соникс» нынче не существуют. Это одна из тех франшиз в этой лиге, в которой не просто есть смысл, а которую чувствуешь, как часть НБА. Это действительно черная метка для лиги, и я надеюсь, что «Соникс» вернутся на некотором этапе в будущем».
А думает ли вообще Дюрэнт о «А что, если…»?
«Можно сказать «а что, если …» о многих вещах, – говорит Кевин. – Но я знал наверняка, что энергия была бы сумасшедшей во время нашего первого попадания в плей-офф, которого мы добились в Оклахоме. То, как ребята получают звания MVP, это было бы прекрасно, болельщики нас очень бы поддерживали. Энергия в городе была бы сумасшедшей. Когда «Сихоукс» выиграли чемпионство, мы были бы довольно хорошей командой и так же пытались выиграть титул. Вся эта энергия, я думаю об этом время от времени».
Но воспоминания угасают. Его время в «Сиэтле» было настолько коротким.
«Это случилось так быстро, – говорит Дюрэнт. – В этом природа бизнеса. Это было опустошительным для болельщиков. Я просто привыкал к городу. Я эмоциально запутался о том, как реагировать на все это, но когда проходит время, ты видишь влияние баскетбола в Оклахома-Сити, ты начинаешь задумываться. В то время в команде находились я, Ник, Джефф. Как только мы стали успешными, то думали о том, насколько невероятной была бы атмосфера в Сиэтле, когда мы бы вышли в плей-офф, в Финал».
Дюрэнт держит паузу, зная о мощном влиянии, которое могут оказать его слова, понимая о соблюдении баланса.
«Все же это было великолепно и в Оклахоме», – говорит он.
Прим. автора – рано утром, 6 октября в 05:30 (по мск), Голден Стэйт Уорриорз с Кевином Дюрэнтом сыграют предсезонный матч против Сакраменто Кингз в Сиэтле. Это будет первая игра НБА в Сиэтле за 10 лет, успешное проведение которой может оказать положительное влияние на возрождение Суперсоникс в будущем.
Фото: Gettyimages.ru/Jonathan Ferrey, Chris McGrath, Kevin C. Cox, Otto Greule Jr (3,6,7,10,13); commons.wikimedia.org/3bulletproof16; Gettyimages.ru/Doug Pensinger (8,9,11), Mike Zarrilli; REUTERS/Anthony P. Bolante, Lucas Jackson; Gettyimages.ru/Chris Graythen, Ronald Martinez; globallookpress.com/Paul Christian Gordon
