13 мин.

Зал Сэтча

2 k

Сегодня состоится церемония включения новых членов в Зал Славы баскетбола. Среди игроков или тренеров нет «кельтов» (хотя Артис Гилмор и сыграл свой последний сезон в команде Берда), а вот в категории «contributor» есть знакомое лицо. Том Сандерс, восьмикратный чемпион НБА в 60-е в составе «Бостона», будет введен в Зал Славы как человек, способствовавший развитию баскетбола не как игры, а как жизни.

Том «Сэтч» Сандерс навсегда закрепил за собой 16 номер в «Селтикс». Один из ближайших друзей Билла Расселла, Сэтч не только играл за «Бостон», но и тренировал команду в сезоне-1977/78, а также много лет был в тренерском штабе бостонцев. По окончании тренерской карьеры он стал работать в структуре НБА, разрабатывая различные программы развития для игроков, в том числе «Программу поддержки новичков НБА». Большинство акций, которые НБА и игроки проводят вместе в те времена, что не судятся друг с другом, – заслуга Сандерса. Он же является видным членом Фонда Легенд НБА. Четыре года назад за эти начинания он уже получил личную награду от комитета Зала Славы – Приз Джона Банна. Теперь настало время ввести этого человека и в сам Зал Славы Баскетбола.

За 65 лет в составе «Селтикс» поиграло много разных великих баскетболистов – суперснайперы Шерман и Берд, «мистер Клатч» Сэм Джонс, гении игры в лоупосте Хейнсон и Мак-Хейл, фокусник Коузи, универсалы Хавличек и Рэмзи, доминанта Расселл. И все же нет более «бостонского» по духу баскетболиста, чем Сандерс. Он был лидером в колледже, он обладал всеми качествами, чтобы вырасти в многократного олл-стара в НБА, у него были всесторонние навыки игры в нападении. Но он жертвовал всем этим ради того, чтобы его партнеры набирали очки и результативные передачи. А он защищался. Сандерс понимал свою роль в великой команде и всецело следовал ей. И в той знаменитой системе защиты «Бостона», где Расселл был стержнем, Сандерс был переключателем. Именно благодаря Сэтчу защитная игра регулировалась в зависимости от соперника.

В рамках цикла «Легенды Кельтов» еще не было такого жанра, как интервью. Увы, блог Celtics еще не дорос до того, чтобы самостоятельно брать интервью у Легенд. Но собрать и перевести несколько бесед с Сандерсом мы можем.

- Расскажите о том, как вам жилось в Нью-Йорке в 1940-е. Что больше всего вспоминается из этого периода в вашей жизни?

– Сейчас я не так часто вспоминаю об этом времени, хотя, когда буду писать автобиографию, остановлюсь на этом периоде поподробнее. Я вырос в Нью-Йорке, и тогда у меня не было особых возможностей. Денег в семье не хватало, впрочем, это не мешало мне учиться и расти как личность.

Я ходил в школу Сьюард Парк, где мне очень нравилось. В то время в баскетбол в школе играли только старшеклассники, так что мне приходилось выступать в церковных и районных лигах. За Сьюард Парк я играл только два последних года. Это был хороший опыт. Но это было так давно, что детали уже размываются в памяти.

- После школы вы поступили в Университет Нью-Йокра. Расскажите о ваших впечатлениях от NYU.

– Это были четыре хороших года. NYU – отличное образовательное учреждение, а с точки зрения спорта Университет Нью-Йорка дал мне возможность играть против сильных соперников. Мы играли с многими грозными командами, даже с «Гарлем Глоубтроттерс» и с профессиональными командами из Восточной Лиги (EPBL).

Университет Нью-Йорка был расположен недалеко от моего дома, что было дополнительным преимуществом. Главным тренером тогда был Ховард Кэнн, а в помощниках у него был Рэй Ламп. Ховард был университетской легендой футбола, баскетбола и атлетики. Он даже выступал на Олимпиаде в толкании ядра. Потом их сменили Лучо Россини и Кэл Рэмзи. Это был мой третий год в колледже, который оказался вполне успешный – мы далеко прошли в NIT, а на следующий год вообще добрались до Финала Четырех NCAA. Там проиграли «Огайо Стейт», но для той команды это все равно было гигантское достижение.

Ховард Кэнн был очень интересным человеком, хотя его тренерская карьера к тому моменту уже шла вниз. Зал Славы Нейсмита заявляет, что его рост был 7 футов 2 дюйма и весил он 267 фунтов – но нет, все же он был ростом 6′5′′ и не такой тяжелый. Наверное, как это обычно происходит с достижениями, все заслуги кажутся больше с течением времени, даже рост и вес.

- Кэнн, как и Ауэрбах, введен в Зал Славы. Насколько похожи они были друг на друга?

– Ховард и Рэд были похожи по своему тренерскому стилю. Наверное, это потому что тренировали они в одну эпоху. Адольф Рапп или Генри Иба тоже обладали подобным «диктаторским» стилем. Эти люди были отличными тренерами и отличными мотиваторами – они умели вопить, кричать и тренировать так, как сержант муштрует солдат.

- Как игрок, вы были известны своим защитным мастерством, вас все время ставили опекать лучшего снайпера в стане противника. Кажется, что вам нравилась эта роль «стоппера», что вы чувствовали гордость за свою работу.

– Начну с того, что слово «стоппер» слишком радикальное. Я просто много работал в защите и любил решать сложные задачи, которые приходили ко мне с моей ролью. Моя задача состояла в опеке сильнейшего форварда противника, будь то Элджин Бэйлор или Боб Петтит, и эти противостояния были главным удовольствием от игры.

Но надо сказать, что в ту пору в команде было очень много великолепных защитников, в первую очередь Билл Расселл. Наша командная защитная философия начиналась с Билла. Он был главным в оборонительных порядках. Кей Си Джонс также был прекрасным защитником, умело опекающим игроков бэккорта и прессингующим по всей площадке.

Играя за Университет Нью-Йорка, я чаще получал мяч в атаке, и проблем с набором очков вообще не было. Когда я попал в «Селтикс», Ред Ауэрбах почувствовал, что от меня больше пользы будет на подборе и в защите. Он сказал: «Наберешь очко-другое – нет проблем, но мы тебя здесь держим не за очки, у нас многие умеют забивать». Так что это были не те умения, которые требовались от меня. Но не потому, что я ими не обладал, просто как защитник и игрок на щите я был нужнее этой команде.

- Можно ли вас тогда назвать распространенным ныне термином «ролевой игрок»?

– Знаете, когда смотришь на какую-нибудь команду – так там каждый ролевой игрок. У каждого своя роль: кто-то больше бросает, кто-то ассистирует, для кого-то ролью является игра в защите, или подборы, или что-то еще. Обычно под «ролевым игроком» подразумевают баскетболиста, который не является звездой. На мой взгляд, звезда – это тоже роль на площадке.

В «Селтикс» моей главной функцией была плотная опека лучших форвардов соперника и сбор всех тех отскоков, которые не взял Расселл. Можно сказать, я собирал подборы «второго сорта». В те годы «Селтикс» были скоростной командой. В атаке мне и Хейнсону всего лишь нужно было бегать от лицевой до лицевой, стараясь обогнать Коузи в середине площадки. В этом состоит игра форварда и поныне. Нужно бежать по так называемой «банановой кривой» и быть готовым принять передачу от разыгрывающего, находящегося в центре площадки. Это обыкновенный быстрый прорыв – бежишь к чужому кольцу, продолжаешь бежать, вытягиваешь руки в ожидании мяча. А защитник выбирает, дать ли кому-то из форвардов передачу или сыграть через бэккорт. Так и сейчас играют.

- В колледже вы играли центра. Были ли сложно перестроиться на новую позицию для НБА?

– Это перестроение было не таким сложным, как люди обычно думают. Я много поработал первым летом перед НБА, чтобы научиться играть лицом к кольцу. А поскольку я до НБА постоянно играл против сильных соперников в «Ракер Парке» или где-то еще, мне не составило труда приспособиться к игре лицом к корзине. В итоге я играл на этой позиции 13 лет, так что, похоже, я научился. Позиция форварда подошла мне. В лиге в то время были такие доминантные центры, как Уилт Чемберлен, Нэйт Термонд и Уолт Беллами, но, думаю, против остальных я бы смог и на позиции центра играть.

- Вы выиграли с «Бостоном» 8 чемпионств. Есть какое-то одно особенное?

– Если бы нужно было выбрать одно, я бы назвал самое первое. Это был 1961 год, и мы победили в финале «Сент-Луис Хокс». Намного проще смотреть на те чемпионства с высоты лет, но, когда ты еще ничего не достиг, ситуация выглядит совершенно иначе. Сорок лет назад твоя репутация состояла из «чего-ты-недавно-добился», и ты был настолько значим, насколько значимо было твоё последнее чемпионство. «Селтикс» всегда хотели победить, добиться успеха на самом высоком уровне. Так что каждый титул особенный в таком свете.

В сезоне-1960/61 «Хокс» были очень сильны, у них были Боб Петтит, и Клифф Хэган, и многие другие. Это было отличное время. И это была моя первая возможность выйти в старте великой команды. Победа в Финале была достижением для клуба, но она была и моим личным достижением, ведь это была моя первая чемпионская команда, которая выделяется для меня среди остальных.

Борьба в той серии была очень ожесточенной. Мне приходилось играть против Боба Петтита намного чаще, чем мне бы хотелось. Шесть футов девять дюймов, прекрасный бросок, умение забить любой мяч, уверенная игра на щите – это был парень, который делал только то, что умел. Это означает: то, что он умел, он делал великолепно, а того, чего он не умел, он не делал вообще. Он прекрасно знал свои возможности, и при этом Петтит был очень забивным. Никаких потерь мяча. А я был всего лишь новичком.

То, что вокруг меня были сплошь чемпионы НБА, меня не пугало. До сих пор удивляюсь, почему я так спокойно ощущал себя? Знаете, «Селтикс» были командой, которая могла победить в чемпионате, а потом выйти на следующую игру, словно они еще никто и им нужно побеждать снова и снова. В то же время я не хотел остаться единственным в «Бостоне» без чемпионского перстня. «Кельты» до этого взяли три титула подряд. Не хотелось проиграть и выглядеть проклятием.

- Ред постоянно устраивал для «кельтов» выставочные встречи в разных городах от западного Массачусетса до Мэна. Расскажите о впечатлениях от тех игр.

– Я хорошо помню те турне. Мы играли от 15 до 20 матчей за одно лето, обычно против одной и той же команды – например, «Лейкерс». Мне нравились те годы, потому что я ощущал, что участвую в формировании успешной баскетбольной франшизы. Длительное пребывание вместе позволяло наладить связи внутри команды. А также это было важно с двух других точек зрения – во-первых, это позволяло больше узнать о нюансах игры, о том, как они влияют на нашу командную философию. Благодаря выставочным поединкам было просто больше времени научиться всему этому.

Во-вторых, эти предсезонные матчи выводили нас на пик формы к началу сезона. Огромная заслуга в наших титулах – это физическая форма. И Ред много внимания уделял этому. Он хотел, чтобы мы были самой физически крепкой командой в лиге. В итоге мы каждый год были в лучшей форме, чем все остальные.

- Одна известная предсезонная игра случилась в Кентукки. Перед ней вам и Сэму Джонсу отказали в обслуживании в кофейне из-за вашего цвета кожи. Как вы справлялись с такими ситуациями?

– Всем черным игрокам отказывали в обслуживании – не только «кельтам», но и игрокам «Сент-Луис Хокс». Когда руководство отеля узнало, что мы игроки НБА, оно сменило позицию. Но это только обнажило проблему – отношение к нам зависело от нашего статуса. Не будь мы профессиональными баскетболистами, нас бы нигде не принимали. Понимая это, Билл Расселл сразу сказал, что играть здесь не будет. Остальные черные игроки – я, Сэм Джонс, Кей Си Джонс – были солидарны с ним. Тут не было никаких сомнений и размышлений.

Рэд попытался поговорить с нами по поводу игры, но довольно быстро осознал, что мы просто не можем играть в такой обстановке, и отвез нас в аэропорт. Конечно, как менеджер, он хотел, чтобы мы выступили, но он понимал и уважал нашу позицию, чтобы не давить на нас. В отношении того, как Рэд справлялся с подобными ситуациями, он был великий.

- Давайте поговорим о глубине состава тех «Селтикс». В какой-то момент Ауэрбах мог выпустить со скамейки сразу трех будущих членов Зала Славы – Сэма Джонса, Кей Си Джонса и Фрэнка Рэмзи. Расскажите подробнее о вашей «скамейке».

– Это были три великолепных баскетболиста, которые могли играть в старте в любой команде. Иметь игроков такого калибра на скамейке было роскошью. Соперник знал, что в игре против нас он не сможет расслабиться ни на секунду. Это было одним из компонентов величия «Селтикс» и отличительная черта тренерской работы Рэда. Он умел найти игроков, которые по своему классу могли выступать в старте, но эго которых было готово принять роль запасного. Сэм, Кей Си, Фрэнк являются отличными примерами подобных игроков. Джон Хавличек также был из этой категории.

Сэм был пятикратным участником Матча Звезд, одним из лучших снайперов лиги. Он заслуживает стоять в одном ряду с Джерри Уэстом и Оскаром Робертсоном. Часто считают, что Сэм не был первой скрипкой в нашем нападении. Это не так, он был именно первой опцией в атаке. Но не единственной. Именно из-за гибкости нашего нападения соперники не могли сконцентрироваться на ком-то одном. В тех «Селтикс» был замечательный баланс, каждый мог быть полезен в нескольких ролях.

Кей Си и Фрэнк не были олл-старами, но это не снижает их важность для команды. Они давали нам такую глубину, о которой другие команды могли только мечтать. Они были значимыми элементами «Бостона» и делали нашу команду намного лучше.

- В 1963 году «Селтикс» были на приеме у президента Джона Кеннеди, болельщика «Бостона». Что вы помните о той встрече?

– Знаете, это случилось уже пару месяцев назад, так что некоторые детали немного подзабылись (улыбается). Помню, что встреча была веселой и довольно длинной. Кеннеди был большим фанатом «кельтов». Еще, я помню, многим не понравилось, что мы так много времени провели с президентом. Мы находились в Овальном Кабинете около часа, и все это время репортеры, сотрудники Белого Дома и другие люди не могли получить аудиенцию у президента. Ну и конечно, все мне припоминают мое приветствие президенту: «Расслабься, детка».

- Сейчас вы работаете на должности Вице-президента НБА по программам для игроков. Расскажите об этой роли.

– Программа для игроков существует уже 15 лет – и ее идея существовала еще до того, как я предложил внедрение программы. С помощью других людей я смог сформировать эту программу и направить ее в нужное русло. Одной из целей является любая помощь игрокам вне их баскетбольных проблем – получение образования, подготовка послеигровой карьеры, помощь тем, кто не справляется с повышенным вниманием, сопутствующим статусу звезды НБА.

Другой важной программой, к внедрению которой я приложил руку 10 лет назад, является Программа поддержи новичков. Любой, кто выступал в те времена, когда играл я сам, сказал бы вам, что такая программа помогла бы им увереннее чувствовать себя в лиге. То же самое и сейчас. Программа помогает игрокам понять свой переход от юноши к мужчине. Она объясняет им всю ответственность, которая ложится на плечи профессионального атлета, помогает справиться с давлением. Это огромный источник информации для молодых игроков, благодаря которому они делают более верные шаги. Сейчас это особенно важно, ведь игроки приходят в лигу более молодыми, чем в мое поколение. Некоторые приходили прямо из школы, а сейчас большинство провело всего год или два в колледже.

Нужно лишь понимать, что не Сэтч Сандерс принимает решения за них самих. Я лишь объясняю им, что они должны брать на себя ответственность за свои поступки, за свои жизненные решения. И они же должны принимать все последствия этого.

Другие записи из цикла «Легенды Кельтов» об игроках 60-ых в этом блоге:

Соседи

Потрясающий закат

Центр баскетбола

Том Сэндерс