Выдуманные фолы, пари на первый свисток в матче, ненависть к игрокам. Судьи в НБА развлекаются
Тим Донахи, «Персональный фол». Глава 5. «Лига игроков» (часть 2)
На каждого приятного в общении игрока и персонажа обязательно находился полный мудак, который вел себя как зазнавшийся, эгоистичный подонок и которого все судьи терпеть не могли. Моя пятерка самых мерзких игроков всех времен: Гэри Пэйтон, Рашид Уоллес, Антуан Уокер, Чонси Биллапс и Стивен Джексон. Эти ребята каждый матч превращали в сраный цирк и никогда не пропускали возможности прикопаться к судье.
Чтобы получить хоть какое-то удовольствие от обслуживания матча с участием какого-нибудь отъявленного козла судьи периодически заключали сделку – первый, кто даст «козлу» технический, не скидывается на чаевые болбою. Поясняю: в НБА болбои организуют порядок в том числе в судейской и снабжают стоящий в раздевалке холодильник едой и пивом для послематчевого перекуса. Мы зачастую просили болбоя сбегать куда-нибудь или сделать что-то по личной просьбе, поэтому всегда давали ему в итоге двадцатку «на чай». Поэтому победитель внутреннего судейского спора побеждал дважды – не платил пацану на побегушках и наслаждался возможностью присудить какому-нибудь незатыкающемуся говнюку «технарь».
Сразу же после стартового вбрасывания начиналась «погоня за технарем». Все трое судей из бригады следили за каждым движением своей жертвы и ждали первого повода свистнуть ему технический. Если он посмотрел на одного из нас как-то косо и позволял себе проворчать что-то под нос – тут же звучал свисток. После игры мы обсуждали итоги этого пари за парой бутылочек пива и куриными крылышками и гоготали при этом так, что аж стены тряслись.
Была распространена и другая версия подобной игры, когда мы спорили, кто свистнет первый фол. Правила просты – тот, кто первым свистнет фол в игре, тот дает на лапу болбою или платит за ужин за двух других судей. Во втором случае можно было раскошелиться и на 50 баксов на человека.
Как и пари на технический фол, игра в «первый фол в игре» была уморительной и охрененно увлекательной, поскольку мы проверяли друг друга на стойкость и вычисляли, у кого же хватит смелости протянуть подольше. Бывали и случаи, когда мы в итоге бегали без фолов две или три минуты – а это целая вечность по меркам НБА. Игроки могли чуть ли не драться и рубить друг друга наотмашь, но свисток молчал, поскольку никто не хотел проиграть пари.
Мы развлекались подобным образом на матчах Летней лиги и регулярного сезона и всегда со смехом после игр смотрели видеозаписи и слушали как комментаторы не скрывают своего удивления и восклицают: «Вот это да! А судьи сегодня действительно дают игрокам свободу!» Эх, если бы они знали всю правду…
Однажды мы в тройке с Дьюком Кэллаханом и Марком Вундерличем продержались три минуты без фолов. Мы бегали туда-сюда по площадке и хихикали, а игроки испытывали друг на друге различные приемы смешанных единоборств и оставались при этом безнаказанными. Игроки порядком вымотались от непрерывной игры, и в итоге Кэллахан не выдержал и свистнул фол на Майки Муре из «Нью-Джерси». Конечно, у него не было выбора, ибо Мур разве что голову своему оппоненту не оторвал прямо перед судьей. С другой стороны, Кэллахан проиграл пари и вряд ли был особенно этому рад.
Я был мастером игры «до первого фола» и применял маленькие хитрости: если прямо на моих глазах совершался очевидный фол, то я свистел пробежку или нарушение правила трех секунд. Такие свистки в счет не идут, поэтому я оставался в игре. Хотя игроки смотрели на меня, выпучив глаза, и абсолютно не втыкали, что только что произошло.
Как-то раз я работал на игре в Шарлотт с Ди Кэнтнер и Джо Дероса. Кэнтнер первой не сдержалась и свистнула фол. После игры к нам в раздевалку зашел Ли Джонс, один из наших супервайзеров, который наблюдал за игрой с трибун и заметил, что Кэнтнер в первые несколько минут игры совершила пару ошибок и пропустила несколько нарушений. На что Кэнтнер обозленно ответила, что специально пропустила эти моменты, поскольку не хотела проиграть пари. Мы с Джо ушам своим поверить не могли. Сказать такое своему непосредственному начальнику? Это ж практически профессиональное самоубийство! Но, как и обычно, никто нам ничего после этого не сказал. В прямом смысле не сказал – даже устного предупреждения не последовало.
***
Разумеется, обслуживать матчи не всегда было приятно и весело. Порой во время игры происходило нечто такое, что приводило к серьезному конфликту. Обычно наезжать друг на друга начинали два игрока, но бывали стычки и между игроком и судьей.
15 января 2003 я работал на матче в Портленде между местными «Трейл Блэйзерс» и «Мемфис Гризлиз». Тогда-то и произошел памятный для меня случай серьезной ссоры с игроком. Игра началась довольно невинно. Обе команды были готовы грызть паркет зубами ради победы, а фанаты «Портленда» с большим энтузиазмом поддерживали своих любимцев. За 9:45 до конца третьей четверти судья Скотт Уолл дал персональный фол форварду «Трейл Блэйзерс» Рашиду Уоллесу. Уоллес возмутился этим решением, недовольно бросил мяч в сторону Уолла пока тот смотрел в другую сторону и попал ему в ногу. Бросил не сказать, чтобы сильно, но он сделал это явно из неуважения к судье. Я настоятельно посоветовал Уоллесу так больше не делать. «Не надо бросать мяч судье, когда он не видит его», – спокойно сказал я ему.
«ПОШЕЛ НА***», – заорал Уоллес мне в ответ.
Я тут же дал Уоллесу технарь, и игра продолжилась без особых последствий. «Трейл Блэйзерс» одержали победу, а сам Уоллес выдал отличный матч, набрав 38 очков и реализовав 16 из 20 бросков с игры. Я ни разу не пожалел, что выписал ему технический, поскольку его реакция на мое наставление была абсолютно неприемлемой. К тому же я, как и большинство других судей лиги, особо не жаловал Уоллеса. С ним было очень сложно найти общий язык, поэтому редко какой судья упускал возможность поставить Уоллеса на место. Да и к тому же он сам предоставлял к тому множество поводов.
После игры я столкнулся с Уоллесом на стоянке. Он явно был настроен не слишком мирно. «Ты свистнул х**ню, а теперь я должен за это расплачиваться», – прошипел он.
Лига штрафует игроков на тысячу долларов за каждый технический фол, а игроки, хоть и получают миллионы долларов, но не любят расставаться даже с самой мизерной для них суммой. Особенно если эти деньги уходят в адрес центрального офиса лиги.
«Нет, не х**ню, а заслуженный фол. Сам виноват!», – сказал я шутливым тоном. Я, если честно, думал, что Уоллес просто валяет дурака.
Я был, мягко говоря, неправ. Уоллес после моей реплики как с цепи сорвался, подбежал ко мне со сжатыми кулаками и готов был размазать меня на месте. А поскольку в нем было в районе 210 сантиметров роста и больше 100 килограмм веса, то у меня тут же вся жизнь перед глазами пронеслась.
«Ё**ный ***орас, иди сюда, я размажу твое тупое е**ло по асфальту!»
Я думал мне конец.
Мне показалось, что он целую вечность на меня орал и угрожал. Наконец-таки охранники оттащили его от меня. Пожалуй, это были самые долгие 30 секунд в моей жизни. И все эти 30 секунд я думал: «Твою мать, где хоть какая-нибудь подмога?»
Скотт Уолл уже сидел в машине, поэтому после всей этой сцены с Уоллесом я завопил на Уолла: «Какого хрена? Ты где был? Меня там чуть в лепешку не смяли!» Отличный чувак. На паркете мы вроде как партнеры, но при первой же опасности он спрятал свою задницу подальше от беды.
Стив Джейви был комиссаром того матча и застал только самую развязку той сцены. Выслушав мой рассказ, он усмехнулся: «Блин, Тимми, надо было, чтобы он тебя ударил. Ты бы тогда сразу стал королем этого вечера!» Да уж, представляю себе. Деньги мне бы наверняка выплатили немалые, но было бы невесело питаться через соломинку до конца своих дней.
Всю ночь мы составляли письменный отчет для лиги об этом инциденте. За одну вспышку ярости Уоллеса получил дисквалификацию на семь игр и потерял на этом примерно $1,26 млн. Уж лучше бы он смирился с потерей штуки баксов с самого начала.
Меня вновь назначили на матч с участием «Трейл Блэйзерс» вскоре после окончания срока отстранения Уоллеса. На этот раз они играли в Филадельфии. В первой же четверти я свистнул Уоллесу обычный фол и тренер Мо Чикс тут же его заменил. По пути к скамейке запасных Уоллес успел покрыть меня вдоль и поперек последними словами, а также делал агрессивные жесты руками, поэтому я дал ему «технарь».
В то время Скотти Пиппен выступал за «Портленд» и подошел ко мне во время тайм-аута. «Когда мы узнали состав судей на игру, то тут же стали спорить о том, сколько ты продержишься перед тем как дашь Рашиду технический», – сказал мне Пиппен с улыбкой. Скотти воспринял ситуацию с юмором. Наверняка он выиграл то пари.
***
Баскетбол в НБА порой бывает очень физически жестким и в лиге есть достаточно парней, готовых помахать кулаками в случае чего. Но речь не только об игроках. В ходе каждой своей игры я замечал на трибунах арены безмозглых болванов, у которых чешутся руки до драки. Игроки болельщики постоянно во время игры перебрасываются разными репликами. Это часть шоу. Но иногда игроки теряют терпение, не сдерживаются и принимают приглашение помериться силами с фанатами. Именно это и произошло 19 ноября 2004 года на арене «Пэлас оф Оберн-Хиллс».
У «Пистонс» и «Пэйсерз» была богатая история недружелюбных отношений, поэтому матч между ними вызывал ажиотаж и привлек к себе внимание многих болельщиков. «Пистонс» выбили «Пэйсерз» из плей-офф годом ранее в финале Восточной конференции в ожесточенной серии, которая оставила после себя дурное послевкусие с обеих сторон. Но руководству лиги такой накал страстей был по душе, поэтому этот матч нехило разрекламировали и транслировали по ESPN. Мы с коллегами с самого начала ожидали грязную игру и договорились максимально контролировать ход матча, пресекая любые стычки и возможности для грубости и потасовки.
К нашему удивлению, игра оказалась весьма проходной. До последней минуты. За 45,9 секунды до конца встречи после грубого фола со стороны Рона Артеста из «Пэйсерз» на Бене Уоллесе из «Пистонс» завязалась драка, хотя «Индиана» сильно вела в счете и матч уже был лишен всякой интриги. Оба игрока имели в лиге репутацию суровых парней, которые никому не дают спуску и могут вспылить в любую секунду по малейшему поводу. После начала стычки наша судейская бригада сразу же сделала все, чтобы свести на нет драку и предотвратить любые последствия. Артест улегся на судейском столике и дождался восстановления порядка, но… тут в него прилетел стаканчик с газировкой.
И тут начался настоящий ад. Артест моментально вычислил обидчика на трибунах и рванулся в сторону ухмыляющегося фаната. Я уцепился за форму Артеста, но он даже не обратил на меня внимания и потащил у себя на спине. В итоге моя рука соскользнула с его майки и Артест понесся на трибуны. Он снес с ног фаната и навалился на него всем телом как тигр на раненую жертву. Кулаками махали во все стороны все, кому не лень и к потасовке присоединился еще один игрок «Индианы». Центровой команды Джермейн О’Нил умудрился съездить прямо по роже вышедшему на паркет фанату. Я был свидетелем того удара и, после того как голова горе-болельщика съехала в сторону как у игрушечного болванчика, то я подумал, что парень – не жилец.
Все это время тренер «Пистонс» Лэрри Браун кричал мне, чтобы я остановил это безумие.
«Издеваешься что ли?, – крикнул я ему в ответ. – Ты же тренер, вот сделай что-нибудь сам!»
Браун умудрился добраться до микрофона диктора по арене и призывал всех успокоиться. Прошло еще какое-то время, прежде чем офицерам полиции, сотрудникам охраны, игрокам и тренерам удалось остановить творящееся безумие. Ту игру мы так и не закончили, и все участники матча по-быстренькому смотались в раздевалки под вой фанатов и уворачиваясь от летающих стульев и стаканчиков. Я, если честно, был искренне поражен тем, что в тот вечер никто серьезно не пострадал.
Когда мы оказались в туннеле на пути к раздевалкам, то не покидало ощущение, что здание трясется от самого свода арены и вплоть до фундамента. Естественно, мы опасались, что за нами в подтрибунные коридоры может проникнуть толпа буйных фанатов. Охраны вокруг никакой не было, а дверь в судейскую была заперта. Можно было услышать, как игроки орут матом и не могут остыть после побоища. Дурдом, короче.
Всем удалось в безопасности покинуть стадион, но последствия этой битвы для НБА были очень нелицеприятными. Дисквалификация до конца сезона, штрафы, уголовные дела, расследования – все это стало своеобразным фингалом под глазом Ассоциации. Ужасный вечер, который стал головной болью и ночным кошмаром для комиссионера НБА Дэвида Стерна.
Лэрри Браун вел себя очень типично для себя в той ситуации. Он однозначно был очень успешным тренером, но, как и многие другие тренеры, совершенно не умел держать своих игроков «в узде». Очень многие тренеры команд в лиге боятся, что они однажды потеряют контроль над игроками и потеряют свою работу. Разумеется, раз тренер не может надавить на своих игроков, то он должен отыграть на ком-нибудь другом.
Браун был классическим нытиком, который постоянно вербально унижал судей и вообще их ни во что не ставил. Такое чувство, что он всегда держал про запас в голове пару едких колкостей в сторону судьи и в нужный момент не стеснялся высказать судье все, что он о них думает. Да уж, парень может уехать из Бруклина, но Бруклин из него – никогда. При этом уровень сквернословия Брауна сильно снижался, если болбоем на матче работал его сын. Когда меня ставили судить игру с Брауном, то я первым делом искал глазами среди болбоев его сынишку. И если он оказывался в поле зрения, то у меня камень с души падал, поскольку я знал, что обслуживать матч будет гораздо проще.
Поэтому стоит различать Лэрри Брауна на площадке и того Лэрри Брауна, который появлялся на интервью по телевидению. В жизни он вообще был приятным типом, но на 48 минут каждой игры превращался в хитрого стратега и монстра, который готов вам глотку вырвать ради победы. Его тактика запугивания в основном была направлена на более молодых и слабых судей, чью неуверенность он мог повернуть себе на пользу в важные минуты игры. Со стороны это все, конечно, выглядело довольно мерзко, но эффект имело великолепный. Я своими глазами видел, как он приседал на уши молодым судьям, забирался им под кожу и заставлял их угрозами и оскорблениями сдаться себе на милость. Стратегия Брауна была простой и эффективной. Подтверждением тому всегда служили победы.
Если оставить в стороне длинный язык Брауна и его непристойное поведение во время матчей в целом, то стоит признать, что тренерская карьера у него выдалась очень впечатляющая. 3 января 2004 года «Пистонс» принимали «Голден Стейт Уорриорз» у себя дома в Оберн-Хиллс. На кону стояла 900-я победа Брауна в качестве тренера в НБА. Тот матч я обслуживал в компании Дика Баветты и Пэта Фрайера, двух очень опытных судей, которых специально поставили на столь важный матч.
«Пистонс» были невероятно талантливой командой, но и довольно грубой. Матчи с их участием всегда было непросто судить. Тот вечер не стал исключением – Браун и несколько ключевых игроков его команды не стеснялись раскрывать рот по любому поводу, спорили по каждому свистку не в их пользу и по полной доказывали свой статус заноз в заднице. Только вот в том матче в итоге на передний план вышли как раз не тренер и не игроки, а судейская бригада.
За четыре минуты до конца третьей четверти я дал защитнику «Пистонс» Ричарду Хэмилтону технический фол за споры с судьей. Пока игрок «Уорриорз» бил штрафные, я заметил краем глаза, что Пэт Фрайер стоит рядом со скамейкой «Пистонс» и выслушивает очередную нелицеприятную тираду от Брауна. Внезапно Фрайер повернулся лицом к Брауну и удалил его с площадки. Я подумал: «Ни хрена себе! Что же такого сказал Браун, чтобы заслужить удаление в матче, где он мог добиться 900 победы?»
В НБА обычно тренер должен получить два технических и только после этого его отправляют в раздевалку. Но тут Браун зашагал в сторону выхода после одного технического.
Я подошел к Фрайеру и спросил, за что же Браун заслужил удаление, хотя и получил всего один технический.
«Один технарь?, – удивленно спросил у меня Фрайер. – Ты че несешь? Ты же сам ему дал технарь! Так?»
Я посмотрел ему прямо в глаза. «Первый я дал Хэмилтону».
Вот так ситуация! Мы рассказали Баветте о случившемся и стали решать, как же поступить, чтобы не получить по шапке позднее. Я тут же предложил сказать представителям лиги, что Браун сказал нечто совсем из ряда вон выходящее и заслуживал удаления. Это была стандартная схема для подобных случаев.
Бывает же такое. У Лэрри Брауна праздник, а он сидит в раздевалке и наверняка бурчит про себя, что судьи, эти сволочи и твари, засрали ему весь момент триумфа. Правильно было бы послать кого-нибудь в раздевалку, чтобы он сообщил Брауну об этой оплошности и сказал, что он может вернуться к своей команде. Баветта, наконец, принял решение так и сделать. За Брауном послали человека в раздевалку. Проблема в том, что Браун от злости сразу сел в машину и укатил домой. Из-за судейской ошибки Лэрри Браун не смог насладиться 900-й победой в карьере.
Мы прекрасно понимали, что после игры нам придётся объяснять сложившуюся ситуацию прессе и представителям лиги. Репортеры начали заполнять комнату и Баветта сказал нам: «Я улажу все с журналистами. Никому ничего не говорите».
Баветта ушел в душ, и тут в комнату завалился Рик Махорн, который когда-то играл за «Пистонс», а теперь работал комментатором на матчах клуба. Баветта выскочил из душевой с голой задницей и весь в пене, чтобы убедиться, что мы не общаемся с журналистами.
«Твою мать, Дик, – взмолился Махорн. – Ты бы хоть полотенце накинул! Бл***, да это же самое уродливое тело, какое я только видел!»
Мы с Фрайером так и покатились со смеху. Только вот хохотать нам предстояло недолго, поскольку Баветта в общении с прессой по сути толкнул Фрайера под поезд и подставил его, заявив, что это была исключительно вина одного судьи. Строго говоря, так и было, но бригада арбитров должны была бы держаться вместе и понести коллективное наказание. А Баветта что в разговоре с журналистами, что в отчете для центрального офиса лиги повесил всех собак на Фрайера. Пэт получил устный выговор. Вот так вот одна маленькая оплошность как снежный ком превратилась в серьезную ситуацию. Но, как это всегда и бывает, не обошлось и без пары смешков и шутеек.
Та ошибка Пэта Фрайера была далеко не единственной, за которую приходилось отдуваться после игры. 16 января 1998 года я работал на матче между «Ванкувер Гризлиз» и «Вашингтон Уизардс» вместе с судьей-ветераном Джо Борджиа. Ближе к концу игры Борджиа свистнул фол любимцу местной публики Крису Уэбберу. Оказалось, что для Уэббера этот фол стал бы шестым и привел бы к его удалению с площадки. Борджиа всегда нравился Уэббер, поэтому он решил несколько изменить решение и назначить фол другому игроку ради того, чтобы оставить Уэббера в игре. Фол достался защитнику Кэлберту Чейни, которого даже рядом с точкой нарушения не было. Чейни, ясен пень, тут же чуть с катушек не слетел от досады за такое решение, поэтому Борджиа решил его успокоить и очень громко ему пояснил свою позицию:
«Кэлберт, я знаю, что фолил не ты, но у Уэббера это был бы шестой фол, поэтому я дал его тебе!»
Чейни смекнул, что без Уэббера на площадке будет худо, поэтому тут же заткнулся. Только вот слово – не воробей. Борджиа произнес эту фразу так громко, что ее услышали дикторы, комментаторы и болельщики.
Борджиа настаивал на том, что сделал это ради фанатов и оставил Уэббера на площадке для их же блага. Он якобы пытался меня преподать мне, молодому судье, важный урок, хотя я уже сталкивался с чем-то подобным не раз и не два.
После игры журналисты были готовы растерзать Борджиа и сверлили ему мозги до последнего. Мы хотели придумать более вразумительное оправдание действий Борджиа, но третьим судьей в бригаде был Хью Холлинс, а он терпеть не мог Борджиа и лишь наслаждался тем, как пресса окунает его в дерьмо.
Следующим утром Борджиа чуть не лишился работы. Род Торн позвони ему и долго на него орал, но не за то, что он сделал, а за то, что он так громко все пояснил. Борджиа тогда непросто пришлось, и он отбивался от нападок со всех сторон еще несколько дней. А через несколько лет он получил повышение и стал… (барабанная дробь)… главой департамента развития судей.
***
Тим Донахи, «Персональный фол»
«Я виновен». Пролог книги продажного судьи НБА
«В следующий раз свистни пару раз в мою пользу!». Тим Донахи – об избирательном судействе в НБА
«Фол-то свистеть собираешься? Это же я, Майкл Джордан!» Тим Донахи – об отношении игроков и судей
