Владимир Веремеенко: «Знаю, что меня многие из-за сборной считают говном»
Если кто-то считал Владимира Веремеенко равнодушным и непатриотичным, он явно ошибался. Рассказать о своем житье-бытье и высказаться о наболевшей проблеме отсутствия в сборной Беларуси Володя попросил сам еще в конце декабря, когда о его неприезде в команду жестко высказался глава национальной федерации баскетбола и, что даже более обидно, обычные болельщики в интернете. Разговор в итоге состоялся, когда «Брозе Бамберг» Веремеенко наведался в Москву на матч Евролиги против ЦСКА.
УНИКС, сын, Москва
- Два подряд матч Евролиги «Бамберг» проводит в России. С какими чувствами вернулся в страну, которой отдал значительную часть своей жизни?
– Когда летел в Казань, вспоминал, как чувствовал себя давным-давно, когда еще выступал за питерское «Динамо» и возвращался в город после выездов. Тогда будто пульс учащался, ностальгия накатывала. Сейчас приехал довольно спокойно. Конечно, приятно было встретить старых друзей, бывших одноклубников, работников УНИКСа, увидеть знакомые лица. Но, повторю, особых эмоций не было. На следующий день после игры дали три выходных, и я полетел в Москву. Ничего особенного не делал: приехал отец, посидели дома в семейном кругу, выполнили обязательную программу в виде похода на Красную площадь. Сходил к сыну на тренировку, познакомился с тренером, посмотрел, как он там бегает.
- Где занимается сын?
– Отдал его в «Динамо». Вообще он начинал в спортшколе «Глория», но ездить туда из дома по полтора часа было проблематично. Мы ведь живем в Крылатском, а там до динамовской арены пять минут езды. Как-то сразу не подумали об этом варианте… Вообще сын только начинает.
- Сам домой не поехал перед матчем с ЦСКА?
– Нет, остаюсь с командой в гостинице, как полагается. К тому же с утра на тренировку в «Мегаспорт». С отцом уже на игре увидимся.
- В общем, живет семья между городами?
– Да, сын ведь в школу пошел. Потому мои приезжают в Бамберг раз в месяц-полтора, дней на десять.
- В какой момент решил стать москвичом?
– Мы жили в Казани шесть лет и думали о том, где жить устраиваться. Решили, что Москва удобнее во многих смыслах. И путешествовать можно повсюду прямыми рейсами. И к Беларуси ближе. К родителям добраться легко и на поезде, и на самолете, и на машине часов шесть до Гомеля ехать. Стратегически хороший город.
«Бамберг», концовки, Тринкьери
- Сейчас в «Брозе» ты нередко выходишь в стартовой пятерке, но играешь недолго. Поясни свою роль.
– Перед подписанием контракта мы разговаривали с Андреа Тринкьери, и он сразу предупредил, что играть много я не буду. Первоначально я вообще был призван заменить Радошевича, который восстанавливался после травмы. Сейчас редко выступаю в немецком чемпионате, потому что в команде три «лишних» легионера. В Евролиге у меня ролевые задачи – выпускают либо под кольцом потолкаться, либо получить какие-то фолы, чтобы сохранить лидеров на решающие моменты. Конечно, хотелось бы играть побольше, но я знал, на что иду, знал тренера по совместной работе в УНИКСе. Если он увидит где-то в дальнейшем перспективу, посчитает, что могу больше помочь в каких-то играх, приносить больше пользы, буду рад.
Сейчас я только недавно восстановился после травмы спины. У меня вообще с ней всегда были проблемы, но на этот раз жестко получилось. Скрутило на месяц. Шаг за шагом возвращал форму.
- В Казани выходил потолкаться с Артемом Параховским?
– Да, меня старались держать на площадке, когда там был Тёма. Против Уильямса тренер выпускал других. Я особенно не задумываюсь над тренерскими идеями, просто выполняю. Тёма – габаритный, активный центровой, и было логично, наверное, чтобы я получил фолы в борьбе с ним.
- Вы обидно проиграли в Казани. В этом сезоне таких поражений набралось, наверное, пять или шесть, включая игру с ЦСКА…
– …с «Фенербахче» в последней атаке не забили, с «Панатинаикосом» то же самое. В других матчах тоже случалось, и мы об этом много разговариваем… Встреча с УНИКСом для нас была объективно худшей игрой в нападении в нынешнем сезоне. Действовали неправильно, не показывали свой баскетбол. Может, конечно, соперники навязали нам такую игру. Вообще, по себе знаю: когда играл в Казани за другие команды, всегда было сложно там – и соперник специфический, и зал, и кольца. Обидно, но, в целом, мы идем нормально. Главное – дома не проигрывать.
- Настроение в клубе нормальное, нет каких-то чрезмерных расстройств, заламывания рук?
– Сам знаешь, сезон такой: матч сыграл – через пару дней уже следующий. Если задумываться и переживать, можно ни физически, ни морально не восстановиться. Стараемся побыстрее забыть неудачу и сделать работу над ошибками, чтобы не допустить их снова.
- Ты сказал, что восстановился после травмы. Чувствуешь, что набираешь форму, что можешь выдать что-то эффектное в завершающей стадии сезона?
– Чувствую. Но вообще следует начать рассказ с прошлого сезона, с выступления в Италии. Я в «Реджо-Эмилии» был одним из основных. Мог не тренироваться даже – главное было на матчи выходить. Все пошло с того, что я подвернул голеностоп. Меня уколами по-быстрому при надрыве связок приводили в норму. Должен был около месяца восстанавливаться, а меня за десять дней вернули. Когда нога болит, а ты бегаешь, нагрузка перераспределяется. На другой ноге колено заболело. Так все шло постепенно. Восстанавливался в межсезонье в Италии, но полностью так и не получилось. Перенес часть проблем уже в этот сезон. На старте сезона перегрузил себя. Голеностоп вроде прошел, но колено болело. Пока бегал, ковыляя, спину и защемило. Причем серьезно. Обычно мне пяти-семи дней хватает, чтобы прийти в себя. Пару раз в год бывает. Сейчас, кстати, спина поначалу и не болела. Икроножная заболела, я к доктору и пошел. Хорошо хоть в Германии доктора толковые, не спешат уколами все исправить. Наш врач тесты сделал – говорит, мол, со спиной у тебя проблема. В какой-то момент левую ногу вообще перестал чувствовать. Подумал – хана, капец… Хочешь бежать – а она, как гвоздями прибита. Первый раз в жизни такие ощущения. Сейчас главное обойтись без других повреждений и набрать форму. Даже хорошо, что по 5-10 минут играю, легко дается. Верю и надеюсь, что к концу сезона тренеру мой опыт понадобится больше. А не понадобится – ничего, буду играть те же пять минут.
- Кстати, игровой вопрос: раз чувствуешь, что подвижности не хватает, может, чаще бросать издали? А так вообще на кольцо не смотришь. Ведь у «Бамберга» и комбинации соответствующие есть, тот же Тайс регулярно атакует с дуги.
– Не смотрю на кольцо, факт. Такая роль, что сказать. В прошлые сезоны в Италии и Турции бросал. Пусть немного, но из двух один за матч попадал. Процентов 40 «с копейками». Здесь же возможностей мало, потому нету уверенности, заряженности. Получаешь мяч и думаешь прежде всего о том, чтобы перевести на другую сторону, поставить хороший заслон, помочь бросить или самому «провалиться» и рассчитывать на пас. Пропадает сноровка соответствующая. А вообще согласен с тобой. Играл бы в команде попроще, было бы больше свободы действий, было бы логично. С годами-то и скорость, и прыжок становятся не теми. Я уже не тот, каким был даже три года назад. Надо перестраивать свою игру.
- Тринкьери строгий?
– Очень. Хотя стал полояльнее, по сравнению с моим казанским периодом. Не знаю, может, на него Россия так действовала, город, холода… Здесь он может покричать, колко подшутить, но все же видно проявления мягкости. Наверное, комфортно ему в Германии. И все равно, когда видит дурацкие действия в играх или на тренировках, его демократия сразу заканчивается.
Италия и Германия
- Когда мы встречались в Бамберге, ты рассказывал, что в Германии даже за год можно на пенсию заработать.
– Мне один футболист знакомый рассказывал, который играл в Нюрнберге. Говорит, через какое-то время вернулся и забрал приличную пенсию. Рассказывали также, что есть в Германии какой-то человек, который в доверие втирается к тем же иностранным баскетболистам, они какие-то бумажки подписывают по незнанию, а он за них потом деньги получает.
- Вот так получишь пенсию в Германии – и уедешь из Москвы.
– Нет, в Германию точно не уеду. Когда не жил там, лучше обо всем думал. Немецкая кухня с колбасками, капустой и пивом завораживала. Сейчас понимаю, что это для туристов интересно. Сам максимум раз в месяц немецкой еды могу поесть.
- Знаменитое копченое пиво из Бамберга нравится?
– Попробовал, хорошее. Но в следующий раз, наверное, только в следующем месяце себе позволю. Не особенно хочется. Даже в Москве в магазине у моего подъезда продается, кстати. Стоит, правда, примерно в пять раз дороже.
В целом, в Германии все правильные, работяги, малоэмоциональные. И серовато все. После Италии разительная разница.
- Там понравилось?
– Если бы не в Москве, в Италии бы жил. Причем в любом месте. Потрясающая страна и не такая большая, в любой город при желании можно быстро добраться.
Сборная Беларуси, «пропал»
- Совсем недавно глава федерации баскетбола РБ Максим Рыженков сказал следующее: «Человек просто пропал. На две или три недели. Его элементарно не могли найти, вот и вся история». Что же это за история?
– Начну рассказ с того, что у наших «сборников» есть группа в «вайбере». Там много говорили о перспективе команды, уговаривали меня порой. На этом фоне решил сам для себя, что летом 2016-го в сборную приеду независимо от любых факторов. Раньше, честно, были случаи, когда я «отмазывался» без особых причин. В Италию приезжали Егор Мещеряков с тренером, смотрели Кубок страны, прицеливались на кандидата на защитника в сборную. Поговорили, и я стопроцентно обещал, что приеду, никаких проблем.
Потом была та самая травма на финише сезона. Поначалу, в мае, врачи мне сказали, что ничего делать не надо. Мол, месяц отдохнешь – и все пройдет. Я отдыхал – побывал в Беларуси, в Москве, с семьей слетал в теплые страны. Улучшения не было – нога была все такая же опухшая. Здесь, в Москве, сделал МРТ, объяснил доктору, что хочу к сборной восстановиться. Тот сказал – шансов нет, можешь довести дело до операции. Не послушал, поехал в Италию к знакомому терапевту. Тот пообещал, что вернет меня в строй. Начал там тренироваться, и тут поступило предложение из Бамберга. Полетел на медосмотр, доктора сказали: если едешь в сборную, и что-то случается, контракт в силу не вступает. Потому что их обследование мои проблемы с ногой и спиной выявило.
Все это я объяснил тренеру Крутикову. По-человечески он меня прекрасно понял. Попросил все же приехать в Минск, а там – как получится. Потому я прилетел на презентацию команды и вернулся в Бамберг восстанавливаться. Был постоянно на связи и с тренером, и с Егором, держал их в курсе – с главой федерации, конечно, не общался. Предупредил, что к играм сборной готов не буду и идти на серьезный риск не могу. Говорил предельно честно. Увы, не получилось приехать. Может, только перед заключительными играми уже не было у нас созвонов по скайпу.
- Действительно, в наше время сложно предположить, что человека невозможно найти.
– Теоретически это возможно. Часто меняю телефоны, потому что перелетаю из страны в страну, теряю симки. Но в интернете постоянно доступен.
- Кстати, Александр Крутиков, в отличие от Рыженкова, говорил, что прекрасно понимает, что приехать в сборную тебе не позволила травма. Значит, есть нормальная связь с тренером?
– Есть. Понимаю, что у него может быть разочарование, он на меня рассчитывал, и я обещал. Повторю, в прошлом году впервые за долгое время я буквально рвался приехать в сборную. Вот так получилось… Надеюсь, что у нас сохранятся нормальные отношения. Мы с тех пор, правда, не общались. И мне было неудобно за то, что так получилось.
- То есть, ты хочешь сдержать свое обещание.
– Одного желания, к сожалению, мало. Понимаю, что в 31 чувствуешь себя вдвое хуже, чем в 30. В 32 – вдвое хуже, чем в 31. Вообще ничего не могу гарантировать. Да, хочется приехать. В то же время вижу, что поиграть осталось пару лет, и надо получить какой-то контракт на следующие сезоны. Может, выступал бы в «Цмоках», мне и простили возможную травму в сборной как белорусскому игроку. За рубежом к такому риску относятся очень строго.
- Похоже, Крутиков – единственный тренер за долгие годы, кто старается говорить с тобой лично. Приходилось читать, что прежде с тобой связывались исключительно через агента или родителей.
– Это не совсем так. И Михаил Аркадьевич Фейман в Москву приезжал, мы с ним встречались. И с Попковым, и с Борисовым общался.
Недавно была статья о моих неприездах в сборную. Большинство из них случались по уважительным причинам – уже соберешься приехать, а что-то случается. Но, признаюсь честно, два или три раза я сачковал, что-то придумывал. Сейчас читаю в интернете болельщиков, комментаторов к новостям. Многие, наверное, приближены к баскетболу, что-то знают, где-то слышали. Противопоставляют мне сестру. При этом совсем не знают меня.
Не то чтобы обидно… Вообще, знаешь, они во-многом правы. К тому же, в конце концов, про звезд мировой величины всякого неприятного пишут в миллион раз больше. Знаю, что меня многие из-за сборной считают говном. Скажу только, что не такое уж я говно. Хочу извиниться перед теми, чьих надежд не оправдал.
- Что же все-таки отваживало тебя от сборной в те два-три раза, которые сам себе ставишь в вину?
– Первый раз точно помню. В 2007 году прямо во время матча с Голландией на выезде у меня прихватило спину. Где-то неделю мучился. Никаких особенно процедур, понятно, никто не делал. Наш доктор-массажист, конечно, старался восстановить меня. Потом мы играли с Англией последний матч цикла в Минске, уступили. Подошел ко мне один человек, приближенный к нашим большим спортивным начальникам, и сказал: «Не знаю, Вова, как ты играешь там в России, но ты совсем не вариант. Как тебя там держат?»
Я с этой спиной страдаю всю жизнь, с 18 лет. Спасибо богу, что со мной еще регулярно контракты подписывают, что я клубам нужен. Увы, контролировать это сложно. И после того случая обиделся. Подумал, зачем мне потом оправдываться? Говорить, мол, извините, я вообще хороший баскетболист, но спина болит, а потому сыграл так плохо? Бойдаков когда-то обиделся и перестал в сборную приезжать – и как-то ничего, не чихвостили его по этому поводу. Я важнее? Не знаю, Руслан в лучшие годы очень полезен был.
Понятно, что в Беларуси к сборной не такое отношение, как в России, например. Это привычно. При этом я никогда ничего для себя не просил, никаких гонораров, суточных. Может, поначалу, когда был юным, играл в Гомеле, для меня эти небольшие деньги что-то значили. Позже говорил только о страховке на случай травмы. Потому что представлял риск и хотел уверенности.
- Если у тебя такая серьезная проблема со спиной, неужели нет радикального метода от этой проблемы избавиться?
– Да, она хроническая, но в предыдущие времена боли возникали пару раз за год, отнимали две-три недели максимум. С кем я ни общался из переживших подобный опыт, никто не советовал операцию. Скажем, в прошлом году мы играли с Дариушем Лавриновичем, и он говорил: «Вова, ни в коем случае. После операции два года будешь восстанавливать всю чувствительность». В Израиль ездил после сезона в Турции, думал об операции. Разговаривал с доктором Пекарским, известным специалистом. Он предложил три разных варианта, минимум на полгода восстановления каждый. Это означало автоматически, что останусь без контракта на сезон, и рисковать не стал. Сейчас встречался с Женей Пашутиным в Казани, он говорил: «Закачивай!» Я закачиваю. Но все равно без гарантий. Последний случай был как раз после поездки. Просто сидел долго в пути – и защемило. Даже не на площадке. Вроде и приспособился, но не знаю, когда ждать подвоха. Все же надеюсь еще поиграть.
Фото: brosebamberg.de
Удачи Володе в карьере, пару годиков ещё должен попылить.