Символизирующие эпоху. Хроники драфта-1984
Каждый раз, 31-ого декабря в ночь с 23-го на 24-ое августа во мне просыпается бурное желание написать что-то такое, что запомнится на весь будущий год. Самое главное в такой ситуации – не поднять руки кверху и не сдаться на милость лени и нескольким лишним часам здорового сна. Идея подобного текста витала в моей голове достаточно давно, и она лишь требовала времени на воплощение. Я из тех, кто не особо любит принимать подарки. Мне намного больше нравится их преподносить. Так вот это – лично каждому из вас.
Совсем недавно публике представилась возможность увидеть всю ту золотую команду, лучшую в истории баскетбола, а, может быть, и всего спорта. Их официально вводили в Зал Славы НБА не за то, чего они добились, а за то, что преподнесли лиге на блюдечке. Они показали пропасть между лучшими игроками мира и остальными исполнителями, между небожителями и простыми смертными. Они стали событием, явлением, своеобразным толчком в развитии этой лиги. Они показали всей планете то, что самый лучший баскетбол – это только у них, только там, только в их исполнении. Каждый из них признавался в том, что чувствовал себя рок-звездой из-за невероятного давления и внимания к своей персоне. На улицах, где проезжал их автобус, выстраивались живые цепочки из сотен и тысяч простых поклонников, жаждавших увидеть их хотя бы так, через окно, сквозь шторку. Их не волновала красота Барселоны, у них была одна цель. Возможность взять автограф или прикоснуться к ним воспринималась как Божий Дар, как исполнение всех земных желаний. Они осознавали, что этот момент запомнят навсегда. То поколение впредь будет символизироваться лишь с одной ярмаркой талантов, той самой, незабываемой и непревзойденной.
Кому-то много везло, кто-то постоянно садился в лужу, кому-то просто не хватало достаточного количества воли и духа, чтобы воспользоваться представшей во всей своей красе удачей. Не просто позаигрывать с ней, а перейти к серьезным и решительным действиям. Она такие любит и зачастую вознаграждает рискующего, правда, иногда опуская негодных ниже плинтуса. Но без горечи поражения нельзя испытать всю сладость победы.
Тактика выявления первого номера на драфте вплоть до 85-го года была простой и довольно неординарной одновременно: чем хуже команда, тем выше ее право выбора. Если у клубов одинаковое соотношение побед/поражений, то в офисе, на закрытом заседании, просто подкидывали монетку и решали судьбу френчайзов на будущие десять лет. Система требовала изменений, когда «Хьюстон» получил два первых пика в 83-м и 84-м (и из шести топовых у них было сразу три, а ведь могло быть и четыре!), на ярмарках, где разыгрывались доминирующие центровые, поставив остальные клубы в затруднительное положение. НБА решила начать экспериментировать и ввела лотерею, но история с Патриком Юингом и расклеенным конвертом навечно запятнала репутацию этого процесса.
Как бы там ни было, а публика ждала чего-то особенного. Класс молодых студентов впечатлял каждого поклонника игры, хотя никто даже не мог себе представить, насколько серьезно они видоизменят баскетбол в целом. Студенческая сенсация, не игравшая в баскетбол до колледжа, чемпионы NCAA Джордан и Сэм Перкинс, 135-ти килограммовый летающий центровой с ростом 194 сантиметра и совсем крохотный парень из Гонзаги ждали своего звездного шанса.
1. Хаким Оладжувон (Университет Хьюстона) – «Рокетс»
У них уже был Ральф Сэмпсон, но они не могли поступить иначе. Игрок, ставший настоящим прорывом своего времени в команде с Клайдом Дрекслером, обещал «ракетам» большое будущее. Он заставил местного болельщика, более приспособленного к просмотру американского футбола, ходить на игры студенческой лиги, дабы поддерживать «Кугарс», которые обогнали «Рокетс» по популярности. Когда стало ясно, что право первого выбора будет вновь передано «Хьюстону», руководство не могло поступить иначе. «Если бы мы выбрали кого-то другого, а не Хакима, то могли не возвращаться в клубный офис. Его бы уже не было, население с горя разнесло бы его, а потом спалило. Или поступило бы в обратной последовательности, что также нас не особо радовало».
Владелец клуба Чарли Томас сразу же дал команду брать Оладжувона, и Рэй Паттерсон не мог ему возразить, ведь прекрасно понимал всю финансовую выгоду. Команда завоюет зрителя на долгие годы, получив не только исключительного, но и уже ставшего своим баскетболиста. Как вписать его в систему игры, волновало мало кого, кроме Билла Фитча, здесь нужно было думать о финансовой составляющей.
Прошло 26 лет с момента драфта. Ни один болельщик никогда не откроет рот и не скажет, что нужно было брать Джордана вместо Хакима. Получив выдающегося центрового, имевшего шанс и потенциал стать лучшим в истории, руководство долгое время просто издевалось над его карьерой. Уже во втором сезоне он вывел «Рокетс» в финал НБА, но затем судьба дала намек: Ральф Сэмпсон начал ломаться, и клубу было жизненно необходимо его менять, забрасывая в сделку всех тех, кто погряз с головой в наркотическом скандале 86-го года. К этому крику никто не прислушался и вплоть до 93-го Оладжувон был вынужден играть в довольно сереньком клубе. Коллективе, который не имел ресурсов для качественного усиления состава. Более того, Томас в свое время чуть сам не совершил трейд с участием «Мечты», чуть было не выбросил лучшего баскетболиста в истории команды!
В 91-м году центровой получил неприятную травму бедра, но врачи сказали, что он может играть. Хаким, мотивируя свой поступок фразой «Мое тело я знаю лучше, чем посторонние люди», отказался выходить на площадку, пока боль и неприятные ощущения не пройдут. За это клуб наложил на него штраф, дисквалифицировал его и выставил в «блок». Но спустя некоторое время, в офисе все-таки одумались. Тогда стало ясно, что дни нигерийца с американским паспортом в «Хьюстоне» сочтены, ведь такой поступок был плевком в лицо легендарному игроку, который никогда не просил трейда из довольно серенького коллектива. Но все изменилось в 93-м.
Клуб приобрел Лэсли Александера, у которого была своя концепция развития. Он пообещал Оладжувону создать чемпионскую команду в максимально короткие сроки и приковать к ней всеобщее внимание, не только в городе, но и в стране. Начав кампанию по созданию «Клатч Сити», введя все то, что сейчас делает сервис NBA Cares, новый владелец моментально приковал к себе взоры горожан, и оставалось заняться лишь спортивной составляющей. Команду покинул Рэй Паттерсон, а легенде клуба Руди Томьяновичу был предоставлен карт-бланш. Он мог делать то, что хотел на тренерской скамье, лишь бы это давало результат.
Коллектив взял два чемпионских перстня кряду, Хаким обыграл практически всех своих конкурентов по передней линии в рамках плей-офф, доказав статус лучшего «большого» своего времени, а к нему активно потянулись остальные игроки. Все знали о его приятном характере, о том, что он никогда не позволит себе сказать лишнего в адрес партнера и не будет корчить из себя альфа-самца. Клайд Дрекслер, Чарльз Баркли, Скотти Пиппен... Все они приехали играть именно с ним, зная, что рядом с таким баскетболистом они будут чувствовать себя максимально комфортно и смогут достигать высоких результатов.
За свою карьеру он продемонстрировал публике наиболее развитого в нападении центрового в истории, параллельно являвшегося фундаментом в защите и великим лидером. Его сердце чемпиона до сих вызывает восторженные отклики, а его достижения говорят сами за себя. Ему не хватило лишь нескольких перстней для того, чтобы стать лучшим на своей позиции в истории, а ведь все могло измениться именно в этот день...
«В нас много кто не верил на протяжении этого длинного пути. Я могу сказать всем неверующим лишь одну вещь: никогда и ни при каких условиях нельзя недооценивать сердце настоящего чемпиона».
2. Сэм Боуи (Университет Кентакки) – «Портленд»
«Трэйл Блейзерс» бредили центровым. В сладких снах менеджеры и владелец взирали на то, как он дополнит клуб с Джимом Пэксоном и каким-то милым молодым летающим парнем, который намекнул руководству на то, что с него может выйти толк. Пик, полученный за сделку, совершенную в 81-м году, оказался очень даже к месту. Клуб из Орегона практически добрался до планки в 50 побед и все предчувствовали то, что грамотный выбор высококлассного «большого» сулит коллективу статус претендента на звание Династии и главного соперника «Лейкерс» в своей конференции. Важно было не совершить ошибку.
Стю Инмэн начал думать. Сначала он забросил удочку в «Рокетс» по поводу Оладжувона и обмена пиками с добавочкой в виде Дрекслера. Ему показали кукиш и послали петь в церковный хор. Затем он стал действовать более радикально. Если нельзя получить Хакима, нужно заграбастать второго из «Сдвоенных Башень», ведь Ральф Сэмпсон начал доминировать уже в своем первом сезоне, став лучшим новичком года. Первой идеей был простой трейд права выбора на него. Мотивацией для «Хьюстона» должна была стать возможность выбрать двух лучших игроков драфта – «Мечту» и Джордана и построить великий клуб, но техасцы отказались. Даже приправив это возможностью приобрести еще и Клайда, «Портленд» все равно остался ни с чем. Желание Билла Фитча поэкспериментировать взяло верх над здравым рассудком.
Менеджменту пришлось выбирать. Чарльз Баркли отпугивал недостатком роста, Сэм Перкинс не впечатлял в плане потенциала, поскольку на его успехи все смотрели сквозь призму игры рядом с Майклом и Джеймсом Уорти, а Отис Торп и Кевин Уиллис просто не заслуживали столь высокого выбора.
Они обратили внимание на Сэма Боуи. Парень был безумно талантливым. Фейс-ап «большой», ставший настоящей сенсацией вселял оптимизм в сердца болельщиков «Кентакки». Он доминировал в детском баскетболе и пришел в стан университетской команды в ранге будущей суперзвезды. На него смотрели, как на Дирка Новицки, несмотря на то, что блондин в это время еще рылся в песочнице, напевая знаменитую немецкую песенку о крокодиле.
Их волновал только один аспект – парень пропустил два года карьеры из-за нелепой травмы. Он сломал голень, прыгая во время фотосессии для одного из изданий. Он вернулся и долго втягивался в ритм, но врачи «Портленда» дали однозначный ответ – ни следа от повреждений нет, он может играть и возвращение его великолепного уровня не за горами, под вниманием более высококлассных физиотерапевтов, конечно же. То, что он забивал всего 11 очков за матч в своем последнем сезоне, сочли последствием адаптации. Это факту никто не предал особого внимания, ведь «большой» с ростом 2,16, стреляющий со всех дистанций и неплохо подбирающий при этом, выглядел для «Трэйл Блейзерс» последним элементом в чемпионской головоломке. Особенным, к тому же, не виданным ранее, что возбуждало офис больше, чем красивая секретарша приносящая им кофе в розовом бикини.
Что с этого вышло, все прекрасно знают и без меня. Удачный дебютный сезон, серия неприятных повреждений и открытый перелом голени в том же месте в третьем чемпионате практически поставили крест. Еще год спустя, когда показалось, что он может вернуться на высокий уровень, Сэм на разминке сломал ногу в третий раз в одном и том же месте, после чего нервы руководителей «Портленда» не выдержали, и он уехал в «Нетс» в статусе ночного кошмара тех самых клубных медиков, которые кричали о том, что рецидивы в его случае крайне маловероятны. Он заработал огромные суммы на скачках и ни о чем не жалеет до сих пор, стараясь все равно не читать медиа, особенно в преддверии драфтов.
«Был период в моей карьере, когда многие понимали, что я достоин столь высокого выбора. Но я не могу изменить того, что произошло и считаю, что мне не за что извиняться перед сообществом».
3. Майкл Джордан (Университет Северной Каролины) – «Чикаго»
Три года без плей-офф для Города Ветров были серьезным испытанием. Ушел Джерри Слоун, Род Торн убежал в офис, уволили Пола Уэстхеда. Клуб находился в разобранном состоянии и нуждался в системообразующем исполнителе. Когда стало ясно, что «Хьюстон» не отцепится от Оладжувона, в стане «Буллз» мечтали о том, чтобы любая сделка с задействованием пика «Портленда» с треском провалилась. Они хотели брать именно этого игрока и, получив его, сияли от радости. Вряд ли кто-то предполагал, какое счастье свалилось им на головы, ведь в полной мере осознать это все предстояло лишь лет через 15, а тогда «быки» просто радовались своей удаче и с невиданной легкостью набрали игроков, которые им больше никогда не пригодятся, например Карла Льюиса – десятикратного олимпийского чемпиона по троеборью. А вдруг?
Через год с небольшим со дня процедуры все жутко испугались. Перелом ноги Майкла, ужасный сезон для Боуи, повреждения Хакима не внушали доверия в этот драфт-класс. «Чикаго» без Джордана выиграл лишь тридцать игр, а мину выбравшего его Рода Торна скривило, как от коктейля с луком, лимоном, молоком, огурцами и мазью Вишневского. Но уже в следующем сезон «Эйр-Джей» доказал, что он полностью оклемался от последствий травмы.
Его в открытую называли эгоистом, он презирал некоторых партнеров, считая себя лучшим баскетболистом лиги, и каждое поражение «Буллс» было поставлено в упрек именно ему. Он не казался образцовым игроком, он еще не нашел своего тренера, своего партнера. В открытую ругаясь с руководителями, с владельцем, он считал себя выше других, но звездная болезнь постепенно ушла восвояси, а заняло эту нишу необоримое желание выиграть перстень. Вопросов о «перевозке своего таланта на Юг» (С) или куда-либо еще не стояло вообще. Тема зловещего объединения даже не поднималась. Она задела бы самолюбие Джордана, особенно тогда, когда он еще ничего не достиг на клубном уровне. Все эти забитые очки, статуэтки, индивидуальные награды не значили ничего. Так, лишь несколько дурацких фигурок, занимающих место в стеклянном шкафу.
Но пришел Скотти. Парень, который был вынужден забыть о баскетболе. Его отправили работать в офис студенческой команды, потому что площадка была не для него. Щуплый, махонький персонаж, который умел быстро бегать и высоко прыгать, но был каждый раз продавлен многими защитниками и хватал фолы, как майки на распродаже. За год он вырос на 16 сантиметров, и его должность скаута отдали другому человеку. Теперь на него смотрели иначе. Пиппен сохранил страсть. У него забрали игрушку, он потерял надежду. Но ее нежданно-негаданно вернули, и он понял, что это знак. Что нужно работать, выкладываться больше других. Это тот шанс, о котором он уже устал молить все, во что верят простые люди. Он был даже согласен поверить в то, что именно Ли Харви Освальд убил Джона Кеннеди, лишь бы получить его.
Он принес это с собой в спортивной сумке. Майкл знал, что этот парень его не подведет, что он отработает на каждой позиции. Когда защита Скотти против Мэджика Джонсона, по большому счету, принесла первый титул Джордану, то он понял, что никогда уже не откажется от этого партнера. Он в открытую признавался, что не добился бы ничего подобного без этого парня, раскрывшегося как раз тогда, когда он в этом наиболее всего нуждался.
О сочетании «Его Воздушества», Пиппена, Фила Джексона, Джерри Краузе и его тезки Рэйнсдорфа исписаны тонны бумаги. Кто-то называет главного героя лучшим баскетболистом в истории, кто-то – одним из плеяды величайших. Кто-то считает его шикарным игроком, кто-то не считает лишь так, а и говорит не столько об исполнителе, сколько о явлении в целом. Некоторые даже смеют ведать о втором пришествии. Нет смысла спорить, каждый выбирает для себя то, что ближе.
«В своей жизни я терпел неудачу за неудачей и именно поэтому я достиг успеха».
4. Сэм Перкинс (Университет Северной Каролины) – «Даллас»
Никто не прочил ему выдающейся карьеры, но все знали, что он будет надежным выбором, игроком, который поможет команде, лидеру, человеку, нуждающемуся в поддержке. Внешне немножко вялый центровой, получивший за это кличку «Сонный Сэм», Перкинс начинал очень хорошо. Вице-капитан золотой олимпийской сборной-84, ранее выигравший знаменитое внутрикомандное соревнование за обложку в Sports Illustrated, шел на драфт в ранге неординарного игрока и речь не только в том, что он был Свидетелем Иеговы из гетто. Рост ограничивал потолок парня, но он был достаточно изящным и подкованным для того, чтобы этот недостаток не сильно влиял на все то, что он делает на паркете.
Имея в своем составе несколько сумасшедший периметр, характеризовавшийся наличием в одном коллективе Марка Агирре, Дэйла Эллиса, Роландо Блэкмена и Джея Винсента, где все, кроме последнего, хоть раз, но перебирались поверх планки в 27 очков в среднем за матч, «Маверикс» желали взять балансирующего чернорабочего, важный элемент для молодой, агрессивной и активной команды. Отвоевав место в старте, Сэм сразу же вписался в обойму, став ее неотъемлемой частью. Однако уже через год руководство решило взять в связку к нему Роя Тэрпли, и это был далеко не лучший выбор. Наркоман и скандалист, известный тем, что позволил Хакиму Оладжувону набросать через себя 38 очков в среднем за серию плей-офф, пробыл в НБА совсем недолго, в отличие того же отличие от Детлефа Шремпфа, пришедшего параллельным курсом. Как бы там ни было, а «Маверикс» не хватало нового видения игры и приглашение Джона Маклеода пошло клубу на пользу. Он поверил в Дерека Харпера, возложив на него серьезные ожидания, и упряжка побежала, воспряв духом.
В 88-м они даже вышли в финал конференции и мучили «Лейкерс» в семи матчах, проскочив до этого «Денвер» и «Хьюстон», но нехватка полноценной суперзвезды не могла не сказаться. Рано или поздно, Перкинс должен был уйти, и он все-таки покинул команду в 29 лет ради калифорнийцев. «Мавс» опустились в свое средневековье, ни разу не выйдя в плей-офф в период с 91-го по 2000-й годы и штампуя ужасные сезон за сезоном.
Сэм проиграл три финала НБА в своей жизни, каждый из которых – коллективам Фила Джексона. Сначала с клубом из Лос-Анджелеса он уступил в той самой дебютной серии Майкла, затем принял участие в противостоянии, вошедшем в историю как «Поражение имени Джорджа Карла», который отказался ставить Пэйтона против Джордана с начала схватки, и затем проиграл коллективу Шака и Кобе в ранге ветерана «Индианы». 17 сезонов в НБА не прошли даром для него, и «Даллас» вряд ли жалел о своем выборе.
Публику волновал лишь один вопрос: что было бы с его карьерой, если бы «Чикаго» умудрилось завладеть игроком, считавшимся идеальным партнером для «Его Воздушества» в передней линии, тем самым, кто оформил с ним один из лучших дуэтов в истории студенческого баскетбола? На это мы никогда не получим ответа, ведь ими теперь считаются Деннис Родман и Хорас Грант.
Он всегда умел забивать, но не гнался за статистикой и красивыми цифрами. Мальчик, оставленный собственными родителями в неблагополучном районе, мог никогда не добраться до этого уровня. Вместо уличной жизни, он нашел баскетбол, в который практически не играл до того, как стал подростком. Забавно, но он посещал старшую школу лишь ради того, чтобы ходить на тренировки и числится в ней, дабы его попросту не выгнали. До этого он был в ней всего несколько раз. Тем не менее, игра вывела его в люди, пусть это был тяжелый и тернистый путь.
«Однажды я встал перед выбором: убийства, грабежи, насилие или игра. Мне не хватило смелости, и я выбрал баскетбол. Позже я осознал, что никогда в своей жизни не был способен на другую жизнь».
5. Чарльз Баркли (Университет Оубурна) – «Филадельфия»
135 килограмм на 194-х сантиметрах выглядели забавно сами по себе. Когда все вот это поднималось в воздух за каждым подбором – публика была в восторге. Баркли тяжело было воспринимать всерьез. Невысокий, с невероятным лишним весом, внешне напоминал летающий коровник, а не доминирующего центрового, ставшего легендой на позиции комбо-форварда. Когда его тренера спросили о достоинствах парня, то Сонни Смит думал недолго. Он не стал вскрывать всех карт, просто сказал, как отрезал: «Это жирдяй, порхающий, словно ветер».
Прошло 18 лет с момента триумфа «Дрим Тим» на ОИ-92. Они вошли в Зал Славы, вспомнили о том, как их встречали. Мы посидели, подумали, задали сами себе вопрос: а как бы вел себя лично я, если бы у меня была возможность вернуть на площадку тех Джордана, Оладжувона, Миллера, Дрекслера, Мэлоуна, Пенни или Баркли хотя бы на одну игру? Так же, как и приехавшие в солнечную Барселону поклонники, а, может быть, еще более невменяемо. Это была эпоха, и Чарльз занял в ней особое место. Не меньшую нишу он заграбастал и в сердце каждого, ведь он был явственным воплощением своего поколения: яркий, одаренный легендарный игрок, жесткий, неуступчивый шоумен, агрессивный и заряженный бойцовский пес. В нем было все: талант и возможности Хакима и Майкла, трештокинг Реджи, жесткость Дикембе, напор Карла, летательные свойства Клайда, разнообразность Анферни, неудачливость Патрика. Не было лишь одного – чемпионского перстня.
Сонни Смит знал, о чем он говорит. Речь шла не только о 135-ти килограммах, которыми блистал особенный баскетболист, обходивший десятой дорогой магазины, где продавались кассеты с модной тогда видеоаэробикой под музыку CC Catch. Он ставил игрока, не доросшего до двух метров, страдающего лишним весом и кажущегося крохотным по сравнению с Шаком или Каримом, на позицию центрового, где Чарльз просто произвел фурор, не чувствуя того, что оппоненты выше его как минимум на голову, а то и на все две.
Когда он приходил на драфт, все знали о его одаренности, но мало кто мог подумать, что ему удастся изменить понимание своей позиции, внести свою лепту в историю формирования баскетбола как отдельного вида. До него на «четверке» выделялся Кевин МакХэйл, возможно, сильнейший игрок в истории в аспекте действий спиной к кольцу, но именно он продемонстрировал публике то, что в баскетболисте «Бостона» нет ничего особенного. Да, все знали, что «четверка» – это таскающее рояль существо, чернорабочий жесткий исполнитель. Мак показал, что он еще и может быть изящным, Чарльз же продемонстрировал, как тяжелый форвард способен стать системообразующим. Эдакий Беккенбауэр. Первый в своем виде. Это удивило многих, особенно тех, кто взирал на его габариты. Нет, здесь точно что-то не так. Он не может так действовать. Это иллюзия. Лишь несколько лет спустя он доказал, что это не просто вспышка. Это на самом деле реально. Игрок этой позиции может бросать в лоу-посте, с дистанции, подбирать, пасовать, перехватывать, страховать, обыгрывать на дриблинге, нестись в отрыв и много ругаться, рваться на первый план. Он произвел революцию, в первую очередь, в сознании. Это самое важное. За это его будут помнить.
Он не стал чемпионом. Ему испортили карьеру ужасным трейдом Моузеса Мэлоуна, ради омоложения «Сиксерс», в результате которого пришел Джефф Рулэнд – талантливый и способный центровой, в самом расцвете сил, сыгравший пять матчей и закончивший карьеру. «Спаситель» же, отправленный восвояси из-за травматичности дал еще несколько очень сильных сезонов и пропустил лишь 18 игр за последующие шесть чемпионатов.
Затем он оказался в «Финиксе» и принял участие в величайшем финале в истории игры. Там было все: интрига, сильные команды, хорошие тренеры, лучший Майкл Джордан в истории, Чарльз с титулом действующего MVP «регулярки», три овертайма в одной игре и фантастика, фантастика, фантастика. Вспоминая об этой схватке, ты как будто переживаешь ее вновь. Не родился еще человек, который найдет в себе слова, дабы описать все ее великолепие, при этом не подарив впечатления, будто все что происходило – как минимум, изрядно преуменьшено. Это необходимо было видеть, иначе вы зря вообще смотрите баскетбол.
Серии травм, вояж в «Хьюстон», бросок Джона Стоктона, ссора со Скотти Пиппеном, последний мяч, забитый после подбора в нападении. Все это уже было окончанием одной большой истории о неповторимом символе своего времени. Человеке, в котором превалировали эмоции, но талант пер с еще большей интенсивностью. Это делало его особенным, ведь никогда в истории не будет еще одного такого исполнителя.
Когда летом 1984-ого, Дэвид Стерн, совсем еще юный комиссионер НБА, объявил о том, что «Филадельфия» берет в свой состав парня с красноречивым прозвищем: «The Round Mound of Rebound», а Баркли вышел в фиолетовом пиджачке, интервьюэр спросил его, сначала о команде, в которую он попал (в «Филе» помимо великиго Моузеса Мэлоуна, наличествовал и Джулиус Ирвинг, и нынешние тренера Моррис Чикс да Майк Йаварони), затем про вес. Он ответил, что ему наплевать на мнение людей об этом недостатке. Тогда он несколько слукавил. На самом деле он хотел ложить с прибором на абсолютно все, что о нем говорили, на запреты, на предрассудки. Он доказал это. Теперь никто и никогда не посмеет с этим спорить. Он целовал осла в задницу, он дрался на площадке, плевался в невинную девушку и содрогал ветер прогнозами. Но он заслужил это право. Закончив карьеру, он выдал тираду в своем стиле, она характеризует Баркли:
«Теперь я именно то, что нужно Америке. Еще один безработный черный мужик».
6. Мэлвин Терпин (Университет Кентукки) – «Вашингтон» – «Кливленд»
Через шесть лет после драфта, многие на полном серьезе утверждали, что этот парень перепутал здание и вместо закусочной зашел на процедуру драфта. Кто-то выдвигал теорию, будто он приехал в «Мэдисон Сквер Гарден» лишь для того, что бесплатно покушать на приеме для всех баскетболистов, выставивших свои кандидатуры.
Его называли настоящим недоразумением, которое, несмотря на отличную карьеру в Колледже, умудрилось полностью «завалить» собственные выступления в НБА из-за проблем с лишним весом, которые ухудшались с каждым годом. Он не придерживался режима, в результате чего болельщики «Юты» получили фантастический дуэт: «Mailman & Mealman», что больше напоминает компанию по производству шампуней, нежели связку в передней линии. Он рано закончил карьеру, работал охранником и застрелился полтора месяца назад. Ни одно информагенство не заинтересовалось причинами и не уделило этому внимание. Это говорит о роли личности в истории.
«В мое время многие считали, что «большие» игроки должны быть упитанными. Оказалось, что эти люди мало чего понимали, словно в средневековье. Это стоило мне карьеры, а возможно и другой жизни».
7. Элвин Роберстон (Университет Арканзас) – «Сан-Антонио»
Один из самых проворных малышей в истории, человек, сделавший квадрупл-дабл и отметившийся за пределами площадки массой скандалов. Тут тебе и сексуальные домогательства, попытка изнасилования, растление 14-летней девочки и принуждение ее к проституции, несколько сроков в тюрьме по различным обвинениям. Тем не менее, он все равно останется в истории значимым защитником своего времени.
Юркий оборонительный игрок, нацеленный на перехват, четырежды избиравшийся на «Матч всех Звезд» и считавшийся лучшим маленьким в истории «Сперс» до приезда Тони Паркера. Возможно, из него бы выросло что-то более солидное, если бы не отсутствие трехочкового броска тогда, когда он начинал весить все больше и больше при построении игры вокруг неотразимого Джорджа Гервина, но как бы там ни было, а золотая Олимпиады в Лос-Анджелесе все равно свидетельствует о многом, тем более если говорить о нем, как едва ли не о лучшем игроке той команды.
Он разбавлял доминирование Джона Стоктона в области перехватов, его рекордный стрик совсем недавно побил Крис Пол, что уже служит весомым аргументом. Перед драфтом его называли лучшим защитником Юго-Западной Конференции, на него повесили множество ожиданий и ярлыков после пары первых сезонов и дебютного попадания на «Олл-стар», но он просто оказался неспособным сделать шаг вперед и перейти на новый уровень.
«Многие считают, что я просто не могу избежать наручников на собственных руках, поэтому я просто предпочитаю не общаться с прессой и не давать людям очередной повод для упоминания моего имени»
8. Ланкастер Гордон (Университет Луизвилль) – «Клипперс»
Я отказываюсь это комментировать. 6 игр в стартовом составе за всю жизнь, 13 минут в среднем за матч, 5,6 очка за карьеру, состоявшую аж из четырех сезонов. Это «Клипперс», здесь не нужны объяснения. Поэтому лучше пройтись лишь по тем, кто стоит упоминания.
9. Отис Торп (Университет Провиденс) – «Канзас Сити»
Тяжелый форвард, ставший неотъемлемой частью чемпионской команды «Хьюстона»-94. Крепкий и физический мощный атлетичный игрок, способный выполнять громадный объем черновой работы, умеющий действовать лицом и спиной к кольцу и очень схожий с Оладжувоном в плане техники, с все теми же мягкими руками. Солидно, как для восьмого из одиннадцати детей, поигравшего в баскетбол до Колледжа лишь полтора года в старшей школе.
Штампуя дабл-даблы и выцарапывая подбор за подбором, он завоевывал статус одного из лучших форвардов своего времени, готовым в любом момент стать новым Робином для своего Бэтмена. Нельзя забыть о том, что он стал одним из связующих звеньев между знаменитыми драфтами 1984 и 2003, ведь именно его контракт «Детройт» сбросил в «Ванкувер», в результате чего через шесть лет с момента совершения сделки, получил возможность выбрать Кармело Энтони, но предпочтя ему Дарко Миличича.
11. Кевин Уиллис (Университет Мичиган Стейт) – «Атланта»
«Хоукс» сделали восхитительный выбор, остановившись на этом товарище. Атлетичный, агрессивный, по-спортивному злой и коренастый Кевин, приравниваемый к тиранозавру, прекрасно влился в состав с Док Риверсом, Домиником Уилкинсом и Спадом Уэббом, проведя очень солидную и интересную карьеру.
Тут тебе и выступление в составе восьми разных команд и статус одного из 15 игроков в истории, имевших 16000 очков и 11000 подборов, и чемпионский титул в «Сан-Антонио», и ранг самого возрастного игрока в истории НБА, выступившего в более чем одной встрече в своем финальном сезоне, и 21 год в сильнейшей лиге мира, как итог. Он был с «Атлантой» во время ее попыток прорваться сквозь сито Восточной конференции, и он вернулся туда спустя два десятилетия с момента драфта. Пришел в 84-м, ушел в 94-м, вновь прибыл в 2004-м. Магия чисел, показательно для исполнителя, который в каждой команде молил руководство о том, чтобы ему освободили 42-й номер.
Начиная с первой игры, он стал доказывать руководству правильность приобретения, заработав статус одного из самых полезных больших «второго эшелона», очень зрелищного и достаточно талантливого и продуктивного исполнителя.
«Вернувшись сюда спустя 20 лет, я могу смело сказать, что я здесь вновь не для того, чтобы проявлять свое эго. Я многому научился здесь, мне необходимо внушить каждому из присутствующих в коллективе молодых то, что им необходимо для достижения успеха, уберечь их от ошибок, вывести на верный путь, оставляя при этом их командными игроками. Это то, ради чего я здесь, то, что внушила мне моя длинная карьера».
14. Джон Стоктон (Университет Гонзага) - «Юта»
Никто и никогда не смел даже заикнуться о том, что от него ждали такого большого пути. Маленький игрок без стабильного среднего и дальнего броска, без особых скоростных данных, слабо прыгающий, игравший только в домашней обстановке своего родного города и похоже не готовый к переходу на новый уровень – так говорили о Стоктоне перед драфтом, так его оценивали. Полтора десятилетия спустя, мы смотрим на мир другими глазами, сквозь призму Джона.
«Он не переводит мяч за спиной, он не использует кроссоверы или передачи в невидимом направлении. Все, что можно показать в его нарезках – это скидки и мячи от щита, но почему каждый из нас чувствует себя изрядно обедневшим, зная, что завтра он не выйдет на паркет?»
Сейчас на примере Рикки Рубио я каждый раз убеждаюсь в том, что публика все еще не научилась оценивать разыгрывающих. В отличие от игроков других позиций, здесь совсем не важны те параметры, в которые сообщество хочет загнать игрока. Рост, вес, бросковые качества, атлетическая подготовка. Все это не к месту, это практически не имеет значения для развития карьеры действительно выдающегося первого номера.
Посмотрите внимательно на крошечного Айзейю Томаса или Стока, также далеко не гиганта, на того же Кевина Джонсона, совершенно не внушавшего доверия в области антропометрии. Взгляните на Нэша, с отсутствующим вертикальным прыжком и совсем хрупкой грудной клеткой. Не забывайте про Кидда, который, обладая идеальными телом и физикой, в семи сезонах даже за планку в 40% реализации бросков с игры не перебирался. Казалось, будто всем выдуманным параметрам отвечает тот же Дерон Уильямс: и голова есть, и бросает здорово, и пасует замечательно, и лидерские качества на месте, но отсутствие желания отрабатывать в защите резко опускает его ниже предрекаемого уровня. Все относительно, особенно касательно этой позиции.
Взгляните на величайшего Мэджика Джонсона, который на фоне своего времени был достаточно медленным баскетболистом (не говоря уже про нынешние скорости), но разве такая незадача повлияла на развитие его карьеры, на статус, на восприятие его фамилии спустя десятки лет? Это бы сказалось наверняка, если бы имело фундамент под собой. Это уже позже мы все поняли, что намного важнее там голова, характер, сердце и желание работать. Именно на этом стоит заострять внимание, все остальное – вторично, небольшие исключения, помехи, доказывающие отсутствие понятия «идеальность».
Джон Стоктон был особенным игроком. Он не выиграл звание чемпиона НБА, он не становился MVP регулярного чемпионата или финальной серии, но вносил в игру то, что должен был игрок его позиции. Каждый год карьеры этого парня не заканчивался для «Юты» последним 82-м матчем «регулярки», ведь они всегда шагали в плей-офф. С разными ожиданиями и возможностями, но всегда с гордо поднятой головой.
Роль этого великого исполнителя всегда воспринимается сквозь призму Карла. Он сам неоднократно признавался в том, что их взаимопонимание достигло такого уровня, что 12-ый номер мог совершить какую-то неряшливую или неудобную передачу, но Мэлоун все равно ее вылавливал и продолжал развивать атаку. Это не могло не повлиять на восприятие, но большее внимание привлек именно его статус гениального плеймейкера, лучшего созидателя своего времени, оплота стабильности и человека, умевшего грамотно вести игру.
Его физические ограничения отошли на второй план тогда, когда он разлился по площадке всей глубиной своего необъятного таланта. Все забыли о том, что он слабенько прыгает, совсем «не стремительно» бегает и имеет определенные проблемы с броском (особенно на начальных этапах). Все удивились умению быстро соображать, желанию много работать, особенно в защите и грамотно распоряжаться возникающими возможностями. Позже все осознали, что Стоктон – игрок головы и сердца, а не ног и быстрых рук. Именно это сделало его неповторимым разыгрывающим, лидером по ассистам и перехватам, оплотом стабильности, человеком, который наверняка оставит все эти рекорды именно со своей фамилией возле практически каждого из них.
Девять лет, девять долгих лет подряд, он лидировал в лиге по количеству результативных передач. Кто-то в это время скисал, кто-то ломался, кто-то попадался на наркотиках, кто-то садился в тюрьму или просил обмена, а Джон все играл и играл, цокая, словно часовой механизм. По нему действительно можно было сверять время, ведь именно он казался его владыкой. Когда разыгрывающего вводили в Зал Славы, все перепугались, узнав о том, что Мэлоун может не прилететь. Его приемный отец был на аппарате жизненного обеспечения, его близкие неважно себя чувствовали, но он не мог пройти мимо, он не мог отказаться и не мог не приехать. Они шли к этому признанию вместе, составляя величайших дуэт в истории.
Многие до сих пор ломают головы над тем, как Стоктону удалось достичь таких вершин. Как такому совершенно невзрачному с вида парню, удалось пройти 18-летнюю карьеру лишь с одной серьезной травмой и провести 16 полных сезонов. Это сложно объяснить. Джон Вуден, величайший специалист и тренер признавался, что именно этот парень – это единственный игрок в НБА, ради которого он согласен заплатить за билет, дабы увидеть его действия вблизи, перед собой, буквально в нескольких метрах. Это было бы особое, непередаваемое ощущение, и его вряд ли волновало то, что его тезка так и не примерял на своей руке хотя бы один чемпионский перстень с собственной фамилией на нем.
«Было много игроков, завоевавших главный трофей, не прилагая к этому множества усилий. Мы же работали как проклятые, чтобы достичь этой цели, но нам это не удалось. Спустя все эти годы, я не могу сказать, что все это было зря, ведь жизнь нас отблагодарила за то, с каким настроем и желанием мы выходили и работали, дабы достучаться до нашей мечты».
На драфте-1984 выбрали 228 человек в 10 раундах. Среди них был и бразилец, набравший в соревнованиях под эгидой ФИБА едва ли 50 тысяч очков. Там был и Брайан Уитмарш, построивший карьеру в пляжном волейболе. Нельзя забывать и про Рика Карлайла, но все это так – не более, чем просто дополнение.
Иногда кажется, что всем нам нужно отпустить этих легенд, концентрируясь на том, что происходит сейчас. Не смотреть сквозь призму Стоктона и Реджи на нынешнее поколение. Лигу, где есть место и ответственным и предателям. ЛеБрон Джеймс дал оценку изменившемуся времени. Крис Бош прокричал о том, что в бизнесе нет места лояльности, за что еще больше повернул публику против себя. Гоняясь за длинным рублем, кто-то забывает о том, что это не игра им должна, а они ей обязаны всем, что у них есть.
Это меняет восприятие, заставляет еще больше уважать тех, кто любил баскетбол и ценил клуб больше, чем возможность заработать на стороне. Именно поэтому мы смотрим на то поколение с восхищением, и никакие скандалы со ставками Майкла Джордана никогда не изменят устоявшегося видения. Мы не можем забыть о них, ведь тогда превратимся в простых пожирателей поп-корна, которым подавай лишь хлеба из зрелищ. В тех, кого не волнует все остальное, в тех, по-настоящему не ценит то, что имеет или имел. Значимость определенных вещей мы понимаем лишь тогда, когда их теряем. Влияние вот этих вот товарищей просто невозможно было переоценить. Для этого есть простое и замечательное слово: Priceless...
Столько букв, да о таких людях, и всего один «+».
И те же Баркли, Юинг, Стоктон и Мэлоун без перстней для меня будут намного более значимыми игроками, чем Леброн и Бош с 10 перстнями каждый...