6 мин.

Антон Небылицкий: «Выигрывает быстрейший!»

5

Предлагаем вашему вниманию продолжение интервью с Антоном Небылицким, в котором он расскажет, что думает по поводу «Формулы-2» и GP2, что такое «Формула Рено 3,5» и жалеет ли он, что стал гонщиком.

– Расскажи о «Формуле Рено 3,5», в которой ты сейчас выступаешь...

– Это соревнования очень серьезного уровня — болиды с большими колесами, с правильными коробками передач, с мощными моторами. На мой взгляд, в текущем году — это, пожалуй, самая сильная серия после «Формулы-1».

- А как же GP2?

– В GP2 тоже весьма быстрые машины, но там слишком велика разница бюджетов команд, очень многое зависит от денег. В «Формуле Рено 3,5» болиды всех команд идентичны — это «Даллара». Двигатели тоже одинаковые —  моторы V6 объемом 3,5 литра, которые встречаются на многих серийных моделях альянса Renault-Nissan. У нас, правда, эти моторы форсированы до 450 лошадиных сил — учитывая легковесность болидов, недостатка мощности не испытываешь. Кроме того, в GP2 более изощренные правила квалификации, в результате чего, чтобы завоевать поул, просто проехать быстрее всех недостаточно — нужна удача и определенное стечение обстоятельств. У нас же все просто — по ходу сезона две гонки и две квалификации по простым, классическим правилам — выигрывает быстрейший.

- А «Формула-2»?

– Если честно, какие-то странные соревнования, на мой взгляд — скорее любительского, нежели профессионального уровня. Машины мощные, но почти неуправляемые — такое сочетание не по мне. Плюс по правилам в каждой гонке у тебя новая машина и новый инженер — так что очень многое зависит не только от твоего гоночного мастерства, но и от умения общаться с инженерами, настраивающими твою машину. В общем, там все очень специфично.

- Возвращаясь к «Формуле Рено»: если болиды идентичны, то команде остается лишь настроить машину. Много зависит от этих настроек?

– Да, с неудачными настройками ты будешь терять более секунды на круге. Но и от гонщика, от его умения адаптироваться к конкретной трассе зависит не меньше. Так что это командный спорт. Вообще, я всегда считал, что на конкретной трассе есть лишь одни правильные настройки, одна быстрая машина. Некоторые пилоты порой жалуются, что инженеры, настраивающие автомобили, не учитывают их стиль пилотирования. Мне кажется, это лишь попытка оправдаться за проигрыш — машина либо настроена на быструю езду, либо нет. Может быть, в «Формуле-1» и имеет значение стиль пилотирования, но у нас, я уверен, базовые настройки машины нужно подстраивать под трассу, а не под гонщика. Вообще, «стиль пилотирования» — это выдумка. Есть стабильные гонщики, которые едут как компьютеры, а есть те, кто порой показывает высокий результат, а порой — провальный. Вот и все различия.

- В чемпионате у команд существует стратегии гонок, допускаются пит-стопы?

– Как я уже говорил — гоночный уикэнд состоит из двух квалификаций и двух гонок. Во второй гонке обязательна одна остановка, но не для дозаправки, а для смены резины. Причем менять можно только два колеса и команда должна решить, какие именно колеса менять — передние или задние. Последние менять дольше, но это дает больший результат — вот, собственно и главный стратегический выбор. Мне повезло — механики нашей команды как-то наловчились менять задние колеса даже быстрее передних, да и вообще эти парни очень оперативно проводят пит-стопы.

- Как сами оцениваете свои результаты в сезоне?

– С одной стороны, не очень хорошо — я допускал много глупых, даже детских ошибок. С другой стороны, понимаю, что скорость у меня неплохая, так что, надеюсь, в оставшихся гонках сезона смогу показать более высокие результаты.

- Что мешает?

– Отсутствие опыта, я думаю. Все пилоты в начале карьеры допускают ошибки. Сейчас вообще считается, что, например, идеальный возраст для дебюта в «Формуле-1» – 25 лет. Посмотрите на более молодых гонщиков, которые пришли туда недавно? Они очень быстры, но им, как и мне, не хватает стабильности. А это лечится только опытом. Кроме того, в последнее время я очень много внимания уделяю специальной физической подготовке — это уже дает положительный результат.

- С судьями не спорите?

– Не без этого. Хотя судьи, нужно отдать им должное, заинтересованы в вынесении справедливых решений. Когда происходит какой-то гоночный инцидент, он фиксируется камерами, расположенными на трэке. Но поскольку на самих болидах камер нет, то порой судьям видно не все. Так что они вызывают тебя к себе, слушают твою версию произошедшего, потом вызывают второго гонщика, слушают его... Показания, конечно, не совпадают, но судьи все равно выносят решение, оспорить которое нельзя. Что интересно, к гонщикам они относятся по разному. Если ты все время ездишь аккуратно, то в спорной ситуации тебя, скорее всего, простят. Но если попадаешь в похожие аварии регулярно — наказывать будут строго. Думаю, это справедливо.

- Сейчас вы выступаете результативнее своего напарника. Вас это устраивает, или вы не против провести сезон в тени более быстрого и опытного пилота, чтобы у него поучиться?

– Нет, я люблю быть лидером — только так! Во-первых, мне так более комфортно, чисто психологически. А во-вторых, когда ты лидер, ты получаешь лучшее отношение к себе в команде. Можно сколько угодно рассуждать о равноправии пилотов, но все равно у кого-то на одного механика оказывается больше. Тут и команду можно понять — все хотят результата и помогают в первую очередь тому, кто результат приносит. Но и конкуренция важна. Поэтому всегда лучше иметь сильного напарника.

- Вы живете в России, а выступаете в Европе. Не тяжело?

– Тут ничего не поделаешь — в Москве у меня семья, учеба, так что приходится мотаться туда-сюда.

- В Москве машину сами водите?

– Да. У меня Volkswagen Scirocco, который я к тому же «чипонул» до 250 лошадиных сил. Хотя «вожу» – это громко сказано, скорее стою в пробках. Да и вообще гоняться на дорогах общего пользования я себе никогда не позволяю.

- Гоночный опыт на дороге помогает?

– Он помогает вообще во всех сферах жизни. Чтобы быстро ездить, нужно не только чувствовать машину, но и уметь быстро соображать, просчитывать ситуацию — это всегда важно. Так что о выборе профессии я не жалею.