Интервью с Михаэлем Шумахером. Сильный, но нежный. Часть III

Хорошо, Сильверстоун уже в прошлом... Вы больше не думаете об этой аварии?

Михаэль Шумахер: Почти нет. Когда я вспоминаю об этом, я думаю о том, что если бы такое повторилось вновь, это могло бы закончиться не так благополучно. Но я считаю, что не становлюсь от этого медленнее. Любой гонщик постоянно ищет свой предел, и иногда переступаешь через него. Тем не менее, на трассах встречаются места, в которых мне не хотелось бы рисковать из-за не очень приятных воспоминаний.

Вам снятся гонки?

Михаэль Шумахер: Редко. Если что-то и снится, то о тех временах, когда я был ещё мальчишкой и гонялся на картах. Вообще мне больше снится моя семья, а не автоспорт. Со временем меня всё сильнее занимают мысли о своей личной жизни.

И наоборот, думаете ли Вы о других вещах во время гонки?

Михаэль Шумахер: Очень часто. Например, в Монце 1996 года я рассказал, что моя жена ждёт нашего первого ребёнка, и во время гонки постоянно думал о том, каково быть отцом. На прямых я просто задумывался об этом.

И тогда Вы допустили ошибку пилотирования?

Михаэль Шумахер: Да уж. Такое происходит не совсем оттого, что голова занята какими-то мыслями, а по той причине, что не сосредотачиваешься должным образом. В Индианаполисе меня развернуло потому, что я расслабился, и реакция была не на обычном уровне.

Вы ругали себя за это?

Михаэль Шумахер: Всё зависит от ситуации, от степени опасности. Когда едешь по длинным прямым в лесу Хоккенхайма, есть время подумать о чём-то, но, подъезжая к точке торможения, мысленно говоришь себе - хватит, забудь об этом, сосредоточься. Это происходит автоматически. Бывают гонки, когда ты едешь на пределе возможностей болида, но далеко от собственного предела, и тогда есть куча времени думать о каких-то других вещах.

Вы - чемпион мира на Ferrari. Миссия выполнена. Что теперь?

Михаэль Шумахер: Позвольте мне объяснить вам одну вещь - мне не нужны цели вроде победы в чемпионате, чтобы сохранить мотивацию. В гонках всё происходит само собой. Каждый раз, сидя в болиде на стартовой решётке, когда начинается гонка, мне хочется выигрывать дуэли и одерживать победы. Для меня этого достаточно.

Достаточно?

Михаэль Шумахер: Конечно, мне хочется достигать и больших целей. Мне хотелось бы начать эру успеха для Ferrari, как это было с McLaren и Williams до нас. Но я не вижу в этом вопрос жизни и смерти. Если этого не произойдёт, что ж, по крайней мере, я снял проклятие Ferrari, которому, казалось, уже не будет конца.

То есть удовольствие Вам доставляет просто участие в гонках, даже теперь, когда давление не столько велико?

Михаэль Шумахер: Разумеется. Всё-таки странно, что людям так сложно объяснить нашу ситуацию. Они думают, что Ferrari достигла своей цели, амбиции уже не так велики, и теперь мы будем еле передвигать ноги. Мне кажется по-другому. Если посмотреть на нашу команду изнутри, сразу поймёшь, что представление о мотивации неправильное. Для меня важен и собственный успех. Я хочу продолжать удачно выступать в гонках.

Какого прогресса Вы достигли в изучении итальянского?

Михаэль Шумахер: Я стал говорить лучше, но не слишком хорошо, потому что провожу довольно мало времени в Италии. В команде мы говорим по-английски. По прибытии в Ferrari, я пытался говорить и по-итальянски, и по-английски с инженерами и механиками. Ничего путного из этого не вышло.

Если Вы делаете что-то, Вы пытаетесь делать это безупречно. Быть может, Вы не говорите по-итальянски потому, что просто не владеете им в совершенстве?

Михаэль Шумахер: Да, иначе в этом не будет никакого смысла. Это только породит хаос.

В Ferrari часто страсть важнее холодного разума. Вся Италия пришла в восторг в прошлом году, когда на презентации Ferrari Вы произнесли речь на итальянском.

Михаэль Шумахер: Да, но это был лишь один момент. Если поговорить немного по-итальянски, как сделал я, они сразу хотят, чтобы я делал это постоянно. Разумеется, для итальянцев очень важно, чтобы ты говорил на их языке, даже если твой итальянский далёк от совершенства.

Вас считают самым атлетичным пилотом Формулы-1. Какими видами спорта Вы занимаетесь?

Михаэль Шумахер: Футбол, бадминтон, теннис, езда на велосипеде и примерно год назад я начал заниматься скалолазанием. Я пытаюсь тренироваться с помощью тех видов, которые доставляют мне удовольствие. Раньше я просто работал в тренажёрном зале, но это слишком монотонно. Мне требовалось шесть часов, чтобы провести программу тренировок полностью. Шесть часов в тренажёрном зале? Ну уж нет.

Готовитесь ли Вы специально под конкретные гонки?

Михаэль Шумахер: По-разному. Перед Бразилией я знаю, что мне нужно поработать над мышцами левой части шеи из-за скоростных левых поворотов.

Вы говорите так, будто являетесь главным инженером собственного тела.

Михаэль Шумахер: Звучит слишком специфически. Я избегаю подобной терминологии. За мной и так раньше часто прикрепляли ярлык "компьютера", но я не такой.