Она перенесла инсульт, через 3 месяца вернулась в спорт и пробежала полумарафон. История преодоления

Поговорили со Светланой Морозовой.

В мае 2022-го жизнь 44-летней Светланы Морозовой из Санкт-Петербурга изменилась: она перенесла обширный геморрагический инсульт. Парализовало правую часть тела. К тому моменту Светлана несколько лет занималась бегом на все дистанции – от 5 до 42 километров.

Врачи в Светлану не верили: после инсульта ей часто говорили, что она скоро умрет. Но прошло полтора года, и она снова участвует в марафонах и свимранах, а еще – путешествует.

Мы узнали у Светланы, как спорт дал ей силы на возвращение к прежней жизни.

Этот текст вышел в рамках месяца, в ходе которого мы вместе с фондом ОРБИ рассказываем об инсульте. Это первый профильный фонд, который системно занимается проблемой инсульта в России. Станьте героем благотворительного забега – откройте сбор, чтобы вместе поддержать людей после инсульта. Можно участвовать онлайн.

До бега. Светлана сломала позвоночник на акробатике, и с годами здоровье только ухудшалось. В 41 она все изменила

– Спорт в моей жизни появился в юности: до 14 лет я занималась акробатикой на батутах и стала кандидатом в мастера спорта. К сожалению, упав с высоты, получила очень серьезную травму – компрессионный перелом позвоночника. Тогда я не нашла выход и просто завязала со спортом. Как оказалось потом, это было большой ошибкой.

Мне всегда нравилось бегать, но серьезно я этим не занималась. Так скажем, «побегивала» – 3-5 километров, не больше. В 24 года я родила, и проблемы с позвоночником усугубились. Позвонки сходили, хрящи стирались. Стало болеть колено. Куча всего. Мне советовали снизить нагрузки, меньше двигаться. Я впала в небольшое депрессивное состояние: по жизни я очень подвижная, а эти постоянные боли выбивали из колеи.

От неудовольствия собой и жизнью я стала набирать вес. К 40 годам весила 81 килограмм – 30 из них были лишним. Естественно, начались еще бо́льшие проблемы с опорно-двигательным аппаратом. В какой-то момент я поняла, что так нельзя: если ничего не изменить, окажусь в инвалидном кресле.

Начала со скандинавской ходьбы, занялась питанием, сбросила вес. Когда стала весить 70 килограммов, побежала – тогда мне был 41 год. Как только активно занялась спортом, начала вести блог. Не думала, как выгляжу, хотя тогда еще была бегемотом. Сейчас смешно вспоминать: я бежала [в темпе] по 7 минут [за километр], а мне писали: «Молодец! Круто!» Неравнодушных людей, которые готовы поддерживать, больше, чем нам кажется.

Спустя год я неплохо разбегалась: марафоны, третий взрослый женский разряд по всем дистанциям – от 5 до 42 километров. Естественно, похудела – дошла до 55 килограммов, прекрасно себя чувствовала.

Но, к сожалению, за годы, когда у меня был лишний вес, я стала гипертоником. Гипертонию я по собственной халатности – сейчас это иначе не назвать – запустила. Когда тебе 30, думаешь: «Зачем мне эти лекарства? Что же я в старости делать буду?» Я не ходила к врачам. Совсем сильно поднялось давление – пила таблетки.

Где-то за полгода до инсульта я переболела коронавирусом и перенесла его на ногах: без температуры, кашля и потери запахов. Меня около недели ломало, но ничего особенного не было. Уже потом я узнала, что ковид сильно воздействует на сосуды. Он добил мои сосуды-тряпочки. Когда я оказалась в реабилитационном центре после инсульта, первое, о чем спросили врачи: «Болели ли коронавирусом?» Если бы у меня были здоровые сосуды, корона ничего бы с ними не сделала.

За год до возвращения в спорт у меня были не только проблемы с весом. Начались гипертонические кризы. Здоровье посыпалось. Спорт помог не только снизить вес: кризов стало меньше, давление более или менее нормализовалось. Но бывших гипертоников не бывает: во время стрессов и непростых моментов кризы возвращались.

Из очередного гипертонического криза я не вышла. У меня случился инсульт.

День инсульта. Светлана несколько раз невнимательно отнеслась к высокому давлению: «В мыслях: «Некогда, через сутки старт»

– Я сутки была без сознания. Очнулась в больнице: не могу говорить, парализована правая половина тела – и рука, и нога.

Здесь большую роль сыграло то, что я не прислушивалась к своему состоянию. Когда начинаются стабильные подъемы давления – 140, 160, 200 – надо срочно идти к врачу. Это не значит, что ты на всю жизнь садишься на лекарства. Нужно следить за собой, пока не стабилизируешься.

Мне было плохо еще вечером – за день до инсульта. Очень поднялось давление. Всю ночь я его сбивала. Просыпаюсь, измеряю: 200, 210. А у меня в мыслях: «Мне некогда этим заниматься – через сутки старт». Я планировала бежать 10 километров на «ЗСД Фест».

В день инсульта я должна была ехать за стартовым пакетом. Проснулась: давление по-прежнему высокое, но я очень быстро собиралась и почему-то забыла принять лекарства. Приехала в торговый центр «Охта Молл», где выдавали стартовые пакеты, получила его и подумала: зайду-ка в магазин. И тут меня стало немножко уводить в сторону – потеря координации. Позвонила тренеру: «Что-то хожу и не могу сориентироваться в магазине, хотя постоянно же здесь бываю». Когда шла назад, запуталась в дороге и повернула не на том перекрестке – то есть начались проблемы с осознанием пространства вокруг себя.

Тем не менее, приехав домой, я не измерила давление и не приняла лекарства. Тогда у меня шел ремонт, и в этот день мы с невесткой должны были докрашивать комнату. Тут она как раз позвонила и сказала, что ее отпустили пораньше. Я просто скинула рюкзак и переоделась. Лекарства опять не приняла  – естественно, у меня же ремонт. Какие тут таблетки, какое давление? Мы красим стены.

Началась очень сильная слабость. Я уставала. Покрашу два квадрата и сяду. Говорю: «Пойду прилягу». Невестка отвечает: «Измерь давление». Я меряю давление: 95 на 160 с чем-то. Совсем плохая цифра. Но в этот момент меня тоже что-то отвлекло, и я опять не приняла лекарства.

Наверное, это было уже состояние, когда ты совсем теряешься.

Я пошла гулять, чтобы как-то проветриться, и почувствовала совсем странное: нога немеет. Потом ее парализует. Кому рассказываю – всем смешно, но вообще это страшно. Я в тот момент решила, что если пробегусь, то все пройдет. Потом врач сказал: «Инсульт шел полным ходом, а вы еще и побежали». Я пробежала 500 метров, и тело вообще стало отказывать. Я схватилась за дерево. Руки и ноги отказывали, лицо перекосилось.

Приехала скорая, врачи поколдовали вокруг меня 10 минут. Когда мы поехали в больницу, я потеряла сознание. Очнулась через сутки.

Первые дни после инсульта. Врачи много раз говорили Светлане, что она скоро умрет

– Когда я очнулась, чувствовала адскую боль и вообще не могла пошевелиться. При этом абсолютно все понимала: в голове были мысли, ответы на вопросы, которые мне задавали, – но я открывала рот и ничего не могла сказать.

Из реанимации меня выпустили на третьи сутки. И я попала в ужасные условия. Меня выписали в воскресенье, поэтому я осталась без медицинской помощи и лекарств. Только покормили. Врач не мог меня принять, потому что выходной. Выписали, по сути, в коридор. Сутки я провела просто без ничего. Я тогда подумала: «Если я выжила после такого инсульта, то, наверное, выживу и дома, потому что в больнице в таких условиях я сойду с ума». Я видела, как обращаются с бабушками, как люди не могли дозваться медсестру и сходить в туалет. Кошмарные запахи.. Мозг работал только на одно: надо выбраться отсюда.

И я подписала отказ от госпитализации – просто крестик поставила.

В понедельник сказала врачам, что собираюсь уйти. В ответ, естественно, услышала, что мне осталось жить сутки-двое. Вообще фразу «Вы что, не понимаете, что скоро умрете?» за первый месяц мне сказали бесчисленное количество раз. Врачи в поликлинике, врачи в больнице, даже – поначалу – в реабилитационном центре. Я спрашивала: «Когда смогу вернуться к спорту?» Мне отвечали: «Вы умрете, если только попробуете сделать два беговых шага».

Восстановление. Светлана не понимала, как жить дальше, и тренер притащил ее на стадион

– Мне выписали лекарства, привезли домой, врачи из поликлиники пришли. Очень помогло беговое сообщество: узнав о моей беде, люди собирали деньги. Благодаря этому мы смогли платно делать МРТ и купить инвалидную коляску и ходунки. Главное – я смогла оплатить услуги массажиста. Потом мне сказали, что меня это спасло: со мной очень рано начали заниматься.

Я вообще не понимала, как жить дальше: я не могу ходить, пытаюсь встать – меня трясет. Опираюсь на ходунки, меня колотит, я словно на шарнирах.

Я довольно быстро начала чувствовать ногу: могла ее ставить, но она выгибалась в колене. Сын тогда был в армии, он пришел на 10 дней, и с его помощью я пыталась выйти хотя бы из подъезда. В голове что-то срабатывало: я словно просто хотела вернуться в прежнюю жизнь и не понимала, что меня оттуда выкинуло. Я отказывалась принимать, что теперь буду инвалидом и больше никогда не пойду.

Очень сильно повлиял мой тренер Александр Васильев. Он постоянно приезжал. Впервые – спустя неделю после выхода из больницы. От моего дома – 600 метров до стадиона. И вот он приехал и просто потащил меня туда. Эти 600 метров мы шли часа полтора. У меня еще не работала половина тела. И он повел меня по этому кругу.

Мне потом столько раз это снилось. Что я возвращаюсь на стадион, что я снова иду, что я снова бегу. И я стала, держась за ходунки, поднимать колени, рукой поднимать ноги – вторая рука у меня тогда еще не работала. У сына висит турник, и я поднимала на него руку с помощью резинок. Пыталась сама себя расшевелить, делать что-то помимо массажа. Меня вывозили на коляске, гуляли со мной. Днем я старалась ходить по дому и делать какие-то мелкие вещи: самостоятельно отрезать хлеб, например.

Еще я писала в блог – возобновила его, как только мысли вернулись в голову. Зачастую писала один пост 4-5 часов: абзац напишу, и меня вырубает. Просыпаюсь – дальше пишу. Сначала, наверное, писала в блог, чтобы меня пожалели. Хотелось чувствовать, что я не одна. Лежу в комнате, а мне пишут: «Света, мы еще с тобой марафон пробежим!» Когда 50 человек говорят, что ты завтра побежишь, начинаешь в это верить. Когда пишут: «Ты марафонец, держись!», «Марафонцы не сдаются» – ты понимаешь, что все можешь. Но потом встаешь и не можешь дойти до туалета.

Закончилось все тем, что через месяц я пошла. Ну, и все. Затем, еле поднимая ноги, изобразила что-то типа бега. Это трудно назвать бегом, конечно – скорее, имитация. Не было фазы полета, ноги по-нормальному не поднимались. Естественно, я все контролировала с врачами, принимала лекарства. Первые два месяца приходила на тренировки с аппаратом для измерения давления и кучей таблеток, но они ни разу не понадобились. Если что-то было не так, сразу останавливалась.

Через три месяца после инсульта я уже бежала. Первый полумарафон я пробежала через полгода.

Последствия инсульта. Светлана не восстановилась до конца: у нее гематома в мозге, головные боли, иногда «шлепает» нога при ходьбе

– Во время инсульта  у меня вылилось в голову 46 миллилитров крови. Это почти критический показатель: говорят, когда больше 50 миллилитров, не выживают. Впоследствии это превратилось в 25-миллиметровую кисту – гематому, заполненную кровью. Самое неприятное – у меня она в базальных ядрах, это самая середина мозга. Даже с операцией туда не добраться. Вернее, добраться можно, но после этого человек перестает быть человеком.

Я бегала, ходила, пыталась плыть, потихоньку занималась на велотренажере. До сих пор плаваю с доской – кладу ее под живот. Но при этом я участвовала уже в свимране (смеется) – ко мне была привязана плавательная доска.

У меня до сих пор есть отек мозга. Киста в голове превратилась в две по 6 миллиметров. Врачи удивляются. Периодически из-за них бывают головные боли – просыпаюсь и чувствую, что голову как будто разрывает изнутри. В такие дни я сразу иду на тренировку, пробегаю 500-метровый круг и чувствую, как мне становится легче. Отпускает.

С тех пор, как я побежала, у меня улучшилась ходьба: меньше стала заплетаться нога. Как говорит мой тренер, при беге очень быстрое соприкосновение с поверхностью, а при ходьбе мы затягиваем шаг. За счет этого словно по старой памяти нейроны включаются и начинают работать. После беговой тренировки мне очень легко идется. До сих пор тяжело в темное время суток – нога сразу шлепает по асфальту. Из-за этого ее нужно постоянно контролировать. Когда подхожу к поребрику, должна прямо проговорить себе: «Подними ногу». И при этом бегаю на соревнованиях (смеется).

Многие врачи были против спорта. Но Светлана находила тех, кто ее поддерживал

– Девять из десяти врачей говорят: «Да вы что, нельзя!» И приводят кучу примеров, что скоро меня накроет и я добегаюсь. Но один из этих десяти говорит: «В том, что вы делаете, есть здравое зерно». Повезло, что за это время среди массы врачей, которые, видимо, не хотели брать на себя ответственность, мне попадались специалисты, которые вдруг подбирали нужные лекарства. Другие врачи несколько месяцев не могли мне их выписать – просто в голову не приходило.

В этом году я летала в Сочи. Перед этим проконсультировалась, кажется, с пятью врачами. Четыре сказали: «Перелет вас убьет». А у одного было другое мнение: «Ничего не случится – просто с большим давлением лететь не надо. Все будет нормально». Назначил лекарства, посоветовал взять с собой побольше воды и порекомендовал не торопиться выходить из самолета. И все действительно было нормально.

Иногда Светлане сложно заставить себя пойти на тренировку – она даже плачет. Мотивирует мысль о людях, которые читают ее блог

– Бег дает осмысленность, которой часто нет у больного человека. Я знаю: через месяц старт, к которому нужно готовиться. Еще я подбираю соревнования в других городах – все-таки это новые впечатления.

Но часто я просыпаюсь и очень разбито себя чувствую. Выспалась, но уже устала. Мне не хочется вставать, нет сил, я еле-еле себя заставляю подняться и  надеть кроссовки. Кстати, когда кроссовки надеваешь, сразу получше становится – они фиксируют ногу. Заставляешь себя выйти на улицу. Бывает, я по утрам плачу. Слезы капают, а я выхожу. Там вроде как-то некрасиво плакать – люди смотрят. Успокаиваешься. На бегу вообще невозможно плакать – дыхалки не хватает.

А после тренировки наступает подъем сил: хотя бы несколько часов я хорошо себя чувствую. Особенно если удается разогнаться, как раньше. Бывает так, что во второй половине дня меня накрывает. Наступают усталость и раскоординация, постоянно что-то падает из рук. Но потом ты бежишь и радуешься.

Когда тяжело, думаю: вот сегодня и завтра я не пойду на тренировку, что дальше? Меня не увидят в Strava, нечего писать в блоге. Нужно будет людям честно сказать, что я больше не могу. Кто-то это прочитает, и у него опустятся руки. Он подумает: «Если она не выдержала, то чего тогда мне рыпаться?» Чувствую ответственность.

На забегах тоже бывает, что больше не могу. Думаю: добегу до моста, и все. И тут навстречу кто-то бежит: «Света, давай!» И ты понимаешь: «Черт возьми, все, я не схожу».

Про счастье от забегов. 21 мая был год после инсульта – и в этот день Светлана пробежала полумарафон

– Старты – настоящий праздник. Там столько людей: все подходят и рассказывают, как моя история помогла. Бывает, кто-то после травмы лежит, а потом натыкается на мою историю и говорит: «Она может – так чего же я расклеился?»

У меня часто спрашивают: «Как ты находишь силы не сдаваться?» Я отвечаю распространенной фразой: «Если я сдамся, легче не станет». Будет все то же самое, но еще хуже. Если я буду бороться, то мне хотя бы на какой-то период – пусть даже на несколько часов – станет лучше.

Недавно я разговаривала со знакомым и ругалась, что никак не могу выбежать из пяти минут на пятерке, как раньше. Конечно, я расстраиваюсь. Дело даже не в цифрах, а в том, что я не могу почувствовать этот полет. И знакомый смеялся: «У других людей после инсульта проблема – до туалета не могут дойти. А у тебя проблема – из пяти минут не выбегаешь». Темп теперь намного ниже – на минуту. Я выбегала пятерку из 4:30, при хорошем раскладе – из 4:20. Теперь – где-то 5:10. На десятке – ровно минута разницы. Но пусть лучше у меня будет такая проблема.

21 мая был ровно год после инсульта –  в этот день я пробежала полумарафон.

Страница Светланы Морозовой ВК – там она рассказывает о беге и жизни после инсульта

Восстановление после инсульта дома – возможно ли? Как подобрать упражнения? Какое требуется оборудование?

Фото: vk.com/superlanchik