Мария Ласицкене: «Наша молодежь должна жить с ощущением, что допинг – абсолютное зло. Но пока ничего не меняется»

Двукратная чемпионка мира по прыжкам в высоту Мария Ласицкене рассказала о том, почему выступила с критикой Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА).

— Этим летом вы опубликовали в Instagram разгромный пост про работу федерации во главе с президентом Дмитрием Шляхтиным. Не пожалели о своих словах?

— Не всех так свободно воспитывали тренеры, как меня Геннадий Габрилян. Ведь он не только не подавлял моего мнения, а наоборот, поощрял, чтобы я не боялась лишний раз «вякнуть».

А у нас, выходит, кто-то боится уйти со ставки, кого-то шантажируют сборами или экипировкой, а кого-то просто все устраивает. Пожалела ли я? Нет, а почему я должна жалеть? Я же никого ни в чем не обманула и сказала ровно то, что думаю.

— Потому что на вас свалилось масса негатива и вы оказались в центре скандала. Хотя, казалось, вы меньше всего в этом заинтересованы: ведь вы-то как раз имеете все сборы.

— Насчет сборов: мы проводим их независимо от федерации. Но как я могу сидеть молча, когда читаю интервью детей и совсем молодых спортсменов, которые даже не знают, что это такое: выступать под собственным флагом.

Когда нет трансляций легкой атлетики, нет поддержки для молодых, зато есть — для тех, кто отбыл дисквалификацию. Представьте нормального родителя, который хочет для своего ребенка все самое лучшее. Отдаст он его в тот вид спорта, где будущее и перспективы вообще непонятны?

— Вы написали, что дело не только в восстановлении в IAAF, а в том, что легкая атлетика в принципе не развивается.

— Конечно. Не надо показухи: вот, мол, смотрите, мы выполнили все условия — и теперь восстановите нас. Нужно по-настоящему развивать легкую атлетику. Наша молодежь должна жить с ощущением, что допинг — это абсолютное зло, к которому вообще нельзя прикасаться.

Давайте уже скажем честно: много лет у нас люди выступали с мыслью «повезет — не повезет», «проскочу — не проскочу». Так вот: не повезет и не проскочите. Это должно сидеть в голове у каждого спортсмена. А у нас, получается, прошло четыре года, а ничего не меняется», – сказала Ласицкене.