Аркадий Вятчанин: «Без помощи Ефимовой и ее родных я бы в США не выжил»
- Самочувствие было не отличным, поскольку с утра пришлось немножко помотаться по Москве, - поделился Аркадий Вятчанин. - Так что рассчитывал немного на другой результат - хотел проплыть в районе 1.55. Я был готов на этот результат, но сложились мелочи и получиось немного не то, что задумывалось. Благо ещё есть определённое количество времени, чтобы не просто вернуться к этому результату, но и улучшить его. Чувствую, что в этом плане есть потенциал. Я немножко расстроился после заплыва, но не так, чтобы это помешало моей дальнейшей подготовке на Олимпиаду.
- На какой дистанции чувствовали себя увереннее, на 100 или 200 м?- На 200 м поувереннее, потому что конкуренция там поменьше. Хорошо проплыл Морозов. Конечно, брать эти результат в общемировом масштабе, то это даже не полуфинал на Олимпиаде, поэтому результат слабоват. Но человек спрогрессировал. Я тоже прибавил с прошлого года достаточно неплохо.
- Насколько нужно ещё спрогрессировать, чтобы быть в олимпийском финале?- 53 секунды с маленькими сотыми закроются в финале. 53 с большими закроются в поуфинале. Может быть, 54,0.
- А на 200 м?- На 200 сказать сложнее. Я думаю, финал закроется где-то в районе 1.55,5. В полуфинале сказать сложно - там большой разброс результатов. Наверное, где-то 1.57.
- Юлия Ефимова сказала, что болела за вас больше, чем за Морозова. Приятно?- Конечно, приятно (смеётся)!
- Вы тоже за неё болели?- Я тоже за неё болел, но я знаю, кто истинные лидеры, поэтому в этом плане сюрпризов нет. Приятный сюрпиз – то, что Дарья Деева подтянулась. Всё-таки, несмотря на ситуацию в российском плавании есть люди, которые пробиваются сквозь всё и доказывают, что они могут плыть.
- Второе место Антона Анчина стало сюрпризом?- Для меня неважно, кто второй. Человек тоже заметно спрогрессировал с того года, и это хорошо для него. Это придаст ему уверенность в дальнейшей работе. Знаю по себе. Думаю, что он попадёт в полуфинал на Олимпиаде.
- Андрей Воронцов был уверен в ваших победах и на 100 и 200 м. А вы были в этом уверены?- Да, я тоже бы в этом уверен! Определённая уверенность у меня была задолго до этого чемпионата. Да, был период, когда у меня был небольшой спад в самооценке, но это тема для другого разговора.
- Вы выполнили основную задачу на этот чемпионат и отобрались на Игры в Лондоне без видимых проблем. Их действительно не было?
- На самом деле были. Последние дни перед чемпионатом не совсем удались: я поехал на сбор, присоединившись к Никите Лобинцеву на базе в Рузе, где случились серьезные проблемы с питанием. В результате я потерял 4 кг веса, что, считаю, существенно сказалось на результате, поскольку ушла, естественно, не жировая масса, которой у меня и не было, а мышцы, которые нарабатывались в течение долгого времени. Но результат я все же удержал, на Олимпиаду отобрался, так что программа-минимум выполнена. Теперь хочу как можно скорее вернуться к тренировкам. В заключительный день чемпионата даже снялся с дистанции 50 м на спине, чтобы приступить к выполнению больших объемов работы по заданию тренера.
- Если бы не этот форс-мажор с едой и потерей веса, на какой результат вы были готовы, уезжая из США на чемпионат России?
- 53,00 на 100-метровке. А на 200-метровке – на лучший результат в сезоне, где-то 1.54 с большим. На лучший результат для плавания в шортах точно, потому что накануне отъезда я выполнял задание - два по сто со старта, и вторую "сотню" я вот в этих плавках, небритым проплыл 54,7. Даже наш тренер Трой, видавший виды человек, удивился. И Лохте тоже на меня с бортика косился. Было очень приятно. Когда я это проплыл, то подумал, что, возможно, у меня смещается пик реализации результата. То есть я уже предполагал, что на чемпионате России наступит небольшой спад. Но, конечно, не рассчитывал потерять здесь в весе.
- Год назад на чемпионате России вы в сердцах после не слишком удачного финала произнесли запомнившуюся многим фразу: буду давать интервью, когда научусь плавать. Судя по тому, что сейчас вы стоите перед нами, те проблемы удалось оставить позади. По ощущениям, после двух неудачных для себя сезонов, на уровень какого года вы вышли сейчас?
- Сложно сказать, какого года. Отвечу так: сейчас и две недели назад я чувствую себя лучше, чем в аналогичный период 2008 года. Сравнить можно, пожалуй, с 2009 годом, когда я готовился к чемпионату мира и на чемпионате России также чувствовал себя очень хорошо. Правда, потом я заболел. Надеюсь… даже не надеюсь, а уверен, что в этот раз такого не повторится. Одним словом, я хорошо себя чувствую и знаю, за счет чего я могу прибавить и показывать более высокий результат.
- У вас есть понимание, какой результат нужно будет показывать в Лондоне для завоевания медали?
- Думаю, медаль принесет не очень сильный результат – где-то в районе 1.53 на 200-метровке и 52,05 на "сотне". Но это не первое место, естественно. Я для себя делаю прикидки, но какие именно, по традиции не скажу.
- Все наши спортсмены, уехавшие тренироваться за границу, не скрывают своего восторга. Вы, судя по всему, также стали фанатом Америки?
- Думаю, да. Жалею лишь об одном – что не уехал раньше. Меня приглашали в один из американских университетов еще в 2003 году, после моего первого чемпионата мира. После того как я провел в США некоторое время именно в качестве тренирующегося спортсмена, понял, что, пожалуй, многое упустил, не решившись раньше на этот переезд.
- Что там не так, как здесь?
- Среда обитания там более дружелюбная. Соответственно, и человек там чувствует себя эмоционально более раскрепощенным и свободным. Там никто не будет улыбаться в глаза, а за спиной крыть матом.
- А в плане тренировок?
- А это то же самое. (Пауза.) Тренировки там очень тяжелые. Но когда приходишь на второе занятие, то чувствуешь, конечно, себя уставшим, но стоит начать выполнять очередное задание, и понимаешь, что мышцы выполняют всю необходимую работу как надо и даже лучше. Для меня это было удивительно. Мне случалось чувствовать такое раньше, но очень редко и никогда в периоды столь интенсивной работы.
- Кто главный заводила и мотор в вашей группе – может быть, Лохте?
- Мы с Лохте, когда идут серии на спине, постоянно выполняем одинаковую работу, соревнуемся на заданиях. Это правда очень помогает. И я вижу, насколько он мне благодарен за то, что я работаю с ним, потому что кроме меня никто в группе ему на спине конкуренцию составить не может. И когда становится тяжело, ты смотришь на другого пловца и понимаешь, что ему на самом деле тоже не сахарно. У него тоже "отваливаются" ноги, еле крутятся руки.
- То есть у сверхчеловека Лохте тоже "отваливаются" ноги?
- Поверьте, еще как!
- А сами вы что-то от Лохте почерпнули?
- Я наблюдал за его техникой. Это все, естественно, сугубо индивидуально, но какие-то вещи всегда можно на себе применять. Ну и я очень благодарен тренеру, который мне реально поправил технику. Задал мне верное направление, с помощью которого я избавился от одного из главных своих недостатков. Может быть, пока не на 100 процентов, но к Олимпиаде избавлюсь окончательно.
- О каком именно недостатке речь?
- У меня во время гребка была задержка руки вверху. Когда я приехал к Трою, он мне сказал: у тебя так красиво рука вкладывается в воду, хотел бы я, чтобы Райан так вкладывал. И тут же добавил: но зато у тебя такая пауза вверху, из-за которой ты плыть не можешь, дергаешься на воде, как уж на сковородке. И из-за того, что туловище длинное, создаешь волны вокруг себя и больше устаешь.
- Вы именно это имели в виду, говоря, что можете прибавить? Или есть еще что-то?
- Я сейчас буду, что называется, собирать дистанцию, то есть целенаправленно работать на 100 и 200 м. До этого мы делали в основном общую работу, потому что я приехал в США практически без базы – плавал как в 2002 году, даже медленнее. Поэтому пришлось выполнить большой объем работы на общую выносливость. На эти скорости, о которых я говорил, вышел буквально за какие-то две недели. А до этого шесть месяцев работал без разгрузки, чего у меня вообще никогда не было.
- Говорят, что у тренера Юлии Ефимовой Дэвида Сало в контракте с американской федерацией плавания есть пункт, согласно которому он не сможет тренировать иностранцев непосредственно до самой Олимпиады. Есть ли такие ограничения у Грегга Троя?
- Непосредственно до самой Олимпиады он, думаю, с нами работать не сможет, потому что должен ехать с американской командой на единственный в сезоне централизованный сбор. Наверно, это будет недели за две-три перед Олимпиадой.
- И где вы проведете это время, со сборной России?
- Нет. Наш плавательный клуб во Флориде организует сбор в Дублине для тех иностранных спортсменов, которые тренируются в нашей международной группе и отобрались на Игры. Это будет буквально пять дней перед заездом в олимпийскую деревню. Туда с нами поедет тренер, второй человек в команде после Грегга Троя.
- Возвращаясь к Лохте, как часто он вообще плавает на спине? Ведь он универсал и выступает в очень большом количестве дистанций в разных видах плавания.
- Он довольно часто делает тренировки на спине, как и остальными способами. Очень большое внимание он уделяет плаванию комплексом. В принципе, когда и как плавать, ему говорит тренер.
- Сами вы отказались от идеи пробовать себя в других видах плавания? Ведь зимой на этапах американской серии "Гран-при" вы выступали не только как спинист.
- Я и потом плавал 200 м кролем и 100 м баттерфляем, но это все получалось достаточно медленно. То есть это была скорее часть тренировочного процесса. К тому же все там у нас выступают в обычных плавках – тренер запрещает надевать шорты до ключевых соревнований. Например, Лохте впервые в сезоне плыл в шортах только на этапе "Гран-при" в Индианаполисе в конце марта. И 100 м баттерфляем проплыл всего лишь на несколько десятых медленнее, чем Женя Коротышкин в победном для себя финале чемпионата России. Думаю, это о чем-то да говорит. Тем более что Лохте специально не тренирует баттерфляй. К тому же он плыл тогда под большой нагрузкой.
- Цель этого запрета на шорты в том, чтобы пловец не был зависим от высокотехнологичной экипировки?
- Да. Чтобы каждый старт был как часть тренировочного процесса, только на более высоких скоростях. Поэтому вся группа стартует на большом количестве дистанций, причем, что называется, "не своих". Например, я 100-метровку баттерфляем последний раз до того плыл лет 8-10 назад. Что интересно, это потом помогает добиваться нужного эффекта и в профильном виде – на спине.
- Вы теперь плаваете в шапочке. Это вас Лохте научил?
- Нет (смеется). В шапочке я стал плавать потому, что в Америке очень плохая вода – после нее волосы становились похожи на старую, выцветшую плюшевую игрушку. Они у меня практически умерли.
- Вы уже определились, в шортах какой фирмы хотите стартовать на Олимпиаде?
- Я попробовал несколько моделей, в том числе новые Speedo и "Фенис". Новые шорты Arena еще не пробовал. Но на самом деле это девушкам попроще – у них ткани побольше, так что проще выбирать. А у нас остались одни шорты - по сути, клочок ткани. И если ты готов, не имеет значения, какие именно на тебе шорты. Хорошо готовому пловцу ничего не помешает, а не готовому ничего не поможет. В чем поплыву на Олимпиаде, пока не знаю, может быть, буду решать по ходу. Пока у меня мысли другим заняты.
- Вы говорили о том, что люди в Америке более дружелюбные. А вы сами стали там более приветливым?
- Не знаю (улыбается). Думаю, да.
- А вы знаете, что многие тренеры здесь, на чемпионате России, обижались, например, на то, что вы проходите мимо и не здороваетесь?
- Это специально. Просто я приехал на чемпионат России решить определенную задачу и уехать. Снова открытым и общительным для всех остальных, я имею в виду тренеров и других спортсменов, я буду после успешного выступления в Лондоне. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Все это общение очень распыляет на самом деле. Вроде бы мелочи, но они оказываются существенными.
- Кто подсказал вам такую линию поведения? Может быть, американский тренер?
- Да, это тренер так посоветовал.
- Но ведь тот же Лохте держится совсем иначе?
- Райан-то? Это да. Он со всеми фотографируется, автографы раздает, и неважно, до заплыва или после. Объясню, почему я веду себя именно так, закрыто. Мне было достаточно сложно вернуться к тому, где я сейчас есть в плане результатов и ощущений. И было важно все это сохранить и не растерять. Вот в этом и причина.
- Возвращаясь к вашему отъезду в Штаты, когда отец Райана Лохте Стивен пригласил вас тренироваться вместе с его сыном, у вас не возникло мысли, что они хотят использовать вас как сильного спарринг-партнера, чтобы чему-то научиться, позаимствовать?
- О, это очень популярный вопрос! А что от меня тогда было заимствовать? Я ведь плыл на уровне 2002 года. То, как правильно тонуть? Не думаю, что им это нужно. Может быть, они что-то в итоге от меня и позаимствовали. Мне это приятно, что такие люди нашли, что от меня взять.
- Вы же понимаете, в России вообще с опаской относятся к иностранным спаррингам.
- Это точно. Но на самом деле мировое плавание так далеко ушло от всего, что здесь происходит. Не описать словами. К примеру, сколько на чемпионате России или зональных соревнованиях бывает заплывов на 1500 м? Два-три. А в Америке "полторашку" проводят между утренней и вечерней частями программы, потому что участников столько, что если поставить их в общее расписание, то эти заплывы никогда не закончатся. В целом квота на количество участников на турнире "Гран-при" – 700 человек, и прием заявок закрывается буквально за пару дней. В США на зональных соревнованиях показывают результаты уровня чемпионата России. У нас во Флориде есть 16-летний паренек, который сейчас плывет 200 м на спине за 1.57. А я в 16 лет плыл, наверно, 2.05, в лучшем случае.
(После паузы.) Мне хочется сказать главное – насколько тяжело было изыскивать средства для жизни в Америке, особенно первое время. Очень сильно мне помогла Юлия Ефимова и ее родители, за что им огромное спасибо. Мы бы без них не справились никак. Первое время денег хватало едва-едва, за счет каких-то сбережений. У меня было время, когда после тренировки я заходил в свой интернет-банк и понимал, что нам на двоих с женой на покушать осталось 20 долларов.
Вы заметили, что у меня на экипировке написано "Тюменская область", а на табло напротив моей фамилии до сих пор значится Ростовская. Однако последняя имеет весьма отдаленное отношение ко всему, что со мной сейчас происходит. Тюменская область стремится всячески помогать – они готовы оплачивать проживание в США – а аренда квартиры стоит всего 700 долларов в месяц, билеты. Но не могут, так как руководство федерации плавания никак не может подписать договор, который позволил бы Тюмени возмещать мне какие-то расходы на подготовку. Спасибо этому региону, кстати, за то, что они предоставили мне экипировку. Они сами предложили мне помощь, но все упирается в нежелание президента федерации Владимира Валерьевича Сальникова подписать какой-то договор.
