Шон Маквей и Рэмс: навстречу друг другу

Две стены кабинета Шона Маквея в его просторном доме в Хидден-Хиллз занимают стеллажи от пола до потолка. На них аккуратными горизонтальными стопками лежат книги.

Главный тренер Лос-Анджелес Рэмс уже много лет является заядлым читателем, причём большую часть своего времени он тратит на книги о мотивации и лидерстве, а также биографии и истории выдающихся спортсменов, тренеров и команд. Не считая семьи и близких друзей, именно к этим книгам Маквей чаще всего обращался за советом в последние десять лет.

В последнее время он осознал, что долгие годы не создавал что-то своё, а следовал за этими людьми. Повторял их шаги. И этот путь привёл его к настоящему моменту: пять побед в 2022 году, худший результат для действующего победителя Супербоула в истории.

Все вокруг команды по ходу прошлого сезона знали, что повторить успех практически невозможно, даже если всё пойдёт наилучшим образом. Но они всё равно были шокированы масштабом неудачи, особенно когда удалось убедить Шона Маквея и выдающегося ди-тэкла Аарона Дональда повременить с уходом из футбола.

Команда лишилась ключевых ассистентов из тренерского штаба — ежегодное явление при Маквее, но в этот раз позже, в разгар цикла найма — и планы работы на рынке свободных агентов пошли наперекосяк. Когда же сезон стартовал, состав оказался растерзан травмами, а фронт-офис остался без пространства для манёвра.

Маквей, вокруг которого была выстроена франшиза, оказался смыт волной усталости, разочарования и саморазрушения. Он мучительно размышлял о том, стоит ли покидать команду, а свои отношения с футболом в целом называл «прекрасными муками».

«Неудачно сложившиеся обстоятельства столкнулись с настоящими личными невзгодами», — говорит Кевин Демофф, вице-президент Рэмс. — «По отдельности мы бы это пережили. А комбинация… оказалась фатальной».

Журналисты The Athletic поговорили с десятками игроков, функционеров и тренеров, чтобы рассказать историю краха Рэмс. Многие говорили на условиях анонимности, так как не имели права делать это публично. Многие, в том числе и Маквей, говорили под запись. Сам тренер признал, что некоторые неудачи команды были созданы его же руками.

В конце января в интервью Маквей сказал, что хочет ответить за произошедшее, что это его собственный путь к перерождению.

«Я хочу быть способным смотреть в лицо этим неприятностям», — говорил тренер. — «Я хочу быть способным признать это».

После победы в Супербоуле LVI празднования растянулись неделю — а неофициально на более долгий срок — а затем Рэмс спешно принялись закрывать вакантные должности после самого длинного сезона в истории НФЛ.

Координатор нападения Кевин О’Коннелл стал главным тренером Миннесоты спустя несколько часов после чемпионского парада, а долгое время работавший с тайт-эндами Уэс Филлипс отправился с ним. Маквею удалось сохранить нескольких тренеров, которыми интересовались другие организации, но он всё равно оказался в условиях дефицита времени для восполнения потерь. В команду вернулся Лиам Коэн, впервые в карьере оказавшийся координатором нападения на уровне НФЛ. Должность тренера раннинбэков занял 27-летний Рашад Сэмплс. Работу он получил по рекомендации ассистента Томаса Брауна после одного 15-минутного разговора.

С открытием рынка свободных агентов Рэмс планировали подписать многолетнее соглашение с внешним лайнбекером Воном Миллером, что вызвало разногласия в офисе, в основном из-за возраста игрока и истории его травм. Все согласились с тем, что ветерану не следует давать беспрецедентный гарантированный третий год контракта, что вынудило бы прибегнуть к аналогичной структуре для ещё не подписанных соглашений с Дональдом, квотербеком Мэттью Стаффордом и ресивером Купером Каппом. В последние минуты переговоров Баффало согласились дать Миллеру этот третий год, и тот ушёл в Биллс.

Обычно Рэмс не вписывают ресиверов с рынка в свою модель строительства команды, но глубины на этой позиции практически не было. Поэтому Маквей доверился мнению Стаффорда и Каппа, которые горячо поддержали приглашение ветерана Аллена Робинсона.

В то время Робинсон был в шаге от сделки с Иглз, как сообщили источники в команде и лиге в сентябре. Но ночной телефонный разговор и энтузиазм Маквея, Стаффорда и Каппа — а также обещанная роль второго ресивера команды — убедили Робинсона, после чего тот подписал с Рэмс трёхлетний контракт на 46,5 млн.

В лагере Робинсон произвёл впечатление на тренеров и персонал команды, но большую часть его приёмов обеспечил бэкап Джон Уолфорд. У Стаффорда дала о себе знать старая травма локтя. В марте ему сделали противовоспалительную инъекцию, после чего в клубе решили, что до открытия лагеря ему бросать не стоит.

На старте чемпионата Рэмс пытались поймать хоть какой-то ритм игры нападения с квотербеком, у которого не было достаточно времени для совместных тренировок с игроками скилл-позиций.

Но это была далеко не самая большая проблема клуба. В течение первых пяти лет эры Маквея Рэмс входили в число команд, игроки которых получали минимальное количество травм. В 2022 году удача от них отвернулась.

В каждой из первых одиннадцати игр чемпионата команда использовала новое сочетание линейных нападения. Левый тэкл Джо Ноутбум и центр Брайан Аллен, продлившие контракты перед сезоном, провели шесть и семь матчей соответственно, после чего выбыли на длительный срок. На каждой позиции в линии выходило минимум три игрока. Исключением стало лишь место правого тэкла, где капитан Роб Хавенстайн от безысходности отыграл весь сезон с травмами.

Собрания персонала скаутской службы в начале недели превратились в меланхоличную рутину: прокручивание списка контактов в телефоне и просмотр видео, прерывавшиеся тихими вопросами «Кто-нибудь знает линейного?» К середине сезона 80 % линии нападения состояло из игроков, которых не было в команде ни в сентябре, ни тем более в тренировочном лагере.

По данным TruMedia, давление на Стаффорда оказывалось 115 раз. Максимальный показатель для девятиматчевого отрезка в период работы Маквея.

«Я не знаю, какие решения существуют для таких случаев, как с нашей линией», — говорит Маквей. — «Раньше мы могли менять схемы или варьировать использование персонала, но мы лишились даже этой возможности».

Выносной игры не было. После того, как в тренировочном лагере Маквей сказал Кэму Эйкерсу, что тот должен играть «острее», ведущий раннинбэк команды открыто начал выступать против неопределённости с его ролью и видением выносной игры команды в целом. В октябре его усадили в запас, а затем вообще безуспешно пытались обменять.

В отсутствие выносной угрозы Рэмс не могли двигать конверт, чтобы создать более эффективную пасовую игру, а без выбывшего из-за травмы скоростного третьего ресивера Вана Джефферсона в первой части сезона нападение не могло стабильно растягивать защиту.

Не хватало для этого и защиты квотербэка. Линия просто не давала Стаффорду достаточно времени, чтобы тот успел сделать ещё что-то после первого чтения, которым всегда оказывался Капп. Когда он был здоров, то получал около 40 % всех передач в пасовом нападении.

У Стаффорда не было такой же связи с Робинсоном, чья роль в нападении была практически невидима. Это резко отличалось от того, что ему описывали перед заключением контракта. В пасовой игре не хватало размаха и вариативности. Некоторые игроки и тренеры в частном порядке высказывали сомнения в том, что идея «Стаффорд на Каппа или неудача» будет эффективна в долгосрочной перспективе. Тем не менее, Рэмс не смогли — или не захотели — приспособиться к ситуации, особенно с таким количеством менявших друг друга линейных.

Нападение опустилось в нижнюю часть таблицы по показателю EPA, да так там и осталось. Почти 40 % драйвов три-и-аут, худший при Маквее результат, мешал и защите, которая не отбирала мяч и не атаковала квотербэка соперника столь же продуктивно, как в предыдущие годы.

В матче девятой недели против Тампы нападение Рэмс восемь из двенадцати своих драйвов завершило три-и-аут. Защита ограничила Бакканирс с Томом Брэди девятью очками до концовки игры. Стаффорд получил мяч, когда до конца оставалась 1 минута 52 секунды, а Рэмс вели в счёте. Ему нужно было набрать первый даун, чтобы удержать победу. Вместо этого команда провела три розыгрыша и пробила пант. Оставалось 56 секунд. Защита к столь быстрым переменам оказалась не готова. Брэди понимал это и взвинтил темп.

Победный драйв Бакканирс на 60 ярдов занял всего 35 секунд.

После матча половина игроков в раздевалке ошеломлённо молчала. Один из линейных нападения плакал, закрыв лицо руками. В другом конце небольшого помещения звёздный корнербэк и капитан команды Джейлен Рэмзи высказывал журналистам своё мнение о неспособности нападения довести матч до победы. Другие игроки защиты вполголоса говорили друг другу то же самое.

«Что за херня», — говорил Рэмзи, качая головой. — «Мы только что остановили их… У нас должны быть такие парни, которые выйдут скажут: к чёрту, закончим игру прямо сейчас».

Это поражение стало вторым в серии из шести подряд. Хуже было то, что через несколько дней Стаффорд оказался в протоколе сотрясения мозга. По ходу игры он получил четыре сэка и восемь ударов. На следующей неделе Купер Капп получил травму, закончившую для него сезон. В матче с Сэйнтс на одиннадцатой неделе Стаффорд вернулся в строй, но получил очередной удар и сказал врачам, что у него немеют ноги. Квотербэку диагностировали ушиб позвоночника, и до конца сезона он тоже больше не выходил на поле.

В той же игре разрыв мениска получил Эйшон Робинсон, стартовый ди-тэкл и лучший защитник команды против выноса. На следующей неделе на тренировке Аллен Робинсон сломал ногу. Дональд играл с растяжением голеностопа, полученным в игре двенадцатой недели с Чифс, и позже тоже выбыл до конца сезона.

Если Рэмс были сверхновой, то ей был и Маквей.

Поглощённый разочарованием, он стал эмоционально отдаляться от игроков и тренеров. На смену завышенным ожиданиям пришли проблемы, которые дотошный специалист контролировать не мог. Это выводило его из себя. На пресс-конференциях он был вежлив, но вёл себя как робот, но за закрытыми дверями было видно, насколько он истощённый и злой. Игроки всё больше тяготели к координатору защиты Рахиму Моррису, а главный тренер команды всё глубже уходил в себя.

Апогей падения наступил на двенадцатой неделе, когда Рэмс отправились на выезд в Канзас-Сити. Маквей уступил плей-коллинг Коэну. Тренер хотел посмотреть, сможет ли передача контроля снять давление, а команда, идущая 3—8, в случае поражения ничего не теряла.

Маквей руководит игрой команды с обнажённым сердцем. Внимательные наблюдатели могут видеть приливы и отливы его мыслей, когда он назначает розыгрыши, а также моменты, когда творческий порыв сменяется гневом и разочарованием. Когда Маквей ведёт игру, он чувствует связь с игроками, а они с ним. Не нашедшая выхода энергия передаётся туда и обратно, хорошо это или плохо. Или очень плохо.

«У меня есть способность делиться с людьми этой положительной энергией, вовлекать их в эту ауру», — говорит Маквей. — «Но я также считаю, что эта способность может быть очень разрушительным, даже если я ничего не говорю. Разочарование, язык тела всё говорит парням. Они чувствуют его, становятся более скованными, не играют так, как могут».

Когда Маквей стоял на бровке в Канзас-Сити, его плечи был ссутулены, челюсти сжаты. Он слышал всё через свою гарнитуру, видел происходящее на поле. Но, не участвуя в назначении комбинаций, он ощущал себя как никогда далёким от своих игроков и самого себя.

«Думаю, это сделало его ещё несчастнее», — говорит Демофф. — «Но, думаю, это также дало ему понять: хорошо, так мы проблему не решим».

Маквей смотрел, как защита Рэмс раз за разом отбивала атаки Патрика Махоумса и его партнёров, хотя те пару раз всё же прорвались в зачётную зону. Его игроки отказались сдаваться команде, поражение от которой было неизбежно, особенно в таком сезоне.

Они сражались без него, а может быть и вопреки ему.

В чём-то придётся уступить, сказал Маквей сам себе. Нужно сделать выбор.

После поражения от Канзас-Сити Маквей организовал встречу со своими тренерами. Он был напряжён и говорил прямо. Он сказал, что всем следует вернуться к стандартам своей работы: тренировать, обучать, развивать. Сезон был потерян, но его ожидания будут расти.

Но если Маквей собирался требовать от своих подчинённых больших усилий, то он больше не мог отстраняться от них.

Через неделю Рэмс забрали из Каролины квотербэка Бейкера Мэйфилда. Маквей хорошо отзывался о нём после встречи, состоявшейся ещё до драфта и его дебюта в лиге. Некоторые тренеры Рэмс в шутку называли это «любопытным проектом» Маквея — возможностью расслабиться, разрядить обстановку.

Невозможно было ожидать, что всего через два дня Мэйфилд сможет вести нападение команды в игре Thursday Night Football, но именно к такой возможности его готовили тренеры команды с того момента, как он прилетел в Лос-Анджелес. Стаффорд уже находился в списке травмированных, а Уолфорд испытывал проблемы с шеей.

Это было захватывающе. «Нам надо было быть немного долбанутыми», — сказал один из тренеров в то время.

В матче против Лас-Вегаса Мэйфилду удалось провести результативный 98-ярдовый драйв на последних минутах и дать Рэмс первую за два месяца победу. Когда Мэйфилд нашёл передачей Джефферсона, который занёс решающий тачдаун, Маквей у края поля взорвался. Он кричал, на его лбу проступили вены, его празднование больше походило на обряд экзорцизма, чем на радость.

«Всё, как мы задумывали», — сказал он с усмешкой после игры.

Мэйфилд больше зависел от плей-экшн, чем Стаффорд, и Маквей с тренерами нападения строили планы на игру, стремясь соблюсти баланс между выносом и пасом. После дедлайна Маквей впервые с летнего лагеря сел поговорить с Эйкерсом. Раннинбэк вернулся в стартовый состав, а тренером бегущих снова стал Браун. Сэмплс ушёл в Аризону Стейт.

В последних шести играх чемпионата Рэмс выносом в среднем набирали по 120 ярдов. Эйкерс завершил сезон последовательными играми со 100+ ярдами, чего раннинбэкам команды не удавалось два года.

Команду ещё нельзя было назвать хорошей, несмотря на две победы в последних пяти играх без одиннадцати игроков стартового состава. Но тренеры и игроки верили, что ситуация стала проще. Они чувствовали, что снова начали просто тренировать и играть — вместо того, чтобы пытаться перестать проигрывать.

«Шону пришлось сместить фокус», — говорит Моррис. — «Он привык доминировать, а тут всё пошло не так, как надо. Нужно было попытаться найти те места, которые нужно исправить, чтобы вернуть всё как было раньше. Думаю, в последние пару недель он сделал команду лучше и вернулся к тому, что процесс ощущается как момент».

Помогло присутствие Бобби Вагнера. Партнёры выбрали будущего члена Зала славы капитаном команды в первом же сезоне после подписания пятилетнего контракта. Его стабильность стала источником спокойствия для многих — в том числе Маквея — когда всё пошло наперекосяк.

Отчасти вдохновлённый лидерскими качествами и стилем Вагнера, Маквей встречался с игроками один-на-один и спрашивал их мнение. На командных собраниях он начал спрашивать молодых ребят, помнят ли они как были детьми, кем хотели стать, когда вырастут.

«Каждый парень в нашей раздевалке хотел быть профессиональным футболистом», — улыбаясь, сказал Джефферсон. — «Тренер Маквей сказал: парни, почему бы вам просто не выйти на поле и сыграть? Получайте удовольствие! Я словно вернулся в прошлое».

В декабре и январе дублёры смеялись и болтали в раздевалке, занимая места, освободившиеся после травм звёзд и игроков основы. Энергетика у края поля тоже ощущалась другой. Каменные лица и опущенные головы исчезли, сменившись подбадриваниями. Игроки открылись друг другу, а Маквей вновь нашёл путь к ним.

«Это то, чем я горжусь больше всего», — сказал он.

Он всё ещё не знал, будет ли возглавлять Рэмс в 2023 году, но ему словно напомнили о том, что в тренерской работе он любит сильнее всего.

После того, как сезон Рэмс завершился ещё одним поражением под проливным дождём в Сиэтле, Маквей провёл первую свободную неделю, советуясь с близкими друзьями. Он искал совета у тренеров и духовных лидеров. Во всех своих разговорах он постоянно возвращался к теме восстановления связи со своими игроками.

«Мы не остановили бурю», — сказал Маквей. — «По крайней мере, я так не думаю. Но я как минимум взял зонтик и сказал: это не уничтожит меня полностью».

Рэмс построили свой чемпионский состав с элитными игроками на ключевых позициях, в основном обменивая свой драфт-капитал, а сами выбирали новичков в средних раундах и развивали их, чтобы дополнить звёзд. В клубе с самого начала знали, что такой агрессивный подход очень хрупок и уязвим, но он также принёс им успех в Супербоуле.

«Мы точно не были умнее других, ни в коем случае», — говорит Демофф. — «Но у нас было и много преимуществ первопроходцев».

Если жизненный цикл нынешней модели развития Рэмс завершился после окончания сезона 2021 года, то для остальной лиги это не так. Весной, после победы Рэмс в Супербоуле, беспрецедентное количество игроков было обменено на высокие драфт-пики. В дедлайн 1 ноября состоялось ещё десять сделок — рекордный показатель.

Рэмс пытались совершить пару крупных сделок по приобретению пас-рашеров перед дедлайном, но им отказали либо предложение было перебито. Они пытались выменять у Каролины раннинбэка Кристиана Маккэффри в конце октября, но у Сан-Франциско было больше возможностей. Фронт-офис клуба был вытеснен с рынка, который был раздут при его же участии.

Публично представители Рэмс не используют слово «перестройка», предпочитая называть то, что будет происходить в 2023 году, «реконструкцией». До старта нового года в НФЛ осталось меньше месяца.

«Мы снова должны стать первопроходцами, найти эти преимущества», — говорит Демофф. Даже самые выдающиеся игроки Рэмс на данный момент не знают, что их ждёт в будущем.

Маквей уже начал действовать. В январе он попрощался с шестью тренерами и взял на их места других. Коэн ушёл на должность координатора нападения в Кентукки, а Браун отправился на аналогичную работу в Каролину. Новый тренерский штаб недавно собрался на базе клуба, чтобы детальнее изучить состав.

Те, кто близко знаком с Маквеем, называют его «термостатом», так как энергия тренера способна менять атмосферу в помещении. Когда он на высоте, люди тянутся следом. Когда у него спад, то же переживают и другие. Маквей знает об этом своём качестве, но не всегда способен его контролировать, и часто ощущает вину за это.

Временами по ходу прошлого сезона Маквей понимал, что быть настолько эмоционально опустошённым из-за неудач команды это нездорово, но отключить эти чувства он не мог. Его пугало то, что он ощущал себя отстранённым от окружающих. Он возмущался обстоятельствами, которые не мог контролировать, а потом возмущался тому, что ему вообще нужно было всё контролировать.

В течение пяти лет, с тех пор как Рэмс проиграли Пэтриотс в Супербоуле LIII, Маквей верил, что единственное, что ему нужно для счастья, это чемпионский титул любой ценой. Когда ему удалось добиться этой цели, он понял, как много ему пришлось оставить позади или полностью потерять ради её достижения.

Некоторые руководители Рэмс сухо шутят, что они «украли» у Маквея нормальный жизненный опыт. Он выиграл так много и так быстро с тех пор, как в 2017 году в возрасте 30 лет возглавил клуб, и поэтому Рэмс выстроили большую часть своей экосистемы по его спецификациям. И она функционирует наилучшим образом, когда тренер на высоте.

Но такой уровень управления, при предпочитаемом Маквеем темпе в сочетании с его жаждой соперничества, нестабилен. В прошлом сезоне это было хорошо видно. Маквей говорил, что может управлять всем, а Рэмс позволяли ему это делать. Всё было в порядке, пока команда продолжала побеждать. Когда же пришли поражения, инструменты, создавшие успех клуба, помогли его разрушить.

«Парень словно бежит спринт каждую неделю с тех пор, как начал у нас работать», — говорит генеральный менеджер Лес Снид. — «В какой-то момент колено начинает болеть, а затем связка рвётся».

В ноябре умер дед Маквея Джон. О профессиональном совершенстве Джона Маквея, видевшего пять побед в Супербоулах за два десятка лет работы в офисе Сан-Франциско, говорили много и часто. В нём присутствовали доброта, человечность, эмпатия, даже под очень сильным давлением. Всеми этими качествами восхищался его внук.

Переживая своё горе и крах своей команды, Маквей должен был спросить себя — есть ли в нём эти качества.

«Может быть, вместо того, чтобы оставаться тем, кем вас хотят видеть все, — задавался он вопросом, — следовало быть тем, кто ты есть. Это всё ещё хорошо и, возможно, сделает людей вокруг ещё лучше».

Свою карьеру главного тренера Маквей начал с полудюжины разных мантр и слоганов, написанных на стенах базы Рэмс, но когда дела шли хуже всего, он не верил ни в одну из них. Это были просто слова, такие же, как в стопках его книг.

Он признал, что для получения настоящих ответов ему нужно смотреть внутрь себя — даже если увиденное ему не понравится. Он должен позволить окружающим помочь ему, а не прятаться от них.

Падать ему больше некуда. Он должен расти или вернуться в то безнадёжное место. Он может начать восхождение, которое, как он начал понимать, никогда не закончится, не имеет плана и не может быть по-настоящему подтверждено победой.

«Как мне дать себе и людям, меня окружающим, больше благодати, чтобы понять, что дело действительно в том, чтобы иметь большое сердце?»

В его голосе звучала надежда, возможно, впервые за много лет он полностью осознал себя. Затем заговорила та сторона, которую он старается воспринимать чуть менее серьёзно.

«Да, давайте снова вернёмся в борьбу и посмотрим, что из этого выйдет!»